Ашира Хаан
Король боли
Глис оказался слишком хорош.
С самого начала, когда только разогревал меня жадными поцелуями, настолько яростно-страстными, что волей-неволей и я втянулась в его горячее нетерпение, отозвалась и сама загорелась не хуже.
До самого конца, когда я, зацелованная, залюбленная, задыхающаяся от мурашек, полностью отдала ему власть над собой. И сделала это зря.
Про Глиса рассказывали, что он иногда срывается, выпуская настоящего бешеного зверя. Что он странный. И жестокий.
Вот это все мне было не по вкусу совершенно.
Не мой тип.
Я больше любила нежность, как ни странно это озвучивать в нашей компании извращенцев. Впрочем, разве среди любителей странностей и боли любить нежность — не особое извращение?
Тогда я на своем месте.
В общем, я думала, что все будет нормально. Сейчас Глис меня придушит, шлепнет посильнее — и все будет окей, возбуждение схлынет, и я в безопасности.
Но что-то такое он сделал: провел ногтями по бедру, оставляя красноватые следы, прикусил мою нижнюю губу и толкнулся внутрь длинно и сладко — и меня вдруг накрыло. Неумолимо, неостановимо, горячо.
Ну, твою мать, мальчик!
Онемели пальцы ног, горячая кровь пробежала от низа живота во все стороны, как по сотням бикфордовых шнуров, и все они сошлись в одной точке в голове, где произошел беззвучный, немой взрыв.
Бум!
Мое тело осталось выгибаться и дрожать в этих слишком умелых руках слишком красивого мужчины…
А я…
Шла в тумане.
Как и всегда, я была в кружевной черной маске, сетчатых чулках и на двенадцатисантиметровых каблуках. Латексное короткое платье с молнией от самой нижней точки декольте до подола едва прикрывало задницу.
Все как в тот день.
Словно Он запомнил меня такой, зафиксировал намертво даже в этом изменчивом тумане.
Мне и тогда-то было некомфортно в подобном наряде, и я передвигалась от кресла до кресла, первым делом при входе в комнату разыскивая взглядом место, куда можно присесть. И заодно не засветить все под платьем, не дать разъехаться молнии.
Дикий дискомфорт. И холод. Холод в том особняке должен был меня насторожить.
Возвращаться раз за разом в такое состояние то еще удовольствие. Удар после взрыва наслаждения.
Холодной волной в лицо. Горько-соленой, как море.
Он появился неожиданно, соткался из тумана прямо рядом со мной.
Так близко. Два шага между нами.
Длинные светлые волосы, прямой тонкий нос, упрямо сжатые губы.
И пугающие меня черные кожаные перчатки.
Шагнул ко мне в упор, держа в руке тонкий стек. Полностью обнаженный, если не считать этих перчаток.
Его глаза вспыхнули, губы искривились:
— Ты!
— Нет, честно не я. Злая сестра-близнец.
Метнулся стек, но вместо хлесткого удара по коже растеклось медленное ласковое касание.
Злой взгляд сощуренных глаз обжег кожу.
— Опять сбежала от меня, да?
— Конечно.
— Я все равно тебя найду.
— Зачем?
— Выпьем чаю… поговорим.
Жуть разбежалась ледяными мурашками по телу. Такие обещания от злых блондинов в черных перчатках и со стеками — они звучат слишком привлекательно, чтобы можно было отказаться.
— Обязательно поговорим! Обязательно, — оскалилась я. — Когда-нибудь.
Раньше такие мужчины мне очень нравились. А уж Его портреты я и вовсе готова была облизывать.
Но постепенно узнавала о Нем все больше…
— Сейчас! — пальцы почти достали мое запястье, но я уже нащупала в тумане дверную ручку.
Это для меня здесь всегда туман, а Он что-то видит… ту комнату, где находится? Он часто обходит препятствия, невидимые для меня, иногда садится прямо на выступающий из тумана стул. А если есть стулья, должны быть и двери.
Я люблю двери. Нет, не так, как можно было бы подумать.
Таких извращенцев даже я не знаю.
Все, что меня интересует в дверях — распахнуть и с облегчением вывалиться на влажные простыни в гостиничном номере, где Глис уже хлопочет вокруг.
— Инг, Инг. Да очнись же ты!
— Тишшшшше, — я отодвинула холодный мокрый кувшин, уже уронивший несколько ледяных капель на мою разгоряченную кожу.
— Фух… слушай, может, это ты моя идеальная партнерша? Ни одна женщина до сих пор не улетала в астрал после секса со мной.
Я поморщилась. Ну да, что ему еще думать?
Вяло отмахнулась от попыток помочь, велела одеваться по-быстрому и заперлась в ванной. Тяжело вздохнула и достала свой экстренный набор: пачку краски и целофановые перчатки.
Ярко-рыжий. Давно такой не была. Это будет плюсом.
Как ни крутись, а краске нужно время. Хотя бы пятнадцать минут, на протяжении которых я отвечала на бесчисленные вопросы Глиса. Он успокоился только когда я рявкнула, что если он не свалит в свой номер, я никогда не скажу ему имени его будущей великой любви.
Это сработало.
Быстро высушив апельсинового цвета волосы, я распушила их посильнее и закрутила в причудливый узел на макушке.
Король Боли никогда не видит моего лица — оно под маской.
Но все остальное…
Он не знает ни страны, ни города, но всегда как-то умудряется за час-два разослать ориентировки чуть ли не по всему свету. Уверена, спрячься я где-нибудь в джунглях, и туда после нашего туманного свидания явится туземец с копьем и листочком из древнего факса, на котором будет мой фоторобот и описание.
Все, что Ему известно обо мне — возраст, рост, примерная фигура и цвет волос.
За это время можно успеть замаскировать только волосы. Мужики всегда смотрят на них, а не на лицо. Мне кажется, они женщин между собой только так и различают. Ну еще по задницам.
Так что сейчас из гостиницы вместо стильной блондинки с идеально гладкими длинными волосами до лопаток выскочит рыжая девчонка с крашеными в зеленый ресницами и в джинсовом комбинезоне.
Когда я спустилась, в холле гостиницы меня уже караулили. Знакомая мелкая суета, слишком много напряженных мужчин, которые вглядываются во всех проходящих мимо женщин. Значит, уже получили указания.
Поначалу Он пытался искать меня только своими силами. Людей у Него много, но не настолько много, чтобы охватить все места, где я могла бы быть. Тогда я жила неделями в одних и тех же городах, пока вдруг не чуяла, что мне там больше не рады. Наступало время сменить внешность и замести следы.
Потом Он подключил сеть шпионских и частных агентств. Тысячи частных детективов получили работу — некоторые впервые за такие деньги. Всего лишь надо дождаться описания и выдвинуться в назначенное место.
Сейчас в холл гостиницы вошли трое вздрюченных полицейских и тут же цепкими взглядами просканировали присутствующих до трусов.
Кажется, ставки только что возросли.
Все эти месяцы я безмерно горжусь системой безопасности нашего маленького извращенного сообщества. Едва я поняла, что Король Боли ищет меня и не собирается отступать, я попросила удалить все мои данные. Владелец сети клубов и администратор базы данных, оба счастливо женатые благодаря мне, тут же это сделали.
И все. Концы в воду.
Мне стало чуть сложнее находить своих, но в ином случае я бы не продержалась так долго.
Он, конечно, пытался взломать сервера и восстановить удаленные данные, но ничего не вышло. Сам рассказал мне как-то в порыве откровенности. В ту ночь я выпала из тумана прямо в его огромную ванну. В панике начала выбираться, но задержалась, влекомая любопытством.
Он был пьян. Беспечен, как никогда до или после. И на Нем впервые не было перчаток.
В тот день я доподлинно узнала, что может сотворить касание Его рук, если Он не контролирует себя.
Сегодня мне повезло — за углом стояла приземистая белая машина, в которой скучал лысый таксист. Я прыгнула в нее и крикнула: «На вокзал!» так, будто за мной гнались, наступая на пятки, доберманы-людоеды, которые по слухам охраняют особняк Короля Боли.
Поезд отправлялся через десять минут и шел через четыре страны. То, что надо. Я взяла билет до конечной, поскучала в пахнущем пылью купе и выскочила намного раньше. Пересела зайцем в другой поезд, идущий в совершенно другую сторону. Завидев контролера, выскочила на ближайшей станции. Вышла на дорогу, сделала несчастный вид и уже через пять минут ехала в блестящей черной, похожей на акулу, машине неведомо куда. То, что я и сама уже запуталась, какова цель моего путешествия, внушало надежду, что преследователи запутаются тем более. Когда мне надоело снимать липкие ладошки со своих коленей, влупила пощечину сверкающему хлыщу за рулем и осталась одна на дороге в сгущающихся сумерках.
До маленького городка, огни которого рассыпались разноцветным ожерельем на ближайшем холме, было километров пять. Я прошла их пешком и даже с удовольствием, наслаждаясь вечерней прохладой, острым запахом ночных трав и огромной розовой луной, чуть щербатой с одного края.
Очень хотела заночевать именно там, но маленькие городки — это мышеловки. Выезды из них слишком легко перекрыть.
Пока Король Боли не устраивал таких масштабных операций, но я не хотела попасться в первую же из них. Немножко паранойи никогда не помешает.
Так что, засыпающая и уставшая, я села на последнюю электричку до курортного городка в горах, где и сняла наконец номер в приличной гостинице.
Заперла дверь, повесив табличку «Не беспокоить» и на всякий случай придвинула к ней комод. Паранойя! Очень уж любопытно смотрел на меня владелец гостиницы, симпатичный блондин с темными глазами. На вид он был из «наших» — если так и есть, то я могла ждать внезапного визита, потому что я тоже выглядела неуловимо своей.
Я с наслаждением приняла горячий душ, вымыла голову, напрочь запачкав стеклянные дверцы рыжими брызгами со своих волос. Краска оказалась, увы, нестойкой. Или ура — если думать не о чувствах уборщиц, а о том, чтобы не облысеть к тридцати.
Забралась с ногами на кровать, села по-турецки и высыпала из бархатного мешочка на выглаженное покрывало несколько десятков крошечных симок, помеченных только мне понятными значками.
Взяла одну, вставила в телефон и выбрала из контактов одно имя. Марьяша.
Никогда бы не подумала, что Глис может подойтм этой нежной девочке со специфическими нуждами. Но после того, что он сделал со мной — обманул, заворожил и лишил осторожноси, я точно знала, кто ему подойдет.
— Хэллоу? — донеслось из трубки.
Номер был международным, я не любила светиться национальными — почти в каждой стране требовали паспорт.
— Это Инг.
— О… — на несколько секунд воцарилась тишина. Кажется, девочка сглотнула и попыталась перевести дыхание. — Ты звонишь потому что…
— Потому что твое одиночество, Марьяш, подошло к концу.
— Прости… а ты знаешь, что я люблю, да?
— Знаю, Марьяш. Иглы, кольца, ленточки и… — я перешла на шепот. — …очень странные игрушки.
Она тихонько ахнула в трубке. Как будто никто не знал. О тоненькой девочке, словно сшитой из кусочков шелка среди наших ходили самые невероятные слухи. Она была слишком странной и чувствительной для такой специфической тусовки, но и среди нормальных людей ей делать было нечего.
Глис. Я почувствовала в нем то же самое.
— Инг! — Она умудрилась вскрикнуть в трубку шепотом. — Инг, я должна тебе сказать кое-что! Про тебя ходят слухи, что ты…
— Каких только слухов про меня не ходит, — резко оборвала я ее. — Обо всех знаю.
Каждый считает своим долгом поделиться. Хорошие друзья — на вес золота, не спорю, но как же достали.
— Инг… Нет, я не об этом, — она всхлипнула в трубку и я почувствовала, как оборвалось сердце. — Ко мне приходил…
— …Король Боли, — закончила я за нее.
— Да, — ответила таким тихим шепотом, что это был скорее выдох.
— Что он сделал? — Спросила я спокойно, стараясь держаться за свою реальность. — С тобой?
— Ничего. Но это было… очень страшно, Инг.
— Почему он пришел к тебе?
Это самый важный вопрос. Существенная разница между тем, что он решил перещупать всех наших на всякий случай, и тем, что как-то, каким-то невероятным образом Он знает обо мне то, чего я сама еще не знаю.
— Мы с девчонками в клубе болтали… На вечеринке. Ну, глупости всякие…
— Обо мне?
— Почти. О том, что опять сегодня все будет не так. Вроде тобой занимаются опытные парни, а все равно выходишь разочарованная… А потом Этель говорит — ну есть же выход? Есть Инг и ее чутье на настоящие пары. Мы немножко посплетничали. И я сказала, что скоро мне исполнится двадцать один, я смогу взять мой трастовый фонд и заплатить тебе. Хоть все, что у меня есть. Только бы… больше не одной.
— Так.
— И тут девчонки замолкли и посмотрели мне за спину. Я боялась оборачиваться. Но он сам меня развернул прямо взяв за плечи ,и у меня старый перелом… ключицы. Заныл холодом.
— И что он сказал?
— Сказал, что если пойду к тебе, сначала позвонить ему. Обязательно. Если я этого не сделаю, он узнает и…
— И что?!
— Не знаю! — она всхлипывала в трубку уже не стесняясь. — Он не сказал! Я боюсь, Инг! Я не хочу, чтобы он меня трогал!
— Понятно… — выдохнула я и задумалась. Совпадение? Господи, хоть бы это было совпадение, хоть бы этот ледяной дьявол не обнаружил какой-нибудь странной особенности нашей связи, которая помогает ему пробираться в мою голову!
Всхлипывание то затихало, то возобновлялось с новой силой. Мне хотелось одновременно встряхнуть эту дурочку и пожалеть ее.
— Инг… — прошелестела она в трубку. — Теперь все, да? Мы не встретимся теперь с тобой? Инг! У меня фонд, день рождения скоро, я заплачу в два раза больше обычного! Я… у папы попрошу, сделаю, как он хочет, хоть в Университет уеду, лишь бы дал денег… только, пожалуйста…
Мне стало так остро ее жаль.
Наша тусовочка дает ощущение близости. И когда впервые попадаешь в общество внимательных и слушающих тебя людей, кажется, что, наконец, нашла своих. Пусть некоторые из них любят слушать крики боли, а другие — когда в них проковыривают дырку тупым ножом или лижут сапоги. Но ты тоже странная и думаешь, что это не худшее, что бывает с людьми.
А потом понимаешь, что это тоже иллюзия. Они так близко — и все равно далеко. Не на расстоянии мили — между вами всего один дюйм, но его не преодолеть. А одиночество, когда казалось, что близость уже на кончиках пальцев — это еще хуже.
— Я устала от них… Они хотят, чтобы я кричала. Они хотят играть в меня, и чтобы я ничего не чувствовала! Они хотят… никто не хочет меня любить, Инг. Мне нужен тот, кого можешь найти только ты! Тот, кто полюбит меня. Я не выдам тебя! Пожалуйста! Я… потерплю, если он коснется меня.
Не потерпишь. Мне ли не знать.
— Ну, или… — голос ее перешел на шепот. — Ведь это же кончится? Кончится когда-нибудь? Он перестанет тебя искать?
— Кончится… — я горько усмехнулась. — Ты бы перестала меня искать? Зная, что я могу назвать тебе имя твоего истинного возлюбленного?
— Нет!
— Вот.
— Каково это - быть настоящей любовью Короля Боли… — в ее голосе был ледяной страх. — Нет… Он тоже ищет? Тоже ищет свою половину?
— Все ищут, Марьяш. Это единственная вещь в мире, на которую надеются даже те, кто уже не надеется ни на что другое.
— Какой ужас… И ты можешь ему помочь? Ты отдашь кого-то ему навсегда? Или можешь отказаться? Да?
— Как сама думаешь?
— Нет… — голос ее поник и надежда вытекла из него как из прохудившегося кувшина. — Я… поняла. Что ж…
— Хитрый Лис, — назвала я имя, которое Глис использовал во время наших вечеринок.
— Что?!
— Да, он твой. Ты мне ничего не должна. Но больше я с тобой связаться не смогу.
— Инг! — Она захлебывалась в благодарности, я чувствовала ее кипящую радость даже через расстояния. Дослушивать не стала.
Выключила телефон и отбросила его в сторону.
Смешала все симки, набрала в горсть как песок и высыпала обратно на покрывало.