Он никогда не видел девушки красивее. Клара Буш обладала дивными золотистыми волосами и белоснежной кожей, несмотря на её профессию, заставляющую вспоминать ангелов. При взгляде на Берту, молча стоявшую около неё, невольно крутилось в голове, что ничего общего, кроме похожего цвета волос, у двух сестёр нет. Клара Буш приветливо улыбнулась, и сердце Портерия забилось чаще.
Возможно, она и продажная особа, но, безусловно, необычная. Как утверждали, лишь трое были допущены в её кровать, трое уважаемых греков Аргоса, которые готовы платить за то, чтобы она была только их.
Красавица повернулась к Уитос, её улыбка стала ещё шире, и Портерий поник. Без надобности было объяснять ему, что капитанше нужно лишь поманить Клару пальцем, и она будет с ней без всяких денег.
— Портерий…
Нет, никогда в жизни он не встречал такой девушки, как Клара Буш. Он даже не мечтал, что когда-нибудь…
— Портерий!
Портерий очнулся:
— Да, капитан!
— Ты хорошо поработал сегодня и до завтрашнего утра мне не нужен.
— Есть, капитан!
Повернувшись на каблуках, Портерий вышел из обитой шёлком спальни, раздумывая о том, каково это — лежать на такой кровати с шёлковыми простынями… и с такой… Он готов биться об заклад, что капитанша имела бы возможность узнать это, если бы захотела…
Клара легко поцеловала щеку Рей, на миг прильнув к ней, стоило лишь за Портерием закрыться двери.
— Может, это поддержит тебя, моя дорогая.
Её голубые глаза искрились, напоминая сапфиры. Взгляд ласково скользил по её лицу, и Рей почувствовала знакомый прилив тепла. В это мгновение она подумала, что если бы жизненные обстоятельства Клары сложились не так трагично, она могла бы блистать в высшем свете Аргоса. Она была умна и воспитанна. Красота её несравненна, а тёплая улыбка делает её неотразимой. Наконец, Клара спасла ей жизнь, и она навсегда останется её должницей и подругой, если её расположение к ней не поменяется. Клара задержала на ней свой взгляд.
— На мой взгляд, сегодня тебе очень нужна поддержка, моя милая.
Рей задумалась над этим.
— Наверное, я кажусь слишком озабоченной, но мне приятно… я безмерно рада. Похоже, наш визит в Аргос оказался куда более удачливым, чем я могла ожидать. Портерий замечательно выследил нашу птичку и получил нужные сведения. Это даёт возможность без труда убрать последние препятствия на моём пути.
Улыбка Клары сошла.
— Рей, моя дорогая, извини меня, пожалуйста. Меня, кажется, зовёт мадам.
Рей в сомнении нахмурила брови и заметила:
— Из того, что мы с Бертой тут обсуждаем, я не делаю секрета от тебя, Клара.
— Да, я знаю, но умная девушка чувствует, когда другим девушкам необходимо побыть одним. А Клара Буш обязана превосходно понимать то, что касается других женщин. Особенно тех женщин, которые занимаются мужской работой.
Проследив за вышедшей Кларой, Рей задумалась над скрытым смыслом её последней фразы. Оно было не в её духе, как и этот внезапный уход. Но следует перевести внимание на более животрепещущие вопросы.
Она обернулась к Берте.
— Сегодня вечером Портерий её видел. Он сказал, что по внешности её легко отличить от остальных девиц, но мне не хочется возлагать это дело только на него одного. Я хочу, чтобы вы с Портерием завтра ещё раз посетили монастырскую школу. — По мере того как Рей продолжала свою речь, её голос становился твердее. — Вы доставите в школу льняные ткани от анонимного дарителя в ящиках, которые будут чересчур тяжелы для монашек, и вам придётся донести их до кладовки на втором этаже, которая находится около кельи Габриэль Дибос… — Рей заметила в глазах Берты всполыхнувшие искры, когда добавила — Ждать осталось недолго.
Клара ощутила внезапно, что дрожит, и замерла посреди холла. Вокруг неё кипела жизнь, настолько осуждаемая строгими моралами.
Она забеспокоилась, что теряет над собой контроль, и постаралась взять себя в руки и с напускным спокойствием заправила выбившуюся прядь за ухо. Утончённость, изящная фигура и сочетание золотистых волос с яркими-голубыми глазами создали ей репутацию самой видной из женщин мадам Люсиль. Внутренняя сила помогла ей сохранить достоинство, несмотря на сомнительное положение проститутки. Так прошли четыре года, за которые многие из её товарок дошли до крайней степени падения. Клара прикрыла глаза и продолжила ступать по коридору. Из-за дверей, мимо которых она прошла, слышались стоны любви. Она давно привыкла относится к ним безразлично. Но в последние дни звуки преобретали для неё новое значение. Три года…
Она полюбила Рей с того мгновения, когда Берта приволокла её сюда. Избитая и окровавленная, она оставалась при этом настоящей женщиной. Клара распознала в ней горечь обид, желание мести и ту неодолимо притягательную женскую силу, которая временно таилась в этой изломанной особе.
Клара выходила Рей, она выздоровела, раскрылась перед ней, и она поняла, что первое впечатление было безошибочным. Её любовь крепла с каждым днём. Свои чувства она утаивала, тайно надеясь, что в один прекрасный день Рей посмотрит на её профессию как на прошлое и оценит её нежное, искреннее чувство к ней. За минувшие годы Клара примирилась со всякими превратностями в любви, живя теперь надеждами. Ревность разрывала душу на части.
Другая занимала мысли Рей. С девицей из монастыря связаны теперь её мечты — даже и мечты о мести. Глаза Клары заполонили слёзы отчаяния. Ей хотелось, чтобы Рей думала лишь о ней и ни о какой другой девушке! Она желала, чтобы только с ней воплощались её мечты! Она хотела… лишь Рей и никого больше. Стараясь восстановить дыхание, Клара на миг задержалась у кабинета почитаемой хозяйки борделя. Мадам Люсиль в своё время приняла Клару, несмотря на проклятие, которое отвергло от неё других. Мадам помогла ей найти успокоение, сохранить разумность и саму жизнь в такой мрачный миг, что даже теперь воспоминания об этом причиняли мучения.
Мадам бережно относилась к ней, поэтому Клара никогда не была у постоянных клиентов борделя как рядовая куртизанка. Её держали для особых клиентов, щедрость которых разрешала, чтобы она обслуживала только их.
Клара пользовалась великодушием мадам, и смогла поместить в свою спальню Рей, когда Берта доставила её сюда в ужасающем виде три года назад. Именно мадам позволила ей давать Рей убежище, когда в последние годы та бывала в Аргосе. Наконец, мадам была одним единственным человеком, с кем она могла поделиться своей тайной любовью к Рей. Клара постояла у кабинета мадам, ещё раз глубоко вдохнула и тихо постучала. Услышав разрешение войти, она открыла дверь и застыла на месте. Мадам приветливо кивнула ей из-за стола. Тщательно нарумяненные щёки были покрыты морщинами от расплывшейся по лицу улыбки.
Но чуткая Клара сумела понять предостережение, скрытое за дежурными репликами мадам:
— Входи, Клара. У меня нет сомнений, что ты отлично знакома с господином Пуанти. А мы с ним как раз беседовали о тебе.
— Господин Пуанти…
Клара вошла, осторожно закрыв за собой дверь. Сердце ускорило стук. Рей и Берта были рядом, уверенные в безопасности… По спине Клары пробежал озноб, когда Пуанти подошёл, чтобы взять её руку и поднести ко рту.
— Клара, я очарован вами…
Взгляды их пересеклись, и Клара моментально ощутила слабость. Чёрные глаза, оценивая, глядели на неё. Тёмные волосы, едва тронутая сединой и изящно состриженная бородка, классические черты лица с морщинами, говорящими не столько о возрасте, сколько о его исключительности. Стройная фигура, как у атлета и хорошо сидящий, сшитый по последней моде костюм дополняли портрет эффективного красавца в расцвете лет. Она знала, что прячется за этой привлекательной внешностью. Если не говорить о его злодействе, сделанном против Рей и её первой помощницы, она много чего почерпнула из болтовни с девушками, которых Пуанти иногда посещал наряду со своей любовницей. У Клары не было сомнений, что за этими тёмными глазами таится сам демон зла, который получает наслаждение от извращений, оскорбительных даже для видавших виды куртизанок. Она знала, что ему весело, когда наносит другим телесную или душевную муку.
Все девицы её профессии знают о его извращённости и порочности, но ни у кого не хватает смелости ему отказать. Пуанти галантно предложил ей стул. Клара вопросительно посмотрела на мадам.
Та, до сих пор улыбаясь, продолжила своим отлично поставленным тоном:
— Господин Пуанти очень заинтересовался тобой, моя дорогая. Он признался, что давно неравнодушен к тебе. — Тихо засмеявшись, она договорила: — Я давно уже посвящена в этот маленький секрет, но, к своему глубочайшему сожалению, лишена возможности позволить господину Пуанти посещать тебя. Твои покровители… они большие собственники.
Светлые брови Клары поднялись.
Она повернулась к мужчине, который сжирал её похотливым взглядом, и тихо произнесла:
— Мне лестно, что мужчина такого ранга обратил на меня внимание, господин Пуанти.
Пуанти пододвинулся ближе. Он нежно погладил её белоснежное плечо. Его рука прикоснулась к ней, а сухая кожа, казавшаяся неживой, оставила у Клары ощущение некомфортности.
А он задал вопрос:
— Ваши клиенты самые влиятельные люди в Аргосе, да?
— Господин. — Клара отпрянула с видом настоящего ужаса. — Вы, конечно же, не ожидаете от меня, что я дам ответ на ваш вопрос. Это будет нескромно!
— Нет, моя дорогая, ни за какие блага не захотел бы я, чтобы вы поступили нескромно.
Пуанти окинул жарким взглядом лицо Клары, несколько дольше задержав глаза на её губах, а потом резко повернулся и захрипел:
— Какую вы хотите за неё цену? Какой бы она ни была, я оплачу!
— Господин… — Мадам встала со стула своим внушительным телом и, сделав тайный знак Кларе, с улыбкой приблизилась к нему. — Моё положение слишком трудно. Хотя я не в праве открыть имена покровителей Клары, могу лишь заверить вас, что это слишком влиятельные люди и они непреклонны в своём желании не расширять список клиентов.
Пуанти взбесился и с треском ударил кулаком по столу, отчего две женщины вздрогнули, а он прошипел:
— Вы уверены, что поступаете правильно, отказывая мне, мадам? Мне стоит нашептать кое-кому слово, и ваш бордель немедленно закроют.
— На следующий день вас посетят много друзей, слишком сердитых вашим поступком, господин. — Самообладание полноценно возвратилось к ней, и мадам громко засмеялась. — Послушайте, не думаете ли вы, что Клара — одна единственная девушка в моём борделе, которую можно хотеть?
— Вы стараетесь обольстить меня, мадам?
— Клара, — взгляд мадам сказал красноречивей слов, — неужели ты не в состоянии заверить господина Пуанти в том, что сильно расстроена необходимостью ответить отказом на его предложение?
Клара почувствовала во рту привкус желчи, вскочила со стула и с трудом развернулась к разозлённому мужчине. И куда делась переполнявшая его секундой раньше предупредительность? На месте взыскательного кавалера, будто выражая вероломство своей сущности, стоял грубоватый мужлан с крепко сжатыми кулаками.
Его грудь вздымалась от ярости, когда Клара мягко сказала, обращаясь к нему:
— Жером… понимаете, перед вами девушка, потерявшая свободу выбора в отношениях любви. Я дала слово не нарушать условия устного договора. И мадам заверила клиентов в том, что будет наблюдать за мной. Целостность её борделя, как и условия проживания всех девиц, находящихся здесь, зависят от твёрдого выполнения этого контракта. — Твёрдо намеревшись пробить оборону, Клара придвинулась к Пуанти и договорила: — Но теперь мне хочется сообщить вам, что я восхищена вами с того мига, как узнала, что вы покровительствуете этому заведению. Мне глубоко жаль, что я не могу пригласить вас пойти в мою спальню прямо сейчас, что могло бы доказать, что слова мои искренни. Обещаю вам, мой дорогой, и мадам будет свидетельницей, — Клара едва вымолвила из себя эти слова, — когда я обрету свободу от договора, срок которого скоро истечёт, то покорно предложу себя вам… и, больше того, стану просить, что навсегда снимет то расстройство, которое вы можете чувствовать теперь от моего вынужденного отказа.
Клара пыталась дышать спокойно, наблюдая, сколько противоречивых эмоций отражается на лице Пуанти.
В ответ он швырнул ей в лицо:
— Чертовка!
Она едва не упала в обморок. Клара отскочила назад, едва держась на ногах, и опёрлась об угол стола.
Пуанти приблизился вплотную и, высокой горой возвышаясь над ней, с горячностью и с налившимся от притока крови лицом, зарычал:
— Вы ещё будете жалеть об этом. — Он метнул злобный взгляд на мадам, и добавил: — Вы обе будете жалеть!
Дрожа от ужаса, который навёл на неё Пуанти, за которым уже громыхнула дверь, Клара посмотрела на мадам и зашептала:
— Рей… Вдруг она выйдет в коридор…
Спустя минуту Клара подлетела к своей спальне, собралась раскрыть дверь, но замедлилась, услышав спокойно звучащий низкий голос Рей и едва приглушённый Берты.
Из её глаз хлынули слёзы. Они даже не имели понятия, как близко были от опасности. Ради них обеих она не должна ничего рассказывать им о том, что случилось сегодня вечером.
Клара подняла глаза вверх, прошептав:
— Спасибо, Боги… уберегли.
До слуха донеслись шаги и, резко повернув голову, Клара увидела мадам Люсиль, которая стояла в проёме коридора. Мадам заговорила спокойным и едва безразличным голосом, но на её полном лице виднелось горькое сожаление.
— Клара, к тебе явился господин Делос и хочет тебя увидеть. Я уже сообщила, что ты с радостью развлечёшь его, но тебе необходимо чуточку времени, — улыбнулась она. — Он ожидает тебя в голубой спальне. Не заставляй его тосковать чересчур долго, моя дорогая.
— Хорошо, мадам.
Клара уже через минуту овладела собой и слегка стукнула в свою дверь, а потом распахнула её.
Два человека пристально поглядели на неё, когда она произнесла короткую речь:
— Я прощаюсь с вами на сегодняшний вечер, меня зовут мои обязанности.
Её сердце ёкнуло в груди, когда она заметила, что карие глаза долго задержаны на ней.
— Эта спальня мне без надобности, так что вы можете находиться здесь, сколько будет угодно, — преодолевая нерешительность, она договорила: — Сохраняйте осторожность. Сегодня вечером на улицах полным полно людей губернатора.
Она закрыла за собой дверь прежде, чем они успели ей что-либо ответить, и торжествуя, прошла через коридор.
≪Сегодня голубая спальня… Петроний Делос…Отлично…≫.
Рей оглядела тёмную улицу, которая примкнула к весёлому заведению мадам Люсиль. Около неё затаилась, держа ладонь на пистолете, заткнутом за поясом штанов, Берта.
≪…Сегодня вечером на улицах полным полно людей губернатора…≫.
Рей не могла выбросить из мыслей слова Клары. Она произнесла их не просто так.
Красавица Клара, вынуждена была стоять на этом ужасном пути, но не позволявшая никому раздавить себя… Уж более честна и благородна, нежели её судьи… Рей принудила себя выкинуть эти мысли из головы, и принялась тщательно изучать прилегающий участок местности. Она не могла отправиться на риск и пересечься с людьми губернатора. Ни в коем случае… Сейчас — когда цель достаточно близко… Она жестом предложила Берте следовать за ней, выйдя на улицу. Спустя миг их поглотила ночная тьма.
— Это дар монастырской школе. Человек изъявил желание остаться неизвестным… — повторяла Берта заученную речь.
Утренние лучи солнца осветили двух монашек, которые стояли у входа в монастырь. Первая из них внимательно слушала её с каменным лицом. Вторая, бледная и хрупкая девица, чуть спрятала испуг, смешанный с брезгливостью.
Обе изучали с недоверием её лицо. Берта подавила вспыхивавшую в ней волну вражды, но ощущение неловкости и сердечная мука остались. Она давно свыклась с тем, что глубокая метка, безобразно рассекавшая её щеку от брови до конца щеки, вызывает шумную реакцию у незнакомых людей. Она понимала, что не в силах вернуть тот день, когда вертлявая молодая куртизанка накинулась на неё в борделе и парочкой быстрых ударов кинжала навсегда изуродовала симпатичное лицо. Она визжала, что это она напустила порчу, когда старалась уложить её в постель, и освободиться от порчи, по словам ясновидящей, можно, лишь пролив её кровь, а иначе проклятие передастся и ей. Тот миг изменил всю её жизнь. С того дня на ней осталось клеймо порченной девицы. Она буквально задыхалась от ужасных сплетен, которые лишали её возможности честно трудиться и усугубляли травму души. То происшествие значимо повлияло на решение Клары самой зарабатывать на жизнь. Так она очутилась у мадам Люсиль. Куртизанка… Берта помнила те годы, когда это позорное слово постоянно ассоциировалось у неё с обликом распутной, отверженной и дурно пахнущей особы, которую забывают в то самое мгновение, когда удовлетворена мужская похоть. Клара совершенно переменила это.