― Благодарю, что пригласили меня, ― наконец кивнул Гавриил и моргнул. Неопределённое напряжение, повисшее в кабинете, исчезло, как и не было. ― Я рад, что проблема решится. Могу я теперь забрать сына домой? Думаю, нам стоит поговорить лично.
― Да, конечно, ― кивнул директор, и после этого Гавриил мягким движением встал на ноги.
― А я оправдан? Тоже могу идти? ― тут же подал голос Кроули. ― А то знаете, уроки делать надо, и всё такое…
― Господи, Энтони, ты никогда не делаешь уроки, прекрати это! ― раздосадовано буркнул директор и одарил его сердитым взглядом. ― Нельзя. Останешься, мне с тобой тоже нужно поговорить с глазу на глаз.
Азирафаэль рассеянно посмотрел на Кроули, в порыве как-то поддержать его, поблагодарить, да хотя бы попрощаться по-человечески. Но тот улыбался, самодовольно и весело, не отводя взгляда от уставшего директора, всем своим видом показывая, что ни в какой поддержке не нуждается.
Гавриил покинул кабинет директора, и когда Азирафаэль вышел следом, приобнял его за плечи.
― Хочешь поужинать где-нибудь? Не дома.
Это было так неожиданно, что Азирафаэль едва ли не споткнулся на ровном месте. Он уже и забыл, что Гавриил умеет говорить вот так мягко и просто обнимать его, как отец, а не просто приходить домой и забирать его с тренировок. Конечно, он согласился.
Полчаса спустя, ожидая свой заказ в «Восемь суши Лаундж», Азирафаэль пытался скрыть глупую улыбку, так и лезущую на лицо. Он действительно соскучился по совместными походам с Гавриилом куда-то. Кажется, в последний раз они вместе ели не дома в аэропорту, перед вылетом в Атланту.
― Знаешь, я хотел бы попросить прощения, ― наконец начал отец. В отличии от Азирафаэля, он не улыбался, но тоже слегка нервничал: это можно было понять по тому, как он нервно вращает одну из палочек для еды в руках. ― За то, что наехал на тебя в те выходные. Я был уставший, на работе не ладилось… Сорвался на тебе, прости.
Не так уж и часто доводилось слышать извинения от Гавриила. Можно было сказать, что это исключительное явление. Азирафаэль даже не знал толком, что ответить на подобное.
― Тебе, наверное, очень нужен кто-то, способный поддержать на новом месте и помочь освоиться, а у меня вечно не хватает времени. Я не должен был так говорить о твоих друзьях, особенно, если они такие, как Кроули.
Сказать, что такое заявление было неожиданным ― ничего не сказать. Если бы Азирафаэль был чуть менее воспитан, он бы, наверное, открыл рот от удивления.
― Ты хочешь сказать, что тебе понравился Энтони? ― осторожно уточнил он. Гавриил в ответ тихо хмыкнул, а потом тяжело вздохнул.
― Я, конечно, не одобряю его поведение и образ жизни, но, скажем так, его поступок меня впечатлил. ― Говоря это, он не смотрел на Азирафаэля, а внимательно изучал интерьер помещения, точно так же, как сам Азирафаэль принимался изучать пол или свои руки, когда не хотел смотреть собеседнику в глаза, только менее явно. Почему-то от этого на душе становилось теплее.
― Я так и думал, что ты его не одобришь, ― тихо, но с улыбкой заметил он. ― Кроули потрясающе рисует. А в школе ему просто скучно.
― Он собирается стать художником? ― тут же спросил Гавриил, хватаясь за тему, о которой ему было явно говорить не столь неловко. Азирафаэль едва подавил смешок.
― Я не спрашивал, но видел его рисунки у него дома. Он разукрасил потолок своей комнаты, как звёздное небо ― очень красиво. ― Говоря о Кроули, он поймал себя на том, что не может прекратить улыбаться. Воспоминания о том чуде на потолке всё ещё будоражили воображение и не давали спокойно смотреть на голые белые стены в собственной комнате. У Азирафаэля даже была идея тоже что-то нарисовать, но он быстро опомнился, вспомнив, что его потолок ― это солнышко в углу листа.
― И когда же ты успел побывать у Кроули дома? ― буквально с огромным интересом в голосе спросил Гавриил. Тут же стало понятно, что Азирафаэль облажался в своём рассказе.
― Ну… На предыдущем уроке физкультуры, ― выдал он, после недолгих колебаний. ― Понимаешь, в первый раз урок вёл другой учитель и всё было в порядке, а потом пришёл мистер Шедвелл и… Он изначально был не слишком обходителен.
Взгляд как-то сам собой соскользнул на пустое пространство на столе, куда вскоре должны были прибыть суши.
― Даже так, ― пробормотал задумчиво Гавриил, но его вид явно не выражал злости или разочарования. Скорее печаль. ― Почему ты мне не рассказал?
Азирафаэль вздохнул. Он боялся этого вопроса: как сказать отцу, что тот вёл себя просто отталкивающе в последнее время? что Азирафаэль вообще не хотел с ним разговаривать в какой-то период? Для этого нужно было тщательно подобрать слова и начать издалека, а ещё надеяться, что Гавриил сам его перебьёт в середине и не даст дойти до сути.
― Как ты сам сказал, в последнее время ты был занят и… Тебе явно было не до моих проблем. К тому же наши ссоры… Мне казалось, что ты не поймёшь, ― тихо отозвался Азирафаэль, стараясь говорить хотя бы чётко.
― Зря ты так, ― вздохнул в ответ на то Гавриил. ― Я ведь тоже когда-то был подростком.
― В это слабо верится, ― хмыкнул Азирафаэль, пряча улыбку и радуясь, что разговор свернул в другое русло.
― Конечно, был. В твоём возрасте…
Заказ принесли пятнадцать минут спустя и к тому времени, Азирафаэль уже практически забыл о том, что ещё три часа назад думал о смерти от страха. Ему было комфортно, он тихо смеялся над рассказами Гавриила, а перед ним были просто потрясающие роллы Калифорния. Наверное так и выглядело счастье.
― Азирафаэль, у меня есть вопрос на счёт Кроули. ― Гавриил отложил палочки. В его тарелке ещё оставалось немного лапши, но он не спешил доедать. ― Ты уверен, что он для тебя только друг?
Холодный сквозняк прошёл по ногам, когда новые посетители зашли в ресторан. Азирафаэль мельком глянул в окно и заметил, как собираются грозовые тучи. Гавриил ждал ответа, при этом разливая чай по чашкам.
― Для меня он точно только друг, ― тихо ответил Азирафаэль.
Где-то далеко послышался первый раскат грома, извещающий жителей Атланты об окончании затянувшейся летней духоты.
========== Глава четырнадцатая. Маленькие тайны ==========
Погода испортилась резко и неожиданно. Всю ночь шёл дождь, который к утру превратился в мерзкую водную пыль, повисшую в холодном воздухе. Азирафаэль не без радости достал из шкафа плащ и свитера потеплее.
Кроули в школе на следующий день не появился, как и через день, как и к концу недели. Он не писал, не звонил и вообще будто бы исчез из поля зрения всех, кто был хоть как-то заинтересован его судьбой. Когда Азирафаэль осторожно спросил у Анафемы, не в курсе ли она, где тот, она лишь отмахнулась и проворчала что-то о том, что, скорее всего, его снова отстранили из-за произошедшего.
― Опять выкрутится, как обычно. Хотя я бы не расстроилась, если бы выгнали и его, и Шедвелла.
Все эти дни сам Азирафаэль боялся написать первым, хотя не раз открывал диалог и смотрел, когда Кроули был последний раз в сети. Если он видел, что тот онлайн, то поспешно закрывал приложение и старался не заглядывать в него ещё пару часов. Суть в том, что ему было до ужасного стыдно разговаривать с ним после всего произошедшего. Проанализировав всё, Азирафаэль почувствовал себя полной тряпкой: он мало того, что сам довёл себя до стресса беспочвенными домыслами, так ещё и расплакался перед другим парнем. От всего этого хотелось снова сменить школу и город. Честно говоря, выйти на уроки в первый день после произошедшего уже было для него геройством. Он буквально чувствовал на себе сочувствующие взгляды весь день, и терпеть такой же от Кроули он бы не смог.
А с другой стороны, чем дольше он не писал, тем больше скучал и чувствовал себя виноватым за то, что бросил Кроули одного в директорском кабинете.
В итоге его терпению пришёл конец к пятнице. Весь последний урок он сидел, как на иголках, практически не слушая того, что учитель рассказывал о дневниках Анны Франк. За окном постепенно усиливался дождь, и Азирафаэль уже подозревал, что домой придётся ехать автобусом, а велосипед ― оставить в школе до понедельника. Когда прозвенел звонок, он не торопился собирать вещи, а взял в руки телефон и быстро набрал текст сообщения.
Сегодня 15:46
“Привет. Тебя давно не видно. Отстранили?”
Кроули был онлайн, но ответ пришёл, только когда все одноклассники уже вышли из класса. Азирафаэль оставался сидеть за партой последним и продолжал сверлить нервным взглядом прочитанное сообщение.
Сегодня 15:50
“Йоу. Нет, я в школе”
Азирафаэль резко почувствовал, как это сообщение отличается от тех, которые Кроули обычно ему писал: оно было коротким, будто обрубленным, не располагающим к продолжению разговора.
Сегодня 15:51
“Но я тебя не видел с того самого дня…”
Сообщение было прочитано быстро, а вот ответ снова не появлялся долго. Азирафаэль даже успел подумать, что Кроули просто не хочет общаться.
Сегодня 15:55
“Ты имеешь в виду со случая с Шедвеллом? Да ладно тебе, меня не за что отстранять на этот раз. Слушай, мне неудобно сейчас писать, но если хочешь поболтать, приходи в художественный класс: мадам Трейси тебя пустит”
Азирафаэль тут же подорвался из-за парты и одним движением сгрёб все вещи в рюкзак. По полупустым коридорам он нёсся так быстро, насколько это вообще было возможно, абсолютно забыв о том, что это не слишком способствует имиджу школы.
Художественный класс оказался большой студией на верхнем этаже, уже закрытой после урока. Но стоило Азирафаэлю оказаться у прозрачной двери, со стороны класса, вынырнув откуда-то из-за частонаставленных мольбертов, к нему поспешила пожилая дама с ярко-апельсиновыми, явно окрашенными волосами. Поворачивая ключ в замке, она так лучезарно улыбалась Азирафаэлю, что невозможно было удержаться от ответной улыбки.
― Вы, должно быть, мистер Фелл! ― негромко, но очень радушно заметила она, пропуская его внутрь. ― Энтони попросил вас впустить. Будете чай с печеньем? Я как раз поставила чайник.
Азирафаэль почувствовал, что влюбился с первого взгляда. Не в романтическом плане, конечно, яркий макияж на этой пожилой леди смотрелся немного вызывающе, на его вкус, но в её голос и улыбку так точно.
― Да, я ― Азирафаэль, приятно познакомиться, мадам Трейси.
― Ох, какой милый молодой человек. ― Мадам зарделась и кокетливо прикрыла ладонью улыбку. ― Энтони чуть дальше, готовит проект. Он вас ждал.
― Спасибо. ― Азирафаэль улыбнулся ещё раз и пошёл в указанном направлении, осторожно маневрируя между мольбертами и облокоченными на них картинами. В основном, как на вкус Азирафаэля, большинство из них были совершенно бездушными, если не сказать бездарными.
Кроули обнаружился за всеми ними, у окна. Он расположился прямо на полу, разбросав тюбики с красками вокруг себя. Подойдя ближе, Азирафаэль понял, что тюбики не разбросаны, а лежат четко в порядке цветов радуги.
― Быстро ты, однако, ― заметил Кроули, не отрываясь от огромного рисунка перед собой. Кисть в его руке парила над холстом, почти как волшебная палочка. ― Как тебе миссис Шедвелл?
Азирафаэль подавился воздухом и обернулся назад. Прекрасной мадам Трейси не было видно, видимо, она скрылась в каком-нибудь подсобном помещении. Однако сопоставить её, такую милую и прекрасную, с Шедвеллом, орущим на него перед всем классом, было просто невозможно.
― Это шутка такая? Она же…
― Милейшая женщина на земле, хотел сказать ты? ― Кроули оторвал взгляд от своего творения и ухмыльнулся Азирафаэлю. ― Я этого и не отрицаю. Но она жена Шедвелла. Подумал, что тебе стоит знать. Возьми стул, не стой столбом.
Он кивнул куда-то ему за спину и вернулся к картине. Азирафаэль обернулся и, обнаружив позади табурет, осторожно на него опустился. У него было жгучее желание пойти и узнать у мадам Трейси лично, правду ли говорит Кроули, а то с него бы сталось вот так пошутить.
― Но она предпочитает, чтобы её звали мадам Трейси, так что тебе лучше не говорить “миссис Шедвелл”, она нахмурится, ― пробормотал Кроули себе под нос, выводя что-то мелкое мягкими, но уверенными движениями кисти.
― Спасибо за предупреждение, ― вздохнул Азирафаэль и попробовал понять, что же такое сейчас рисует Кроули. Он плохо разбирался в форматах бумаги, но холст на полу был действительно огромным. И судя по карандашным наброскам, которые Кроули сейчас покрывал краской, это была только часть огромного рисунка. ― Это твой проект?
― Типа того, ― ответил Кроули и тут же скривился, недовольно откладывая кисть. ― Наш уважаемый директор намекнул на то, что в фойе нужно какое-то украшение на стену, а моё положение шаткое, и всё такое. В общем, я решил, что проще будет отделаться рисунком и получить неприкосновенность ещё на семестр. К тому же мне дали свободу выбора в тематике, вот и…
Кроули неопределённо махнул рукой на картину и тяжело вздохнул.
― Так вот почему к твоим прогулам так снисходительно относятся, ― с пониманием дела отозвался Азирафаэль и получил злой взгляд в свою сторону.
― Типа того, ― пробормотал Кроули и умолк. Позади послышались мелкие шаги мадам Трейси, которая принесла поднос с чашками, сахарницей и даже молочником.
― Держите, мальчики, ― проворковала она, опуская поднос на один из табуретов. ― Аккуратно, чай ещё горячий. Если будет что-то нужно, мистер Кроули, вы знаете, где меня искать.
― Конечно, незабвенная мадам, ― отозвался Кроули с такой улыбкой, что, если бы в округе был бы хотя бы десяток глупых молодых девушек, они бы тут же захотели за него замуж. Мадам Трейси не была ни молодой, ни глупой, но таки одарила Кроули таким взглядом, что сразу становилось понятно: ей приятно в своём возрасте получать такие комплименты. А ещё Азирафаэлю показалось, что она намекала на что-то, чего он не знал и не мог понять. Когда “незабвенная мадам” скрылась за мольбертами, он вопросительно посмотрел на Кроули.
― Ты тут очень удобно устроился.
― Ну, было бы странно. Она в меня влюблена, ― самодовольно заявил Кроули, потянувшись за одной из чашек. Пакетик он оставил на подносе, а в сам напиток не стал добавлять ни молоко, ни сахар. Когда он поймал на себе взгляд Азирафаэля, то закатил глаза и всё же объяснил более доступно. ― Она курирует художественный и драматический факультативы. Я не хожу ни на один, хотя формально и записан. Постановки, кстати, получаются потрясающими, ты должен посмотреть. И так уж вышло… В общем, мы вроде как дружим. И… Только не смотри на меня, как на чокнутого, она вроде как моя хорошая подруга.
Наверное, Азирафаэлю не удалось сохранить спокойное выражение лица, потому что Кроули раздосадовано цыкнул и, отставив чашку с чаем на пол, вернулся за рисование. Выглядел он так, будто бы пытался скрыть взгляд.
― Это… ― начал было Азирафаэль, чтобы хоть как-то вернуть себе расположение Кроули, но внезапно осознал, что понятия не имеет, что тут можно сказать. У него никогда не было плохих отношений с учителями, но он же никогда и не думал, что с некоторыми из них можно было дружить. То есть не просто общаться в рамках урока, но и говорить о чём-то вне него. Например, делиться какими-то сложностями в жизни и даже получать дельные советы. Между учителем и учеником всегда стоит стена, пусть и прозрачная, но неимоверно высокая и толстая. Во всяком случае, Азирафаэлю всегда так казалось. Наверное, мадам Трейси о существовании такой стены просто никогда не знала, а Кроули не заморачивался общепринятыми условностями.
― Знаю, что это странно, ― проворчал Кроули недовольно. ― Но ты видел Хастура? Дагон? Даже Анафема ― они все такие… Дети!
Он явно хотел сказать слово покрепче, но сдержался: было ли причиной этому присутствие Азирафаэля или мадам Трейси ― непонятно.
― Ты с ними одного возраста, Кроули, ― осторожно напомнил Азирафаэль.
― Да знаю я! ― Тот раздраженно дернул плечом и сделал большой глоток чая. Обжегся, кое-как проглотил и раздраженно зашипел. ― Но… Мне не о чем с ними говорить, понимаешь? А с мадам Трейси есть! И мне интересно с ней общаться, нравится ей помогать и всё такое…
Его голос сошёл на нет, и последние слова он почти что пробормотал себе под нос. Азирафаэль тихо вздохнул.
― Я понимаю тебя. Тоже не имею никакого понятия, о чём завести разговор даже с Анафемой…