Лигур смотрел на него тяжело и злобно сопел через заклеенный пластырями нос. Хотя, возможно, он теперь просто так дышал и никакой злобы в этом не было. Но из-за взгляда возникало ощущение, что он сейчас, как бульдозер, снесёт Азирафаэля с ног и впечатает в стену.
― Привет. ― Первые слова давались ужасно сложно, будто в горле стоял не ком даже, а камень. Поэтому, как только Азирафаэлю удалось выдавить из себя первый звук, он постарался не терять возможность и выпалить всё на одном дыхании и при этом по минимуму смотреть в глаза хоть кому-то из этой компании. ― Я бы хотел извиниться за вчерашнее. Понимаю, что слова мало что исправят в данной ситуации, но всё же, мне кажется, что начинать враждовать из-за одного конфликта не совсем… правильно. Собственно, я бы не ударил, если бы вы не били моего друга, так что… Надеюсь, между нами не останется недосказанностей.
Он порывисто облизнул пересохшие губы и осторожно покосился на Хастура. Тот был явно удивлён, как и остальные присутствующие. Только Лигур продолжал сверлить Азирафаэля взглядом и шумно сопеть, так что тот даже внутренне напрягся, готовясь отбить удар в случае чего. Но то, что произошло дальше, заставило его и самого удивлённо вскинуть брови.
Лигур протянул ему ладонь. Для рукопожатия. Азирафаэль был настолько удивлён, что тупо смотрел на его руку и пытался понять, какой же боевой приём начинается с такого движения.
― Я в тебе ошибался, Фелл, ― хрипло проговорил Лигур, всё ещё не опуская руку. ― Не обещаю мир, но и обиды на тебя держать не буду.
Азирафаэль моргнул и наконец догадался пожать протянутую ладонь. Хватка оказалась крепкой, но короткой, Лигур почти сразу его отпустил. Прежде чем покинуть эту компанию, Азирафаэль коротко и виновато кивнул Хастуру, который так и продолжал стоять, вскинув брови и явно не слишком понимая, что тут происходит. За его выходом из класса следило как минимум десяток пар глаз.
Уже в коридоре, Азирафаэль вздрогнул от внезапного хлопка по спине.
― А это было просто охеренно круто! ― выкрикнул Кроули почти на весь коридор. Ученики даже обернулись на них, но, заметив, кто стал источником шума, сразу же возвращались к своим делам.
― Не кричи, ― устало попросил Азирафаэль. Слова Лигура его вдохновили, но усталость, которая навалилась сразу после того, как отступило волнение, отобрала все силы.
― Не кричу, не кричу, ― отозвался Кроули уже тише. ― Но честно, это было потрясающе! То как ты подошёл и сказал всё в лицо… Выглядел, конечно, не убедительно, но как звучало!
― Прекрати, ты утрируешь.
И всё же внутри Азирафаэля что-то ликовало так же громко, как и Кроули сейчас. Не то чтобы ему не доводилось пожимать руки. Но обычно это происходило при знакомстве, причём при знакомстве с коллегами отца, и это, скорее, был жест вежливости. А сейчас произошло нечто совершенно другое.
― О нет, ангел, это ты скромничаешь! Ты просто не представляешь что сейчас сделал, и представить не можешь.
Кроули буквально вертелся вокруг него, пританцовывая на месте и едва ли не прыгая, как маленький ребёнок. Учитывая его внешний вид, выглядело это крайне забавно. Но радоваться долго не вышло: в очередном своём пируэте Кроули налетел на кого-то и тут же нервно дёрнулся, отскакивая в сторону. Уриэль одарила его взглядом, явно говорившим, что она думает о таких, как Кроули. Рядом с ней с гордым видом стоял Сандальфон.
― Мы вас двоих как раз искали, ― сообщил он, едва ли не лучась от возложенной на него и ещё не известной Азирафаэлю миссии. Был бы он не таким радостным, наверное, больше походил бы на отца. Получив одобрительный кивок от Уриэль, он продолжил: ― Вы оба вызваны на слушание школьного совета по поводу вчерашней драки в туалете на втором этаже. Обязаны явиться после уроков в помещение совета и отвечать за свои поступки.
― А нам дадут адвоката? ― не без сарказма в голосе спросил Кроули. На них двоих он смотрел с плохо скрываемой ухмылкой, от которой у Азирафаэля зачесались руки дать ему локтем в бок. ― Государство обязано предоставить обвиняемым адвоката.
― Только тут не государство, Кроули, ― спокойно ответила Уриэль. От того, как она выговорила «Кроули», так и разило отвращением, поэтому следующий возмущённый взгляд достался уже ей. Впрочем, Уриэль не было до этого никакого дела. ― В этот раз ты не отвертишься. Таким, как ты, не место в этой школе.
― Я слышал от тебя это весь предыдущий год, ― уже не скрывая ухмылки, ответил Кроули. ― Думаешь, от того, что ты завербовала директорского сыночка в свои ряды, что-то изменится? Не тешь себя надеждами, Уриэль, и иди поиграй в мячик.
― Тони, прекрати, ― зашипел на него Азирафаэль, но явно опоздал. То, что происходило с лицом Уриэль после его слов, сложно было описать. Оно словно бы окаменело и ожило одновременно. Желваки совершенно неестественно для девушки внезапно оказались очерчены смуглой кожей, при этом нахмуренные брови замерли, и Азирафаэль даже удивился, как их ещё не свело судорогой.
― Мы посмотрим, что изменится после слушания, ― сухо ответила она и, резко развернувшись на каблуках, быстро зашагала дальше по коридору. Сандальфону пришлось почти бежать, чтобы догнать её.
Кроули лишь тихо фыркнул им вслед.
― Ну и пусть проводит это дурацкое слушание. Без меня, ― пробурчал он и, развернувшись, быстрым шагом направился к выходу из школы. Азирафаэль едва успел среагировать и двинуться следом вовремя, чтобы догнать его.
― Тони! Подожди!
Кроули не то чтобы стал ждать, но темп шага сбросил. Поравнявшись с ним, Азирафаэлю пришлось схватить его за предплечие и дёрнуть на себя, чтобы заставить остановиться.
― Почему ты убегаешь? ― выпалил он, прежде чем тот бы успел выдернуть руку и пойти дальше.
― Что?
Кроули не вырывался. Наоборот, после вопроса, он таки остановился окончательно и развернулся лицом к Азирафаэлю. Проходящие мимо ученики поглядывали на них с интересом, но не задерживались рядом. Девушки даже о чём-то перешептывались с улыбками. Поёжившись под их взглядами, Азирафаэль снова схватил Кроули за руку и затащил в ближайший пустующий туалет.
― Почему ты убегаешь сейчас? От этого слушания, ― повторил он, закрыв за собой дверь. Тут было тихо, даже вода не журчала. Его слова гулко отбивались от кафельных стен и пола. ― Я понимаю, что Уриэль не нравится тебе, но ведь ты ничего не сделал по сути. Собирались тебя бить, а не наоборот. Им нечего тебе предъявить, а ты так любишь высмеивать других… Я не понимаю, почему ты уходишь сейчас.
Кроули стоял и просто смотрел на него. Когда тирада закончилась, он тяжело вздохнул и стянул с носа солнцезащитные очки.
― Ангел… ― Азирафаэль глянул в его глаза и внутренне вздрогнул. Сам того не заметив, он задел что-то живое своими словами. Это было понятно по взгляду, и он тут же почувствовал себя виноватым за сказанное.
― Прости, если я лезу, куда не надо…
― Нет, нет, ― тут же замахал руками Кроули и устало провёл ладонью по лбу. ― Ты имеешь право интересоваться. Я как-то не подумал, что ты же, скорее всего, туда пойдёшь и… ― Он возвёл глаза к потолку, будто бы искал там поддержки. Но на потолке был лишь одинокий паук, который вряд ли разбирался в его душевных терзаниях. ― Чёрт, я просто не хочу повторения этого фарса.
― Какого фарса? ― растерянно спросил Азирафаэль.
― Ну, этого, с советом. Меня же не первый раз вызывают и…
На этих словах дверь в туалет открылась, и к ним заглянул какой-то парень, явно младше на пару лет.
― Пшел вон! ― рявкнул Кроули, да так, что несчастный мальчишка вылетел из туалета моментально. Азирафаэль только закатил на это глаза.
― Вообще-то это общий туалет.
― Плевать.
Тихо цыкнув на полный укора взгляд, Кроули оперся спиной на стену и принялся крутить в пальцах солнцезащитные очки.
― Они проводили похожее заседание, когда меня избили до полусмерти, прикинь. ― Из его горла вырвалось что-то вроде хриплого смешка, впрочем, ему явно было не до смеха. ― Как только меня выписали из больницы, сразу же «пригласили». Меня признали виновным и ещё добавили за неуважение к совету. Правда, единственное, что я за это получил ― отстранение от занятий, что, впрочем, было даже к лучшему.
Кроули умолк, продолжая вертеть в руках очки. Азирафаэль тихо выдохнул и подошёл к нему ближе, осторожно перехватил ладонь с очками и чуть сжал в своих пальцах.
― Сейчас всё будет не так, ― тихо пробормотал он, пытаясь поймать взгляд карих глаз. Почему-то он не мог просто стоять и смотреть на такого Кроули. Внутри просто что-то сжималось и отчаянно требовало что-то сделать.
― Почему это? Состав совета всё тот же, только этот Сандальфон… ― Кроули прервался на полуслове, всё же подняв взгляд. ― Чего это ты так смотришь?
Азирафаэль не удержался и прыснул. Он хотел сделать всё, как в красивых книгах описывается, но вот это выражение лица совершенно сбило всё настроение: недоумевающее, растерянное, выражающее готовность ко всему и одновременно неготовность к чему-то конкретному.
― Я просто хотел сказать тебе, что теперь ты будешь не один и сможешь надрать им задницы, но твоё лицо…
И Азирафаэль, не удержавшись, всё же тихо рассмеялся, продолжая наблюдать мимику Кроули. Тот явно хотел что-то сказать, но резко передумал и так и остался стоять с открытым ртом, часто моргая.
― Ты только что сказал «надрать задницы» или мне послышалось? ― наконец выдал он, всё ещё похожий на глубоко шокированного человека. Азирафаэль сжал губы, чтобы не рассмеяться снова, и коротко кивнул. ― Вау, ты, оказывается, умеешь ругаться…
― Это всё, что ты вынес из моих слов?
― Нет, конечно. Смейся уж, чего там. Вижу, что тебе хочется, ― проворчал Кроули и, осторожно выцепив руку из пальцев Азирафаэля, надел очки обратно на нос, скрывая глаза. ― А когда отсмеёшься, знай, что Энтони Кроули ни от кого не убегает. Пойду я с тобой на это дурацкое слушание, пойду.
Говорил он это явно нехотя, но всё же Азирафаэль благодарно улыбнулся. И только потом понял, что вторая ладонь Кроули всё ещё у него в руках.
========== Глава девятнадцатая. Ветер перемен ==========
Оставшиеся уроки пролетели практически незаметно. Азирафаэль с удивлением поймал себя на том, что практически не нервничает перед предстоящим слушанием, хотя это было бы вполне типично для него: накрутить себя заранее и стать совершенно беззащитным, когда угроза действительно будет перед ним. К последнему уроку он должен уже был трястись от страха и волнения, но вместо этого он смеялся над шутками Кроули касательно телосложения Сандальфона, сравнивая его с мячиком.
― Скорее уж булка. С корицей, как на Рождество делают, ― покачал головой Азирафаэль на очередное замечание друга. Шёл последний урок, история, и они по идее должны были заниматься самостоятельным изучением материала, но как-то не клеилось. История испано-американской войны была явно менее интересна всем присутствующим, чем собственные темы для разговора. Класс тихо гудел от приглушенных голосов.
― Ну нет, ― фыркнул Кроули, кривясь при этом так, будто бы лимон съел. ― Булки с корицей и сахаром вкусные, а от Сандальфона на километр несёт гнилью. Он скорее пирожок с протухшей капустой.
― Даже так? А кто же из еды тогда ты? ― Азирафаэль хитро прищурил глаза, смотря на него. Разговор ушёл куда-то в совершенно глупое русло, но от этого было не менее интересно.
― Вот ты мне и скажи, ― ехидно оскалился Кроули и подпёр подбородок ладонью, изображая предельный интерес. Теперь уже от ответа не сбежать, нужно думать над всем съестным, что вообще есть в мире.
― А ты… ― Азирафаэль нахмурил брови и бросил задумчивый взгляд в окно. Картошка? Нет, совсем не то. Лук? Ещё чего. Почему-то сравнивать тощего Тони ни с выпечкой, ни с мясом не получалось вообще. Ну не тянул тот на хлебобулочное. И на деликатесы из птицы тоже не тянул, хотя и скользнула мысль о куриных ножках из KFС. Скользнула и тут же исчезла после того, как Азирафаэль вспомнил их вкус. Осознание пришло внезапно, как делало, в принципе, всегда. ― А ты ― фасоль. Спаржевая.
Кроули подавился воздухом и даже приспустил очки, чтобы посмотреть прямо в глаза.
― Почему это?!
Азирафаэль едва сдержал рвущийся наружу смешок. Видимо, он всё же попал в точку своей догадкой, раз это стало такой неожиданностью.
― Потому что ты ― диетический продукт, полезный для пищеварения, но сам по себе жутко противный, ― принялся объяснять он. Попутно всё же что-то записывая в тетради для виду, чтобы уставившийся на них учитель потерял бдительность. ― Но если тебя правильно приготовить, подать под нужным соусом и с чем-нибудь ещё, то получится очень вкусно.
― Ну ты загнул. ― Кроули лишь покачал головой, даже не думая начинать собственный конспект. Его тетрадь была девственно чистая, если не считать маленького рисунка в нижнем углу, где человечек из палочек сидел в позе, удивительно похожей на позу учителя истории. ― А я тоже придумал, на какую еду ты похож, ― заявил он весело.
― Ну и? ― Азирафаэль уставился на него с интересом, желая тут же услышать продолжение. Но Кроули тянул паузу, к тому же почти сразу после его слов прозвенел звонок, помогая ему в этом. Он долго собирал вещи, буквально растягивал каждое движение до невозможного, аккуратно убирал карандаш в пенал, а пенал в специальное отделение своей почтальонской сумки. ― Тони, не томи уж! Мне тоже любопытно! ― не выдержал Азирафаэль, когда тот наконец закончил с вещами и направился к выходу из класса.
― Скажу после слушания, ― весело заявил Кроули, оборачиваясь с ехидной улыбкой на лице. Его глаза за очками сейчас наверняка сверкали от едва сдерживаемого веселья.
― Почему?
― Потому что так ты будешь думать о такой ерунде, как «какая я еда» вместо того, чтобы загоняться за слушание сейчас. Это мой хитрый план. ― В голосе Кроули было столько гордости, сколько на его лице просто не помещалось. Азирафаэль обиженно хмыкнул и отвернулся, давая понять, что раз не хочет, то и не надо. Далеко ему так уйти не дали: остановили тонкие пальцы, вцепившиеся в плечо. ― Я же о твоем благополучии забочусь! Ну, ангел!
― Вот и заботься. Я не обязан тебе в этом помогать. ― Азирафаэль бросил быстрый взгляд на лицо Кроули и едва сдержал смех. Тот выглядел растерянно, как маленький ребёнок. Ну ничего, не он один умеет ломать драму.
― Но а-ангел… ― страдальчески протянул Кроули, отпустив его плечо, но не прекращая идти следом по коридору. Точнее, он плёлся следом, всем своим видом выражая мольбу о прощении. ― Ангел, ангел, ангел, я для тебя стараюсь… Я же… Сатана! Ладно, я скажу!
Азирафаэль остановился и, видимо, обернулся слишком резко, потому что Кроули при виде его взгляда тут же фыркнул, тихо и насмешливо.
― Ну?
― На ухо. ― На худом лице расползалась хитрющая улыбка, не предвещающая ничего хорошего. Но Азирафаэль хотел знать и его уже ничего не могло остановить, так что он просто махнул рукой и позволил Кроули подойти к себе вплотную. Тому пришлось немного наклониться, прежде чем губы оказались напротив ушной раковины. Прежде чем услышать слова, Азирафаэль почувствовал волну горячего воздуха на своей коже от дыхания. ― Ты ― кекс с изюмом.
Сказав это, Кроули сразу отошёл на пару шагов, будто бы ожидая, что получит за такие слова тычок. Он часто так делал, но конкретно сейчас это было совсем неправильно. Азирафаэль тяжело вздохнул и покачал головой. Ему стоило быть сдержаннее, в последнее время он позволял себе слишком часто, пусть и в шутку, но пихнуть Кроули.
― Почему кекс-то? И с изюмом?.. Серьёзно? Я жду объяснений, Тони.
― После слушания, ― усмехнулся тот и снова поравнялся с Азирафаэлем на пути в кабинет совета. В этот раз спорить уже совершенно не имело смысла. И всё же…
― Я тебе всё сразу рассказал, ― пробурчал недовольно Азирафаэль, останавливаясь у одного из кабинетов третьего этажа. Тут уже торчала Дагон, лениво мучая свои ногти металлической пилочкой. Остальные пока не торопились на слушание. При виде Кроули она даже отвлеклась от своего дела и нехорошо оскалилась. У Азирафаэля мелькнула мысль о том, что вообще Хастур мог найти в ней.
― Кро-оули, ― протянула она, убирая пилочку, которая больше походила на инструмент для пытки, в сумку. ― Явился-таки. Мне стоит ожидать представление? Я ещё успею сбегать за поп-корном.