— Отец не позволил. Она пыталась, но… — я вздрогнула и замолчала, услышав крики. — Что там такое? — мы поспешили к пруду.
Несколько девушек — судя по одежде, из сиротской школы — жались друг к дружке, в страхе глядя на мужчин в черной форме, как у Гаяна. Хохоча, чужаки щипали их и пытались растащить в стороны.
— Вы что удумали, окаянные?! — всплеснув руками, обрушилась на них няня. — В храме Богини-матери охальничать?! А ну пошли вон!
— Сами иди, тетка! — один из мужчин сплюнул на землю и с силой оттолкнул ее. Упав на траву — да так, что задрались все нижние юбки, она застонала от боли. — Не свети трусами, не соблазнишь, нам свежее мясцо по вкусу! — новый взрыв смеха распугал рыб в пруду.
— Прекратите! — во весь голос крикнула я, подбежав к женщине и помогая ей подняться.
— А ты кто такая? — чужак схватил меня за локоть и развернул к себе. — Ух ты, как мы удачно зашли! — он восхищенно присвистнул, разглядывая мое лицо. — Не думал, что на этой крошечной планетке такие ягодки вызревают!
— Ты много не знал! — процедила я и, с силой дернув его за руку, развернула гада спиной. Удар под колено, крик, тело на траве. — Здешние ягодки кусаются!
— Вот за что тебя люблю, — Лия восхищенно ухмыльнулась, — с тобой никогда скучать не приходится!
Мы встали спина к спине и приняли атаку мерзавцев, что обрушились на нас. Изматывающие тренировки с отцом и братом, которые не давали мне спуску, не прошли даром — вскоре все враги были повержены. Кто-то лежал на траве, приходя в себя, иные хромали в сторону, удаляясь на безопасное расстояние, другие буравили нас с Лией ненавидящими взглядами.
Но стоило успокоиться, как к ним подоспела подмога. Нам пришлось нелегко — их было много, да и дрались эти новые получше. Отбив Лию в сторону, они насели на меня. Одного я отправила охладиться в пруд, другой оступился на скользких камнях, когда кинулся за мной, отступившей на дорожку среди воды, и весьма удачно приложился об нее лбом. Но с пятерыми мне было не справиться. Загнав меня в угол, они напали разом.
Разбитая губа — и почему мне так на это везет — наполнила рот кровью. Выхватив из-за корсажа кинжал, который всегда был со мной на такой случай, я зарычала, глядя на отступивших врагов. Живой не дамся, не мечтайте!
И в этот момент сад наполнился криками. По нему словно пронесся ураган. По имени Гаян. С восхищением глядя, как он одного за другим укладывает чужаков на траву, я ни о чем не думала — просто смотрела и получала удовольствие. Закончив с ними, он подскочил ко мне.
— Вы в порядке? — встревоженный взгляд задержался на моем лице. — Что с губой?
— Ничего, — буркнула я, убирая кинжал в потайные ножны в корсаже. — Не привыкать. Где Лия? — мне удалось найти ее глазами. Жива, спасибо Богине!
— Гаян, прошу простить. — Один из чужаков, шатаясь, подошел к нам. — Нам было дозволено…
— Умолять о прощении будешь Повелителя! — рявкнул сероглазый. — Ты хоть знаешь, идиот, на кого вы напали?!! Это невеста Покорителя миров!
— Нев…веста? — заикаясь, переспросил мужчина, став белее сонных цветов. — Госпожа, умоляю, пощадите! — он рухнул на колени, рыдая и пытаясь поймать мою руку. — Госпожа! — такого ужаса мне никогда видеть не приходилось.
— Их жизни принадлежат тебе. — Гаян посмотрел на меня. — Прикажешь убить — исполню.
— Отпусти их. — Я содрогнулась — в его голосе было столько силы и бескомпромиссности! — Пусть благодарят Богиню за спасение! А нам с Лией стоит поблагодарить тебя.
— Я спасал не только вас. — Серые глаза полыхнули. — Знаете, госпожа, — его тон стал язвительным, — что станет со мной, если Повелитель узнает об этом происшествии? Нет, меня не просто убьют! — прошипел он, вплотную подойдя ко мне, — меня заставят молить о смерти — когда перестану быть человеком из-за перенесенных пыток! Так что в следующий раз, принцесса, думай головой, а не те местом, на которое ищешь приключения! Ты всего лишь вздорная девчонка, которой посчастливилось приглянуться Повелителю! Уж постарайся за то время, пока его интерес не угас, не угробить нас всех!!!
Мои уши алели, словно мать, поймав меня, маленькую, в коридорах дворца, выворачивала их своими длинными пальцами — до тех пор, пока по щекам не начинали градом течь слезы. Сероглазый был прав — из-за глупого, детского и эгоистичного поступка принцессы могли многие пострадать. Это непростительно. Полностью уйдя в самобичевание, я даже не заметила ее появления. Лишь когда Гаян закрыл меня телом, сжав мои запястья за своей спиной, поняла, что случилась очередная неприятность. — Погибель! Пришла погибель! — взвыл старушечий голос.
— Пошла прочь, ведьма! — процедил сероглазый, отпустив мои руки. Я вышла из-за его спины и посмотрела на женщину, укутанную в голубой саван вечной и ничьей невесты. Вокруг ее рта вился узор татуировки. Кахара, одна из жриц Богини, предсказательница.
— Погибель пришла! Погибель всем нам! — снова запричитала женщина, царапая свое лицо. Длинные острые ногти оставляли на нем кровоточащие царапины.
— Замолчи, ведьма! — Гаян схватил ее за плечи и встряхнул.
— Нет! — ахнули мы с Лией. — Это кахара, к ней нельзя прикасаться! Нельзя!
— Ты проклят! — старуха расхохоталась, словно только этого и ждала. — Найдешь любовь и потеряешь! И так будет всегда! Найдешь и потеряешь! Всегда так будет! Проклят!
— Идемте. — Он равнодушно глянул на нее и зашагал прочь.
— На все жизни проклят! Найдешь и потеряешь! Проклят! — неслось нам вслед.
Глава 6 Саяна. Серенький волчок
Ночью разразилась гроза. Казалось, само небо обрушилось на землю, как демоны на любимое творение божье, остервенело разнося его в клочья, раздирая когтями и впиваясь в нежную беззащитную мякоть клыками. Я стояла в темноте, глядя в окно на это светопреставление. Наверное, мне и раньше нравилось буйство стихии. Горячие руки обхватили мою талию, и неуловимые воспоминания развеялись.
— Не боишься? — прошептал Алекс.
— Нет. — Гром заставил дом содрогнуться. Следом полетел пучок молний. И снова грохот — такой, словно стены рушатся.
— Расскажи мне о нас, — попросила я, обернувшись к мужу.
— Что рассказать, малышка? — он погладил меня по спине.
— Каким был наш первый раз?
— Сразу самое интересное?
— Зубы не заговаривай!
— Хорошо, — Охотник улыбнулся и, переждав очередной взрыв грома, начал рассказывать, — тогда тоже буйствовала стихия. Я привез тебя в домик в Финляндии, по дороге нас вымочил до нитки ливень, поэтому в домике мы разделись и сразу перешли к делу! — его руки осторожно притянули меня к себе. — И не останавливались почти до рассвета. Это была волшебная ночь! Все наши ночи были волшебными, малышка.
— Правда? — я привстала на цыпочки и нежно поцеловала его.
— Саяна, мне нельзя…
— Почему?
— Это подло. — Он отстранился и отступил на шаг.
— Ладно, тогда просто останься. — Попросила я. — Приставать не буду, клянусь! Пожалуйста, Алекс, не хочу быть одна в такую ночь!
Мы разделись и легли в постель. Колумбийская гроза продолжала рвать небеса на части, заставляя дом дрожать. Но я прижалась к мужу и тут же уснула.
Ночь уже уходила, когда что-то толкнуло меня изнутри, заставив подскочить на кровати. Комнату наполнял какой-то равномерный шум. Мне не сразу удалось понять, что это ливень лупит по крыше.
— Малышка, что? — Алекс, ничего не понимая спросонок, прижал меня к себе, снова уложив на кровать.
— Все хорошо, спи. — Я долго лежала в его крепких объятиях, слушая дождь, но сон так и не соизволил ко мне вернуться. Осторожно выбравшись из рук мужа, я встала с постели и подошла к окну.
Ливень мгновенно закончился, словно только меня и ждал. Одна из ламп легкой подсветки в газоне неисправно моргала, словно посылая какое-то послание азбукой Морзе и наполняя сад беспокойными тенями. Я наблюдала за их танцем, пока ветер не очистил небо от остатков туч, бесстыдно оголив красоту царственно шествующей по нему бледно-желтой убывающей луны. Было приятно стоять и ни о чем не думать, впитывая красоту мягко ступающей ночи.
Из почти медитативного состояния меня вывела тень, размытым темным сгустком скользнувшая по саду. Глаза обшарили каждый уголок, но ничего не нашли. Я собиралась вернуться в теплую кровать под бочок к Алексу, когда боковое зрение заставило резко повернуть голову.
Недалеко от качелей, прямо посреди грязи из-за размытого ливнем грунта, стоял огромный, в холке, наверное, мне по пояс, черный пес. Его алые глаза полыхали, как адское пламя. Из приоткрытой пасти, полной даже издалека различимых клыков, свисал большой розовый язык, с которого капала слюна. Он смотрел, казалось, прямо мне в душу, в глубине которой поднимались, как осевшая на дно взвесь, смятение и отчетливое осознание того, что я уже видела эту странную собаку. Не такую же или похожую, а именно эту. Но отзвуки воспоминаний, что бились внутри, как мячик о стены, эхом оповестили о своем присутствии и растаяли без следа.
— Моя ранняя пташка, — прошептал Алекс, обняв меня. Я вздрогнула и отвлеклась на него. — Прости, напугал?
— Не ты, — мой взгляд вернулся на то место, где стоял пес, но там уже было пусто.
— А кто? — голос Охотника стал напряженным.
— Там стояла псина огромная, — я ткнула пальцем на грязь неподалеку от качели.
— Слава богу, а то уж подумал всякое. — Он облегченно выдохнул.
— Что подумал? — я развернулась к мужчине лицом.
— Что приходил серенький волчок, чтобы укусить тебя за бочок — потому что не спишь, — он рассмеялся.
— Волчок был черным, — уточнила я, уже с улыбкой. И самой теперь казалось, что это все привиделось. Глаза, полыхающие как адское пламя! Надо же такое придумать! Видимо, госпоже Орловой свойственны буйная фантазия и воспаленное воображение.
Или все проще — у страха глаза велики и трусы плохо пахнут, как говорил… Кто так говорил? Не помню. Да сейчас и не важно. В данный момент меня волнуют куда более интересные вещи!
— Ты так и будешь убегать после каждого поцелуя? — в лоб спросила я, увидев жадный взгляд супруга.
— Знала бы ты, какое желание порождаешь во мне! — хрипло прошептал он. — Прижимаешься в этой обтягивающей маечке и крошечных трусиках!
— Еще и не начинала прижиматься. Потому что опасаюсь, что если обниму, снова сбежишь.
— Саяна, что ты чувствуешь ко мне? — неожиданно мужчина сам притянул меня к себе и пристально вгляделся в мои глаза.
— Я хочу тебя, — вырвалось у меня.
— Но… — Охотник помедлил, — ты меня любишь?
— А может, начнем с простого? — попыталась увильнуть моя хитропопость.
— Я не могу так, — прошептал Алекс. — Получается, будто пользуюсь ситуацией, это подло.
— Муж, я хоть и не помню ничего, но все же перед тобой, вроде, взрослая женщина. Которая вправе распоряжаться своим телом.
— Мне не тело твое нужно, а душа. — В его глазах протаяла такая боль, что шутки замерли у меня на языке.
— Может, поэтому я тебя и полюбила, не думал об этом?
— Когда ты рядом, я вообще думать не могу! — простонал муж и, как и всегда в последнее время, быстро вышел из комнаты.
Через пару минут я увидела его в саду с ящиком, в которых мужчины обычно хранят инструменты. Что Охотник задумал, стало ясно, когда он присел перед мигающей подсветкой. Решил хоть что-то сломанное починить, видимо. Похвальное стремление, только направлены усилия не в ту сторону. Я усмехнулась и отошла от окна. Но стоило сделать лишь несколько шагов, как в саду раздался громкий крик. — Что? — мне удалось добежать до Алекса в рекордные сроки.
— Ничего страшного. — Он скривился, зажимая руку грязной тканью. — Порезался просто.
— Покажи. — Муж неохотно снял с раны эту ужасную тряпку. — Ничего себе просто! — я покачала головой, глядя на глубокую рану на тыльной стороне ладони. — Ты и сухожилия, как минимум, надрезал. Надо шить.
— Нам нельзя светиться в больницах.
— С ума сошел? Такое нельзя просто обеззаразить и забинтовать! Ты же без руки в итоге останешься!
— Саяна, мы не можем идти к врачам.
— Но другого способа нет!
— А если скажу, что есть? — мужчина внимательно посмотрел на меня.
— О чем ты?
— Твоя кровь. Она исцеляет.
— Как это?
— После того, как Драган воткнул в твое сердце санклитский кинжал, ты стала существом, каких еще не бывало на свете. Твоей кровью можно излечить, наверное, все.
— Что ж, тогда идем. — Я встала и протянула ему руку. Ничему не удивляюсь. У меня, вероятно, уже атрофировался орган, который за это отвечает.
Мы вернулись в дом и вошли в кухню. Вот стакан, наливаем туда немного воды. Глянув на подставку с ножами, я посмотрела на Алекса.
— А… как это делать?
— Раньше у тебя был складной скальпель.
И много чего еще — память, например.
Не успев сообразить, что делаю, я взяла нож и, надавив, провела лезвием по запястью. Ну, больно, конечно, но бывало и хуже. Хотя все равно не помню. Струйка полилась в воду в стакане. Она становилась все тоньше и тоньше, пока не превратилась в капельки. Когда последние упали в красную жидкость, ранка прямо у меня на глазах… заросла! Ух ты!
— Твой коктейль готов! Соломинки с зонтиком, извини, нет, — неуклюже пошутила я, протянув стакан Алексу. — До дна!
— Как скажешь, — хрипло прошептал мужчина, махом опрокинув его в себя.
— Закусывать не полагается?
— Только если вот так! — он притянул меня к себе и поцеловал.
Внутри взметнулась буря. Желание плавило меня изнутри, заставляя постанывать и так крепко прижиматься к мужу, словно раньше мы были единым существом, а потом по недоразумению распались надвое, и теперь пришло время это исправить. И не представляла, что можно так хотеть мужчину! Неужели у нас с Алексом так всегда было?
— Прости, нельзя так. — Он вновь отстранился, тяжело дыша. — Чем я только думал!
— Не надо думать! — я попыталась снова притянуть его к себе, но мужчина замотал головой и сбежал. Снова.
Да как же мне это надоело, в конце-то концов! Взрослые, вроде, люди, женатые не первый год! Что за мелодрама на пустом совершенно месте?! Из моей груди вырвалось рычание. Так, все, с меня довольно! Вылетев за ним следом в коридор, я втолкнула его в спальню.
— Саяна!
— Заткнись уже, идиот! — вырвалось у меня. — Или за неимением серого волчка сама тебя укушу и вовсе не за бочок!!!
Заставив его приземлить попу на край кровати, я села сверху. Алекс застонал, целуя меня, одновременно пытаясь и оттолкнуть, и прижать к себе еще сильнее.
— Прекрати! — руки рванули его рубашку. — Ты мой муж? Вот и давай исполняй супружеский долг!
— Невозможная женщина! — выдохнул он, рассмеявшись сквозь стон.
— Знаю! — моя ладонь скользнула вниз по его животу, быстро справилась с ремнем и молнией — а руки-то помнят — и нырнула внутрь.
— Саяна! — Алекс изогнулся, хватая ртом воздух, — малышка моя!
Сдвинув в сторону трусики, я направила его внутрь себя. В голос застонав, мужчина сжал мои ягодицы. Мы явно занимались сексом раньше — движения были слаженными и приносили море удовольствия. Ни о чем не думая, я отдалась инстинктам и, прижавшись к Охотнику, растворилась в оргазме, увлекая супруга за собой.
— Все хорошо, любимая? — его голос вывел меня из блаженства, в котором млело и тело, и душа.
— Все очень хорошо! — едва слышно прошептали губы. — И чего сопротивлялся, спрашивается? Может, ты просто любишь, чтобы тебя уговаривали и соблазняли, признавайся!
— Люблю! — прошептал Алекс, целуя мою шею. — Все, что ты со мной делаешь, малышка! Столько месяцев без тебя! С ума чуть не сошел!
— Месяцев?.. — я попыталась отстраниться, чтобы посмотреть Алексу в лицо. — Почему месяцев?
— Оговорился, прости, — он потянул мою майку наверх. — Давай снимем?
— Может, мне холодно?
— Тогда придется тебя согреть! — мужчина снял ее, отшвырнул на пол, отправил туда же трусики и прильнул ко мне, уложив на спину. — Обожаю, когда ты всем телом прижимаешься, обнаженная!
— А что еще обожаешь? — я запустила руку в его волосы. — Рассказывай!