- Если вам будет проще объяснить формулу на фаргаре, - заметил я. – Вы можете это сделать, герцог прекрасно им владеет, как и Императрица. Я достаточно неплохо с данным языком знаком.
- Я очень признателен, - кивнул гость, доставая откуда-то из складок своего одеяния тщательно сложенные многократно листы, испещренные рунами, буквами, цифрами и рисунками, и, как я успел заметить, пронумерованные. Листы эти были в правильном порядке разложены на столе, всего их оказалось пять, и три мага склонились над ними, скользя глазами по строкам и рисункам, и, повинуясь легким движениям пальцев самира, над столом вырастали какие-то странные, замысловатые фигуры из магических нитей, форма заклинания, приобретшая выражение, постоянно поправляемые, изменяемые, под тихие пояснения Каэрри и чаще Алеандры, как единственного здесь мага, учившегося именно Целительству. «Трехсторонние нити Даула, сплетенные в узел Шайа»… «Как круг»… «Нет, вот здесь должно быть скрепление только одним словом, а двумя – тут»… И какие-то слова, как будто обозначавшие болезни, термины, мудреные фразы, и я пару минут спустя отчаялся понять, о чем шла речь и на что все трое так заинтересованно и воодушевленно взирали. И почему в конце концов Бэнджамин, рубящим жестом оборвав действие заклятья, совершенно иным взглядом, как и Алеандра, уставился на визитера.
- Но… Но… - замялась оринэйка. – Она, кажется, будет работать. Гранд-Мастер, вы…
- Формула достаточно своеобразна и непривычна, - медленно, как-то удивленно изрек Угодник. – Но вполне рабочая. Собственно, проследить исходные составляющие достаточно выполнимая задача для Лаборатории Отряда, более того, будет несложно восстановить форму выражения и необходимые действия, если Его Высочество оставят нам эти бумаги.
- Конечно, - согласился роккандец, переходя обратно на наанак. – Только я бы просил вас, чтобы об их наличии знало как можно меньше самиров и людей. Вы должны понимать, что то, что я передал, очень важно и секретно. И Алому Тигру, вернее, его сподвижникам, совсем не стоит знать, что они у вас есть. – Сам факт передачи спасительного заклинания уже озадачивал безмерно, и мелькнула на миг мысль, что это было своего рода уловкой со стороны Великого Рокканда. Сперва совершить подлость, ударить в спину, а затем изобразить столь дружеский жест. Но сейчас закралась мысль еще более безумная, что и не вся секта причастна была к произошедшему, и Алкир представлял ту ее часть, которой это случившееся не понравилось. Не Рокканд? Но тогда кто? Появилась третья сторона игры?
- Разумеется, я и Императрица всего лишь… Сохраним то, что они содержат, и уничтожим бумаги. То, как подобные сведения попали в наши руки, останется только между присутствующими. К слову, варсэ-тангу, каково ваше мнение? – Дорр, все это время не спускавший глаз с Повелителя Огня, рыкнул, помахав опущенным хвостом:
- Насколько я могу увидеть структуру, эти чары могут быть запущены. Хотя, от имени свободного народа варов, который, как известно, очень прямолинеен, я скажу кое-что. Прошу принца помнить, что это только моя позиция, а не Империи.
- Даже если это позиция Империи и лично Императора, вы имеете на нее полное право. – Пожал плечами мужчина. Что-то в нем заставляло даже уважать этого еще молодого, но весьма умного, проницательного и серьезного человека. Вероятно даже, не будь ситуация такова, как она есть, он мог бы быть мне симпатичен. – Я готов услышать, каковы бы ваши слова ни были.
- Они очень просты, - уркнул тигр. – Вы последний человек в мире, от которого я ждал столь доброго дела. Сегодня вы заставили меня думать о вас лучше, чем раньше.
- Если это действительно так, я весьма рад, что сумел заслужить в ваших глазах более расположенное ко мне отношение. С учетом случившегося с вашей стаей и истории нашего знакомства вы имеете все основания недолюбливать и даже ненавидеть меня. – Усмешка, мелькнувшая на худом лице, была пропитана какой-то явной горечью, хотя Алкир и попытался ее скрыть. – Смею надеяться, переданные мной сведения помогут народу Империи смягчить последствия произошедшего. Мне очень прискорбно слышать, что подобное несчастье произошло в подобной стране, благородство которой никем не подвергается сомнению уже многие сотни лет. – Серые глаза на мгновение скользнули на окаменевшее вновь лицо Алеандры, ответившей на это неприязненным, ненавидящим взором.
- Эти сведения бесценны для нас сейчас, - опустил голову в подобии поклона Гранд-Мастер Особого Отряда. – От имени всего ведомства, вверенного мне государем, я выражаю вам самую искреннюю благодарность, Ваше Высочество, - и все же в самой глубине темных глаз отчетливо читалось напряженное, тщательное изучение нашего гостя, даже сейчас, даже получив нечто столь многообещающее и важное для нас, Бэнджамин оставался Бэнджамином.
- Услышать вашу похвалу, и более того вашу благодарность, герцог, для меня огромная честь. Я наслышан о ваших достижениях как воина и волшебника, о ваших дипломатических талантах и вашей широкой эрудиции, и восхищаюсь вами. – Совершенно искренне откликнулся роккандец. – Благодарю вас за столь добрые слова в адрес моей скромной персоны. – По всем правилам высшего этикета, со всеми витиеватостями, и отчетливо видно, что только по долгу протокола, отнюдь не потому, что подобные елейности доставляли бы ему большое удовольствие. Неоднозначный, странный человек, и все же – куда более приятный, нежели Карлон Мудрый. Но что могло его толкнуть совершить подобное? Не Рокканд стоял за Милэсайном, а кто-то еще? Или это инициатива не всех в Рокканде, а только нашего гостя? Впрочем, последнее было бы весьма несложно проверить.
- Это столь благородный жест, - любезности прервались тихим голосом Алеандры, за которым без труда читалось желание задушить кронпринца голыми руками. – Что я, право, не нахожу слов, чтобы описать, насколько он благороден. Поэтому я просто, с позволения государя, покину кабинет и отправлюсь в Лаборатории. Полагаю, формула, переданная… Его Высочеством… Позволит нам открыть лекарство в кратчайшие сроки.
- Разумеется, - кивнул я, скользнув взглядом по тонким чертам женского лица. Ее преданности Целительству и нашему долгу как правящей четы, можно было даже позавидовать. Терпела пытки, выполняла любые, даже дикие, условия, рисковала жизнью, забывала о себе, чтобы помогать другим – оринэйцам, жителям Империи, ополченцам Альянса, варам… И даже сейчас действительно размышляла, не тая эти мысли от нас с Бэном, что чем скорее начнется работа над лекарством, тем скорее оно будет создано и тем больше жизней будет спасено. – Вы и герцог Фэрт можете быть свободны. – Лаборатории Особого Отряда располагались в Штабе последнего, на другом берегу, попасть туда они могли по суше – через Второе Кольцо по мосту, по воде, пока еще работали паромы в Первом Кольце, или под землей, туннелем, созданным специально для нужд Отряда, под водным покровом. Тщательно укрепленный, подпитываемый неусыпной магией, отданный под бдительную охрану самиров, сейчас он являл собой для моей жены самый безопасный путь. Слишком лютовал народ даже в Дариане, проводя связь с Оринэей. И почему на мой беззвучный приказ отправиться в Лаборатории именно так, тайно, последовал едва уловимый сухой кивок самира. Я знал, что к Алеандре приставлен плотнейший надзор Особого Отряда, что ее охраняли на совесть, и все же так было спокойнее. Едва за троицей закрылись двери, под мой приказ пока не входить для стражи, на что Угодник весьма красноречиво поднял бровь, показывая, что мне еще предстояло «получить нагоняй», и Молчуны насторожились, будучи единственной моей охраной сейчас, взгляд против желания упал на длинные распущенные волосы и коричневатый бархат камзола-мундира.
- От имени Империи и своего собственного я благодарю вас за ваш поступок, принц Алкир. В самое ближайшее время мы официально направим ноту благодарности Гвенто-Рокканду.
- Это будет лишним, - тут же отозвался парень. Собственно, я лишь проверял свои соображения, но реакция его оказалась достаточно красноречивой.
- Отчего же?
- Ваше Императорское Величество, как я уже говорил почтенному герцогу Фэрту, есть те, кому не следует знать, что я передал вам подобные сведения. Императору Карлону и Совету Всех Земель лучше будет думать, что вы сами открыли лекарство. В противном случае это может обернуться неприятностями для обеих сторон нашей беседы. – Вполне однозначно, и все же не говоря прямо, мужчина давал понять, что действовал без разрешения и даже вопреки воле своего отца. И, сколь бы странным ни казалось подобное, но я предпочитал отнестись к этому предупреждению серьезно.
- В таком случае для меня даже более удивительно, что вы решились на подобный шаг от собственного имени, - заметил я вслух. – Сколь я понимаю, он расходится с позицией Великого Рокканда?
- Знаете, - как бы невзначай бросил молодой волшебник, поглаживая подлокотник кресла. – Реформа религиозных воззрений в Рокканде имела место совсем недавно, за полгода до моего венчания с дочерями КаораМунго. Именно тогда поклонение Диаде и отдельным Творцам было окончательно запрещено…
- Нам это известно. Мы наслышаны о религиозных предпочтениях вашего королевства. – И вновь укол пропущен был мимо ушей.
- Полагаю, вам было бы интересно услышать, Ваше Величество, - как-то мягко, добродушно заметил на это юноша, - что я долгое время оставался Жрецом Всемилостивого Отца Трингула. К моменту, когда Император Карлон ввел закон о реформе религии в силу, - взгляд уперся в мои глаза, приобретя неожиданную серьезность и твердость. – Я оставался практически единственным Жрецом Трингула в Великом Рокканде. Я, несомненно, следую позиции нашей страны, однако… Разделяю не все ее воззрения. – Вполне очевидно, что и это намек, но на что? Что мой собеседник не Внемлющий? Или что Внемлющий, но все же с несколько иными взглядами? Да и… верить ли? Однако следующее замечание поставило меня в несколько иной тупик: - К слову, я не могу не заметить, что вы подчеркиваете, что Никтоварилья продолжает считать Рокканд королевством. Я понимаю, что вас интересует моя реакция. Но вынужден заметить, что мне решительно все равно. То, является ли Рокканд Империей, вопрос весьма спорный, однако данное наименование его меня нисколько не задевает. – Я никогда не слышал, чтобы сын моей злейшего врага имел способности читать мысли. Но эти его наблюдения могли бы свидетельствовать все же об обратном. Я ведь не позицию Империи обозначал, больше, а на реакцию хотел посмотреть… - И… Поскольку мне известен весьма импульсивный нрав Императрицы и неприязнь, которую она питает ко мне, неизмерима… Я просил бы вас сообщить ей, что подарки для Ее Величества готовила моя… принцесса Фаха. И для нее было бы весьма лестным, если бы Ее Величество почтила нас, надев до нашего отъезда один из этих нарядов.
- Принцесса Фаха?
- Следуя традициям Сархара, младшая принцесса желала таким образом почтить вашу супругу и поздравить ее со свадьбой. Она сочла, что это будет весьма символично. Мы вступили в брак незадолго до отъезда из Гвенто-Рокканда, и равным образом вы совершенно недавно заключили брачный союз. Я, разумеется, не настаиваю, это исключительно право вашей супруги, но, если это уместно, принцессе Фахе это было бы очень приятно…
- Принцесса Фаха… Ваша…
- Моя младшая жена, Ваше Величество. Младшая дочь КаораМунго. – Подобное событие вызывало непонимание, отторжение, заставляло думать о Каэрри хуже, и все же что-то в позе ли или в голосе кронпринца отчетливо показало другое – великой любовью сразу к двум девам тут и не пахло, относился новоиспеченный муж к ним достаточно холодно, да и отчего-то я был почти уверен, что восторгов по поводу своего брака мужчина не испытывал…
***
До покоев Императрицы Алеандры я добрался весьма поздним вечером, отпустив слуг и стражу, однако супруги там не оказалось, и было принято решение ее подождать на месте. Ниэни Тангу, как выяснилось, получила выходной, в покоях было безлюдно и тихо, пахло умиротворяюще то ли травами, то ли настоями. Лампы или камин разжигать по моему приказу не стали, и как-то незаметно навалилась уютная, спокойная дрема, прерванная приятным, хотя и хриплым от усталости голосом.
- Оставьте меня в покое, не надо помогать, я вызову вас утром, если понадобитесь. – Стража, разумеется, оставалась снаружи, дверь закрылась, погружая гостиную в почти полный мрак, и по полу прошуршали длинные свободные юбки, затихшие у камина. И, прежде, чем я успел бы открыть рот, вновь зашуршала ткань, дверь приоткрылась, пропуская крупную белую кошку, и засовы лязгнули, повинуясь чарам владелицы покоев.
- Бэнджамин у себя?
- Нет, в Лабораториях. Они с Карру увлеклись магической сетью, сказали, хотят еще поработать. Я не стал ждать. – Отозвался вар, мягко ступая лапами. – Кстати, мы не одни… Ваше Величество, мое почтение. Алеандра, у тебя проблемы с даром?
- Мы весь день прибегали к магии, я устала, - отозвались из полумрака, когда свечи на каминной полке вспыхнули по воле девушки, и зашуршала плотная ткань, поворачиваясь к нам. Бледное лицо попало в пятно света и изумрудные глаза довольно радостно блеснули даже за общей изнуренностью облика. – Если так пойдет и дальше, Дорр, мы не только восстановим заклинание, но и сможем его улучшить. Вероятно, потом этим людям потребуется минимальная помощь! – Взгляд упал на меня. – Я не ожидала вас здесь увидеть, сир, в столь поздний час…
- Я хотел кое-что обсудить с тобой, - подавив зевок, отозвался я, поднимаясь из тихо скрипнувшего кресла. Спина немного заныла, видимо, затекла.
- Мне оставить вас наедине? – уточнил Дорр, оскалив клыки в улыбке.
- Зачем?!
- Муж и жена хотят поговорить… Я окажусь здесь ли… - сказать фразу до конца вару не дали перчатки, одна из которых осталась на крупной мохнатой макушке. – Вот видите, Арэн, как наша с вами супруга резка и груба, - посетовал вар, обернувшись ко мне и опуская голову, чтобы освободиться от груза. – Я избаловал тебя, человечек, точно избаловал. Никто себе такого не позволяет…
- Ниэни била тебя поварешкой! – хмыкнула девушка, пересекая комнату и зарываясь лбом в мое плечо. – Эстер звала тебя шкурой… Но к ним ты не придираешься!
- Вы можете остаться, варсэ-тангу, - влез наконец в семейную ссору я. – Разговор носит не личный характер, скорее, деловой. – Вар, рыкнув, устроился у камина, опуская голову на вытянутые лапы, и повернул ухо в нашу сторону. – Знаешь, подобный поступок кронпринца Алкира ставит меня в тупик, и я хотел бы узнать твое мнение об этих сведениях…
- Я поражена не меньше, чем ты, - Алеандра, отстранившись от меня, направилась к кофейному столику, на котором красовался графин с водой и пара стеклянных бокалов. – Но она все больше подтверждает свою действенность, эта формула. Мы провели часов шесть кряду в Лабораториях Особого Отряда, большую часть времени Бэн и Карру работали вместе со мной… Мы даже под конец попробовали ее воздействие на слепок… Ну, который ребята делали в Баэдэлли. Мы и до этого сутками пытались применить все известные Целительству чары, во всех мыслимых сочетаниях, но сети слепка оставались глухи. А формула на них воздействует, она меняет их на правильную, построенную по законам магии Бартиандры! Она работает! Да, пока не полностью, он передал только лабораторный, рабочий слепок, нам нужно изучить, достроить его, изменить, но… Я не знаю, что им двигало, но то, что он передал, бесценно… Это спасло нам месяцы работы, возможно, годы.
- В определенной мере Алкир спас тысячи жизней, передав это, - поддакнул вар. – Завтра мы будем решать, когда подключить Городскую Гильдию Чародеев. Особый Отряд взял это лекарство под свой контроль…
- И именно этого я не могу понять, - кивнул я. – Нет сомнений, что подобный неприятный сюрприз для нас устроил Гвенто-Рокканд, и тем более странно получить столь необходимые чары от одного из лидеров Рокканда… Для чего ему это нужно? При этом он дал понять, что его отец к нашему «соглашению» не причастен, и, более того, что Карлону лучше не знать об этом. Да и намекнул, что не внемлет Истинам, но в это мне верится слабо…