— Спасибо, благодетельница! Уберегла сына и жену, вовек не забуду! — заголосил он, разбудив громовым голосом ребенка. Малыш расплакался, Марья Никитична заругалась на непутевого сына, и под эту канонаду в кухню зашел Финист.
— Ни на минуту тебя оставить нельзя! Ты зачем на кухню шла? — приподняв брови, спросил он. Я вспыхнула. Вот уж картина так картина: ребенок орет, незнакомый бородач на коленях стоит, не знает, куда деваться, а муж всё это безобразие со снисходительной усмешкой разглядывает.
— За творогом, — я смущенно потупилась, бочком подходя поближе к Финисту. Стоило оказаться рядом, как он по — хозяйски обнял меня за талию, притянув к себе. Я покраснела. До сих пор не могла привыкнуть к его объятиям. С другой стороны, пора было, муж все-таки, а не посторонний человек.
— Есть у вас творог, хозяюшка? — как ни в чем не бывало, поинтересовался Финист у Марьи Никитичны.
— Вон в той крынке возьмите, — кивнула она на край стола. — А рядом сливки, только что взбитые. Могу и варенья дать, чтобы послаще было, вишневого, как Лада любит. Мишка, ты чего на полу расселся? Ну-ка, быстро сгоняй за вареньем!
Не успели мы и рта раскрыть, как мужик поднялся с колен и скрылся в погребе. Спустя минуту он вернулся оттуда с пузатой банкой, полной ягод, оставил её и поспешил скрыться с кухни, бросив напоследок влюблённый взгляд на новорожденного сына.
— Вот и славно. И в дорогу с собой пару баночек варенья возьмете. А то смотрю я, едете вы совсем без поклажи. Негоже молодой жене в новый дом без подарка являться.
— Да подарки за нами едут, — я смутилась, вспомнив об оставленном приданом.
— Ну, лишним всё равно не будет, — рассудила Марья Никитична и положила успокоившегося ребенка в люльку. С улыбкой покачала ее — люлька, видать, не одно поколение детей вырастила. А затем оглянулась, что бы убедиться, что никого постороннего рядом нет.
— А Лада и, правда, шептунья? — спросила Марья Никитична, но Финист тут же приложил палец к губам.
— Забудьте то, что сегодня видели. И болтать не вздумайте! — предупредил он, сжимая меня еще крепче. Я только вздохнула, в его объятиях поудобнее устраиваясь. Неужели так приятно толстые бока мои мять?
— Я промолчу, да только шила в мешке не утаишь, — покачав головой, нахмурилась женщина.
— Смотря где мешок прятать, — упрямо возразил муж.
— Мне кто-нибудь объяснит, о чём вы вообще говорите? — возмутилась я. Посмотрела на Финиста сердито, затем на Марью Никитичну, уже вопросительно.
Финист вздохнул, переглянулся с хозяйкой постоялого двора и, усадив меня за стол, начал рассказ.
Чем больше я слушала Финиста, тем сильнее поражалась, насколько правда о магии отличалась от того, что я знала. Оказалось, что люди с магическим даром вовсе не были редкостью. Например, мой отец обладал слабенькими способностями к магии, и у Алёнушки они были. А вот мачеху природа обделила. Я вспомнила про красный и зеленый шар истины и с подозрением уточнила у Финиста, не магию ли он проверял, на что тот только усмехнулся и приложил палец к губам. Обманывать он умел с абсолютно невинным видом.
На мой логичный вопрос, почему в Академии магии учатся единицы, муж ответил так — усилий для развития магических способностей требовалось много. Магия подобна физической силе, у кого-то её больше, у кого-то меньше. Конечно, при должной тренировке даже совсем маленькую искорку можно разработать до вполне приемлемого уровня, чем и занимались в Академии. Проблема в том, что для любого, самого обычного колдовства, маг использовал собственные силы, оттого и лопал Финист как не в себя — восстанавливал потерянное. Получалось, что сколь бы силен магически не был колдун, а своего потолка он перепрыгнуть не мог. Поколдует пару часов — и падает без сил от истощения. Многие ли были готовы к такому испытанию? Отнюдь. Поэтому способности потихоньку оборачивались в нечто иное. Кто-то был чуть более удачлив в сделках, кто-то невольно привораживал (как моя младшая сестрица), а кто-то выздоравливал от тяжкой хвори за неделю. Вот и вся магия.
Но были те, кто заимствовал силу не у себя, а у самой природы. Их называли шептунами.
Шептунов в нашей стране можно было пересчитать по пальцам на одной руке, причем трёх было не найти, так как они затерялись в дальних селениях, а один жил в столице. Какой правитель не захочет иметь рядом с собой источник безграничной магии? Шептуны способны были колдовать безостановочно, общались с духами, и могли так заговорить человека, что он забывал сам себя. Многие маги завидовали им черной завистью, а обычные люди старались держаться подальше — там, где поселялись шептуны, редко бывало спокойно. И проблема состояла не в самих колдунах — они-то частенько оказывались простыми людьми, мечтающими о тихой жизни, а в тех, кто жаждал заполучить себе их могущество.
На этих словах я хрюкнула, чуть не подавившись творогом. Могучей колдуньей я себя не представляла, о чем честно сообщила мужу, и он, к моему удивлению, кивнул.
— А ты ей пока и не стала. Чтобы развить дар, надо много тренироваться. Чем лучше ты будешь понимать окружающий мир, тем больше сможешь от него получить. Знаешь, чего испугался водяной?
Я покачала головой.
— Он боялся, что ты потравишь рыбу. Именно оттого шептуны редко рыбачат или охотятся без крайней нужды. Какой интерес, если достаточно попросить, и заяц выскочит на дорогу, а рыба приплывет в сети? Я однажды видел, как старый шептун возвращал в деревню заблудших коз. Он просто вышел на крыльцо и что-то произнес. А через полчаса козы вернулись из леса и разбрелись по домам.
— Но я ведь так не умею!
— Водяной этого не знал, — произнёс Финист, пожимая плечами. И продолжил рассказ.
Занимались с шептунами отдельно от других магов. Во-первых, методики были различными. Магов учили сосредотачивать свою силу, а затем с осторожностью её тратить и выбирать время для отдыха, а шептунов, напротив, заставляли заниматься до изнеможения, когда сил ни на что не оставалось. Именно в этот момент шептуны начинали непроизвольно тянуть магию из окружающего мира, и это чувство нужно было запомнить. Плохо то, что они тянули магию не только из природы, но из всего вокруг, а если под руку попадался маг… Попробуй, поколдуй, когда у тебя часть силы, и так не слишком большой, кто — то заимствует!
— Получается, я у тебя тоже силу тянула? — ахнула, посмотрев на Финиста.
Тот вгрызся в яблоко, прожевал и только после ответил.
— Я знал, на что шёл. В одиночку я мог или Марфе жизнь спасти, или ребёнку. А вот ты уговорила её вернуться. Ради такого не жалко прожить пару дней без магии.
— А почему без магии? Вы же муж и жена? Лада может поделиться, — встряла в разговор Марья Никитична, до этого момента молча внимающая Финисту. Муж рассказывал интересно, и хотя хозяйка постоялого двора о многом знала или догадывалась, но его не перебивала.
— Как поделиться? — заинтересовалась я, но Финист резко встал из-за стола.
— Не может, — он строго посмотрел на женщину, взглядом требуя замолчать. Какое — то время они глядели друг на друга, а затем Марья Никитична вздохнула.
— Вот, значит, как… А ты молодец! — неожиданно похвалила она Финиста. — Только долго не затягивай. Лада девочка хорошая.
— Я знаю. Потому и жду, — неожиданно серьезно ответил Финист, и хозяйка кивнула.
А я осталась в раздумьях, о чем они говорили? Правда, определенные мысли касательно этого у меня возникли. И, выпросив у Марьи Никитичны перо и бумагу, я села писать письмо Василисе.
Письмо удалось отправить с почтовой голубкой. Конечно, мы с сестрой теперь обе жили в столице, но, во-первых, неизвестно, когда Василису выпустят из Академии — каникулы у неё начинались в августе, а сейчас только середина июня минула, а, во-вторых, я подозревала, что первое время мне тоже будет не до гостей. Пока привыкну к дому мужа, примерю на себя роль хозяйки!.. А ведь ещё неизвестно, как меня встретят.
По дороге в столицу я расспросила мужа о его семье. Когда Финисту исполнилось три года, из-за трагичной случайности погибла его мать. В памяти его остались только голос, который пел колыбельные, да ласковые руки, гладящие по голове. Воспитывал Финиста отец, бывший целителем при королевском дворе, он частенько таскал за собой сына, чтобы тот учился на практике. Только вот, в отличие от моего батюшки, Кощей второй раз не женился, и женщин в их доме не было, если не считать парочку приходящих девиц из прислуги — постирать, обед приготовить, но постоянно они в доме не жили.
Рассказывал муж неохотно, и у меня возникло подозрение, что он что-то скрывает. Я уже подметила, что когда Финист врал, он смотрел не на меня, а немного в сторону. Вот и сейчас он скосил глаза куда-то за мою спину. А что там ему рассматривать? Лес везде одинаков.
— А когда ты узнал, что я шептунья? — спросила я во время очередного привала.
До столицы остался один перегон, и мы выпустили коней погулять, а сами расселись на полянке. Заботливая Марья Никитична сунула с собой пирожки и квас, так что мы перекусили и теперь отдыхали, греясь на солнышке.
— Почти сразу. Помнишь, ты вышивала ворона и укололась иголкой?
— Вообще-то, это был соловей, — справедливости ради заметила я.
— Неважно. Ты укололась и непроизвольно потянула у меня силу, что бы уменьшить боль. Тогда я и догадался, что ты шептунья.
— Но ведь это ты ранку заживил, а не я!
— Естественно! Необученная шептунья может весь резерв мага выпить на всякую ерунду, — Финист повернул ко мне лицо, щурясь на солнце, и я в который раз им залюбовалась. Его волосы были точно золотые нитки, даже захотелось дотронуться и убедиться, что они настоящие.
— У меня что-то в волосах? — удивился Финист, когда я непроизвольно протянула к нему руку. Я очухалась от наваждения и покраснела.
— Да, жучок какой-то сидел, — быстро соврала, убирая ладонь. — Уже улетел.
— Ясно. Посплю чуток, разбуди через полчаса, — муж откинулся на траву и задремал, а я подумала и пошла к сумкам за книгой. Ну, не смотреть же мне на Финиста всё время?
Книга была интересной. Варя, зная мою любовь к чтению, на какой-то ярмарке прикупила сборник легенд из-за моря, и вручила мне как свадебный подарок. О чём там только не говорилось! И про кентавров, скачущих по лесам с луком наперевес, и про чудной народ с крыльями за спиной, что летали, как птицы, и про оборотней, которые оказывались добрее, чем люди. Я читала и диву давалась — а что, если хотя бы половина из этого правда?
На самом интересном месте Финист проснулся, и я со стыдом заметила, что времени прошло намного больше. Солнце стало клониться к закату, а путь предстоял длинный. Зачиталась. Со мной такое случалось — находила интересную книгу и теряла счет времени. Скомкано извинилась перед мужем, но тот только отмахнулся.
Быстро собравшись, мы отправились дальше.
— Ты только не удивляйся тому, что увидишь у меня дома, — у самого въезда в город предупредил Финист.
Я кивнула, стараясь не слишком глазеть по сторонам. Не удивляться столице было трудно, но мачеха научила нас с сестрами сохранять лицо. И всё-таки так и подмывало пустить Пенку вскачь, что бы быстрее добраться до ворот — мы уже довольно давно ехали вдоль городской стены. Насколько же большим был город?
Стражники на воротах Финиста знали и пропустили без проблем, правда, на меня посмотрели очень странно. С какой-то стороны я понимала их недоумение: известный столичный маг наконец — то женился, но вместо неземной красотки привёз с собой толстуху, на которую смотреть страшно.
А вот горожане на Финиста внимания не обращали, из чего я заключила, что не такая уж и большая шишка мой муж, иначе бы его знали в лицо. Только продавщица сладостей поздоровалась. И то потому, что муж у неё кулек засахаренных орешков взял и пару леденцов. Странно, я за ним любви к сладостям за пару дней не заметила.
— Вот мы и дома, — сказал Финист, останавливая коня у двухэтажного здания с красивой изгородью. Район, в который мы приехали, оказался приличным — конечно, не центр города, но и не окраина. Улицы выметены, а дохлых крыс и выгребных ям поблизости не наблюдалось. Но сам дом подкачал. Сразу видно было, что не хватало ему заботливой женской руки. Ни занавесок на окнах, ни ухоженного сада — только густые кусты да сорняки, я едва юбку не порвала о куст шиповника, когда мы шли по дорожке к крыльцу.
— Вернулся? — услышав шум на улице, на порог вышел сухопарый мужчина, седой, как лунь, с острым взглядом, совсем как у Финиста. И так он на меня уставился, что я и язык проглотила. — А это, значит, твоя жена? — без капли усмешки поинтересовался он.
— Да, — Финист коротко поклонился ему и, взяв меня за руку, подвёл к свёкру. По-моему, муж тоже нервничал, так как пальцы у него были холодные. — Знакомься, Лада, это мой отец, Кощей Берендеевич.
— Очень приятно, — пискнула я, кланяясь в пояс.
— Жена, значит, — только и произнёс свёкор, поглаживая короткую бородку.
В этот момент в доме раздался грохот, топот, и на порог вылетел худенький белобрысый мальчишка лет пяти. Ошалелым взглядом посмотрел на Финиста и кинулся к нему на шею с радостным визгом.
— Папа!
ГЛАВА 3
— Ал, почему ты до сих пор не спишь? — строгим тоном спросил Финист у мальчика, подхватывая его и не давая упасть. Я видела, что сердится муж только для вида — глаза у него просто сияли, а губы подрагивали, готовые расплыться в улыбке.
— Дедушка сказал, что ты сегодня приедешь. Я ждал, ждал, а тебя всё не было! — мальчик обиженно надул губы. — Почему ты задержался?
— Отличный способ уйти от ответа — обвинить во всём меня! — Финист улыбнулся и, потрепав сына по волосам, отпустил на крыльцо. — Где ваши манеры, молодой человек?
— Ой, простите! — мальчик испуганно посмотрел на меня и поклонился. — Добрый вечер. Меня зовут Ал. Вернее, Александр.
— А я — Лада, — я опустилась на корточки, чтобы не возвышаться над мальчишкой. Опыта общения с детьми у меня было предостаточно, и я знала, как болезненно они воспринимают отношение к ним, как к малышам. Я протянула сыну Финиста руку. — Приятно познакомиться.
— Вы моя новая няня? — поинтересовался мальчик, пожимая мою ладонь.
— Да, — ответила я, бросив быстрый взгляд на мужа и свёкра. Не стоило мальчишке пока рассказывать о наших отношениях с его отцом. К тому же, я понятия не имела, где его родная мама. Странно, что Финист меня не предупредил о том, что у него есть сын.
— А вы магии не боитесь? Я иногда колдую, случайно, — он опустил глаза, уставившись в пол, и я невольно улыбнулась.
— Не боюсь. Я только мышей боюсь и жаб немного. Но ты ведь не будешь меня ими пугать?
— Нет, — по озорной улыбке, проскользнувшей по его губам, я поняла, что ой как будет. Только на самом деле я их не боялась. Мы с подружками как-то на спор целое ведро жаб наловили и на кухню принесли. Ох, и досталось нам от тётки Фроси!
— Ну вот, все познакомились, а теперь тебе пора идти спать, — сказал Финист. Мальчишка шмыгнул носом и посмотрел на него жалобными глазами.
— Но я не хочу, папа! Можно, я ещё немного побуду с тобой?
— Александр, не канючь! Ты уже взрослый, — Кощей взял его за руку и чуть ли не силком повёл за собой.
— Я зайду к тебе! — крикнул Финист им вслед, прежде чем Ал заплакал, и одной этой фразой успокоил ребенка. Свёкор и мальчик скрылись из виду, а я поднялась с корточек и повернулась к мужу.
— Сын?
— Поэтому я просил тебя ничему не удивляться, — ответил Финист и зашёл в дом, бесцеремонно подталкивая меня в спину. — Пойдем, поговорим.
Пока шли до кабинета, я осматривалась по сторонам. Дом был большим и опрятным, но неуютным. Пустые белые стены без единой картины, выскобленные деревянные полы, минимум мебели и полное отсутствие декора. Я уже собиралась высказаться по этому поводу, но тут муж провел меня в кабинет, и я остолбенела.
Там было море книг. Все стены были заставлены ими, от пола до потолка. От такого богатства глаза разбегались. Я проглотила все свои замечания и постаралась сделать вид, что не слишком глазею на это великолепие. Сначала надо было решить текущие вопросы. А после… я возмечтала поселиться в этой комнате хотя бы на недельку.
— Так что насчет Александра? — спросила я, усевшись на любезно поданный мужем стул. Сам он ходил по кабинету и молчал, подбирая слова и явно не зная, с чего начать.
— Он мой племянник.
От этих слов мне стало чуточку легче. Просто по батюшке знала — образ любимой женщины плохо выходил у мужчин из головы, и бороться за Финиста с призраком первой жены (или с ней же реальной) мне не хотелось.