Керрелин Спаркс
Разыскивается: не-мертвый или живой
Глава 1
– Приди в себя, Финеас! Ты же не думаешь, что я поверю в эту чушь!
Финеас МакКинни хмуро посмотрел на младшего брата, который с таким отчаянием вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев. Очевидно, вчерашнее признание прошло не так гладко, как он думал.
– Фримонт, ты же знаешь, что я никогда не солгу тебе...
– Я знаю это! – Фримонт бросил на него напряженный взгляд, затем переключил дворники на бОльшую скорость, сражаясь с дождем, который хлестал по его тринадцатилетней помятой Chevy Impala. – Но ты не оставляешь мне выбора, понимаешь? Сначала я подумал, что ты сошел с ума. Потом я подумал, что ты, должно быть, принимаешь наркотики. А когда я попытался поговорить с тобой сегодня днем, то подумал, что ты мертв! Я имею в виду, серьезно, начало-чертовых-похорон мертвеца.
– Я не сумасшедший, – пробормотал Финеас. – И я не принимаю наркотики.
Атмосфера в машине гудела от напряжения, прерываемого лишь шумом дворников, шуршащих взад и вперед. Влажный, хлюпающий звук, за которым последовал пронзительный, протяжный скрежет, напоминающий скрежет ногтей по доске.
Финеас поморщился. Бывают времена, когда сверхчувствительный слух не есть преимущество.
Фримонт снова бросил на него настороженный взгляд.
– Так... что насчет последней части? Мертвой... части?
Хлюп-визг. Хлюп-визг.
Фримонт громко сглотнул.
– Ты ведь не был на самом деле мертв, правда?
Хлюп-визг. Хлюп-визг.
– Сейчас я жив, – тихо сказал Финеас и ободряюще улыбнулся брату. – Разве я не кажусь тебе живым?
Фримонт не выглядел успокоенным. Его глаза так расширились, что белки заблестели, когда он перевел взгляд с брата на оживленную улицу Бронкса.
– Сейчас ты жив? Что, черт возьми, это значит?
– Это значит, что мое сердце бьется. Я дышу...
– Ты не дышал сегодня днем! Ты меня до смерти напугал! Я чуть не позвонил тете Рут...
– Я же сказал тебе не делать этого, – Финеас не хотел, чтобы его тетя и сестра знали правду. Тетя Рут, вероятно, затащит его в церковь и настоит, чтобы преподобный Вашингтон провел над ним обряд экзорцизма. К счастью, женщины уехали из города в эти выходные, пели с хором на каком-то мероприятии в Буффало.
– Я не знал, что делать! Я думал вызвать скорую, но... – Фримонт ударил по тормозам, шины проехались по мокрому асфальту, прежде чем Impala резко остановилась. Он ударил кулаком по клаксону, и Финеас заскрипел зубами.
– Какого черта ты остановился, придурок? – крикнул Фримонт на стоявшую перед ними машину.
– Люди обычно останавливаются на красный свет. Тебе стоит как-нибудь попробовать, – попытка Финеаса пошутить провалилась. Брат все еще смотрел на него так, словно у него выросла вторая голова. – Знаешь, у меня отличное ночное зрение. Хочешь, я поведу?
– Нет! – Фримонт наклонился вперед, с собственническим блеском в глазах сжимая кулаками руль. – Мне нужно сидеть за рулем. Это меня успокаивает.
Это было спокойно? Финеас не ожидал, что сегодня вечером у того начнется настоящая паническая атака. Прошлой ночью его брат молчал во время признания, просто кивал головой, как будто принял все это. Но сейчас Финеас вынужден был признать, что для его брата было крайне необычно молчать больше шестидесяти секунд. Фримонт онемел от изумления.
– Я же предупреждал тебя, – напомнил Финеас брату. – Я же говорил тебе не спускаться в подвал.
– Я думал, ты цитируешь строчку из дешевого фильма.
– Зачем мне это делать?
– Откуда, черт возьми, мне знать? – крикнул Фримонт. – Я же сказал, я думал, ты сошел с ума!
– Я все объяснил прошлой ночью, как я стал вампиром, и что мне нужно будет проспать весь день в подвале с заколоченным окном.
– Да, но я не совсем понял последнюю часть, понимаешь, о чем я? В ту минуту, когда ты сказал "вампир", я подумал, что ты спятил. После этого я ничего не слышал. Я был слишком занят, пытаясь понять, как мы можем позволить себе отправить тебя в психушку, чтобы ты снова мог привести мозги в порядок.
– Я в полном порядке, Фримонт. Я был просто... мертв несколько часов.
– Это ненормально, брат!
– Не для вампира.
Фримонт вздрогнул, затем отвернулся и уставился на светофор.
Хлюп-визг. Хлюп-визг.
Загорелся зеленый свет, и Фримонт медленно прибавил скорость.
– Ты правда веришь в эту чушь, не так ли?
– Я тебя не обманываю, Фримонт. Разве ты не видел, как я выпил бутылку крови?
– Ты сказал, что это кровь, но, черт возьми, это мог быть V8. Если бы ты действительно был вампиром, разве ты не грыз бы людям шеи? Не то чтобы я предлагал свою, понимаешь...
– Я зависаю с хорошими вампирами. Мы не кусаем людей.
Финеас вздохнул. Он объяснил все это прошлой ночью, как плохие вампиры превратили его и держали в плену, пока он не смог присоединиться к хорошим вампирам и стал помогать им бороться с плохими вампирами, которых они называли Недовольными. Он даже показал Фримонту свои клыки, хотя и не удлинил их. Он изо всех сил старался не пугать брата.
– Ты видел мои клыки, помнишь?
Фримонт махнул рукой в знак отказа.
– Ты мог сделать их. Это совершенно безумно, но есть сумасшедшие люди, которые делают с собой странное дерьмо. Черт возьми, я видел по телевизору парня, у которого был раздвоен язык, чтобы он выглядел как змея.
– Я не сумасшедший.
– Ты думаешь, что ты вампир. Если это не настоящее безумие, то я не знаю, что это, – Фримонт глубоко вздохнул. – Мы тебя вылечим, Фин. Я найду постоянную работу, брошу учебу...
– Нет! Ты только что закончил первый курс, и у тебя все отлично. Я не позволю тебе бросить школу.
Фримонт возмущенно застыл.
– Ты не можешь указывать мне, что делать. Ты заботился о нас, оплачивал все счета в течение восьми лет. Теперь моя очередь. Я могу это сделать.
– Ты закончишь колледж, – резко сказал Финеас, но тут же заметил, как упрямо сжалась челюсть Фримонта. Надо же. Его младший брат становится мужчиной.
Пять лет назад, когда Финеас преобразился в возрасте двадцати трех лет, его брат был тощим четырнадцатилетним подростком с костлявыми локтями и узловатыми коленями. Для Финеаса процесс старения резко затормозился, и он стал забывать, что его младшие брат и сестра продолжают расти. Теперь они с Фримонтом выглядели почти ровесниками.
Финеас смягчил голос.
– Мне нужна твоя помощь, брат.
– Ничего, чувак. Любая медицинская помощь, в которой ты нуждаешься. Я все организую. Можешь на меня рассчитывать.
Грудь Финеаса наполнилась теплом. Его брат вырос хорошим человеком. Если бы только он мог убедить его в правде.
– На следующей улице поверни направо.
– Зачем? Я думал, ты хочешь поехать в Бруклин.
– Да, но сначала нам нужно сделать остановку.
– Ладно, – Фримонт свернул на улицу, вдоль которой выстроились узкие деревянные дома с покосившимся крыльцом.
– Остановись там, – Финеас указал на пустое пространство между двумя припаркованными машинами.
– Я заблокирую подъездную дорожку.
– Мы здесь надолго не задержимся.
Пока его брат парковался, Финеас осматривал окрестности. Из-за дождя тротуары были пусты. В доме было темно, в окнах не горел свет.
Хлюп-визг. Хлюп-визг.
– По-моему, никого нет дома, – сказал Фримонт.
– Это к лучшему.
– А? Тогда почему мы здесь?
– Демонстрация, – Финеас отстегнул ремень безопасности. – Никуда не уходи. Не спускай глаз с крыльца.
– Там ничего нет.
– Сейчас будет.
– Что ты... – слова Фримонта оборвались, когда Финеас телепортировался на темное крыльцо. Он помахал рукой в сторону машины и телепортировался обратно на переднее сиденье.
Фримонт стал на несколько оттенков бледнее, а челюсть отвисла.
Хлюп-визг. Хлюп-визг.
Финеас не мог не ухмыльнуться.
– Теперь ты мне веришь?
Фримонт сглотнул, потом его челюсть снова отвисла.
Хлюп-визг. Хлюп-визг.
Финеас пристегнул ремень безопасности.
– Я же говорил, что не сумасшедший.
– Тогда я, должно быть, сошел с ума, – прошептала Фримонт. – Я чокнулся.
– Ты не сумасшедший.
Фримонт встряхнулся.
– Я не видел, как ты вышел из машины. Ты даже не промок, брат. Как ты добрался до крыльца?
– Телепортация.
– Теле-что? Разве это не какое-то космическое дерьмо? – Фримонт напрягся. – Тебя похитили инопланетяне? Они засунули тебе в задницу датчик?
– Нет! Фримонт, я вампир! – Финеас схватил зеркало заднего вида и повернул его к себе. – Ты меня видишь?
Фримонт наклонился, чтобы заглянуть в зеркало. Он ахнул, посмотрел на Финеаса, потом снова на зеркало.
– Какого черта?
Финеас вернул зеркало на место.
– Теперь ты мне веришь?
– Ты... ты действительно вампир? – прошептал Фримонт.
– Да.
– Черт возьми, Финеас, – Фримонт с ужасом откинулся на спинку сиденья. – Ты уверен? Я имею в виду, что это какое-то странное, жуткое дерьмо.
– Я знаю, но это правда, брат. Я вампир.
– Вот отстой!
– Я не отстой. Я пью из бутылок, – Финеас указал на рычаг переключения передач. – Давай уже двинемся.
Фримонт не сводил с него глаз.
– Как это случилось?
Финеас пренебрежительно махнул рукой.
– На меня напали плохие вампиры. Теперь мы можем поехать?
– Напали? – Фримонт поморщился. – Что они с тобой сделали, чувак?
– Я не хочу об этом говорить. Это было чертовски страшно и очень противно.
Глаза Фримонта расширились.
– Они засунули тебе в задницу датчик?
– Нет! Они разорвали мне гребаное горло, ясно? Так что теперь, когда ты знаешь, как это было ужасно, может, заткнешься и отвезешь меня в Бруклин?
– Ладно, ладно, – Фримонт свернул с подъездной дорожки и выехал на улицу. – Черт. Ты ведешь себя так, будто у тебя жучок в...
– Не говори этого!
Пока Фримонт вел машину, он покачал головой и пробормотал себе под нос:
– Черт. Я-то думал, он охранник какого-то старого белого чувака.
– Старый белый чувак – это пятисотлетний вампир по имени Ангус МакКей. Он и его жена Эмма руководят Бюро безопасности и расследований МакКея.
– Пятьсот лет? Ну и ну! Он все еще может его поднять?
– Я полагаю, что да, поскольку они, кажется, счастливы в браке, но я никогда не спрашивал, – Финеас посмотрел в окно на дождь, льющийся с навесов магазинов и разбрызгивающийся по разбитым тротуарам. Именно благодаря Ангусу и Эмме он открыл для себя хороших вампиров. Он нашел у них не только работу. Он нашел новую большую семью, в основном парней. Он смеялся вместе с ними, сражался вместе с ними, горевал вместе с ними. Ребята стали его братьями.
Все началось как один большой мальчишник, но в последние несколько лет мужчины один за другим связывали себя узами брака. Даже Грегори, знаменитый плейбой в мире вампиров. Он женился на дочери президента.
Финеасу нравилось дразнить их тем, что все их новообретенное супружеское блаженство связано с его опытом доктора Любовь, но шутка была над ним. Он был похож на сапожника без сапог. Каждый мог найти любовь, кроме доктора Любовь.
И не из-за отсутствия попыток. Он связывался с несколькими вампиршами, которых встречал в вампирских клубах. Ему очень нравилось играть роль популярного дамского угодника, пока он не понял, что они видят в нем не более чем новинку, что-то, что можно попробовать из любопытства, прежде чем они найдут новое развлечение.
Он хотел быть чем-то большим. Он хотел ту, что будет смотреть сквозь его внешность, соединится с его душой. Ту, что увидит в нем нечто особенное. Достойное целой жизни, а не одной ночи.
Он снова и снова пытался связаться со смертной Латоей, веря, что его настойчивость в конце концов окупится. Ничего подобного. Она смеялась над ним, говоря, что доктор Любовь не знает, что такое любовь.
Чушь.
Тем временем все остальные парни встретили сочных красоток. Черт, Коннор даже закадрил настоящего живого ангела. Карлос нашел девушку, готовую рискнуть жизнью, чтобы стать вер-пантерой, как он. Дамы, вышедшие замуж за вампиров, были готовы отказаться от смертной жизни, чтобы остаться со своими мужьями. Жена Ангуса, Эмма, стала вампиром, и совсем недавно жена Романа, Шанна, изменилась. И все они делали это ради любви.
Где же любовь для доктора Любви? Кто когда-нибудь сочтет его достойным? Уж точно не она...
– Ты выглядишь расстроенным, – сказал Фримонт, отвлекая Финеаса от его гнетущих мыслей. – Трудно быть... ну, ты понимаешь...
– Вампиром? – Финеас искоса взглянул на него. – Ты можешь произнести это слово и не будешь укушен. И да, иногда это довольно трудно, – он обрел жизнь, которая могла длиться веками, но только в темное время суток.
Фримонт поморщился.
– Если бы я стал вампиром, я бы скучал по жареной курице. И вафлям.
– Я скучаю... по голубому. Я никогда больше не увижу голубого неба, – его мозг мгновенно наполнился воспоминаниями о ее красивых голубых глазах. Опять она. Он быстро выпроводил ее из своего сознания.
Бринли Джонс была красива, храбра и умна – идеальная женщина, за исключением одной проблемы. Она не всегда была человеком. И ее ненависть к вампирам была такой же огромной, как морда на ее лице, когда она обращалась. Она была наихудшей женщиной, на которой можно было зациклиться. Но это его не остановило.
Его брат глубоко вздохнул.
– Ладно. Я с тобой, брат. Какая помощь тебе нужна?
– Ты уже помогаешь. Мне нужно было где-то остановиться. И на чем-то передвигаться. Вчера вечером я уволился с работы.
Глаза Фримонта расширились.
– Что случилось? Ты что, поссорился со стариком?
Финеас пожал плечами.
– Это не имеет значения. Я уже начал строить другую карьеру. Мы едем на Вампирскую Цифровую Телесеть в Бруклине. Это телевизионная сеть только для вампиров.
– Ты меня разыгрываешь.
– Нет. Около двух недель назад я сделал там рекламу напитка под названием "Блардоне" – наполовину синтетическая кровь, наполовину вино Шардоне.
– Смеешься надо мной, верно?
– Нет, это правда, – сначала Финеас снялся в рекламе с дочерью президента просто в шутку, но он так хорошо сыграл, что режиссер попросил его сделать это по-настоящему с вампиршей по имени Тиффани. Реклама обрела мгновенный успех, сделав Финеаса МакКинни сенсацией в мире вампиров. – Теперь меня зовут парень Блардоне. Я реально популярен.
– Из-за рекламы? – Фримонт остановилась на красный свет. – А почему я ее не видел?
– Это реклама ВЦТ. Её видят только вампиры. А теперь они хотят, чтобы я снялся в одном из их телешоу.
Фримонт моргнул.
– Черт возьми, Финеас! Ты знаменит?
– Я... наверное. Но только в кругу других вампиров.
– Это потрясно, чувак, – глаза Фримонта засверкали от гордости. – Я всегда знал, что когда-нибудь ты станешь знаменитым, хотя и думал, что это будет связано с боксом. Никогда не мог понять, что с этим случилось.
Финеас быстро сменил тему.
– Мы едем на ВЦТ, потому что я даю специальное интервью в конце выпуска ночных новостей.
– Тебя будут сегодня показывать? – Финеас кивнул, и Фримонт, нахмурившись, оглядел его. – О, нет. Черт возьми, нет. Только не в таком виде.
Финеас посмотрел на свои джинсы и ярко-оранжевую футболку "Никс" с седьмым номером.
– А что не так с... – он замолчал, когда брат нажал на газ и развернул машину. – Куда это ты собрался?
– Все просто, чувак. Если ты хочешь стать знаменитостью, ты должен выглядеть как знаменитость. Прямо сейчас ты выглядишь как гигантский сырный крекер. Просто предоставь это мне. Я знаю, что делать.
Финеас улыбнулся.
– Ты что, мой агент?
– Я могу быть? – глаза Фримонта загорелись. – Я обо всем позабочусь, брат. Можете на меня рассчитывать.