Какой бардак в моей голове! Я хихикнула и остановилась, внимательно приглядываясь. Вот снова — гудение нарастает… Прелесть какая! Так это колибри! Маленькие пичужки с длинным клювиком, как раз чуть крупнее шмеля!
Перед глазами вдруг замелькали какие-то картинки. Старик с голубыми глазами, белой шапкой волос и бородой до талии — такого на роль бога без проб утвердили бы! Вот только он почему-то голый. При этом такое тело не зазорно иметь и элитному фитнес-тренеру. Прессом на самом деле можно было колоть орехи. А взгляд хитрющий!
И чем я занималась вообще до потери памяти? Алекс явно не все рассказал. Хотя, может быть, он и не в курсе был. Так, хватит, не хочу строить догадки по поводу того, что в моей жизни делал голопопый старикан, о котором муж понятия не имел. Сама на себя смеясь, я спустилась с пригорка и подошла к озеру. Поверхность изгибалась мягкими волнами, на мгновение ощетиниваясь мелкими чешуйками, когда по ней пробегал порыв ветра. Все-таки есть в нем что-то завораживающее! Прямо омут, в котором черти водятся! В памяти всплыло лицо рыжеволосого мужчины с бельмом на глазу. Кажется, его я уже видела — когда демоница упоминала о демоне Баале. Что ж, ежели в этом озере такие обитают, не прочь с ними познакомиться и задать несколько вопросов! Точнее, схватить их за рога и не отпускать, пока все не расскажут!
Моя рука медленно погрузилась в воду. Ледяная и… Додумать я не успела — скопом набросились воспоминания. Хаотичные, яркие, много — они словно все сидели в омуте, ожидая меня. Я почувствовала себя флэшкой, на которую заливают гигабайты информации!
Опять голый старикан с хитрым прищуром глаз, колибри, мужчина, за спиной которого дрожит тень в виде бабочки, блондин с кудряшками и голубыми глазами, в которых плещется ненависть, бесконечная терракотовая равнина — я отчего-то точно знаю, что это не земля! Еще один блондин — какая силища взвивается в его глазах! «Хочешь испить мой яд, Ангел?» Пауки — размером с джип!
Дракон, парящий в вышине, такой огромный, что закрывает собой небо! Его кожа горячая и жесткая наощупь — я помню это потрясающее ощущение, когда шелковистые изгибы драконьего тела скользят под ладонью. Когда он обращается в человека, под светом одной из двух лун видна тонкая вязь на его лице. Так хочется покрывать ее поцелуями, заставляя мужчину терять контроль над собой — пока зрачок не сверкнет вертикальной иглой!
А потом я напрочь забыла о драконах, потому что увидела их — те самые глаза, что пришли ко мне вспышкой видения в «Чуде над пропастью» — в Лас-Лахас. Карие. Нет, ореховые. Тоже нет. Коньячные. Янтарные. Да что же это за оттенок, черт подери?!
Горячая грудь под ладонями, сердце в ней бешено бьется. Обжигающее дыхание на моей шее, кровь вскипает от желания. Стальное кольцо рук стискивает талию. Он во мне — это блаженство! Его атласная спина под ладонями, тяжесть тела, обжигающее дыхание, сдавленные стоны.
Его чувства свободно льются в меня, а мои перетекают в него, словно нет между нами никаких преград, словно не существует законов земного мира, словно мы стали единым целым. Никому не отдам, никогда! Крылья мои, любимый мой, родной! Блаженство надвигается волной мощнейшего цунами. Тела, объятые пламенем, наполняются неземным светом. Это что-то невыразимо большее, чем просто мы. Нечто вечное, прекрасное и всесильное, сливающее нас воедино — навсегда!
— А-ах! — я отшатнулась и приземлилась на мягкое место, дрожа всем телом. Глаза изумленно оглядели ладонь, с которой еще падали капельки. Что это было?! И мне еще казалось, что у нас с Алексом классный секс! Да по сравнению с тем, что я испытала в объятиях мужчины из видений, с Охотником был лишь средненький перепихончик! Я душой слилась с этим глазастым, обжигающим и таким любимым! Кто он? Воспоминания это или какой-нибудь глюк мозга? Нет, он есть, где-то он точно есть, этот мужчина!
«Найди своего суженого» — велела мне недавно свекровь Мачу-Пикчу. «Суженому плохо — он дышать не может без тебя!» — сказала колумбийская сборщица коки, которая оказалась права — Алекс не мой мужчина, сердце к нему глухо.
Теперь я знаю, что должна сделать — найти его, того, чьи глаза вижу. Если потребуется, весь мир обойду, всем мужчинам в глаза загляну, но найду его, непременно найду!
Я дошагала до дома рядом с озером, бормоча это как заклинание. И, как и всегда, дверь открылась за секунду до того, как я постучала в нее. Хозяин дома посмотрел на меня и улыбнулся:
— Здравствуй, Ангел!
Деметрий
— «Глаза»? — я повертел в руках небольшой мягкий кусочек розового силикона. — Почему именно такое название?
— Позвольте продемонстрировать, Повелитель. — Андриан взял новое изобретение моей лаборатории, подошел ко мне и замер в нерешительности.
— Демонстрируй уже.
— «Глаза» крепятся вот так, — он осторожно прижал силиконовый шарик к коже за моим ухом. — А теперь присядьте.
Я проигнорировал его предложение и вскоре пожалел об этом. Легкое покалывание там, где словно присосалось изобретение, сменилось на вполне ощутимое жжение. Это было терпимо. Но потом перед глазами замелькали крохотные серые мушки. Пара секунд — и я уже ничего не видел, словно оказался в темной комнате. На ногах удалось устоять с трудом.
— А теперь вам нужно лишь мысленно задать «глазам» нужную задачу, — донесся издалека голос Андриана. — Они все вам покажут.
Я ухмыльнулся. Что ж, вот вам задача — Касикандриэра. Дыхание замерло на вдохе — передо мной появилась она. Как живая! Золотистая кожа сияет, распущенные волосы локонами закрывают грудь. Хм, а если… Через секунду она стояла напротив нагая. Нисколько не смущаясь, откинула волосы на спину, показав высокую грудь с затвердевшими сосками, улыбнулась зазывно. Я сделал шаг навстречу.
— Осторожно, Повелитель! — Андриан удержал меня, не дав оступиться. Риэра рассмеялась.
Я сорвал кусок силикона с кожи и вновь оказался в лаборатории.
— Вам не понравилось?
— Протестирую их позже. — С трудом сохраняя размеренность шагов, чтобы не сорваться на бег, как мальчишка, я дошел до своей каюты, лег на кровать и вновь прикрепил «глаза» за ухом.
Темнота. Риэра. Я ухмыльнулся. Нет, для моей богини есть более подходящие декорации! Та планета, что станет подарком ей на свадьбу. Лучшая среди моих владений, такая красивая — лишь она достойна моей супруги! А вот и дом, вписанный в скалу — из него открывается потрясающий вид на долину водопадов, окантованную на горизонте голубыми скалами, что тонут верхушками в белом небе. Именно этой красотой она любуется сейчас, стоя у окна. На ней все еще надето голубое свадебное платье. Волосы собраны в высокую замысловатую прическу. Около шеи плавно покачиваются длинные серьги с самыми редкими камнями во Вселенной — тоже мой подарок. Как и все на ней и вокруг. А сама она — мой подарок!
Я обнимаю ее сзади, прижимаю к себе, начинаю целовать шею, уже сходя с ума от желания. Но нужно помнить, что она невинна, и не торопиться. Впереди вся ночь и целая жизнь! Но, боюсь, не хватит и вечности, чтобы насытиться ею!
Губы — такие податливые! Как и она сама, моя супруга! Я задыхаюсь от страсти и схожу с ума, когда ее дыхание тоже становится сбивчивым. Девушка льнет ко мне, не представляя, конечно же, что с мужем делают ее постанывания. Я отстраняюсь от нее на секунду, чтобы насладится румянцем, что разгорелся на щечках, затуманенным взглядом и зовущей улыбкой.
— Спасибо, что дождался, — шепчет принцесса и легонько прикусывает мою шею, — Деметрий!
— Знала бы ты, чего мне это стоило! — выдыхаю я.
— Теперь ждать не нужно, — льется в уши ее шепот. — Сделай меня своей!
Помогаю ей снять платье. Как же это долго! Срываю его едва ли не силой, заставив ткань жалобно трещать. С губ девушки срывается смешок. Она переступает через первый слой тяжелого свадебного облачения. Прижимается ко мне и шепчет, юная искусительница:
— Распакуй свой подарок, Повелитель!
Рычу, стаскивая с принцессы нижние платья, корсеты, эти бесконечные юбки и понятия не имею, что еще! Ничего, я заставлю ее носить наши платья, они снимаются на раз-два! Супруге придется научиться подчиняться мужу. Но сейчас больше всего на свете я хочу видеть ее обнаженной. И в ближайшие несколько недель тоже!
Скомкав, отбрасываю последнюю тряпку. И вот, наконец-то, она стоит передо мной нагой. Дав себе лишь несколько секунд, чтобы навсегда запечатлеть в памяти это зрелище, я подхватываю ее на руки и несу на огромное брачное ложе.
— Какая же ты красивая! — хрипло вырывается из моего рта. Взгляд скользит по золотистой коже, впадинке пупка, опускаясь к самому интимному. Следом тот же путь проделывает рука. Прости, Риэра, я обещал, знаю, что буду бережным и не стану торопиться, но нет сил ждать, тебе придется потерпеть!
Раздвинув коленом ее ноги, я занимаю свое место — среди широко разведенных бедер, и одним мощным толчком врываюсь в нее. Это то, чего я жаждал столько времени! Теперь она моя! Стоны Риэры лишь заводят меня еще сильнее. Знаю, ей сейчас не до удовольствия, но в данный момент даже думать об этом не хочу. Достаточно долго ждал, пришло время насладиться тем, от чего так долго отказывался. Теперь она вся моя!
Оргазм разрывает на части, заставив кричать, уткнувшись в ее волосы. Каждая клеточка тела пульсирует в такт толчкам крови. Моя Касик! Сколько же удовольствия ты подаришь мне! Я целую ее заплаканное лицо и уже через секунду вновь набрасываюсь — страсть сметает все препятствия! Девушка умоляет остановиться, но противостоять мне не может, и супруг получает все, что должен. Такова женская доля — смириться и терпеть.
Писк интеркома ворвался в мой рай. Картинка помутнела. Раздраженно рыча, я сорвал кусок силикона с кожи. Кому вздумалось?.. Злость сменилась на тревогу — когда понял, кто это.
— Говори! — коротко выдохнул я, нажав кнопку.
Глаза 23 Предательство
Гаян
Коридор тонул в полутьме, света вяло потрескивающих факелов едва хватало, чтобы видеть стены и окна, которые ночь словно занавесила черной портьерой. Лишь недавно перестал дергаться из-за неясных теней и шорохов, сразу же выхватывая кинжал из ножен.
Никогда не привыкну к этой планете! У нее нет лун, поэтому едва солнце уходит за горизонт, становится так темно, словно тебя заперли в тюрьме без единого луча света. Я был в такой, сходил с ума, потеряв ощущение времени и думая, что это навсегда.
Поэтому ночь в этом мире — каждый раз испытание. Один плюс — принцесса никуда не шастает по ночам, как положено девицам столь нежного возраста, когда мозгов еще нет, зато имеется жгучее любопытство — особенно к противоположному полу, и уникальное умение находить проблемы на симпатичную попку.
Дверь скрипнула за моей спиной, и вялость, навеянная почти полным отсутствием сна, слетела в два счета. Я резко обернулся, привычно выхватив кинжал, и через мгновение острие клинка уперлось в ключицу Касикандриэры.
Я выругался — на неизвестном, конечно же, ей языке, убрав оружие и смущенно глядя на ранку, из которой медленно стекала крошечная капелька крови. Как этой девушке вечно удается поставить меня в неудобное положение?!
— Простите, принцесса.
— Может, зайдешь уже в комнату? — она усмехнулась.
— Не могу покинуть пост. — Попытался отмазаться я. Быть наедине ночью, при свете свечи с любимой, одетой лишь в тонкий халат поверх ночного облачения? Нет уж, спасибо, не железный ведь!
— Не можешь покинуть пост? — Девушка изогнула бровь. — На котором стоишь, охраняя меня. Все верно?
У нее уникальная способность выбешивать меня и заставлять чувствовать себя последним идиотом!
— Да, — я скрипнул зубами, — но, принцесса…
— Так, хватит! — она схватила меня за китель, рывком втянула в комнату и закрыла дверь.
И только в этот момент я понял, что это моя спальня!!!
— По карнизу. — Бросила девушка, взяв со столика бокал и начав наливать вино.
— Что?
— Ты хотел спросить, как я тут очутилась, так? Вот и ответ — по карнизу. — Она отпила глоток, с насмешкой поглядывая на меня.
— Но зачем?
— Потому что нам нужно поговорить.
— О чем?
Касикандриэра промолчала, отвела взгляд и, поставив бокал на стол, медленно подошла ко мне. При свете свечей глаза казались огненными. Пришлось напрячь все силы, чтобы удержаться и не притянуть ее к себе, желая раствориться в этом пламени.
— Знаешь, о чем я жалела, когда думала, что умираю от яда Деметрия? — тихо спросила она.
— Нет. — Еще тише ответил я.
— Что не попробовала твои губы на вкус! — выдохнула Риэра, обвив мою шею руками и прижавшись ко мне.
Нельзя было оставаться с ней наедине, да еще ночью, нельзя — застучало в висках. Но уже было поздно — тело окатила горячая волна, руки сами обняли ее, помимо воли разума, который мгновенно умолк, стоило девушке поцеловать меня. Сколько бы женщин не было до нее, все воспоминания о них растворились в тот момент, уйдя в небытие, потому что я познал вкус губ любимой.
Ее стон немного отрезвил меня, потерявшего голову. Уткнуться лицом в волосы с дурманящим ароматом и попытаться остыть, чтобы суметь разжать руки. Но под губами дрожит жилка на ее шее, с этим искушением не справиться! Можно лишь припасть к ней со стоном, ощутив, как Риэра потрясенно выдыхает, отклоняя голову вбок, и гладит меня по волосам. Наслаждение ты мое! Безумное наслаждение! Любимая! Моя Касик!
— Твоя, — выдохнула она в ответ, и я осознал, что произнес это — все это — вслух!
— Моя? — только так и смог заставить себя отстраниться — чтобы заглянуть в полыхающие глаза.
— Да! — она не позволила долго бездействовать, вновь притянула меня к себе.
Халат упал к ее ногам, оставив девушку в полупрозрачной рубашке. Свечи бесстыдно высветили для меня изгибы роскошной фигуры и очертания груди, затвердевшие соски которой буравили нежную ткань. Я застонал, вспомнив, как мечтал об этом, и снова не смог воспротивиться искушению. Поцеловал ее в податливые губы, в нежную шею, рыча поласкал соски и опустился перед любимой на колени. Уткнулся лицом в ее живот, втянул носом аромат тела, и, даже сквозь ткань почувствовав мурашки, что побежали по ее коже, накрыл их ртом…
— Гаян! — сорвалось с губ Риэры.
Этот страстный стон снес, как вода, прорвавшая плотину, все ограничения и унес в никуда доводы рассудка. Рубашка в один миг стекла с тела на пол. И вот я уже прижимаю ее, обнаженную, спиной к постели, срывая с себя одежду — хочу чувствовать любимую всей кожей, каждый изгиб, все уголки, до единого!
Она прильнула ко мне, целуя, запустила руку в мои волосы, от этого внутри полыхнуло так, что пришлось замереть на мгновение. Эти чувства, никогда ранее не изведанные, оглушили ярчайшей вспышкой, бросив в бездну блаженства.
— У твоих губ вкус нежности и страсти, — прошептала Риэра, так улыбаясь, что душа начала плавиться от переполняющего ее счастья.
— У твоих тоже, — я ухмыльнулся и, поцеловав за ушком, прошептал, — позволь изведать вкус и тех губок, что внизу!
— Гаян! — она возмущенно ахнула.
— Не хочешь? Тогда не…
— Хочу! — перебила она и спрятала заалевшее лицо у меня на груди.
— Не пожалеешь! — выдохнул я и вновь начал целовать ее. Желание сводило меня с ума, но об этом нельзя было даже думать. Я могу подарить удовольствие любимой, но о своем должен забыть. И пусть! Ее наслаждение — слаще собственного!
Я судорожно вздохнул, втянув горошинку соска в рот и захмелев от его сладкого вкуса. Риэра изогнулась, застонав, из моего рта эхом вырвался ответный стон. Ее живот вздымался под поцелуями от тяжелого дыхания, словно бурное море в шторм. Когда кончик языка обвел кругом впадину пупка, девушка прошептала что-то, запустив руку в мои волосы. Каждая ее ласка сводит с ума!
Зарычав, я проложил дорожку поцелуев до лона. Бедра Риэры доверчиво раскрылись передо мной, заставив задрожать от прокатившейся по душе волны нежности. Больше сил медлить не было, так хотелось попробовать ее на вкус. Я поцеловал подрагивающую плоть, сжав ладонями ягодицы и сам сгорая от желания. Какая же ты вкусная, любимая!
Мои губы заставили девушку закричать от удовольствия. Она закрыла себе рот рукой, чтобы не перебудить весь дворец, но мне было все равно — лишь ее удовольствие в тот момент имело значение для меня, опьяненного наслаждением любимой женщины. Замирая от восторга, я ласкал ее, пылающую в моих руках, заставлял биться в судорогах блаженства снова и снова, чувствуя его, как свое собственное.