Стоило остаться без него, как случившееся обрушилось на неё такой внезапной и необъяснимой лавиной, что… Заури постучалась к ней в душ, узнать, в порядке ли подруга, и если да, то почему она так жалобно стонет и ругает себя, на чём свет стоит?
Мишель в это время держала осколок на дрожащих пальцах и не понимала, как то, что произошло… вообще случилось.
Но то, что случилось - случилось, и надо было жить дальше. И с этим тоже.
Прислушиваясь к себе, Мишель по-прежнему чувствовала силу, лёгкость, ясность, даже прежде несвойственную ей уверенность.
Может, эта ночь вовсе не была ошибкой?
Следовать за сердцем - так сказала мама, и, хоть Мишель ни разу не видела её, кроме воспоминаний осколка… но он сохранил в памяти её глаза, полные любви. Мишель была уверена, тот, кто так умеет так смотреть, не способен дать плохой совет.
Словом, моральные терзания Мишель решила отложить напоследок и поспешила заверить Заури, что она в порядке, если не считать того, что вот-вот опоздает к первой паре.
Куда больше волновала её перемена в Эраме. Практически в момент из заботливого и нежного любовника он вдруг превратился во властного циничного собственника… И не сказать, чтобы она была против (вспоминая подробности этой космической ночи Мишель краснела, а внизу живота начинало дёргать), но всё же не ожидала его категоричного запрета на экспедицию. Тем более, что где-то глубоко внутри она надеялась (и одновременно боялась этого), что как только инкуб получит желаемое, отпустит её без сожаления.
Она заранее готова была уйти, возможно даже исчезнуть из его жизни, но ничто не отнимет у неё воспоминания о произошедшем между ними чуде…
Потому что несмотря ни на что думать иначе о ночи в космосе она не могла. И не хотела.
Практические занятия по управлению элементарными вихревыми потоками проходили на экспериментальной площадке, и работа Мишель получила самую высокую оценку магистра, который раньше не выделял её. Сегодня же он даже задержал её после занятия чтобы показать, как отработать более сложный приём, тот, что изучали на старших курсах. Отчего-то ему показалось, что она справится. И справилась!
Обратно в учебный корпус летела, как на крыльях и даже представляла себя гарпией.
В расписании значился ланч, но Мишель не успела проголодаться. Лучше она пойдёт в кабинет и как следует подготовится к следующему занятию по истории артефакторики. А если повезёт, ей удастся разговорить какой-нибудь предмет. Нет, после того памятного случая с галстуком вещи больше не говорили с ней, но чувство лёгкого распирания переполняло изнутри, внутренний слух порой даже улавливал какое-то потрескивание, и Мишель решила, что магистр Бара ошибся: прошлая ночь никак не повлияла на развитие её дара. В конце концов, разве она не феномен? Разве она не может каким-то образом противостоять воздействию арахнидов? А раз так, то и её дару необязательно закрываться. Может, он вообще начнёт развиваться быстрее…
С такими радужными мыслями она шла по опустевшему коридору.
В корпусе было пусто, адепты, потратившие драгоценные силы на занятиях, дружно восстанавливали резерв в академической столовой.
Поэтому, когда дверь, мимо которой она проходила, отворилась, Мишель вздрогнула. Но шагу не сбавила. Точнее, не собиралась сбавлять.
Потому что, когда её дернули за руку, втягивая в крохотную подсобку, продолжить путь по понятным причинам не получилось.
Мишель, неуловимо изменившаяся после ночи, не утратила самообладания. Оторопев от бесцеремонного обращения, она собиралась закричать, но когда увидела того, кто затащил в эту тесную комнатушку, уставилась на него во все глаза.
- Харлей? - вырвалось удивлённое.
Это и вправду был близнец Эрама. Но несмотря на внешнее сходство, Мишель узнала его сразу. Как она вообще смогла тогда их спутать?
Сейчас она подметила чуть-чуть иной оттенок глаз демона, неуловимые особенности мимики, взгляд. Определённо, Харлей де Вуд. Но в каком виде!
Обычно безукоризненные волосы всклокочены и торчат в разные стороны, что делает демона похожим на подростка. Костюм…бабушка сказала бы, как из-под одного места. Но это опять же, если можно брюки и рубашку с несвежим воротом считать полноценным костюмом...
Добавить к этому мутный, нетвёрдый взгляд, белки глаз в красных полопавшихся капиллярах, пьяную ухмылку... О том, что демон находится в изрядном подпитии красноречиво говорила и волна перегара от него. Да что там волна! От демона исходило такое амбре, что глаза у Мишель защипало. Кашлянув, она поморщилась. Если бы она знала, сколько требуется выпить высшему демону, чтобы дойти до такого состояния, она бы еще и ужаснулась.
- Да, это Харлей, - блеснул белозубой улыбкой демон. - Представь себе, человечка, брат твоего любовника, или, правильнее сказать, хозяина, а, Мишель?
Мишель не понравилась ни эта улыбка, ни тон демона, ни то, что он затащил её в эту тесную комнатку, и никто этого не видел. Хотя последнее, может, и к лучшему… Не хватало, чтобы о ней ходили сплетни, что она спит сразу с двумя братьями. Хотя такое, зная братьев, конечно, всё равно говорили…
Как назло, Харлей стоял спиной к двери и мимо него было не прошмыгнуть. Поэтому Мишель отступила назад. Но куда тут отступишь, когда размер подсобки, где у стены стоят приспособления для мытья пола, а на полках - моющие средства и перчатки, когда размер площади хорошо если два на два… На втором же шаге Мишель упёрлась спиной в стену, а мутные глаза инкуба загорелись фиолетовым.
- Харлей, - голос Мишель был мягким, но твёрдым. Говоря, она смотрела в глаза демона. У неё было смутное представление, что именно так укрощают диких зверей, а инкуб и вправду напоминал хищника: жестокого, сильно… и при этом какого-то отчаявшегося и от этого ещё более опасного. - Я думаю, это не слишком хорошая шутка. Вряд ли она понравится Эраму… Мы же обсудили с тобой это в прошлый раз…
- Ты вся светишься, сладенькая Мишель, - промурлыкал Харлей, не слушая её. Что самое тревожное - улыбался демон одними губами, глаза по-прежнему пламенели мутноватым огнём… и были злыми. - И, знаешь, что? Мой брат тоже светится, представляешь? Нет, правда, можешь такое себе представить? Высший демон сияет начищенным золотым! Красота, правда?
- Харлей…
- Позволь поинтересоваться, сладенькая, чем же вы таким занимались, что оба пылаете, словно факелы, а, сладенькая?
Мишель поджала губы. Страшно ей не было (почти), но в том, чтобы оставаться с пьяным и отчего-то злым на неё демоном, приятного (да и просто разумного) было мало.
- Пожалуйста, Харлей, дай мне пройти, - решила она ещё раз попробовать «по-хорошему», в конце концов, закричать и ославить себя на всю академию в очередной раз она всегда успеет. - То, что между твоим братом и мной, касается только нас двоих, а в том, что между вами, мне совсем не хочется участвовать.
- А зря, сладенькая, готов поспорить, тебе бы понравилось. До тебя никто не жаловался.
- Я рада, - сухо ответила Мишель. - Если на этом всё, дай пройти. Пожалуйста.
- А знаешь, где я был этой ночью, Мишель? Сказать тебе?
Мишель по понятным причинам знать этого совсем не хотелось, но её ответ демону и не требовался.
- Я трахал шлюх, Мишель. Всю ночь я пил и трахал шлюх, и старался не думать ни о тебе, ни о своём демоновом брате, который предал меня из-за человечки, и знаешь что? Это хреново получалось. Совсем хреново, сладенькая! Так, что хуже некуда!
Мишель замерла. Внутри у неё всё сжалось, к тому же начал бить озноб. У неё не было опыта общения с пьяными, в приёмной воцерковлённой семье алкоголь был под строжайшим запретом, а бабушка если и пропускала рюмочку-другую, то исключительно сливовой или вишнёвой наливки и то, только в промозглый день, когда суставы ныли. И, понятно, дальше двух рюмок не заходило. Но сейчас внутри у Мишель словно включили сирену: тревога! Тревога! Инстинкт самосохранения вопил, что ей следует быть как можно дальше отсюда…
Демон тем временем шагнул к ней и Мишель буквально вжалась в стену. Он, в свою очередь, упёрся руками по сторонам от Мишель и она задрожала, понимая, что попала в ловушку. Теперь она вдохнуть не могла, не то, что закричать.
Харлей приблизил своё лицо настолько, что Мишель невольно зажмурилась, отворачиваясь.
- А может, если и я трахну тебя, сладенькая Мишель, если засажу тебе прямо здесь, если оттрахаю во все дырки, как мой демонов брат, тоже буду сиять как чёртов факел? Что ты скажешь, Мишель?
- Скажу, что ты пьян. Дай пройти!
Вместо ответа демон приблизил своё лицо ещё ближе и с силой втянул воздух. Глаза его мечтательно закатились.
- Что есть в тебе такого, если близнец, с кем мы делили утробу матери решил захапать тебя для себя, - тон демона изменился. Несмотря на нетрезвые нотки, стал бархатным, мурлычущим.
Мишель резко мотнула головой в сторону, избегая поцелуя, и демон прижался губами к её шее.
- Перестань сейчас же, - прошипела Мишель. - Хватит!
Она изо всех сил упёрлась ладошками в грудь инкуба, силясь отодвинуть его от себя, но с таким же успехом могла пытаться сдвинуть с места чугунную тумбу.
Продолжая покрывать поцелуями её шею, Харлей опустил руку ей на бедро, а затем безжалостно сжал ягодицу.
- Нет, Харлей, нет! - Мишель чуть не плакала. Она хотела закричать, позвать на помощь, но до последнего не хотелось становиться эпицентром скандала снова и поэтому оставалось надеяться, что удастся достучаться до демона. - Едва ли твоему брату понравится, если ты… Чёрт тебя побери, Харлей, ты ведь пожалеешь, если изнасилуешь меня!
Харлей коротко рассмеялся, а потом взял её за волосы и развернул лицо к себе. Глаза его полыхнули так, что Мишель заморгала.
- Ни один инкуб не насилует женщину, сладенькая, - проговорил он, вглядываясь в её глаза. Затем взгляд инкуба спустился и остановился на губах. - Нам это просто не нужно. Скоро ты сама будешь умолять меня не останавливаться. А Эраму придётся смириться с тем, что ты хочешь меня, как настоящая сучка, и, наконец, разделить тебя на двоих, что следовало сделать сразу, вместо того, чтобы сводить меня с ума!
Инкуб с яростью ударил кулаком в стену.
Мишель взвизгнула, дёрнулась, снова взвизгнула, на этот раз от боли, потому что за волосы демон держал крепко.
- Там, в долбанном весёлом доме, ты хотела нас всех!
И он впился поцелуем в её губы.
Мишель забилась, затрепыхалась в его руках. Прижатая к стене, обездвиженная, волосы намотаны на руку инкуба.
Демон целовал властно, зло, совсем не заботясь о её чувствах. При этом не переставал сжимать ягодицы, шарить рукой по бёдрам, тискать грудь.
Впервые с момента, как оказалась в этой подсобке, Мишель стало настолько страшно. До липкой дрожи, до озноба на грани окоченения, до набата, что бьёт по вискам и не даёт окончательно потерять сознание.
Какой же дурой она была, когда до последнего надеялась, что удастся уладить дело миром! Но ведь она не раз слышала, что братьев связывают настоящие родственные путы, и потому не предполагала, что Харлей способен зайти так далеко...
Поцелуй демона был властным, с ощутимым привкусом ярости. Вторгшись языком между её губ, он заставил раскрыть их.
Тут же раздался довольный полурык-полустон, должно быть, её податливость позволила Харлею поверить в капитуляцию. И тогда она с силой укусила демона за губу, буквально вгрызлась в мягкую ткань, рванув голову в сторону.
Демон отшатнулся, зарычал и Мишель ударила его по лицу.
Звук пощёчины поглотил её истошный крик, её призыв о помощи!
И хоть рука демона тут же легла на её губы, вопль вышел, что надо.
И результат принёс незамедлительно.
В светлом прямоугольнике за спиной Харлея с перекошенным от ярости лицом застыл Эрам де Вуд.
глава 16
Мишель, которая уже видела, на что способны демоны в схватке, попыталась отшатнуться. Учитывая, что Харлей, обернувшись, заметил брата, ей удалось отскочить в угол. Падающие с полки флаконы с моющими средствами больно заскакали по голове и плечам.
Она сама не поняла, как оказалась в коридоре. Лишь когда сползла по стене, ошалело мотая головой, до неё дошло, что какая-то сила буквально выдернула её из подсобки и отшвырнула в коридор, как нашкодившего котёнка.
Мишель потёрла ушибленный локоть, не в силах оторвать взгляд от дерущихся демонов. Хотя на этот раз драки почти не было. Они даже не сменили ипостась. Может, не успели.
Эрам нанёс брату такой удар в челюсть, что Харлей буквально взлетел в воздух и с силой впечатался спиной в стену. На него посыпались обломки полок и те флаконы, что чудом устояли до этого.
Из-под груды хлама, что еще недавно был весьма аккуратным содержанием подсобки, выглядывали ноги демона. И, что хуже всего, они не двигались.
Похоже, это заметила только Мишель. Потому что Эрам, не оглядываясь, покинул тесную комнатушку и захлопнул за собой дверь.
Глядя, как он приближается походкой расслабившегося перед прыжком хищника, Мишель невольно попыталась отползти назад. Но тело было задеревеневшим, непослушным. Её отчаянные попытки выглядели нелепо и жалко.
Рывок - и она оказалась на ногах. Упала бы, если бы демон не сжимал плечо. Крепко, до синяков.
Она отшатнулась, когда у инкуба засветились глаза. При этом на губах его заиграла какая-то кривая и очень устрашающая улыбка.
- На тебе его запах, крошка Мими, - тихим, дрожащим от ярости голосом, проговорил Эрам.
- Я… Эрам, это случайно вышло… это недоразумение, клянусь тебе, недоразумение. Но он не двигается, Эрам. Упал и не двигается…
Демон улыбнулся чуть шире.
А потом отпустил её плечо.
Колени тут же подкосились.
Но Мишель не упала.
Молниеносным движением он схватил её на этот раз за шею.
Закружилась голова, Мишель поняла, что лишь тончайшая грань отделяет её от потери сознания.
- Я предупреждал тебя, лакомая, чтобы ты не смела приближаться к моему брату? - промурлыкал демон, причём глаза его светились всё ярче.
- Я не, - Мишель замолчала. Сдавленный шёпот вышел слишком жалким, к тому же говорить было трудно.
Хуже всего, что в коридоре по-прежнему не было ни души. Хотя этому Мишель одновременно и радовалась. Кто знает, может инкубу взбредёт в голову задрать ей платье и наказать прямо здесь… Не хотелось бы попасть в зумы и линкофоны адептов, а оттуда - в Сеть…
- Я предупреждал тебя крошка, - демон склонился к её лицу, пальцами другой руки потянул вниз нижнюю губу. Провёл языком по открывшейся влажной впадинке. - Предупреждал…
- Пожалуйста, Эрам… Я объясню, - простонала Мишель.
- Ты кем себя возомнила, конфетка Мими? Или, правильнее сказать, конкубина Мими? Топовой сучкой? Решила, что если я обращаюсь с тобой, как с драной принцессой, тебе всё позволено?
Мишель часто заморгала. Говоря это, демон сжимал пальцы и дышать становилось всё труднее.
- Я покажу тебе, где место сучки Эрама де Вуда, - промурлыкал демон. - Где твоё место.
Он, наконец, отпустил её шею, и Мишель согнулась, схватившись за горло, закашлялась.
Схватив её за плечо, демон грубо потащил за собой.
- Куда ты меня ведёшь? - вопрос получился хриплым и жалобным.
Мишель спотыкалась, не успевая за демоном, но его это мало заботило.
- Я провожаю свою собственность на занятие, - сквозь зубы ответил демон. - Если её собственных куриных мозгов не хватает, чтобы найти аудиторию, если вместо того, чтобы быть послушной шлюшкой, - только моей послушной шлюшкой! - она задирает подол по подсобкам.
С этими словами он грубо втолкнул её в аудиторию. Хвала Богине, пустую. А затем прикрыл за собой дверь.
Мишель успела немного прийти в себя. И на смену ужасу пришла злость. Как смеет он обращаться с ней подобным образом?! Как смеет говорить все эти ужасные вещи, даже не выслушав её, не разобравшись толком в произошедшем?! Между прочим, она пострадала от действий его брата, и уж конечно не задирала перед ним подол! Как ему в голову могло такое прийти!