Впрочем, во всём этом она убеждается, когда забегает в комнату отдыха налить себе чашечку кофе со вкусом лесного ореха — поистине лучшим ароматизированным кофе — и, обернувшись, обнаруживает Хакса прямо у себя за спиной.
Она вздрагивает так сильно, что чуть не обжигается кипятком.
— Господи Боже! — Рей хватается за грудь, делает глубокий вдох и крепче сжимает кружку со Скуби-Ду. — Хакс, ты меня до смерти напугал.
— Привет. — Рот Хакса искривляется в одной из своих самых гаденьких улыбок-гримас. Рей заставляет себя улыбнуться в ответ, надеясь выглядеть убедительнее.
— Привет. Я как раз собиралась отправить тебе электронку. С моими мышами происходит что-то странное, и Холдо сказала спросить у тебя. Не мог бы ты…
— В ту ночь…
Твою мать.
— … э-э, не мог бы ты помочь мне с поведенческими тестами?
— … с Беном Соло…
Чёрт, чёрт, чёрт.
— Эм, да? И что… что с ним?
— Я видел вас вместе.
— Серьёзно? — Удивление Рей звучит до боли наигранно даже для её собственных ушей. Какашка. Грёбаная какашка. Возможно, в старших классах стоило записаться в театральный кружок, вместо того, чтобы налегать на спорт?
— Да. Здесь, на кафедре.
— Оу. Офигеть, э-э, я тебя не видела, и…
— Не видела? — Левая бровь Хакса так высоко поднимается, что чуть ли не касается линии волос.
Рей бессмысленно перекладывает кружку в левую руку — просто, чтобы выиграть время.
— Э-э, нет, я…
— Любопытно, весьма любопытно.
Она сглатывает.
— Разве?
— Да. Может, мне просто показалось… — Вряд ли Хакс думает, что ему показалось. — …но я уверен, что ты смотрела мне прямо в глаза.
— Это… этого не может быть. Когда ты…
— Прямо перед тем, как поцеловать доктора Соло.
— А… Ах, это? Это был просто…
Хакс кивает, как бы побуждая Рей закончить предложение. Когда становится понятно, что она не в состоянии этого сделать, он продолжает:
— Это был самый… странный поцелуй, который я когда-либо видел.
Чёрт.
— Сомневаюсь, — парирует Рей, хоть и неубедительно. — Вспомни перевёрнутый поцелуй Человека-паука — это куда страннее, чем…
— Всё выглядело почти… Как это называется? Ах да. Без обоюдного согласия.
Спокойно. Сохраняй спокойствие. Он не знает. Он не может знать.
Рей выпрямляется, борясь с охватившим её чувством неловкости. Она делает вдох, напоминая себе, что стоит почти у выхода, и значит есть куда бежать. От Хакса. День уже клонится к вечеру, но не настолько, чтобы кафедра опустела. Всё в порядке. Идея так себе, но в перспективе она может слинять.
Ладно, она не может слинять, потому что ей нужна помощь Хакса с этим грёбаным проектом. Но она могла бы. Теоретически. Наверное. Чёрт!
— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, — говорит она, стараясь сохранять спокойствие.
Он фыркает.
— Рей, прекращай. Немыслимо, чтобы твоим парнем был Бен Соло.
— Ну, я…
— Не может быть, чтобы Бен Соло стал встречаться с тобой.
На самом деле, это обидно. Очень.
— Прошу прощения?
— Да брось, Рей. Я не идиот. Представление, которое ты устроила в пятницу вечером, было по мою душу, верно? Ты пыталась избежать меня.
Чёрт. Чёрт. Твою мать, какашка, чёрт.
Вот что случается, когда Рей врёт. В итоге, ей приходится врать ещё больше, чтобы скрыть первоначальную ложь. Получается у неё просто отвратительно, а это значит, что каждая последующая ложь ещё хуже и неубедительнее предыдущей. И, чёрт возьми, это какашка.
Ей ни за что не провести Хакса — он отлично чует враньё. Теперь он точно не поможет с проектом. Рей вылетит из аспирантуры, потеряет визу и единственный источник дохода. Потом вернётся в Великобританию, где вечные дожди, монархия и…
— Нет. Нет… Слушай, я понятия не имею, с чего ты это взял. Но… клянусь, что нет. Это было не для тебя. Это для меня. И… для него. Я имею в виду поцелуй. Может, выглядело нелепо, но только потому, что я не мастер во всём этом, поэтому…
Даже не ощутив каких-либо тревожных сигналов, Рей понимает — что-то происходит. Потому что в одну секунду Хакс смотрит на неё сверху вниз со своим привычным нацепленным на лицо снисходительным выражением, а затем его взгляд скользит выше. Как будто в нескольких дюймах над головой Рей в его поле зрения появляется что-то новое. Она уже собирается обернуться и посмотреть, не залетела ли в комнату отдыха гигантская летучая мышь, чтобы спасти её от собственной болтовни, когда что-то большое и тёплое внезапно останавливает её — твёрдое, но едва ощутимое давление в центре поясницы.
— Привет.
Доктор Соло.
Нет, вообще-то, нет. Это рука доктора Соло. Примерно в паре дюймов от её задницы.
Чёрт возьми.
Рей поворачивается, поднимает голову выше… и выше. И выше. И ещё чуть-чуть и… смотрит на него.
— Ой. Э-э… Привет.
— Всё в порядке?
Он произносит это низким, интимным тоном. Будто они одни. Будто Хакса там нет. От этого Рей должно стать неловко, но ничего подобного не происходит. По какой-то необъяснимой причине она наоборот успокаивается, хотя ещё секунду назад жутко паниковала. Возможно, одна паника нейтрализует другую? Звучит как увлекательная тема для исследования, стоящая, чтобы её изучали. Может быть, Рей имеет смысл оставить биологию и переключиться на психологию? Может быть, стоит извиниться и поискать это в базе данных ПабМед? Или же умереть на этом самом месте, чтобы больше не попадать в подобную ситуацию, в которую она сама себя загнала.
— Да. Да, всё замечательно. Мы с Хаксом просто… болтали. О наших… выходных.
Доктор Соло смотрит на Хакса так, словно только что осознал, что тот в кабинете, признавая факт его присутствия одним из тех кивков, которым мужчины приветствуют друг друга. Его рука скользит чуть ниже по позвоночнику Рей — возможно, на дюйм? — как раз в тот момент, когда Хакс натянуто кивает в ответ.
— Вам что-нибудь нужно, доктор Хакс?
Рей признаёт, что у него неплохо получается. Ведь она уверена что, с точки зрения Хакса, всё выглядит так, будто Соло её лапает, но на самом деле нет — Рей едва ли чувствует на себе его руку.
Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Тёплое лёгкое давление и…
— Нет. Ничего, — отвечает Хакс ледяным тоном. Они с Соло действительно плохо ладят. Да, определённо меньше, чем с другими людьми. — Я уже собирался уходить. Да, Рей, наверное, я должен перед тобой извиниться.
Он выходит из комнаты прежде, чем она успевает ответить. То, что он ушёл — к лучшему, но одновременно и к худшему: теперь она и доктор Соло стоят слишком близко в совершенно пустой комнате, которая, определённо, больше любой из комнат в приюте, где росла Рей.
Рей всё бы отдала ради возможности сказать, что именно она создаёт между ними дистанцию, как только опасность минует, но обескураживающая правда заключается в том, что доктор Соло первым отстраняется. Достаточно, чтобы предоставить ей личное пространство, в котором она нуждается. И даже больше.
О, боже. Она явно жаждет, чтобы эта дурацкая жалоба по Разделу IX была всё-таки подана против неё.
— Всё в порядке? — спрашивает он снова. Его тон всё ещё… мягкий.
— Да. Да, я просто… — Рей отмахивается, — … спасибо.
— Не за что.
— Вы слышали, что он сказал? Насчёт пятницы и…
— Слышал. Поэтому я… — Он смотрит на неё, а потом на свою руку — ту, что несколько секунд назад согревала её спину. И до Рей сразу же доходит.
— Спасибо, — повторяет Рей. Да, Бен Соло может быть и известный мудак, но прямо сейчас она чертовски ему благодарна. — Кстати, не могу не отметить, что за последние семьдесят два часа ни один агент из ФБР не постучал в мою дверь, чтобы меня арестовать.
Уголок его рта слегка дёргается.
— Неужели?
Рей кивает.
— Невольно задумываешься, что, возможно, вы всё же не подали жалобу.
Он ничего не отвечает.
— Так что, спасибо вам. За это. И… за то, что вмешались сейчас.
Доктор Соло долго на неё смотрит, и его взгляд внезапно становится похожим на тот, что появляется у него во время семинаров, когда люди путают слова «теория» и «гипотеза», или когда не признаются, что используют метод анализа полных наблюдений вместо метода подстановки.
— Зря я вмешался.
Рей напрягается. Точно же, известный мудак.
— Ну, я не просила вас это делать, я сама бы справилась…
— Ты не должна лгать о своих отношениях, — продолжает он.
Оу.
— И не обязана терпеть чьё-либо внимание ни на работе, ни где-либо ещё. Он тебя преследует и…
— Я знаю. — Рей поднимает руку, прерывая его. — Я знаю, но… действительно нуждаюсь в нём. Что и говорить, он хорош в своей работе, а моё положение дел слишком шаткое. Я не хочу завалить проект, и… мне просто необходимо закончить оптогенетическую часть, после чего наше взаимодействие прекратится…
… и я, наконец-то, смогу послать его куда подальше.
На скулах доктора Соло проступают желваки.
— Я собираюсь заявить на него. Недопустимо, что он…
— Он думает, что мы встречаемся, — выпаливает Рей. По большей части, чтобы отвлечь его от этого странного гнева, который всё больше и больше его поглощает. И чтобы не заострять внимание на очевидных для них обоих вещах. Тем не менее, произнося эти слова вслух, всё становится ясно как день, и…
О, боже.
Слишком нелепы последствия, чтобы их выдержать. Настолько нелепые, что Рей даже не позволяет себе задумываться о них.
— Разве не в этом была цель?
— Да. — Она кивает, а потом вспоминает о кофе и делает из кружки глоток. Он всё ещё тёплый. Разговор с Хаксом длился не более пяти минут. — Да. Наверное, так и есть. Кстати, меня зовут Рей Сандерс. На случай, если вы всё ещё заинтересованы в подаче жалобы. Я аспирантка в лаборатории доктора Холдо…
— Я знаю, кто ты.
— Оу. — Может он действительно наводил о ней справки? Рей пытается представить, как на сайте её факультета он прочёсывал всех текущих студентов. Фотография Рей сделана её руководителем по программе на третий день учёбы в аспирантуре, задолго до полного осознания того, что её ждет. Она улыбалась. Настоящей, искренней улыбкой. — Ладно.
— Я — Бен Соло. Преподаю в…
Она начинает хохотать прямо ему в лицо. И тут же жалеет об этом, замечая его наполовину растерянное, наполовину обиженное выражение лица. Он всерьёз думает, что она не в курсе, кто он такой? Не понимает, что он один из самых выдающихся учёных в своей области? Не знает, что люди всё время говорят о нём? Рей резко прекращает смеяться и прочищает горло.
— Ну, право. Я тоже знаю вас, доктор Соло.
— Тебе, наверное, лучше называть меня Беном.
— Ой, нет.
Это слишком… На их кафедре так не принято.
— Я никогда не смогу…
— Если Хакс окажется поблизости.
— Оу! Эм, ну да.
Ну, это кажется вполне логичным.
— Спасибо. Я об этом не подумала.
Да вообще ни черта не подумала. Видимо, три дня назад мой мозг перестал соображать в принципе, когда я решила, что поцелуй с тобой ради спасения своей задницы — хорошая идея.
— Я… я пойду домой, если ты не против. Я немного стрессанула от этого всего и…
Мне и правда необходимо поваляться на диване и минут двадцать попялиться в «Американского воина-ниндзя», поедая охеренные чипсы «Doritos» Финна. Они настолько вкусные, что ты даже представить себе не можешь.
Он кивает.
— Я провожу тебя до машины.
Рей хмурится.
— Я не настолько немощна…
— На случай, если Хакс снова тебя побеспокоит.
— Оу.
Что ж, любезное предложение. Как ни странно. Особенно, учитывая то, что оно исходит от Бена «я-слишком-сексуален-для-этой-кафедры» Соло. Рей знает, что он говнюк, и не может понять, почему сегодня он… не такой. Наверное, это из-за Хакса. Кто угодно, только не этот рыжий.
— Благодарю. Но в этом нет необходимости.
По выражению его лица видно, что он не хочет настаивать, но не может ничего с собой поделать.
— Мне будет спокойнее, если всё же позволишь проводить тебя до машины.
— У меня нет машины.
Я аспирантка. Зарабатываю тридцать тысяч долларов в год. Моя арендная плата составляет две трети от зарплаты. Я ношу одни и те же линзы с мая этого года, и чтобы сэкономить на обедах хожу на семинары с бесплатными закусками и напитками.
Но она не утруждает себя произнести это вслух. Она понятия не имеет, сколько лет доктору Соло, но наверняка он и сам не так уж давно был аспирантом.
— Ты ездишь на автобусе?
— На велике. Он стоит прямо у входа в здание.
Он открывает рот, а затем закрывает его. И снова открывает.
Ты целовала эти губы, Рей. И поцелуй был хорош. Как ни крути.
— Здесь нет велосипедных дорожек.
Рей пожимает плечами.
— Люблю жить с риском.
Так дешевле, — хотела она сказать.
— И у меня есть шлем. И как я уже сказала, мой вел стоит снаружи. Так что я пойду, и…
— Я всё же провожу тебя, если…
— Нет, спасибо, — настойчиво повторяет она. А потом поворачивается, чтобы поставить кружку на первую попавшуюся поверхность. Она заберёт её завтра. А может её кто-нибудь стащит и она не успеет. Какая разница? Рей сама стырила кружку у постдока, который послал науку и стал ди-джеем, и ей даже не нравится Скуби-Ду.
Уже второй раз за неделю Бен Соло спасает её задницу. И второй раз она не может выдержать с ним наедине и секунды.
— Увидимся, ладно?
Его грудь поднимается, когда он глубоко вздыхает.
— Да. Хорошо.
Рей вылетает из кабинета настолько быстро, насколько может.
***
Талли ведёт себя странно.
Хотя это и не удивительно, потому что Талли всегда была слегка с приветом, но сегодня она кажется ещё более странной, чем обычно. Она заходит в университетскую кофейню, где Рей пытается прочесть статью, которая, судя по всему, позаимствована из её исследования, и пристально смотрит на неё в течение двух долгих минут.
Трёх.
Пяти.
Когда это становится совсем нелепым, Рей отрывает взгляд от монитора и машет ей рукой. Талли слегка краснеет, берёт со стойки свой латте и идёт искать столик.
Чудачка.
Не проходит и двадцати минут, как появляется Каре, которая работает с По Дэмероном на кафедре фармакологии. Она садится рядом с Талли и всё становится ещё загадочнее. Кажется, они о чём-то перешёптываются, косясь на неё. В любой другой день, вероятнее всего, Рей встревожилась бы и даже слегка расстроилась от происходящего, но сейчас эта кучка датских учёных её никак не волнует. Захлестнувшая волна облегчения не даёт о чём-либо переживать… вообще ни о чём, реально.
Может, Каре и Талли обсуждают, что Рей нужно постричься (а нужно ей это позарез). Может, им нравится значок с Луизой Белчер*, который она нацепила на свой рюкзак. А может, у неё зубная паста на лице. Какая разница?
Она учится в аспирантуре. И всё это не запрещается.
Спустя пару часов, за три минуты до начала, она заходит на собрание ассистентов кафедры, и в аудитории внезапно воцаряется тишина. Рей видит, замерев в дверях, что на неё таращится пятнадцать пар глаз. И это не та реакция, к которой она привыкла. Совсем не та.
— Э-э… Привет?
Пару человек с ней тоже здороваются, но большинство отводят взгляды.
Крайне странно.
Рей оглядывается в поисках свободного места, убеждая себя, что ей, наверное, просто померещилось. Наверняка всё из-за низкого сахара в крови, потому что не позавтракала утром.
— Привет, Рей. — Аспирант седьмого года обучения из лаборатории доктора Акбара, который раньше в упор её не замечал, поднимает свой рюкзак с соседнего сиденья. — Как дела?
— Хорошо. — Она осторожно садится, стараясь скрыть подозрение. — А у тебя?
— Отлично. — В его улыбке что-то проскальзывает: похотливое, фальшивое и хищное. Рей почти решается спросить его об этом, но Джено наконец-то удаётся заставить проектор работать, привлекая внимание аудитории к собранию.
Как же странно.
После этого всё становится… ещё таинственнее. В лабораторию заходит Холдо и интересуется у Рей, не хочет ли она о чём-нибудь поговорить. А затем Уол разрешает ей воспользоваться аппаратом для полимеразной цепной реакции, хотя обычно он трясётся над ним, как пятиклассник, который купил его на сэкономленные на обедах деньги, а руководитель лаборатории подмигивает ей, вручая стопку чистых листов для ксерокса.