— Сейчас вам принесут меню, — снова отстраненная улыбка на лице, только порозовевшие щечки напоминают об искренности. — И еще, что делать с вашей спутницей?
— Она уже здесь? — Владимир её не заметил, да и пришел на двадцать минут раньше, чтобы не заставлять даму ждать.
— Да, пришла пять минут назад. Заказ еще не сделала, — отчиталась она.
— Хорошо, незаметно проводите её сюда, — чуть улыбнулся и кивнул. Девушка еще раз окинула его сияющим взглядом и оставила один на один с сомнениями. Вот что ему делать с этой акулой в вип-кабинке? «Все, что угодно, Вальдемар. Главное, не пить вино,» — подсказал голос разума.
Не прошло и нескольких минут, как кабинка наполнилась тяжелым, сладким запахом дорогих духов. Вместе с ними в его вечер вошла Валерия Акулова собственной персоной в изящном черном платье, соблазнительно обтягивающем фигуру. Закрытый верх, почти под горло, явно скрывал последствия шалостей Светочки и открывал вырезом-капелькой соблазнительные округлости. Слава богу, пострадали не все достоинства Акуловой. Мужчина зацепился за них взглядом, но тут же себя одернул. Валерия грациозно присела на диванчик напротив.
— Какая удивительная секретность, — полные губы, накрашенные помадой насыщенного винного цвета, растянулись в улыбке. Зеленые колдовские глаза прищурились и навели прицел, пытаясь пристрелить жертву на месте. Вот только Вальдемар носил с собой бронежилет из досье, собранного на женщину вездесущим Аркадием. Да, красивая. Да, сексуальная до головокружения. Но стерва, которая вышла замуж, а потом обчистила мужа до нитки, еще и под статью подвела. Тут на прелести соблазняться — себе дороже.
— Какая удивительная беспечность, — ответил улыбкой на улыбку, — здесь слишком людно, мне хотелось бы избежать слухов.
— Привлекательный мужчина, который избегает слухов о личной жизни? Это странно. Мне кажется, вас просто обязаны окружать сплетни и слухи, — промурчала, как большая хищная кошка. Валерия снисхдительно кивнула вошедшему официанту и сделала заказ из салата с гранатовыми зернами и стейка средней прожарки. — Владимир, мы же можем выпить вина?
— Нет, — ответил резко и сам же себя за это пожурил. — Прошу прощения, я не пью. Мой тренер запрещает, — коротко продиктовал свой заказ.
— Какой вы послушный, не ожидала, — продолжала арт-обстрел глазами женщина.
Бокал вина перед ней материализовался пару минут спустя. Сейчас она медленно вращала его, нежно прикасаясь пальцами к ножке. За этим можно было наблюдать вечно, черт, эта хищница знает, что делает, и прекрасно знает, как действует на мужчин.
— Валерия, давайте закончим эти игры, — отрезал от, приходя в себя. — Я с вами встретился, готов выслушать ваши предложения. Хватит этих светских шуточек.
— Вы суетитесь, Владимир? — не уступала Валерия. — Куда-то торопитесь? Можете предположить, хотя бы на секунду, что мне очень приятна ваша компания. Может быть, я увидела вас в том прошлогоднем выпуске ТОМАТО и поняла, что влюбилась?
— Чтобы влюбиться, надо иметь сердце, — хмыкнул Владимир. В горле пересохло и он сделал жадный глоток воды. — А у вас, как поговаривают злые языки, вместо сердца номер счета в банке, на который предмет вашего обожания должен перечислить кругленькую сумму. Лучше, конечно, всё, что у него есть и, желательно, потом сесть за решетку. Да?
Женщина чуть нахмурилась и скорчила обиженную мордашку. Будь ей лет на пятнадцать меньше, это было бы даже мило, но сейчас образ хищницы так ярко впечатался в её черты, что вышло неправдоподобно. По крайней мере, Лозовский не верил этому ни секунды.
— Вы верите этим сплетням? Думаете, женщина может быть настолько жестокой и бессердечной? Как же вы ошибаетесь, — произнесла она и осушила свой бокал наполовину. — Никогда не думала, что такой человек, как вы, верит желтым россказням. Всё, что получил от жизни Питер О’Шей — его кара, его вина. Всё, в чем виновата я — это дальновидность. Виновата в том, что успела развестись с ним прежде, чем он отправился за решетку и потерял состояние. Разумеется, во всем тут же обвинили коварную бывшую жену, охотницу за наследством. Да, я владела кое-какой информацией, но не более того.
— Зачем вы мне это рассказываете? — нахмурился так, что даже немного заболел лоб.
— Может, потому что мне не все равно, что вы обо мне думаете? — Валерия в мгновение ока оказалась рядом с Владимиром, на его стороне полукруглого дивана. — Может, как и любая женщина, я люблю и хочу быть любимой в ответ. Хочу, чтобы кто-то поверил в мою искренность.
Владимир не двигался, ожидая, что же вытворит эта сумасшедшая в следующую секунду, насколько далеко сможет зайти. Рука с длинными тонкими пальцами прикоснулась к нагрудному карману пиджака и медленно поднялась к плотному вороту рубашки. Лозовский чувствовал щекой горячее дыхание женщины...
Шторы резко распахнулись и впустили яркий свет общего зала в полумрак кабинки. Официант даже бровью не повел, увидев двусмысленную сцену, просто молча расставил тарелки, а вот проходящий мимо местный фотограф встрепенулся. Щелк.
— Какая красивая пара! — восхитился он. — Ваш памятный снимок из Food Plaza вы сможете забрать на выходе.
— А ну стоять, удали фото, — дернулся Вальдемар, но прохиндея и след простыл, официант закрыл шторы. Валерия придержала его за рукав пиджака.
— Не злитесь, это просто фото. Я заберу его себе на память, — промурлыкала она. — Буду носить его у самого сердца, — прикоснулась пальчиками к вырезу.
— Значит так, — Лозовский стряхнул с себя это сладкое, тягучее наваждение. — Сядьте на свое место и хватит лезть ко мне в брюки. Кошелек я храню не там.
— Может быть, там найдется ваше сердце? — усмехнулась Валерия, не торопясь выполнять приказ. Рука скользнула на шею, прохладные пальчики пощекотали кожу за ухом. Вальдемара передернуло. Только не уши! Уши — это святое. Акулова определенно перепутала нервный тик с возбуждением и решила отпраздновать победу, прикоснувшись ярко накрашенными мягкими губами к его шее. Как раз там, где билась в ускоренном темпе жилка.
— Многие знакомые мне женщины утверждают, что у мужчин оно именно там, — вторая рука вступила в дело и легла на то место, где Вальдемар не хранил кошелек, — как и мозг.
Не вынесла душа поэта покушения на тело. Владимир схватил её за запястье, стараясь сжать не слишком сильно, и сбросил с себя шаловливую обнаглевшую ручонку. Закашлялся, пытаясь прочистить пересохшее горло. Все-таки, женщиной Валерия была очень привлекательной и прекрасно знала себе цену. Пришлось собрать в кулак все свое самообладание, чтобы оттолкнуть её. Спасибо ушки, помогли. Обычно женщины удивлялись этому табу, сейчас же оно сыграло на руку.
— Тогда вам стоит поискать мужчину, соответствующего этим критериям. Если у вас всё, то я, пожалуй, поужинаю в другом месте. С людьми, у которых нет проблем с анатомией человека, — поднялся из-за стола и замер.
Шторки распахнулись — принесли заказ. Парень-официант взял с собой светловолосую помощницу, которая сейчас смотрела на Владимира Лозовского своими огромными голубыми глазами. Рука с тарелкой салата дрогнула, вегетарианская часть ужина Валерии Акуловой оказалась на полу.
— Какого? — недовыругались одновременно Владимир и официант.
Но Светочке было все равно, что она сейчас подвела подругу, за которую согласилась выйти на работу. Подвела официанта Василия, который согласился их прикрыть. Потому что на шее Владимира Лозовского красовался след от помады…
Глава 7. О темных переулках
— Я её забираю. Здесь за ужин, за тарелку и на компенсацию морального ущерба хватит, — небрежно бросил несколько купюр на стол.
Светочка лишь испуганно вскрикнула, когда её схватили за плечо и буквально выволокли из ресторана. Вальдемар шел вперед, раздраженно глядя по сторонам, пока, наконец, не нашел, что искал — достаточно узкий проулок между домами. Один из тех, где заканчивался лоск вымощенных плитами центральных улиц и начинался аромат менее романтичной человеческой жизнедеятельности. Что ж, место превзошло все ожидания. Три мусорных бака и облезлый, истерично орущий тощий черный кот на одном из них. Тот замолк, обернулся раздраженно шевеля кончиками ушей и посмотрел на взъерошенного Владимира понимающим взглядом «ох уж эти бабы». Лозовский ответил ему обреченным, еще немного и он будет выглядеть не лучше этого кота…
В кармане пиджака утробным имперским маршем надрывался мобильник, превращая суетную прогулку в чуть более пафосное шествие. Акулова не сдавалась.
— Ты… — всхлипнула дрожащая, как осиновый лист, девушка. Черное платье официантки с открытыми плечами и короткой юбочкой не спасало от холода. — Ты с ней? — мокрые темные от туши дорожки на бледном лице.
— Черт, — Владимир раздраженно стянул с себя пиджак и закутал в него девушку. — Хватит плакать!
Разумеется, не помогло. Светочка продолжала испуганно вздрагивать, слезы текли по щекам, делая темные дорожки все более размытыми. Зачем женщины вообще красятся, если так любят плакать?
— Почему ты с ней? Как… — вхлипывала блондинка.
— Чтоб тебя, — выругался мужчина и, дернув на себя, поцеловал. Напористо, зло, приводя в чувство. Он почувствовал, как девушка расслабилась в его руках, перестала дрожать и попыталась ответить на поцелуй, но слетевший с катушек, разбуженный играми Акуловой внутренний Халк отказывался успокаиваться, с каждой секундой становясь все сильнее. Сминал её губы, кусал. С силой обхватил руками тонкую фигурку, не боясь, что та сломается.
Брендовый пиджак полетел в апрельскую грязь. По нему прошлись дважды, сначала изящные туфельки на невысоком каблучке, потом черные мужские ботинки. В сантиметре от грязной стены джентльмен все-таки проснулся и прервал поцелуй, придержав девушку за талию. Ноги у той опасно подгибались, отказываясь слушать растрепанную, тяжело дышащую хозяйку.
— Стоп. Надо остановиться, — выдохнул ей в губы. Такие мягкие, приветливые, готовые к новому поцелую.
— Значит, ты не с ней, — улыбнулась Светочка, пытаясь отдышаться.Ручка скользнула вверх по рубашке, проворно застегивая пуговки изящными пальчиками с идеальным французским маникюром. Когда успела расстегнуть...
— Я похож на идиота? — нахмурился Вальдемар. Блондинка мотнула головой в отрицательном жесте с таким рвением, что волосы растрепались еще сильнее. — Вот и не говори ерунды. Не для неё моя роза цвела, — попытался пошутить и развеять это обострившееся возбуждение.
— А для кого? — хитро прищурилась Светочка.
— Я рожден возлежать на своем кожаном диване в римской тоге, поедать фрукты, пить вино и предаваться разврату, вдохновляя тебя на литературные подвиги, — миллионеры не сдаются, даже в приступах петросянства. Девушка все-таки сломалась и хихикнула, прижимаясь лбом к его плечу.
— Тебе понравилось? — прошептала она. Вальдемару потребовалось время. чтобы сообразить, о чем речь: о римской тоге, страстном поцелуе или, да не отсохнут его чувствительные ушки, приставаниях Акуловой. О книге вспомнил в последнюю очередь.
— Нет, — ответил разом на всё. Даже поцелуй, едва не сорвавший остатки шифера с его крыши, не заслужил «да». — Но я честно её купил и хочу дочитать. Сюжет интересный, — нашелся незадачливый рецензент от бизнеса. — Да и остальным нравится. Так что пиши сколько хочешь, буду подрабатывать твоей музой.
— Тогда сегодня с меня очень большая и очень горячая прода, — хихикнула блондинка и, приподнявшись на носочках, запечатлела легкий поцелуй на щеке. — Надо как-то себя развлечь, раз ты не хочешь.
— Света, не буди во мне зверя, — аккуратно приобнял за талию и притянул поближе, скорее пытаясь согреть, чем продолжить горячую игру.
— Как не будить? Ведь именно он мне и нужен. Если мои слезы помогут его разбудить, я могу еще поплакать, — успешно сложила два и два блондинка. — Готова встречать тебя в слезах каждое утро.
— Неужели я могу довести девушку только до слез? — неловко пошутил Вальдемар.
— Еще до оргазма можешь, — ляпнула Светочка, глядя в глаза своему музу, и покраснела до корней волос. Вот тебе и автор сурового женского порно.
На секунду повисло растерянное молчание. Оба замерли, Светочка смущалась, а Вальдемар не мог решить, что с ней сделать. То ли посмеяться и подвезти до дома, то ли поцеловать, утащить к себе и все-таки довести до этого самого... пресловутого женского множественного.
Спал плохо. Ворочался всю ночь на своей огромной постели, просыпаясь раз за разом от странных снов. Сначала ему снились поцелуй со Светой, горячие и страстные. Потом не только поцелуи и страстные, очень реалистичные слова «О да, мой темный властелин!». Апофеозом стала блондинка в халате и протянутый ему тест на беременность со словами: «Милый, у меня две полоски!».
— Ох ты ж! — проснулся в холодном поту и с двумя мыслями в голове: сегодня уже не уснуть и Светочке ничего не светит. Совсем. Никогда больше он не пойдет на поводу у того, что так выразительно сделало стойку между ног. Ибо нафига ему такие неприятности?
Результатом бессонной ночи стал раздраженный Владимир Лозовский на пороге шикарного особняка, где с недавних пор обитала его драгоценная бабуля. Её муж, Остап Викторович, был одним из самых влиятельных людей медиабизнеса, правда, на пенсии. Но это не отменяло ни процентов с прибыли одного из крупнейших холдингов страны, ни осторожности и тщательности, с которой он обустроил свой огромный дом. Маргарита Семёновна не замечала, а вот Вальдемар видел и строгие лица охранников, и кучу сенсоров, и безумное количество камер наблюдения. Отчего-то ему казалось, что самый охраняемый здесь объект — его неугомонная бабушка.
— Вальдемар! — Маргарита Семёновна в элегантном черном платье переступила порог дома. Сияющие глаза омолодили женщину на эннадцать лет, хотя Владимир подозревал, что и без пластики не обошлось. Но эту тайну бывшая актриса точно унесет в могилу, прихватив при этом с собой того, кому ее раскроет.
— Привет, почти не опоздал, — протянул небольшой изящный букетик чайных роз. Маргарита обожала цветы во всех проявлениях, на заднем дворе дома уже была выстроена оранжерея, куда они поспешно и направлялись.
— О десяти минутах забудем, — выглядела бабушка странно довольной. Задорно крутила в руке айфон и загадочно улыбалась всю дорогу. — Надеюсь, ты не против. К нам сегодня присоединилась одна прекрасная юная леди.
Ну конечно! А на что он рассчитывал? Маргарита Семёновна, как заправский русский партизан, не сдается. Владимир вошел в оранжерею и удивленно уставился на сидящую за изящным белым столиком девушку…
ТАКОГО эпичного фиаско он от бабушки не ожидал!
Глава 8. О том, почему личная жизнь так называется
— Знакомься, Вова, — включила благовоспитанную хозяйку Маргарита Семёновна. — Это моя тезка, — судя по тону, она была в восторге от собственной задумки. Юная симпатичная девушка случайно зашла на чай перед приходом внука — идеально.
— Здравствуйте, Владимир, — Ритка поперхнулась и поспешно поставила красивую фарфоровую чашку на блюдце. — Рада видеть снова.
— Привет, — усмехнулся Вальдемар, снисходительно глядя на бабушку, которая все еще не поняла своей ошибки. Да, эта девушка точно не его поля ягодка. — Какими судьбами в нашей оранжерее?
— Маргарита Семёновна предложила подработать, — если внук сообразил быстро, то до незадачливой блондинки появление Лозовского стало самым настоящим сюрпризом. — На дне рождения.
— А мой любимый внук забыл, что скоро его бабушке снова восемнадцать! И в этом году я планирую праздновать с большим размахом. Юбилейный все-таки. Ты не отвертишься, — грозный взгляд на Вальдемара, который уже сделал пару шагов в сторону выхода, явно мечтая уйти огородами подальше от бредовых затей энергичной дамы.
— Тогда я не вовремя? Зайду позже, — еще одна попытка побега. Миссия провалена. Маргарита Семёновна вцепилась в его локоть морщинистой рукой с ухоженными ногтями.
— Нет уж, ты посидишь с нами и выпьешь чаю. Отказа я не принимаю. Не вздумай обижать бабушку, обиженная бабушка идет на кухню, готовит пирожки и постит в инстаграм фото, как мой внук их кушает. С удовольствием!
— Жестокая женщина, — выдохнул Вальдемар и послушно уселся за стол напротив Риты, не оставив ее коварной тезке выбора, кроме как сесть между ними. Один — один, бабуля.