Я жадно отвечала на поцелуй, ловя его дыхания и утопая в собственных чувствах. А когда мы оторвались, я лишь могла прошептать:
— Я больше не смогу никогда никого…
Владыка тяжело задышал и прижал меня к стене, его возбуждение упиралось мне в бедро. Уголки его губ вздернулись в легкой улыбке.
— Продолжай, мой ангел, — хриплым голосом прошептал он.
— Поцеловать другого мужчину не смогу. Даже несмотря на то, что мы враги, — тут же поставила палец к его рту, понимая, что он сейчас скажет. Но Владыка лишь коснулся кончиком языка. — Не смогу с другим. И то, что я сердце города, которому вообще ничего нельзя…И… в общем, как-то так. Вы меня поняли?
Что за бред я только что сказала? И сама понять не могла. Но только вот сейчас поняла, как сильно я хочу только его. Ангелы верные, что тут поделать. Но я могла и вовсе тянуться к той душе сердца города, что находится в нем.
И вновь моих губ коснулись его. Язык скользнул внутрь, но теперь медленно и осторожно. Но руками Владыка чуть не срывал одежду. Слышался треск, и тут же хватка слабла. Я уже и сама терлась о него, желая большего, готовая зайти далеко. В такие моменты мозг отключается, остаются лишь чистые эмоции и чувства, стираются все «нет» и против. Остается лишь голый инстинкт быть желанной и желать. Крылья вырвались из спины, заслоняя нас.
— Мой ангел, — Владыка взял мою руку и опустил на свое возбуждение. — Хочешь быть верной мне? И я того же хочу, но это всего лишь иллюзия. Предать можно в любой момент. — Мои глаза широко раскрылись. — Даже ты, мой ангел, сделаешь это в любой момент. Даже не понимая этого, — грустно заметил он.
— Я не…
— Тише. Не надо давать пустых обещаний. Лучше удовлетвори меня.
И вновь умопомрачительный поцелуй.
Толкнулся в руку. Наверное, не совсем то, что хочется услышать в такой момент. Но, скорей всего, все мужчины такие — пока возбуждены, все мысли о том, как бы снять напряжение.
Владыка поставил мои пальцы в кольцо и запустил к себе в штаны. Провел моей рукой по всей длине напряженного органа. Медленно провел один раз, второй, а затем ускорился, не позволяя мне самой все делать. Поцеловал меня вновь, не останавливая наши руки. Наши тела были так близко, будто мы хотели соединиться каждой клеточкой. Нас будто окружала тьма, волнами сходившая от Владыки. Казалось, все кругом становится светлей. А в его глазах вся чернота будто рассеивалась, и проявлялись нормальные глаза с белками и черной радужкой. Не будь тени, можно было бы увидеть цвет. Неужели это душа того ангела так сильно отзывалась во Владыке?
Владыка излился вязкой жидкостью.
— Ангел мой неопытный. Что же ты делаешь? — прижался влажным лбом к моему, успокаивая дыхание.
— Да, вроде ничего особенного, — прильнула к его груди.
Запоминая пальцами, какая гладкая кожа, как напрягаются мышцы, будто они стальные. Должна не забывать того, что произошло. Чтобы, когда выйду из ада, у меня были самые приятные воспоминания. Только боюсь, мое сердце останется в аду.
Глава 17. Верховный визит
Это было падение и подъем то, что Владыка почувствовал в этот раз. Анна смогла достать до самого темного уголка и вытащить на свет то, что таилось там. А ведь почувствовал это не только он, но и весь ад. С ума свела его эта ангел. Как можно было родиться такой светлой, любопытной и доброй? Как такое возможно, что она вообще сюда попала? А ведь она для него здесь. Вместо всех тех ангелов, что попадали к нему. Все вернется как было тогда. Ибо сейчас он своего ангела не отпустит. Уже не сможет отпустить.
Владыка подхватил Анну на руки и перенес в их спальню. Уже их. Больше ни одна женщина не пересечет ее ради того, чтобы разделить с ним постель. Он решил все за них.
- Побудь тут немного, - прижался губами к ее губам, замечая как Анна потянулась к нему. А ее ведь вновь может накрыть из-за грехов.
Но ему пора решить другую проблему. Гарем.
Он вошел в цветник и тут же высыпались суккубы и ангелы. Если с суккубами все еще ясно – ад их дом. А вот что делать с ангелами? Они лишены дома, каждый демон будет стараться навредить им. Да и что уж тут говорить, что жизнь под его крышей была радужной и ленивой – не надо ничего делать, кроме как ублажать его и охрану. Или как некоторые это делали – лежали будто бревно, пока мужчины что-то делают.
- Суккубы, вы можете быть свободны. Отправляйтесь во владения Айрзель.
Девушки переглянулись между собой, а некоторые и облизнулись.
- я распускаю гарем, - продолжил Владыка. Никто не будет с ним спорить, но по ним было видно, что учуяли свободу. Одна даже дернулась к нему, но он посмотрел на нее так, что та тут же отступила. А вот ангелы переглядывались между собой в страхе.
- Владыка? – подала голос одна из подруг Айрзель. Но он как всегда забыл их имена.
- Да?
- Позвольте остаться.
- Нет. У вас есть свои владения – туда и идите.
Владыка протянул руку, с кончиков пальцев заструился алый свет. Падая на пол образовывал пентаграмму.
Никто не стал бы с ним спорить, никто не посмел бы. Все в аду знали, что он сильнейший и никто не хотел его гневить. Остались только ангелы, с ужасом глядевшие на него. А ведь их судьбы в его руках. Но хватит тянуть из них благодать. Да, это придает ему сил, но есть Анна, которая важней ему, чем все остальные – ведь она может стать бесконечным источником, тем более она сама хочет.
- На Небеса вы не вернетесь. Предлагаю вам стать прислугой у меня в замке. Больше вас никто не тронет, если вы сами не пожелаете.
Они молчали то ли не веря, то ли не понимая, что происходит. А потому пусть свыкнуться с этой мыслью.
А он сам? Вот так просто отказаться от всего, что его окружало столько времени. От кучи женщин, которые отдаются без особого желания и отдачи – да. От всего остального нет. Странно бы было, если бы он сейчас развернул демонов в ад. Но по сути, что именно демонам от этой бойни? Они не могут массово жить на поверхности, как ни крути – это мир людей. лишь единицы соглашаются на жизнь там. Но кто-то же начал бойню.
Но с другой стороны это уже не его головная боль, а ангелов. Пусть они ищут, кто предатель.
Владыка вернулся к Анне, застав ее спящую. Рыжие волосы раскинулись на алых покрывалах. Ее грудь мерно вздымалась с каждым вздохом. Хрупкая, маленькая и столько света. Оградить бы ее от всей мерзости как людской, так и адской. Но если б она не упала с неба, она бы не появилась в его жизни.
Только хотел прилечь рядом с ней, как почувствовал землетрясение. Оно сотрясало все стены мощными толчками. Четверо сверхдемонов нашли время навестить Владыку. Несколько тысяч лет они не собирались впятером. И кто знает, чем закончится их визит. Ведь они тоже почувствовали изменения.
Владыка телепортировался в зал и уселся на трон. Вскоре трое придут. Под ногами вновь вспыхнула пентаграмма, появился Аббадон, растрепанный и немного и раскрасневшийся — видимо, только ушел от Гезы.
— Они идут, — сказал демон, облачился в д+оспехи и подошел к Владыке.
— Заметил.
Владыка погладил металлический подлокотник, не поднимая глаз на друга, закинул ногу на ногу, а локтем подпер голову. Хотелось, чтоб Анна была рядом. Если раньше было нормально вывести ее на всеобщее обозрение, то сейчас хотелось перебить всех демонов, которые видели ее.
— Стоило избавиться от сердца города, — сказал Аббадон.
— Стоило избавить от Гезы, — вернул ему Владыка, хоть и понимал, что друг прав.
— Не то время, когда стоило бы выпячивать свою слабость к ангелам. Прошли года. Мы все стали сильнее, — продолжил Аббадон.
Владыка не успел ответить — вспыхнули три пентаграммы посреди зала. Из них вышли трое демонов: Везельвул — высокий и худой с бледной кожей мертвеца и небольшой короной на голове с острыми зубьями. Он повелевает демонами смерти, которые несут мор и болезни людям. Второй — огромный и чрезмерно жирный — Молох. Черные доспехи плотно обтягивали его тело и, казалось, лопнут в один момент. его демоны были самыми мерзкими во всем аду, и славились тем, что ели все подряд без разбору. Асмодей — в доспехах, ближе к медному оттенку, его глаза пылали алым светом. В его владениях были самые яростные демоны – лучшие воины. Они всегда бросались в бой на врага и сражались до последнего вздоха.
— Владыка, мы почувствовали изменения, — вышел вперед Асмодей, глядя тяжелым взглядом. Он самый старший из присутствующих в зале.
— У меня новый ангел, — нехотя ответил Владыка.
— Какой именно? — уточнил Асмодей, приближаясь к трону.
— Сердце города, — после небольшой паузы ответил он.
Повисла тишина. И впервые за долгое время Владыка взглянул на этих сверхдемонов под другим углом. Ведь он им дал эту силу. У них был выбор, а у него особо и нет, но они пошли за ним и стали теми, кто они есть. Каждый прошел тяжелый путь. А он чувствовал…Вину? Они все так изменились за тысячи лет очень сильно. И все из-за него. А хоть один из них наверняка хотел, чтобы все сложилось по-другому. Если с Аббадоном они дружили с дества, то с этими тремя братьями, они объединились, когда стали взрослыми.
— Ад ждет новая королева? — осмелел Молох.
— В аду правлю только я! — рявкнул Владыка. — Это временное помутнение.
— Лю… Владыка, — Вельзевул вышел вперед. — Сейчас не то время, чтобы сдавать позиции. Ага, он должен был попросить Небеса сбросить Анну в другое время? — Вы должны были от нее избавиться.
— Уже поздно. Она уже поддается грехам.
— Но Владыка… — начал Асмодей.
— Вот ты точно молчи. Ты просил приблизить к тебе твою жену, и я это сделал, — поморщился Владыка. — Так что то, что я делаю с ангелом — лишь мое дело.
— Наше дело. Она сделает тебя слабым.— спросил Асмодей.
Владыке уже хотелось вскочить и показать, что не ослаб, и все разговоры пустые.
— Про сына мы уже слышали. Маленький тиаматик надрал зад большому папе, — усмехнулся Молох.
— Если вы сами не можете убрать ангела, это сделаем мы, — продолжил Асмодей.
Это прозвучало не так, когда ребенку грозят, что заберут у него конфету, а как прямое предупреждение — мы вырвем твое сердце. Будешь мучиться, все равно в аду. Как странно, но раньше подобное вызвало у него одну усмешку, но сейчас он и сам ощущает, как сильно бьется сердце, когда он видит Анну. Владыка сжал кулаки. Пусть только попробуют ее забрать. Она — его. И точка. Но правда и в том, что с тремя демонами он в одиночку не справится. Или даже против четырех? Кто знает, поддержит ли его сейчас Аббадон. По-мужски, может, и поймет.
— Аббадон, скажи ему, — вставил Асмодей, не сводя взгляда с подлокотника Владыки, который тот погнул.
Ага, как маленького мальчика еще пусть отчитают. Но когда они собираются все пятеро, больше похоже на дружеские посиделки, а не собрание сильнейших демонов ада. Вот только, когда они собираются, ничего хорошего для врагов не остается. Хоть Владыка и пытается отдалятся от троицы. Не доверяет он им. Те могут и выкрасть Анну, когда он отвернется. А у нее уже потихоньку рушится ее ангельская защита сердца города.
Аббадон облокотился о трон.
— Я Владыке доверяю, как он решил так и будет. Тем более на поверхности ангел никому не нужен.
— Им не нужно сердце города для защиты людей? — переспросил Везельвул.
— Нет, не нужен, — продолжил Аббадон. — Я бы не поверил, если бы не слышал своими ушами.
— А закрыв все адские врата, они оставят нас грызся между собой, — усмехнулся Молох. — Ну и на всякий случай Владыку прикончить сердцем города.
— Вряд ли меня это убьет, — зевнул Владыка.
— Может, это люди придумали, — сказал Везельвул. На него тут же уставились. Даже Владыка сел ровно и положил подбородок на локти, упирабщиеся о колени. — Сами посудите: у них есть фанатики, которые захотели снести нынешнюю цивилизацию, а потом возродить ее заново. И пока ангелы методично уничтожают адские врата, люди терпят поражение от демонов.
— Демонам скучно воевать с людьми, — ответил Владыка. — Им проще друг с другом. Пернатые ради этого не станут спускаться на землю.
— Если демонов кто-то захотел вытащить из ада, значит это кому-то выгодно. Но явно не кому-то из нас, — вставил Асмодей.
— Иначе вы бы пришли сюда с войсками, — улыбнулся Владыка, — и попытались бы сбросить меня с трона.
— Ой, ну что ты! Кто тебя сбросит? — иронично отметил Молох. — Разве что какая-нибудь… ну не знаю... сердце города. Я вам говорю, скоро нами будет руководить баба.
Владыка хмуро глянул на него. Анна сильна. И если в мире существует равновесие, то она могла бы стать противоположностью ему — Владыке, если бы осталась на Небесах.
— Мы должны увести демонов с поверхности земли.
— А я говорил, что ему ангел запудрил голову, — вновь улыбнулся Молох.
— Нет, мы не должны идти на поводу у людей, — ответил Аббадон за Владыку.
— Сомневаюсь, что демоны будут в восторге, — продолжил Асмодей.
— Ради этого мы и стали такими, — пожал плечами Аббадон. — Выгуляли демонов на поверхности и обратно в ад.
— Они не согласятся. Точнее — послушаться послушаются, но возвращаться не захотят. Да и сами понимаете, как это подорвет авторитет Владыки, — пожал плечами Молох.
— Зачистка. Придется запустить зачистку, — скривился Владыка. — Всех, кто ослушается приказа — будут возвращать.
— В аду будут волнения, войны, — глаза Асмодея вспыхнули алым светом.
— И что? В первый раз, что ли? Круговорот демонов в природе, — ответил Аббадон.
Вот только Владыка не был настолько оптимистичен, ведь сотни тысяч демонов пали за время его правления. И в этом его вина. Спасая одних, рискуешь другими. Но такой закон жизни — выживает сильнейший.
— Если их вернуть, они будут злиться и восстанут против Владыки.
— Пусть восстают, — махнул рукой Владыка. — Ад для этого и существует, чтобы все зло было только тут.
— Но есть демоны лояльные к людям. Если зачищать, это их коснется тоже, — отозвался Везельвул.
Ага, вот только мир не черное и белое, в нем есть столько оттенков, что никогда не скажешь, как именно поступить правильно. Вернуть демонов — подорвать собственный авторитет, оставить на поверхности — пойти на повод слабейших существ из ныне существующих.
— Оставим все на нефилимов. У них аллергия на демонов, — ответил Владыка.
Эти создания с двойственной природой уникальны. Их можно условно разделить на три вида: дети демона и человека, человека и ангела и самые сильнейшие из них — дети ангела и демона. Люди учат детей добру, а нефилимы чувствуют, что их тянет совершать зло. И они начинают бороться с миром. И почему бы им в таком случае не найти зло в лице демонов?
Вот только надо предупредить Айрзель. Владыка так упорно выгонял дочь на поверхность, что сейчас не самое лучшее время для того, чтобы ее возвращать. Да и суккубы могут спокойно жить среди людей. Разницы не будет. Но лучше королеву суккуб не оставлять на поверхности.
— Тогда объявим победу, — сказал Владыка. — Скажем, что убили императора. Победили и возвращаем демонов в ад. в лицо мало кто вообще видит правящую элиту. скажем так мы бы его убили, но не будем так сильно рисковать. проще соврать, что он уже убит. и тогда люди сделают это за нас. Они сами убьют своего императора.
— Думаешь, они поверят? — скептически спросил Асмодей.
— Уверен. Кто из них будет проверять, кого там именно убили?
— Но до столицы ведь никто не дошел… — продолжил Везельвул.
— И что? Посеем сомнения в сознании людей, что настоящий император умер, а на троне сидит самозванец, - продолжил Владыка.
Нет, все же Айрзель найдется своя роль. Подослать бы ее к императору. Он-то понимал, что не только он такой умный и каждый из князей думает о том же. У них у каждого найдется «свой герой».
— Так, может, реально своего посадим? — спросил Молох, а его черные глаза вспыхнули алым.
— Будто ада нам мало, — буркнул Аббадон.
Но его услышали все. И затихли на минуту.
— Тогда объявляем победу и возвращаем демонов в ад, — Владыка поднялся. — И героя надо найти.
— И с сердцем города решить проблему, — вставил Асмодей.
Собрание затягивается.
Глава 18. Первая правда