— Спасти меня от неё вы, конечно, не хотите? — ощетинилась Валерия.
— Нет. Мне интересно, что вы еще придумаете, — усмехнулся Лозовский. — Как только решите встретиться со мной официально — позвоните. Не обещаю, что возьму трубку, но буду польщен.— отключил сначала вызов, а потом и телефон целиком. Разумеется, по-настоящему личный номер ей никто и не думал давать. Но изображать рыбку, попавшую на крючок, было так забавно — не удержался.
— Биг Босс, что за мечтательная лыба? — подал голос Аркадий. — Гоу в бар? Или ты теперь муза? Будешь возлежать на диване и поедать фрукты. Тогу подарить? Белую!
— Уволю нахрен, дошутишься, — потянулся Владимир и встал с дивана. — Виски будешь?
— Наливай и рассказывай, как ты вдохновил нашу чудо-Светочку на литературные подвиги? — друг сдерживал смех, но ехидную улыбочку сдержать не мог.
— Как-как,— буркнул Лозовский, разливая виски по стаканам. Поймал удивленный взгляд друга, тому больше объяснений не требовалось. Через секунду Аркадий расплылся в ехидной улыбочке, ни дать ни взять от уха до уха.
— Наш джентльмен предпочел блондинку и был с ней совсем не джентльменом?
— Что? — протянул другу наполненный до середины стакан. — Да, пошло. Да, банально. Да, с секретаршей. Но я не виноват, это все шаурма!
И Света тогда была личным помощником, а не секретаршей. Уж помогла так помогла. Если бы это могло его оправдать и стереть из памяти девушки все, что произошло в тот злополучный вечер. В конце концов, из его-то памяти это прекрасно стерлось!
Глава 3. О не гламурных развлечениях
— А теперь рассказывай, куда ты дел моего лучшего друга? Каким образом британский джентльмен превратился в типичного босса? — выдал Аркадий, вальяжно разваливаясь на кожаном угловом диване. Бар «Тертый калач» был заведением, что называется, не гламурным, зато с душой и приличными ценами на алкоголь, что лучше фэйс-контроля отсекало весь массовый контингент. В пятницу вечером здесь было сравнительно многолюдно, но уединенный столик в дальнем углу им удалось раздобыть. Повезло, и внимание не привлекут, и поговорить по душам могут.
— Я бы попросил, — нахмурился Вальдемар, которому ситуация тоже была весьма противна и неожиданна.
— Значит, ты из-за неё отказался от личного помощника? — не унимался друг. — Так помогла, что ты её разжаловал? Совсем плохо было?
— Да я не помню ничерта, — глотнул свой гиннес с идеальной пенкой. Местный бармен имел специальный сертификат для разлива и регулярно подтверждал квалификацию. — Проснулся, а рядом голое тело. С трудом вспомнил, чье именно.
— То есть ты еще и нажрался? — заржал в голос Нилов и залил веселье доброй половиной стакана чешского. — Черт, где я был все это время?
— В Лондоне, — скурпулезно уточнил Владимир, потирая прохладный влажный бокал подушечками пальцев. — У нас тогда кто-то чуть базы данных не хакнул, дос-атака или как ты там это называешь? Я прилетел на сутки позже, вы в мыле с ребятами скакали.
— О, — судя по лицу, ситуацию он вспомнил. — Был такой конфуз. А ты тут, значит, в это время шаурму жрал?
— Хуже, — расстегнул две верхних пуговицы рубашки. — Я её готовил. Запивал очень сухим итальянским и…
— Угощал нашу Светочку сладеньким? И не только сладеньким, а? Судя по литературным опусам, товарищ шаурмен, ты её не только в лаваш закручивал.
Владимиру безумно захотелось заткнуть друга, что он собственно и сделал, засунув ему в рот промасленную гренку с чесноком. Обошелся без соуса, хотя мог бы окунуть носом пару раз этого болтуна. Но где дебош в баре, а где джентльмен Лозовский? Да, все еще джентльмен, хоть и с привкусом шаурмы.
Утро. Он сбросил одеяло, широко раскинул руки, от души потянулся и с ужасом осознал две вещи: первая — на нем нет одежды и легкий сквознячок приятно холодит все самое ценное; вторая — рядом лежит какое-то тело, правая рука нащупала приятную мягкую округлость и сдавила пальцами.
— Ммм, — протянула округлось, ой, то есть её сонная обладательница. — Дай поспать. Всё болит.
Владимир поднял взгляд и с ужасом уставился на обнаженные покрасневшие ягодицы. На всякий случай приложил руку к следу, черт, совпадение 100 из 100. Девушка спала на подушке значительно выше, а он почему-то во сне съехал на уровень её пояса. Мужчина боялся гадать, какую цель тогда преследовал. Вспомнить? Дохлый номер. Черт его дери, он никогда в жизни так не напивался! Два-три бокала, не больше.
Поморщился. Во рту пустыня Сахара, минимум. Бросил еще один взгляд на зарывшуюся лицом в подушку блондинку, волосы не давали четко рассмотреть её лицо. Ладно, пусть спит. Видимо, один пьяный шаурмен знатно загонял несчастную ночью. От этой мысли передернуло. Настроение улучшилось на пару градусов, когда первый глоток воды смочил горло. И рухнуло в небытие, когда…
— Владимир Сергеевич! А что вы спите до сих пор? — ворвалась на кухню домработница Тамара, грузная дама татарского вида. — Ой…
Только сейчас бизнесмен, миллионер и, конечно, джентльмен понял, что стоит в неглиже посреди кухни. Имидж ничто, сушняк всё. Минута молчания упокоила душу совести, а еще за тридцать секунд умудрилась водрузить сверху памятник из сдержанности и остатков воспитания. Веночек из невозмутимости небрежно накинули сверху. А что с ним делать, раз осталось?
— Здравствуйте, — спокойным голосом, как ни в чем не бывало. — Решил взять выходной. Извините, кажется, я где-то обронил свои брюки, — отчеканил заученным ровным тоном и с пустым стаканом в руках торжественно прошествовал в спальню.
Тамара его сделала, выдержка этой женщины была поистине железной — не начала истерически ржать. За это он был ей безмерно благодарен. Вошел в комнату и рухнул на кровать вместе со стаканом, хотелось выть и биться башкой об стену, но будить спящую девушку — это не по-джентльменски. Особенно, после всего, что между ними было. Вспомнить бы только что именно? Интуитивно он, конечно, догадывался. Но хотелось бы фактов.
— Володя, — пропел мелодичный голосок. Тонкие пальчики скользнули в волосы, массируя больную голову — это было восхитительно. На секунду Владимир забылся и зажмурился от удовольствия, но тут же пришел в себя. Сразу после настойчивого поцелуя в губы. — Ты бог не только в бизнесе, — заявила девушка. — Это было невероятно…
Отстранившись, он взглянул в лицо «незнакомке» и, к своему ужасу, узнал. Только этого ему сейчас и не хватало. Жестоко отлюбить личного помощника, да так, что ей понравилось.
Браво, Вальдемар!
— Ты так ничего и не вспомнил? Даже потом? — удивился друг, призывая официанта повторить выпивку. Вальдемар открестился самым яростным жестом, разве что святой водой вокруг себя не побрызгал. Нет уж, теперь никаких злоупотреблений. Вот так в жизнь людей и приходит странный мужик под именем ЗОЖ.
— Да, совсем ничего. Спрашивать не стал, — снова поморщился. Впервые в жизни ему было так стыдно за себя. Потому что сам виноват, потому что это только его ошибка и дурость, которую хочется выбить из головы молотком. Может, после хорошего удара он прокачает левел своей внезапной амнезии и ничего не вспомнит вообще о той злосчастной шаурме. Да и в жизни есть еще пара моментов, о которых хотелось бы забыть. Но страшнее приступа самобичевания было другое. Знание, что внутри тебя живет кто-то другой. Какой-то другой Владимир Лозовский, с которым ты тридцать лет не был знаком.
— Слушай, а может ты как этот, Джекилл и Хайд. Ну или как Халк? Только он злился и ломать, а ты напился и трахать! — продолжал строить неуместные теории Аркадий.
Вальдемар бросил грустный взгляд на стол, как назло, гренки кончились — заткнуть нечем.
— Еще одна такая шуточка и я опрокину пару ядерных шотов, а потом проверю такой ли зеленый мой Халк или есть в нем что-то нежно голубое, — огрызнулся Владимир, искренне надеясь, что голубого там нет. Проснуться в постели с лучшим другом — это перебор для любой психики. Даром, что сам Аркадий был голубее лазурного неба. Со стороны не скажешь, что шеф его службы информационной безопасности предпочитал исключительно высоких, голубоглазых блондинов и никого больше. Но скрывал свои пристрастия так феерично, что у него было даже две или три постоянных девушки. Они почему-то тоже не жаловались. В хитросплетения личной жизни друга Владимир не лез. Нормальный мужик с виду, отличный профессионал и друг, в чужие постели заглядывать — себя не уважать. Ему бы в своей разобраться. А то тащит его внутренний Халк туда каких-то непонятных девиц.
— Ты не в моем вкусе, — фыркнул друг, — но я найду с кем тебя познакомить.
— Еще одно слово и ты труп, — огрызнулся Вальдемар, но на душе от шуточек лохматого стало значительно теплее.
Весенняя сырость и прохладный ветер набросились на разомлевших в тепле бара мужчин едва они вышли на улицу. За окном стоял конец марта, который все никак не хотел превращаться в более доброжелательный к простым обывателям апрель. В преддверии выходных, главная пешеходная улица кишела народом. После морозной зимы всем не терпелось выйти на улицу и отлично повеселиться. Студенты радовались особенно, ведь до сессии еще целых два месяца!
Рядом с выходом из бара примостилась разноцветная компания ребят, один из которых лабал на гитаре нечто отдаленно напоминающее Linkin park. Еще двое худощавых в побитых жизнью толстовках скакали по всей улице с вывернутыми шапками и навязчивым: «Поддержите музыкантов!». Один особенно смелый и, как показала практика, бородатый, подскочил к Владимиру.
Лозовский смерил его таким красноречивым взглядом, что парень сделал шаг назад и налетел на идущую мимо девушку.
— От этого жлоба ничего не дождетесь, — рассмеялся Аркадий и вынул из кармана мелочь. Вовремя сгладил зарождающийся конфликт. — Друг, ты б лицо попроще сделал? — шепнул Вальдемару, когда они отошли подальше от незадачливых музыкантов.
— Да ты их слышал? За что я должен платить? Он даже слов не знает, — миллионер поправил пальто и поежился. Все-таки стоило выпить еще, был бы слегка навеселе, как друг, а не как унылая какаха Вальдемар. — Просто фигню какую-то поет, бы-мы. Честер бы перевернулся в гробу!
— Ты безнадежный англичанин, иногда, — возвел глаза к небу друг. — Пошли, понедельник обещает быть веселым.
— Это еще почему? — Владимир в грядущий понедельник не ожидал никакого подвоха. Планировал даже метнуться до Питера, посмотреть на кофейни поближе, дабы разобраться, почему сеть убыточна. Но придумал кое-что получше, дав Скотову надышаться перед запланированной скотобойней.
— У Светочки прода по понедельникам, — елейно пропел Аркадий и отбежал на несколько шагов вперед, спасая свою маленькую, но очень ценную штучку, которую кто-то назвал «жизнь».
Глава 4. О горяченьком
Она стояла перед дверью его кабинета. Снова держала в руках чашку с горячим ароматным кофе, как всегда. Каждое утро одно и тоже, это превратилось в ритуал, в традицию, в необходимость. Вот только сегодня она все нарушит. Больше никаких расстегнутых пуговок. На ней пуританская, под горло застегнутая блузка. Длинная юбка без соблазнительных разрезов. Губы поджаты. Все говорит: «Я не твоя игрушка!»
Перед глазами все еще стояла сцена в переговорной. Она увидела её вчера. Этот взгляд. Взгляд на другую женщину, пожирающий, пристальный. Как он протянул ей визитку, в какой-то момент показалось, что их пальцы соприкоснулись. Эти взгляды — искры во все стороны. Эти по-кошачьи соблазнительные движения успешной, красивой бизнес-вумен. Да, на лицо полная стерва, но как он провожал ее взглядом! Это заставило Свету вскипеть и открыть, наконец, глаза. Этот мужчина ей не принадлежит, не любит её — просто берет то, что хочет и когда хочет. Она не более, чем интересная ему вещь. Шл*ха, которая удовлетворяет все его желания за зарплату и вырванные у жизни мгновения счастья.
Между ней и этой холеной хищницей он выберет...обеих. Вот только та станет женой, которая потом отсудит у него большую часть денег, а Светочка останется лишь вещью. Такой расклад её не устраивал. Если эта женщина хоть раз переступит порог приёмной, она...что она может? Выльет на неё горячий кофе. Оставит ожог. Тогда, возможно, Владимир перестанет так смотреть на эту стерву.
— Доброе утро, — сделала шаг в его кабинет и замерла на месте. Традицию сегодня нарушила не только она. Владимира на месте не было. За спиной тихо захлопнулась дверь.
— Интересно, — знакомый бархатистый голос раздался сбоку. Мужчина сидел на кожаном диване в углу и держал в руках стакан с виски. Небрежно вращал, зачем-то согревая напиток. — У тебя сегодня день воздержания или приступ целомудрия?
Сердце забилось быстро-быстро, а сама девушка замерла, как кролик перед удавом. Красивым удавом, который одним небрежным взглядом карих глаз лишал воли и пробуждал желание. Вот он медленно ставит стакан на столик, поднимается и медленно, в полной мере ощущая свою власть, приближается к ней. Сердце стучит уже в висках, блузка становится ненавистно тесной, дыхание глубоким. Чашка вот-вот упадет на ковролин, навсегда испортив ворс цвета топленого молока.
— Почему молчишь? — подошел совсем близко и замер напротив.
— Я хочу все прекратить, — откуда взялась эта нечаянная смелость? — Так больше не может продолжаться. Я не ваша собственность, не ваша игрушка.
— Сегодня мы играем в подлеца и гордую девочку? — холодная усмешка на красиво очерченных губах. — Хорошо. Если ты не игрушка, — взял её подбородок, заставил поднять взгляд и посмотреть в эти бездонный холодный глаза. Провел большим пальцем по пересохшим губам, размазывая помаду. Света хотела дернуться и ударить, но в правой руке был кофе, а левую будто парализовало. Хотелось еще прикосновений, новых и как можно больше. Глубокий вдох, ткань блузки натянулась на груди. — Кто ты? Почему стремишься ко мне? Играешь в мою игру?
— Я, — рискованное признание чуть не сорвалось с губ. Это «люблю», которое сравняет её с землей. — не знаю.
Он медленно провел рукой по шее и нарочито аккуратно расстегнул верхние пуговицы блузки.
— Знаешь. Ты сама хочешь, — расстегнута еще пуговица, стала видна белая кружевная перемычка лифчика, — быть игрушкой в моих руках, -минус еще две пуговицы. Блузка держится лишь на хрупких, подрагивающих плечах.
— Кофе, — прошептала Света, когда большая и горячая рука миллионера скользнула под блузку и по-хозяйски сжала грудь. — Надо поставить чашку…
Вальдемар сидел и удивленно разглядывал свою правую руку. С одной стороны и с другой.
— Не такая уж она и большая, — раздраженно свернул провокационный сайт. Да, подписку на книжечку он все-таки купил. Всего-то сто рублей, чего б не купить? Но почему сейчас он чувствует себя полным идиотом, гадая, что из всего описанного Светочка взяла из той ночи, о которой они оба договорились забыть. У него со склерозом проблем не было, а вот у секретарши были. Где эта хваленая девичья память, когда она так нужна?
Внезапный звонок телефона вырвал из размышлений и заставил вздрогнуть. По привычке схватил трубку стационарного телефона, чертыхнулся и достал из кармана айфон. Знакомый номер Акуловой высветился на экране. Вот же настырная рыбина!
— Да, — ответил коротко, желая показать, что ну очень сейчас занят. В конце концов, глава не дочитана — деньги заплачены. Надо добить.
— Владимир, следить за вами очень сложно. Вы знали? — произнес в трубке чуть хрипловатый голос.
— У меня отличная служба безопасности, — резонно заметил мужчина, раздраженно раскручивая пальцами ручку.
— Я заметила. Могу я встретиться с вами сегодня? Буду в вашем районе после обеда, — деловито начала она, будто разговаривала с подрядчиком, который заинтересован во встрече намного больше, чем сама женщина. Владимиру отчаянно захотелось снять корону с этой буйной головы. — Если вам удобно, разумеется, — поспешила добавить Валерия, видимо, смекнула, что таким тоном от него ничего не добьется.
Взгляд Вальдемара самопроизвольно упал на значок литературного портала. Хм, что она там обещала сделать бизнес-стервой, если та появится в приемной? Интересно будет посмотреть. Это будет отличное развлечение при любом раскладе, смекнул мужчина, коварно улыбаясь. Должны же у простого миллионера быть свои маленькие развлечения, даже Светочка вот романы пишет. А он так вообще муза — должен вдохновлять, без ущерба для своего психического здоровья, разумеется.