И парень моргает, словно не веря, но тем не менее его глаза не обманываю его: всё происходит с ним на самом деле. Сгусток белого света отделяется, из общей пульсирующей языками пламени массы и, взрываясь, фейерверком огненных искр, поражает чёрное щупальце, распространяясь по нему на всю кошмарную застилающую поверхность стены тень. Яркий белый спасительный свет. Шипение тающей черноты. Затем тень сжимается, и словно испуганная мышь отдёргивается, чтобы исчезнуть.
-Дерьмо! - злобный наполненный болью возглас. Затем обрывочные, яростные мужские фразы.
-Рейвен нужна твоя помощь! Он слишком силён. Сука. Жжётся!
-Бьёрн, иду, - доносится ответный женский крик, и шелестом крыльев сотен птиц проноситься в воздухе.
Медлить нельзя и ноги сами ведут его к выходу. Лестница всё ближе -и вот перед парнем ступеньки. Кирилл бежит, карабкается вверх, едва замечая разбросанные по всем сторонам, словно какой-то художник в бешенстве встряхивал кисть яркие стекающие по стенам, по ступенькам ярко-алые, свернувшиеся засыхающие становящиеся чёрными капли крови. Он спотыкается, ощущая ладонями слизкие, кровавые сгустки, колкие осколки белых костей, куски вырванных частей тел. Как, если бы кукольник поломал и разбросал вокруг ставшие враз надоевшими игрушки.
Внезапно, ему становится больно глазам. Тусклый жёлтый фонарный свет, после сумрака и черноты подземного перехода, а также собственного рождённого в ладонях ослепительно белого пламени, едва выносим. Свет режет, мешает его глазам и Кириллу приходиться крепко зажмурить слезящиеся глаза.
Уличный ветер, привычные пусть и слабые, но живые городские звуки ласкают его уши, но вот резкая непереносимая вонь, которую из-за пленившего тело шока, до этого момента парень не ощущал, выворачивает наизнанку кишки и Кирилл склоняется, его рвёт. Затем обессиленный он падает на асфальт. Кирилл ползёт и медленно всё-таки заставляет себя подняться, чтобы сразу же ещё раз блевануть, ощутив слабость и облегчение.
Он стоит, тяжко дыша, не в силах сделать ещё один шаг, а в ушах барабанная дробь колотящегося о рёбра сердца. Мерзкий привкус желчи во рту. И, тем не менее, Кирилл чувствует, что здесь на улице под фонарём он в безопасности. Ещё пару блаженных вздохов. Пусть чуточку успокоиться сердце и снова бежать, бежать прочь от этого места. Думать о произошедшем Романцевич будет после.
- Эй, ты там как живой?- насмешливый и чертовски знакомый голос Клементьевой враз отрезвляет.
- Диана, а ты что тут забыла?- Громко и зло спрашивает Кирилл, но получается отчего-то шёпотом. Затем, после паузы, в течение которой парень рассматривает девушку, добавляет:
- Ты видела. Всё что там внизу было. Отвечай Клементьева, видела, или нет?
Она молча смотрит ему в глаза, хмурится и прикусывает губу, словно медлит, для того чтобы подобрать правильные слова. А, затем вскользь переводит взгляд на его пылающие мягким светом ладони и замирает, удивлённо вытаращив глаза. Кровь отливает от её лица, а он снова, почему-то думает, что всё происходящее сон, навеянный стрессом. Они оба молчат, а Романцевич небрежно рассматривает её одежду. Синие местами, выбеленные стирками джинсы, футболка с сочной вишенкой в самом центре левой груди. Мелкие детали прочно застревают в его мозгу, и отчего-то всё начинает медленно плыть перед глазами Романцевича.
- Эй, -хрипло шепчет она. -Не смей терять сознание. Пошли со мной, скорее Кирилл, иначе...- торопит его Диана и, приближаясь, хватает за предплечье.
Чей-то крик и прокуренный снова знакомый голос, доносится откуда-то со стороны проезжей части.
- Парень, беги прочь. Парень. Беги прочь от девушки!
Кирилл переводит взгляд на шоссе, в самом центре которого на разделительной белой полосе стоит виденный ранее им мужчина. Тот самый псих, настойчиво, предупреждавший о чём-то паренька. " Какого чёрта. Бред, полный бред воспалённого мозга, иначе как можно всё это объяснить? Сначала Клементьева, теперь уже шизанутый мужик".
Он снова оборачивается, от жара пальцев Дианы вцепившейся в его предплечье:
- Ты глупый мальчишка, бежим пока не поздно, -рассерженно шипит ему в лицо Клементьева и отдёргивает на себя.
Клёкот пронзает воздух. Небо заволакивает кромешная тьма. Ни зги не видно, и даже фонарь пару раз щёлкнув, замерцал и стал затухать. Порывистый ветер тёплый и приятно ласкает его кожу, парень смотрит в её затягивающие слишком яркие для человека янтарные глаза. Огненный взгляд, кажется, заглядывает в саму душу. И он не противиться больше, выбирая знакомую незнакомку, чем вообще неизвестного советчика мужика.
Диана улыбается, а затем холодает так резко, что зубы паренька стучат . Её шёпот, слова не напоминают человеческую речь, а странные движение пальцев рисующие в воздухе замысловатые спиральки вызывают странное чувство глубинного понимания, смысл которого пытается достучаться и всё никак не может пробиться сквозь его сознание.
Они бегут и где ступают их ноги трещит ледяная корка. Белый снег сыпется с небес на лицо, колючий, холодный, а затем он больше не может сделать ни шагу вперед, как ни старается и девушка пытается тащить его вперед, но скоро сдаётся и, вздыхая, спокойно и вместе с тем предвкушающе обращается к кому-то невидимому для человеческих глаз Кирилла:
- Прочь с дороги. Иначе, охотники, кем бы вы ни были, крупно пожалеете, что стали на моём пути.
Снег прекращается, и с чёрных небес спускаются стая воронья. Окружают их и наблюдают, чёрными глазами бусинками, при этом не издавая ни единого звука. Эта неестественность поразила и напугала Кирилла, на мгновение, заставив снова почувствовать себя мальчишкой, которого в детстве от страшных кошмаров, от бук и бяк, обитающих в шкафу и под пологом постели всегда спасал отец. Он замотал головой, борясь с ощущением тотальной неизбежности. "Не смей, Романцевич!"- жесткий внутренний голос, помог вновь почувствовать пареньку почву под ногами и не дрейфить, унимая начинающуюся мелкую дрожь в коленях, перед действиями таинственного, злобного противника и его подоспевшего крылатого окружения.
Диана улыбнулась холодной улыбкой медузы горгоны и уставилась на самую крупную птицу, словно посылая той мысленное сообщение.
Чёрные глаза бусинки стали кровавыми, затем птица каркнула, но в её карканье, что было невозможно в принципе. Кирилл различил единственное слово:
-Клементьева. -Пронзившее тишину обещанием смерти.
- Брысь, - резко в слух сказала Диана. Она щёлкнула пальцами, и снова повалил колючий снег. "Наверное, подумал Кирилл, её действия отчего-то заставили её противника в облике птицы, сдать позиции. Потому-то они синхронно взлетели, растворяясь в черноте небес. Небес, которые потихоньку принимали нормальную цветовую гамму привычную для летней ночи: тёмно-синюю с мелкой россыпью серебристых звёзд.
В миг чернильная чернота рассеялась, и накативший резкий, дышащий злобой порывистый ветер принёс горстку чёрных перьев сложившихся на асфальте в слова.
"Первый раунд за тобой, но не война".
Диана усмехнулась. Кирилл побледнел и, сжимая пальцы в кулак, чувствовал, что головокружение вернулось с удвоенной силой. Пережитое не вписывалось в здравые рамки рассудка и парень, испытавший на собственной шкуре запредельное напряжение, впервые в жизни потерял сознание. Растерянное лицо Дианы. Жуткие янтарные глаза, в них кажется, отразилось сомнение, затем паденье, глухой удар и безмятежная пустота.
Девушка слишком поздно схватила Кирилла, словно не веря, что он настолько сильно измотан. Парень упал и только то, что она удерживала его за руку, смягчило удар о асфальт. Её сущность демона израсходовала энергетические резервы и требовала кормления, но, тем не менее, у нее не было выбора, нужно было уносить ноги. Оставшиеся силы ушли на образование портала-воронки перенесшего их обоих в безопасное место.
Мужчина в грязной одежде остался не удел. Натянутая на лоб бейсболка была отброшена на шоссе, ещё тогда, когда началось столкновение двух демонов, не поделивших гитариста. Мужчина был лишь связным, но его опыта хватило на то чтобы не встревать, а поскорее уходить от радиуса распространения темнеющего на глазах неестественного неба. Он уже прошёл пару остановок и запыхался, затем всё же решил проверить, возможно, здесь будет ловить телефонный сигнал. В заднем кармане достал потрёпанный мобильник.
- Какого черта?- выругался мужчина и сплюнул на тротуар. Телефон не только не ловил сигнал, он вообще покрывался тонкой коркой льда, затем вообще дисплей треснул. Значит, кто-то увязался за ним. Мысль заставила мужчину вздрогнуть, а страх кубиком льда опуститься в желудок. Он поднял глаза от дисплея и обомлел. Оборачиваться не потребовалось. Следивший за ним стоял напротив, а затем сделал шаг.
Мужчина почувствовал, как сердце в груди замерло, пропуская удар. Нездоровая бледность растеклась по лицу, маской ужаса.
- Ты?- прошептал мужчина.
- Вот и встретились, информатор!- ответил Дамиан.
-Даже не думай , сделать хоть шаг, -прозвучало угрозой в устах самой смерти явившейся по душу мужчины. А он только намеревался швырнуть в эту смазливую мордашку телефон и попытаться спастись бегством.
Молниеносное движение руки Дамиана и телефон мужчины переместился из ладоней наблюдающего на асфальт, разбитый на сотни пластиковых осколков. Недоумение сменилось озадаченностью на бледном лице наблюдателя. Его плечи опустились, тяжелый вздох прозвучал протяжным свистом. Дамиан усмехнулся и пальцами приподнял подбородок мужчины, заставляя его не отводить взгляда.
-Убьешь меня. Заберешь душу тварь? -Отчаянный вопрос и руки мужчины дрожат.
-Ты прав, червяк. - Мужчина вздрогнул, глаза Дамиана блеснули.
-Ты знал, что так и будет, не так ли, смертный, отвечай?- растягивал удовольствие Дамиан, наслаждаясь страхом мужчины.
- Я жалею лишь, что не успел рассказать об угрозе. Я должен был предупредить их,- обречённо сказал мужчина, отведя взгляд и уставившись на свои туфли.
-Хм, -покачал головой Дамиан, затем сказал:
- Сопротивление бесполезно, и в этом случае тебе будет больнее. Знаешь смертный судьба штука переменчивая и вы наблюдатели, пусть и умеете предсказывать будущее, никогда не знает, наверняка произойдёт ли оно, так как было вам явлено. И в этом ваша слабость. В сомнении и промедлении, да и в том что вы никогда не нарушаете правила- промурлыкал усмехающийся Дамиан.
Короткий, но острый меч был вытянут из наспинных ножен и Дамиан приготовился вонзить его в жертвенное сердце. Одно движение и душа перетечет в клинок вместе с последним вздохом и биеньем сердца стоящего напротив мужчины. Месяц выплыл из облаков, показав свой серебристый лик, далёким сестрицам звёздам. Острое лезвие блеснуло, отразив страх в глазах мужчины. Но он всё же решился задать последний вопрос:
- Знаешь ли ты демон истинную природу силы гитариста?
Дамиан неопределённо пожал плечами. Затем сказал, решая закончить, наконец ставшую неинтересной игру, да и нерешённые дела, сестра ждали его.
-Возможно.
-Ха,- рассмеялся мужчина. -Значит всё же кое-что пойдет, так как должно и тебе не удастся изменить планы судьбы.
- Что ты мелешь кретин?
- Не по зубам тебе гитарист,- ответил наблюдатель и усмехнулся.
Ярость исказила тонкие черты Дамиана, превращая его в дикого зверя.
- Не тебе писать за меня мою судьбу, наблюдатель, -прошипел Дамиан и резким движением пронзил клинком его грудь. Мужчина захрипел , кровавая слюна пузырилась с его губ и закатывая глаза он умудрился изобразить подобие улыбки в которой было, торжество. Клинок впитал в себя душу, а злость, глубинное недовольство Дамиана, от этой прощальной улыбки на лице мужчины превратилась в холодную, испепеляющую всё на своём пути ярость.
Он вытащил клинок из груди мужчины, наблюдая, как тело падает на асфальт, затем поднёс остриё клинка к губам и языком облизал последние капли крови, которые не впитал в себя его верный клинок. Кровь была резкой и пряной, как старая проржавевшая насквозь монета. Мужчина был серьёзно болен, но тем нее менее Дамиан выведал у крови, хранимые в её структуре последние воспоминания жертвы. Затем сплюнул, освобождаясь от мерзкого послевкусия, и исчез, растворяясь в предрассветной светлеющей на востоке синеве. Затеянная игра вступила на новый уровень.