А может он ошибается, с кем-то перепутав. На передок все бабы одинаковые. Одно дело выкладывать такие бабки за что-то действительно стоящее, а тут один раз попользовался и, считай, что деньги на ветер выбросил. Ни за что такие деньжищи он бы не стал платить за сомнительного вида удовольствие быть первым.
— Сто тысяч раз. Сто тысяч два. Сто десять тысяч номер двадцать три, — продолжил торги аукционист.
«Чтобы ты захлебнулась в собственных духах», — Аполлона запах, исходящий от соседки, просто душил, вызывая желание прокашляться. Он сдерживался из последних сил. Ну еще немного, успокаивал сам себя. Осталось потерпеть чуть-чуть чуть. Какая жалость, он залез в середину ряда и теперь не мог вылезти, не поднимая сидящих рядом.
— Сто девяносто тысяч. Раз, — удары молоточком следовали один за другим. Аукционист входил в раж, выкрикивая номера участников и поднимая ставку через шаг торгов.
— Двести пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, — раздалось откуда-то из первых рядов.
В принципе подобное нарушение хода проведения мероприятия допускалось правилами, отметил про себя Аполлон, начиная звереть от собственной беспомощности.
«Когда же это все закончится?», — билось голубем о прутья клетки в его голове. — «Будь проклят тот идиот, который посоветовал ему сюда попасть».
Лучше бы он принял предложение блондинистой Астрид. Она так стремилась попасть в номер, дабы увидеть голый торс, и не только торс, Аполлона. Сейчас лежал бы на кровати, а нежный ротик девицы делал свое дело, доставляя непередаваемые ощущения. А может быть выгнал ее к чертовой матери, если бы после первого раза не понравилась.
— Триста семьдесят тысяч фунтов стерлингов, — назвал очередную цифру аукционист.
«Ничего себе подняли цену», — у Аполлона заработал калькулятор в голове. — «Да за эти деньжищи можно купить "Майбах" в неплохой комплектации. И весь сыр-бор ради чего? Чтобы причинить легкую боль малознакомой девице? Ну, ладно, в стародавние времена девственницы ценились из-за того, что только с ними можно было быть уверенным в рождении первенца именно от тебя», — рассуждал Аполлон. — «Но сейчас-то отцовство можно определить на первых днях беременности. К чему этот архаизм? Да и кто жениться на ней соберется, тот дважды дураком будет. Первый раз когда заплатит за девственность, а второй, когда в петлю брака голову засунет».
Аполлон пытался рассмотреть того дурака, вернее тех, что повышает цену, пытаются вырвать друг у друга вожделенный приз. Неужели мужики готовы драться из-за любой кости, что валяется под ногами?
На девицу, что сейчас целых двадцать минут изображает Венеру во плоти, в другом месте он бы дважды не взглянул. И что в ней нашли?
Горло перехватил спазм удушья.
«Твою ж мать! — если он сию секунду не выйдет на воздух, то позорно упадет в обморок от нехватки воздуха. У солдат портянки меньше воняют, чем духи у этой дамы. Аполлон начал обмахиваться номерком, выданным на время проведения торгов.
— Четыреста сорок тысяч раз. О! Номер двадцать девять поднимает цену до четырехсот пятидесяти тысяч. Раз, — где-то на краешке слуха услышал Аполлон. Какое-то воспоминание забрезжило в памяти, что-то связанное с цифрой двадцать девять. Стоп. Это же ему двадцать девять лет. Точно. Вот какая ассоциация всплыла в мыслях.
— Четыреста пятьдесят тысяч два. Четыреста пятьдесят тысяч фунтов стерлингов три. Продано номеру двадцать девять.
«Ну, наконец, это мучение закончится через мгновение», — думал Аполлон, нагоняя на себя воздух с помощью таблички с номером. «Слава Богу, какой-то идиот купил эту бабенку ради мнимого удовольствия».
В зале раздались аплодисменты. Видимо, это поздравляли победителя торгов. Интересно, кто же это?
— Поздравляю, — Аполлона похлопали по плечу. — Достойная покупка. Иди забирай свою куколку.
— Да я-то тут при чем? — вырвалось у мужчины на реплику усатого соседа сзади.
— Ну как же…, - и тут взгляд Аполлона упал на номер таблички той, которой он обмахивался.
Двадцать девять.
Что? Как? Откуда? — Вы же выиграли торги. Или будете отказываться?
Любопытство усатого было понятно. Если покупатель отказывался от лота, то терял не только задаток, но и вносился в список неблагонадежных клиентов, и информация об этом рассылалась по всем торговым домам. Кроме того, в узких кругах сплетни распространялись со скоростью эпидемии гриппа и к вечеру становились достоянием газет.
— Нет, — твердо заявил Аполлон. Быть притчей во языцах еще и по этому поводу ему не хотелось.
Денег жалко до безумия, но позор гораздо хуже.
Аполлон представлял как скривится Неждан, читая светскую хронику о скандале, в котором опять буде замешан его непутевый брат, как будет прятать от своей жены данную заметку. Как Юнона начнет успокаивать мужа, говоря, что старую собаку не научить новым фокусам, имея в виду его, Аполлона. Видение было настолько реально, насколько правдиво. Одна надежда на неразглашение информации о покупателе работниками аукциона. Если бы он на самом деле хотел приобрести подобный лот, то непременно прислал поверенного, но не светился самостоятельно.
Аполлон с ненавистью посмотрел в сторону сцены, откуда на него был обращен взгляд широко распахнутых бирюзовых глаз.
Елена не могла поверить своим глазам. В последний момент наивысшую цену предложил этот скучающий красавчик с недовольной миной на лице. Почему-то именно такой поворот судьбы ее не устраивал совершенно. Одно дело отдаться человеку вожделевшему тебя, а другое тому, кому ты противна. Она чувствовала сквозь расстояние, разделявшее ее и незнакомого мужчину с табличкой двадцать девять, как неприятна ему. Возникло дикое желание закрыть не только тело, но и прикрыть чем-нибудь руки, ноги, волосы, лицо. Покупатель последнего лота с откровенной неприязнью взглянул на нее, продолжив принимать поздравления в связи с покупкой. И это с ним придется ложиться в постель? По коже прошелся озноб, вызвав гусиную кожу по всему телу. Кажется, про нее все забыли.
По окончанию торгов толпа как будто утратила к девушке интерес, перестав обращать внимание, словно она не живой человек, стоящая тут голой, а всего лишь деталь декора помещения. Что ей дальше делать? Куда идти? Если до аукциона ей говорили, ставя задачи, выполняя которые она шла к своей цели. То теперь неопределенность угнетала. Она по-прежнему стояла на подиуме и кое-как прикрывала обнаженное тело руками. Никто даже не догадался подать покрывало или что-нибудь его заменяющее.
Покупатель Елены в сторонке беседовал с аукционистом, вырвавшись из толпы поздравляющих. Распорядитель предъявлял бумаги, разъясняя условия приобретения товара.
Девушка принялась осматривать того, кому должна будет вверить себя на одну ночь. Высокий. Холеный. Красивый, как картинка в журнале. Но холодный и какой-то неживой внутри. Бр-р. Стало еще холоднее. Скоро. Очень скоро это все закончится и начнется новая жизнь. Та, которая "после". Осталось немножко потерпеть. Один раз испытать дискомфорт и все будет хорошо. Так Елена успокаивала сама себя.
Сквозь туман в и боль голове мысли текли вяло и заторможено. Еще бы она быстро соображала после трех таблеток успокоительного. Хорошо хоть в сон не клонило, а то уснула бы в холодной пене, заработав воспаление легких. Надо гнать подобные мысли подальше, а то точно сбудутся, подумала девушка. И почему все плохое сбывается, а все хорошее нет? Загадка.
У Елены потихоньку начала болеть голова. Сказывалось напряжение последних часов. Вымотанные нервы давали о себе знать. Еще немного и она вообще перестанет что-либо соображать от боли. Мигрень посещал ее редко, но метко. Она всячески старалась скрывать свое состояние от окружающих, а уже тем более от медицинской комиссии, собранной перед проведением аукциона и проверяющей ее пригодность по всем статьям.
«Интересно», — подумала девушка, — «а отказаться еще можно?»
Но тут сама себя одернула. А что дальше? Ей и до того деньги были нужны позарез, а если она откажется, то, вообще, попадет в долговую яму. Она же до конца жизни не выплатит неустойку аукционному дому, прописанную в контракте. Договор четко определял ее права и обязанности. Первую часть денег она получает сразу же по совершению покупки, а вторую после того, как клиент удостоверит своей подписью исполнения с ее стороны обязательства. Читай, лишит девственности. Скорее бы уже завтра. Не будет же он тянуть с этим делом? Подобный типаж мужчин, как ее покупатель, долго ждать не привык. Лишь бы не оказался извращенцем. Таковой была последняя мысль девушки, прежде чем упасть в лужу из воды и пены.
— Держите ее, — выкрикнул Аполлон, видя, что не успевает подхватить девушку, падающую, словно подкошенная, на пол. Он краем глаза следил за своей покупкой, гадая, чего же она предпримет в следующий момент. Перестанет изображать невинность сразу же после окончания аукциона или останется в своем образе еще некоторое время? И вот на тебе — не угадал. Похоже, что девица решила упасть в обморок. Причем, реально упасть. Не картинно с закатыванием глаз и по-киношному красиво, а как подрубленное дерево, навзничь, в неестественную позу. Такое возможно лишь когда все мышцы расслабляются внезапно, отказываясь служить хозяйке.
К девушке бросилось сразу несколько человек. Подняли ее из лужи. Перенесли на сухое место, подложив чей-то пиджак под тело и слегка прикрыв сбоку. Безвольно лежащее обнаженное тело не вызвало никаких сексуальных эмоций, а лишь одно желание — пожалеть. Это ж до какого состояния себя надо довести, чтобы грохнуться со всего размаха головой об пол?
— Чем девушка больна? — требовательно спросил Аполлон у суетившегося рядом аукциониста.
— Ничем. Эм. Господин…, - за суетой мужчина забыл фамилию клиента.
— Заглавский, — напомнил Аполлон. — И впредь будьте более внимательны к своим клиентам, — менторским тоном, свысока, выдал мужчина. Ибо он хозяин положения и вправе диктовать свои условия, — а то можете их в любой момент потерять.
— Господин Заглавский, смею вас заверить, девушка абсолютно здорова. У нас и медицинское заключение имеется, — подобострастно заговорил аукционист. У того даже руки затряслись, когда понял чем светит провал операции. Ведь этот русский господин может отказаться от покупки, может потребовать независимой экспертизы, подать в суд, в конце концов. Ничего подобного не должно произойти ни в коем случае, а иначе не видать ему своих процентов, да и места можно лишиться в любой момент.
— Подотритесь своим заключением, — грубо выдал Аполлон, скривив красиво очерченные губы. — Я и так вижу в каком она состоянии.
— Врача уже вызвали. Думаю, он скажет что ничего серьезного нет, — аукционист изо всех сил стараться сделать хорошее лицо при плохой игре. — Вот и медик появился.
В помещение вбежал мужчина средних лет с саквояжем в руках, сбоку на котором был нарисован красный крест. Присел на корточки перед девушкой. Чуть ли не на ходу отщелкнул крышку чемоданчика одной рукой, а второй принялся открывать веко пациентке. Тут же посветил по очереди в глазные яблоки маленьким фонариком, проверяя реакцию на свет.
— Прикройте ее хоть чем-нибудь, — Аполлон снял бы с себя рубашку-поло, но не оставаться же с голым торсом. Девице это вряд ли поможет, а он будет выглядеть не солидно.
— Да. Да. Уже принесли, — аукционист заламывал руки, не зная что сделать, чтобы не разозлить клиента еще больше. — Вы будете предъявлять претензии?
— Непременно, — с невозмутимым видом произнес Аполлон.
Его собеседник в испуге дернулся.
— Может быть мы сможем договориться? — аукционист в голове прокручивал все возможные способы решения вопроса.
— Возможно и сможем, — милостиво заявил Аполлон. — Если вы…
И тут он озвучил все свои пожелания, которые внезапно всплыли в голове у мужчины. Торг был коротким, но продуктивным. В результате стороны остались довольны, произведенными переговорами. Кое-какие моменты пришлось согласовать с начальством аукционного дома, но в целом все условия Аполлона были приняты.
— Девушка пришла в себя, — констатировал факт аукционист.
— Где ее одежда? Вы доставили? — требовательно заявил Аполлон. — И я бы хотел переговорить с врачом.
— Да. Да. Сейчас все будет сделано, — в полупоклоне застыл аукционист. Он боялся спугнуть удачу, а потому стремился всему фибрами души угодить клиенту. Лишь бы все выгорело и сделка состоялась. Мужчина уже в уме прикидывал на что потратит свои проценты.
1
Словно в продолжение постановочной сцены на аукционе небесная канцелярия решила порадовать землю моросящим дождем, припустившим сильнее, стоило выйти из дверей старинного особняка, внутри которого располагался торговый дом.
— Прошу, — саркастически произнес Аполлон пропуская Елену вперед в дверях.
Она лишь молчаливо кивнула, благодаря. Глаз при этом не поднимала. Ее колотила легкая дрожь. Девушка списывала все на психоэмоциональное состояние после пережитого.
Это ж надо было упасть в обморок в присутствии стольких людей? Так опозориться. Стыдно до чертиков. Последние события заслонили собой основное, ради чего был затеян весь этот сыр-бор.
Над головой девушки взметнулся огромный зонт. Это аукционист лично пошел провожать дорого клиента и его покупку до дверей автомобиля, находящегося на подъездной дорожке перед особняком. Лимузин с затонированными стеклами стоял с радушно распахнутой дверцей, ожидая пассажиров.
Неужели на этой машине прибыл покупатель? Елена до сих пор не знала как его зовут. За суетой с ее падением в обморок никто не догадался представить их друг другу. Она, несомненно, слышала как к мужчине обращается аукционист, но и только. Имени никто так и не произнес. Интересно, подумала девушка, а как меня зовут он знает? Хотя должен. В документах, которые мужчина подписал, значились ее настоящие фамилия и имя, а не тот псевдоним, что заменял их на время проведения аукциона.
— Машиной можете пользоваться сколько вам удобно, — расслышала девушка. Вот и ответ на не заданный вопрос. Это компенсация от аукционного дома, за доставленные неудобства. Елена скривилась, будто откусила большой кусок лимона. Устроители сбагрили ее с рук. Продолжение фразы заставило вздрогнуть. — Там помимо прочего есть джакузи.
Вот это оперативность. Неужели все произойдет прямо в автомобиле? Прямо таки как в похабной мелодраме. Дрожь в теле усилилась. Час икс приближался словно торнадо, неотвратимо и беспощадно.
Страх когтистой лапой проник в душу, раздирая на мелкие кусочки. Как хотелось отрешиться от всего на свете, сделать так, будто она наблюдает за всем со стороны, а не является непосредственной участницей событий. Мигрень на время отпустила, но это значило лишь затишье перед бурей. Очень скоро более сильный приступ накроет сознание с головой. Только бы это произошло как можно позже.
— Еще бы не мог, — раздался ответ покупателя. — Машина входит в стоимость услуги.
Елена помимо воли взглянула на мужчину. Холеная внешность выражала самодовольство в высшей степени его проявления. Неприязнь с новой силой захлестнула девушку. Она не могла понять причину подобного состояния.
Непосредственно возле машины Елена замешкалась, не зная что делать, то ли залезать внутрь, то ли нет.
— Ну что, красивая, поехали кататься? На пристани заждался теплоход, — словами старинного хита по-русски пропел мужчина, намекая…а намекать тут ничего не надо. Все и так ясно. Чем дело кончится всем ясно без слов. — Прыгай в тачку. Скоренько. Может тебе и понравилось в пене мокнуть, а меня как-то не прельщает перспектива повторить подобный подвиг.
Елене было жутко неудобно в присутствии этого мужчины. Желание побыстрее отделаться от него, от обязательства, от воспоминаний побудило двигаться быстрее. И как назло девушка туфлей попала во вторую штанину широких брюк-марлен, надетых в этот день. Естественно, она начала падать, но в этот раз встречи многострадальной головы с горизонтальной поверхностью не произошло. Мужчина подхватил ее вовремя.
— Да что же ты так спешишь запрыгнуть на меня? — в шутку произнес Аполлон, прижимая девушку к себе. — Потерпи. Не при людях же.
Елена вспыхнула как бенгальская свеча. Краска стыда залила щеки, заставляя цвести маковым цветом.
— Я не хотела, — начала она оправдываться.
— Расскажешь кому-нибудь другому. Второму, — с намеком выдал мужчина, придерживая девушку за талию, помогая залезть в автомобиль. Звук, захлопнувшейся дверцы машины, напомнил Елене стук молотка по крышке гроба.
— Не съем я тебя. Не надо так дрожать, — мужчина развалился на заднем сиденье авто, в то время как Елена сидела на краешке бокового, сжав ноги и сцепив руки в замок.