— О, великая богиня, как с тобой тяжело, — кошкодевушка даже бросила помешивать блюдо и снова развернулась ко мне, — ты можешь спокойно послушать, а? Конечно же она дочь императора, но великий тэнно Ёсиюхито скончался два года назад. Поэтому она и дочь, и сестра императора! Она самая прекрасная девушка в нашей стране, — ещё раз не забыла напомнить Юно.
— Хорошо, спасибо за пояснение, продолжай, — я миролюбиво взмахнул ладонью.
— У покойного императора четверо детей — принцесса Каойя-Асэми, известно, что ей двадцать три года и она самая красивая девушка в нашей стране и во всём мире, принцесса Кейко, ей двадцать два, божественный тэнно Хикэрохито, и принцесса Миюки-Мэй, ей шестнадцать лет. Формально юный тэнно совершает религиозные обряды и правит с момента смерти отца, но до его совершеннолетия реальной правительницей империи является императрица Хиотэру, их благородная мать, — вздохнула Юно.
— Её можно назвать регентом? — уточнил я.
— Да, точно, — обрадовалась девчонка, — я не могла подобрать правильное слово. Императрица — из древнего и славного рода сёгунов. В книгах написано, что её предки три столетия назад покорили логово свирепых пиратов на теперешних Молуккских островах, и после этого императоры часто женились на девушках из этого рода.
— Очень интересно, — заметил я вслух. Нэкодевушка восприняла это как поощрение продолжать.
— Как пишут в газетах, императрица Хиотэру покровительствует экономической политике премьер-министра Цуёсиро и его партии Риккэн Сэйюкай, а его назначил ещё покойный тэнно после выборов. Я тоже голосовала за эту партию три года назад, — взмахнула рукой Юно. — Ещё она помогает женским школам и колледжам, помогает из своих средств строить два больших храма Бастэрасу — один на севере страны и ещё один — в Южной Корее, выступает за экономическое сотрудничество и торговлю со всеми ведущими мировыми державами, и поддерживает усилия Лиги Наций по преодолению последствий минувшей Мировой Войны, — довольно неспешно и пафосно рассказала Юно, поглядывая за блюдом на печи.
[Очевидно: Риккэн Сэйюкай — партия друзей конституционного правления].
"Святая прям женщина".
— Юно, ты интересно рассказываешь, и я бы не сказал, что ты не разбираешься в политике, — решил я её похвалить. — А почему ты думаешь, что принцесса Каойя красивее принцессы Кейко?
— Люди шепчутся, — Юно непроизвольно понизила голос, — что принцесса Кейко — очень своенравная девушка и сильно огорчает мать, но это только сплетни. Про неё ничего неизвестно на самом деле.
— Ты тоже своенравная девица, что в этом плохого?
— С чего ты это взял вообще? — девушка в очередной раз развернулась ко мне и сдвинула брови.
— По твоей решительной манере общения. Ты же офицер, служащая. А представь принцессу Кейко, какие у неё есть возможности проявлять характер. Чем она тебе не нравится, раз вы чем-то похожи?
— Я не думала об этом так, как ты это представил, и ничем мы не похожи особенно, — задумчиво ответила Юно.
— А как ты оцениваешь политику правительства?
— Лично я, моя сестра и наша семья довольны и не бедствуем, несмотря на тяжелые последствия после обвала американской биржи. И многие люди тоже не голодают. У нас есть работа, хорошее жильё. Хотелось бы побольше зарплату, но спасибо и за то, что есть. За последние десятилетия реформ построено очень много заводов, фабрик, школ, железных дорог, кораблей, очень многие люди могут работать и не голодать, есть свобода прессы…
— Извини, что перебиваю, Юно, но в чём выражается эта свобода прессы?
— Разные газеты, журналы, деловая пресса, разные политические точки зрения. Газет много разных. Конечно, правительство критикуют редко, а императорскую семью вообще никто, кроме анархистов и других мятежников и варваров, которые печатают отвратительные листовки. Я думаю, у нас всё так же, как и в вашей стране, ты же журналист и больше в этом разбираешься, — заключила девчонка.
— Верно.
— У нашего ведомства даже есть еженедельный журнал — "Таможня на страже границ", мы все его выписываем, — просветила меня Юно.
— Счастье то какое, — не удержался я, — наверно очень познавательно!
— Конечно, я бы не выписывала, семь иен в месяц на дороге не валяются, но наш начальник очень на этом настаивает. Зато бумага остаётся на растопку, и почитать можно перед сном.
— Понятно. Юно, а что там вообще рис с мясом, долго ещё? — мне начал нравится приятный запах.
— Очень скоро, потерпи пожалуйста, я и сама голодная, — девушка взмахнула ладонью, открыла крышку и размешала блюдо, добавив в него какую-то специю. — Рис должен впитать воду и специи, а мясо уже протушилось.
— А как же правительство, что в газетах пишут, есть ли противоречия, кто кого внутри поддерживает?
Юно снова повернулась и как мне показалось, посмотрела с уважением.
— Да, а откуда ты знаешь? — немного недоверчиво спросила она.
— Юно, это особенности любого партийного правительства, которое приходит к власти после выборов.
— Наверно, тебе лучше знать. Премьер-министр, министры финансов, промышленности, полиции и флота во всём поддерживают императрицу, но говорят, что… — Юно понизила голос.
— Что говорят? — я даже подался корпусом вперед.
— Говорят, что военный министр, генерал Таканаги, оказывает очень большое влияние на божественного тэнно и является сторонником завоевания китайских провинций, которые раздроблены и враждуют между собой. Ещё говорят, что молодой император к нему прислушивается и хочет развивать ещё больше нашу сухопутную армию, и так очень сильную. Особенно после того, как в том году австралы и зеландцы захватили огромную территорию.
— Сторонник завоевания китайских провинций, говоришь?
— Это вроде как бы и независимые государства, — с презрением сказала Юно, — но без японского покровительства они перебьют сами себя, как бешеные желтокожие собаки, которыми и являются эти недостойные нэко.
— А чьи это провинции, наверно Китая? — поинтересовался я.
— В прессе их называют мятежными провинциями, я думаю потому, что они должны подчиняться власти из Мэньчжэу, которая и есть настоящий Китай. Это огромные территории южнее империи Мэньчжэу-нэко и до самых южных морей. Там есть европейские города-колонии, на самом южном побережье. А Мэньчжэу — наш протекторат и союзник. Это империя образовалась совсем недавно на севере Китая, с помощью покойного тэнно, который спас их от развала.
"Свободная пресса, куда уж свободнее. Интересно она понимает политику родного правительства по дезинтеграции и колонизации Китая", — подумалось мне.
— Какая ты воинственная, Юно!
— Нет, я не знаю точно, но так пишут, — девушка стушевалась и отвернула взгляд. — Мне некогда слишком много читать!
— Я тебя очень понимаю, Юно. Пахнет очень вкусно и приятно, — решил я пока сменить тему, а тем временем девушка достала с полочки рюмочки и блюдца.
Глава 13
Становилось жарковато, я сказал об этом Юно и пошёл освежиться в ванную.
"Если я верно всё помню, это примерно период нашей истории, когда только начиналась японская агрессия в Китае, это как раз в начало 30-х, в разгар великой депрессии. Но тут про депрессию пока непонятно — насколько она тут серьёзная или нет, плюс есть какие-то австралийские территориальные захваты, что весьма интересно и необычно. Придётся основательно рыться в газетах, чтобы составить картину. В общем, примерно так, как и у нас между мировыми войнами, но и отличия большие", — раздумывал я, умываясь холодной водой.
Я вернулся и увидел, что Юно уже убрала кастрюльку с рисом на кухонный стол, закутала и даёт ей настояться несколько минут, как она пояснила на мой вопросительный взгляд.
— Приоткрой немножко окно, Юрген, и присаживайся за стол, я уже готова подавать еду, — попросила девушка.
Я так и сделал, и даже подышал минутку-две вечерним воздухом, прохладным и свежим. Как я слышал, Юно быстренько успела насыпать нам порции и даже порезать хлеб. Я вернулся к столу, она с легким поклоном показала мне рукой, что можно садиться.
— А как же церемония перед ужином, Юно?
— Пожалуйста, будь скромнее, ты же не хочешь меня расстроить? — девчонка смотрела на меня.
— Мне очень понравилась церемония и я ценю твоё гостеприимство, — решил я пояснить.
— Я понимаю, но я устала, — она немного улыбнулась.
— Запах очень приятный и рис выглядит очень аппетитно.
— Спасибо, — Юно налила нам алкоголь в рюмочки, — скажи тост!
— За твоё гостеприимство, доброту и кулинарные способности, прекрасная Юно, — я поднял рюмочку, мы чокнулись и выпили.
Самогон оказался крепкий, без неприятного привкуса. Хорошо пошёл.
— Ты можешь быть очень галантным, когда захочешь, — довольная девчонка с удовольствием кушала рис.
— Ты хорошая девушка и очень меня выручила, Юно, и мне очень приятно находиться в твоём обществе, — сказал я искренне. — Вкусный и сочный рис!
— Спасибо, — она немного засмущалась, — ничего особенного.
— И сётюэ действительно классный, ты была права. Давай ещё по рюмочке?
— Поухаживай за девушкой и налей, — она окончательно расслабилась.
— За твои красивые глаза, милая Юно! — мы снова чокнулись и потом несколько минут с удовольствием ели рис с мясом и соевым соусом, улыбаясь друг другу. Наконец, более-менее утолив голод, мы немного расслабились.
— Очень вкусно, и мясо нежное и не острое, — я ещё раз похвалил её труды. — Юно, ты сказала про сильную сухопутную армию. Об этом тоже пишут в газетах?
— Пишут, что у нас великая и славная армия, а ещё мне братья об этом рассказывали, когда мы все собрались в прошлом году на юбилей свадьбы родителей.
— Ты меня интригуешь, Юно, — я улыбнулся, — ещё по рюмочке?
— Мне налей половинку, я выпью и пойду лягу на свою кровать, а ты можешь погасить свет и лечь на кроватку Кику, она справа от нас. Перед отъездом она поменяла постельное белье.
— Твоё здоровье, — мы снова чокнулись, выпили и встали из-за стола.
"Хороший такой ужин, и самогончик очень бодрящий", — я был доволен и настроен на беседу.
Нэкодевушка легла на кровать слева, я погасил свет и добрёл до кроватки справа, снял тапки и лёг.
— Ты не спишь ещё, Юно? — спросил я минут через десять молчания.
— Нет, люблю так полежать в темноте, после вкусного ужина, — не очень громко ответила она.
— Расскажешь мне про братьев и что они рассказали тебе про армию?
— Юрген, это же очень долго, — я услышал, как она глубоко вздохнула, — ты и правда хочешь слушать? Может будем спать?
— Юно, ты издеваешься? — я даже приподнялся от подушки. — Ты меня заинтриговала так, что и представить не можешь!
— Ну тогда закрой окошко, уже прохладно, и постарайся не перебивать.
Я встал и закрыл окно, она тем временем повернулась на бок в мою сторону.
— Это было в конце октября прошлого года, — негромко начала Юно, — мы собрались все-все в родительском доме на несколько дней, а старшие братья были с жёнами. Родителей весь день поздравляли соседи, и даже приехал человек с поздравительным письмом от префекта округа. Потом мы устроили праздничный ужин с церемонией, все было очень душевно и красиво, — Юно снова громко вздохнула.
— И что же?
— В следующие пару дней мы все гуляли на берегу речки, общались, жарили мясо и пили сётюэ. Наш самый старший брат, Дэйчи, он на десять лет старше меня и я самая любимая его сестричка, — я услышал, как она счастливо усмехнулась, — рассказал про свою службу на северной границе. Он военный офицер в чине майора, и командует батальоном пограничной кавалерии на границе с государством русских коммунистических варваров-фанатиков, они защищают от них границы нашего союзника…
— Как интересно, Юно! Варваров и фанатиков? — прервал я её, чтобы подумать, насколько серьезно у них тут поставлена пропаганда вообще, что даже такие девчонки, как Юно, думают именно так.
[Очевидно: имеется ввиду базовый СССР. Мэньчжэу — Маньчжоу-го], - всплыла подсказка, но я и так уже это понял.
— Да, они фанатики всеобщего равенства и счастья, хотят весь мир загнать в свои коммуны. Ты намерен слушать? Или так и будешь сбивать меня с мыслей? — недовольно ответила кошкодевушка.
— Продолжай, пожалуйста!
— Дэйчи мне рассказал, что русские делают большие военные приготовления и хотят напасть на империю Мэньчжэу-нэко и снова поработить её — лет тридцать назад эта территория была под гнётом прежнего русского режима, пока мы не спасли их. Наше правительство посылает много войск в те места и много военного снаряжения, а это самые новые образцы пушек, броневиков и пулеметов, говорил он мне. Ниппанинэко — очень мирный народ, но защищаться мы готовы!
— Конечно, Юно, никаких сомнений!
— Брат рассказывал, как они много тренируются, отрабатывают приемы перехвата диверсантов, и много всего подобного. И ещё они обучают войска протектората, ну то есть империи Мэньчжэу. Он говорил, что они годятся только как вспомогательные, строительные и охранные части и новое оружие им выдавать — всё равно что его выкинуть. Там сложная политическая обстановка, мы спасли их от развала и гражданской войны. Дэйчи у меня такой добрый и умный, очень помогал мне в учёбе, — я почувствовал, что она снова улыбнулась.
— Хорошо иметь такого брата, Юно! И что же дальше?
— Да, очень хорошо. Второй брат, Кену, тоже военный офицер, но служит в одном из портов, я не могу сказать в каком — это военная тайна, и как интендант он организовывает снабжение войск, которые перебрасывают на южную границу протектората, чтобы защититься от мятежников с юга. Он мне тоже рассказал, какая у нас огромная, хорошо вооруженная и подготовленная армия!
— Я видел солдат, которые маршировали к порту незадолго перед нашей встречей, — произнес я, чтобы поддержать патриотический восторг девчонки, — они действительно выглядят очень боеспособными.
— Да, — девчонка произнесла это более громко, — и таких хороших солдат у нас — сотни тысяч, говорил мне Кену. Мой третий брат, он старше меня на семь лет… Юрген, ты спишь уже?
— Конечно нет, я внимательно тебя слушаю!
— Пожалуйста, принесешь мне воды? Что-то так пить хочется и спать уже не хочется, — попросила Юно. — Зажги свет, а я прикрою глазки…
Я так и сделал, нашёл чашку и принёс ей холодной воды. Она решила присесть, и так оказалось, что я тоже присел рядом с ней. Юно с удовольствием выпила воду, и через мгновение осознала, что я сижу очень уж близко, поэтому немного отодвинулась.
— Вообще-то я тебя не просила садиться на мою постель, — немного смущенно произнесла она.
— Я хотел как лучше, Юно, не подумай ничего такого. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Если ты про сётюэ, то всё замечательно, поверь, я ещё и тебя перепью, — посмотрела она мне в глаза очень уверенно.
— А я бы смотрел и смотрел в твои обалденные глаза, красотка, — прошептал я нежно, не отводя взгляд.
— Хах, а что же ты ещё бы сделал? — её тон был уже более игривый и доброжелательный.
— Много такого, чего я обещал тебе не делать… Ты ведь помнишь, что грозилась выгнать меня на лавочку?
— Отнеси чашечку, пожалуйста, погаси свет и садись.
Я так и сделал, и через полминуты снова присел к ней на кровать.
— Юрген, я же тебе сказала садиться на твою кровать, — с удивлением произнесла Юно в полной темноте.
— Может, я не так понял. Или ты не совсем так сказала, — я улыбнулся, и она это почувствовала.
— Юрген, пожалуйста, я хочу прилечь, у меня побаливает спина, иди ложись и будем дальше разговаривать, — очень вежливо, даже нежно, попросила девушка.
— Не хочу показаться бестактным, но я могу сделать тебе легкий и бодрящий массаж плеч и спины, ты сразу почувствуешь себя хорошо и потом быстро заснешь!
— Массаж? Но ты же обещал…
— Юно, только массаж и ничего больше. Это будет моя благодарность за вкусный ужин и вообще за твоё гостеприимство, — я говорил нежно и убедительно. — Легкий лечебный массаж, одежду снимать не надо даже.
Нэкодевушка помолчала минуту, но решилась.