История первая
Просто поцелуй его, говорили они.
Просто. Поцелуй.
Поцеловала, мать его…
Мужчина грубо обхватил мои ягодицы, жадно вдавливая спиной в дверь туалетной кабинки. Его язык так властно и по-свойски хозяйничал у меня во рту, будто решил свести с ума. Господи, а какой же у него был твердый пресс! Будто каменный… Чертова статуя.
Я завела ладонь ему под рубашку, без стеснений облапывая пальцами каждый кубик и застонала. Мужику сорок лет, а тело, как у профессионального спортсмена. Он точно бизнесмен? Или просто гантели продает?
— Если ты хочешь остановиться, — уткнувшись лбом в мой лоб, сбивчиво протянул он. И в разрез словам, поднял меня в воздух, заставляя обхватить его ногами за талию. — То самое время. Либо сейчас, либо никогда.
Я истерически рассмеялась. Остановиться? Он серьезно?? И это после крышесносного поцелуя в засос?? После которого я не поняла, как оказалась с ним запертой в туалетной кабинке ночного клуба? Ага, уже прямо вот разбежалась. Спотыкаюсь на ходу.
— Отлично, — рявкнул он, а затем одним резким движением задрал мое узкое платье-резинку до самых подмышек. А белья-то под низом и не было. Взгляд мужчины стоил оваций и только от него одного можно было кончить. — Потому что теперь уже поздно, конфетка.
Конфетка… Он уже и прозвище мне дал? Когда только успел?!
Я глухо застонала, когда мужские губы с рыком опустились на мой сосок, прикусывая его и тут же зализывая. Пальцы сами оказались в его густой шевелюре, направляя в наиболее чувствительные места. Хотя… От Его касаний даже под коленкой будет чувствительно! И без того пьяное сознание обволокло дурманом, даря телу желанную негу.
— Надеюсь, ты не девственница? — торопливо протараторил он, суетливо приспуская джинсы и доставая из кармана презерватив. Ага, значит секс сегодня у него таки планировался? Интересно только, с кем. Или он всегда с собой защиту носит? Для сорокалетнего свободного мужика вполне себе оправдание.
— Ха! А вы сомневаетесь? — насмешливо изогнув бровь, я тут же потеряла весь свой юмор, когда увидела размеры члена этого гиганта. Нет, такого у меня еще точно не было. Огромного, мощного, твердого, дрожащего от возбуждения. Нервно сглотнув, я проследила за тем, как мужчина раскатал презерватив и уставился на меня, требуя четкого внятно ответа. — Да был у меня секс. Не бойтесь, не посадят.
Он явно не оценил моего юмора и ущипнул за сосок, заставляя пискнуть. И что я такого, спрашивается, сказала? Вроде как кого-то в этом мире могли посадить за интим с двадцатилетней девушкой. Бред. Шуток не понимает.
— Я сейчас вообще уйду, — хмыкнула я, делано обижено. Хрена с два я сейчас куда-то уйду, не дождется.
— Только через мой труп, — рявкнул он, сжимая мою талию и оглушая новой порцией сводящего с ума поцелуя.
Госпожи Боже, ну, где такому учат? Чтобы прямо вот перед глазами белый дым и коленки подкашивались? Знала бы я, что так можно, давно бы его уже поцеловала… Накинулась бы в первый день знакомства, как ненормальная.
— Готова? — больше ради проформы просил он, а затем головка его коснулась моего клитора, и я с трудом сдержалась, чтобы не кончить. Но чем больше мужчина входил, тем больше улетучивалась радость. Он был огромным. Слишком большим для меня. Буквально разрывая на две части. — Потерпи, конфетка. Еще немного.
— Не получится. — жалобно прошептала я, напрягаясь всем телом. Мужчина испустил рваный стон, медленно раскачиваясь вперед-назад. — Не получится… Не получится…
Одно резкое движение, и он оказался во мне. Полностью. В сердце будто адреналин укололи. Я буквально ощущала, как дрожит мое тело под Его умелым натиском.
— Фак… — сдавленно прошипел он, и по тому, как сжались мужские ладони на моих бедрах стало ясно, что терпение и смирение дается ему ой как не просто…
— Виктор Семенович, — прошептала я в его губы пьяная до невозможности. То ли от пяти стопок самбуки, что выпила на спор, то ли от мужчины напротив. — Трахните меня, пожалуйста.
Что-то в глазах его подозрительно блеснуло, капилляры полопались. Он зарычал, будто зверь какой-то, а затем началось совершенное сумасшествие. Он вколачивал меня в стол, будто безумец. Вырывая стон за стоном. Каждое движение отзывалось мощнейшим импульсом в каждой клеточке тела, заставляя звезды мигать перед глазами неоновыми вспышками.
— Я именно такой тебя и представлял, Альбина, — шептал он мне, будто сошедший с ума безумец, пока я до крови царапала его спину. Он ловил мои крики губами, снова, снова и снова… — Именно. Такой…
Это была вспышка. Феерия. Самый мощный оргазм в моей жизни. Самый безумный секс на свете. То, что я даже в страшном сне боялась предположить: в туалете ночного клуба. Да еще и с кем? Про себя страшно произнести. Стыдно, неловко.
И они говорили поцелуй: поцелуй и сбеги. Ничего не будет! Повеселимся. Выиграешь сотню. Только вот никто и предположить не мог, что стоит мне подойти к мужчине, и коснуться его губ своими, как он вцепиться в меня «руками и ногами», доводя до безумия своим напором. И что уже через считанные минуты я буду содрогаться от оргазма в его объятиях.
— Че-е-ер… — взмолилась я, когда эмоции поутихли, а реальность обрушилась на голову словно ушат ледяной воды. — Черт-черт-черт!
— Поддерживаю – черт, — хмыкнул запыхавшийся мужчина, хотя по его голосу сложно было прочесть сожаление. Скорее, удовлетворение. И, быть может, желание еще одного раунда.
А я ведь вообще не должна была попасть в эту компанию на Новый Год. Все как-то случайно получилось… Однокурсница позвонила уже вечером тридцать первого, пока я в общаге одна скучала, пригласила в клуб. А там Он. Неожиданно и невероятно. Как снег на голову. Тот, по кому я вздыхала долгие, долгие два года. Сидит у барной стойки один, грустит.
И Светка такая:
— Поцелуешь – дам сотку. Посмеемся.
А мне то что? Толпа скандирует, я пьяная до невозможности. Чего бы и «да»?
И чем все закончилась? Я только что переспала с отцом, чтоб его, лучшей подруги. ЛУЧШЕЙ ПОДРУГИ. И если Наташа узнает, дружба наша на этом и кончится.
***
Я бежала по обочине дороги, как ненормальная. От чего, спрашивается? Или от кого? Никто из компании вообще не заметил, что мы с Виктором Семеновичем вместе исчезли за дверьми кабинки туалета, а на душе все равно гадко до одури.
— Кто ты после этого Альбина? — шептала я себе, заливаясь слезами. — Сука – вот кто! Самая настоящая дрянь!
А ведь Наташа всегда жаловалась, что каждая вторая ее подруга мечтает залезть в трусы к ее отцу. И, как тут не хотеть? Высокий кареглазый красавец. От одного взгляда на него бабочки в животе порхают. Красивый, как Голливудский актер. А тело! Господи, да за него можно родину продать. Я, как увидела летом у бассейна, месяц спать спокойно не могла.
И этот секс… Знала ведь, что никогда его не забуду. Знала, что это лучшее, что было со мной за всю, пусть и короткую, жизнь. А от этого его обращения «конфетка» ноги судорогой сводило, а перед глазами белело все.
— Шлюха ты, Альбина. Шлю-ха! Предательница. — рычала я себе под ноги, снова и снова спотыкаясь на высоченных шпильках. Белая эко-шуба разлеталась на ветру, снег ложился хлопьями на темные волосы. А холода я не чувствовала. До сих пор Его тело меня согревало. Магия какая-то, ей богу.
— Как ты будешь Наташе в глаза смотреть, алкоголичка?! — остановившись, я представила, как подруга возвращается после зимних каникул и узнает, что я натворила. Это будет крах всего. А ведь у меня кроме нее и нет никого. Родители умерли давно, других родственников нет. Только Наташка одна хорошо ко мне относилась. И, вот чем я ей ответила.
От захлёстывающих рыданий свело в груди, и я остановилась, обнимая себя руками. Дьявол, но как же Он мне нравился… Как никто и никогда. Я ведь и на других парней не могла смотреть с нашей первой встречи. Как отрезало. Раз и все. Только Виктора Семеновича вижу вокруг.
Внезапно возле меня остановилась машина, но я не смогла разглядеть ее из-за снегопада и заплывших от слез глаз. Лишь едва-едва человека, вышедшего поспешно с водительской стороны, подошедшего в плотную и крепко обнимающего меня своим распахнутым пальто.
— Замерзнешь ведь, идиотка. — рявкнул он, таким знакомым, родным и любимым голосом. Только сейчас я поняла, что Виктор Семенович не просто мне нравится. Я любила его. С самого первого дня. С первой встречи. Как дура отбита. — Зачем сбежала-то? Да еще и в мороз… Так не понравилось? Сама ведь поцеловала!
— В том-то и дело, что понравилось. — промычала я, задыхаясь от слез. Дьявол, а как он пах… Чистым сексом. Нежностью. Заботой. Как дом родной. Хотелось прижаться к нему и умереть в этих объятиях раз и навсегда. — Но Наташка ведь… Она никогда не позволит.
Он обхватил мое лицо своими ладонями, заглядывая в глаза. Проморгавшись, я утонула в его широко распахнутых бездонных черных глубинах. Он смотрел на меня так, будто… Будто я значила для него что-то. Но разве может какой-то секс в туалете клуба заставить воспылать чувствами? Сомневаюсь. Скорее, это из жалости.
— Ты всегда будешь позволять посторонним за тебя выбирать? — неодобрительно цокнул языком он, накрывая мои губы своими. Жадно, дерзко, беря свое. Глаза снова стали влажным. Но лишь от того, что было СЛИШКОМ хорошо. — Конфетка моя маленькая… Дурочка пугливая…
Где-то вдалеке послышался бой курантов, отделяющий новый год и старый. Новую жизнь и старую жизнь. А он все целовал меня. Так, будто я могу испариться, исчезнуть, снова его оставить. И не было мира вокруг, не было двадцати лет разницы между нами.
— Я вас люблю… — прошептала я, захлёбываясь от эмоций. От желания сказать ему все, что чувствую. Все, что лежит на душе. Слишком больно сдерживать внутри, слишком больно терпеть. И пусть он бросит меня сейчас. Пусть растопчет мое сердце в клочья, но пусть знает правду. — С первого дня. С самой первой секунды. Очень-очень сильно.
Он снова отстранился, заглядывая в глаза, сканируя. Пытаясь найти насмешку, обман, издевку. Между бровей его залегла глубокая морщина, а губы безмолвно зашевелились.
— Ты не можешь меня любить, Альбина. Ты молодая, невероятно красивая, ошеломительная девушка. По тебе каждый парень сохнет, я же вижу. — замотал головой он, будто отряхиваясь от наваждения. — Нет, просто не можешь… Не может все быть так… просто… Не может, нет!
— Люблю! — воскликнула я. То ли самбука во мне взыграла, то ли невозможность больше держать все в себе… Чаша терпения лопнула, чувства требовали освобождения. Не было сил больше сдерживать в себе, это сводило с ума! — Люблю вас, Виктор Семенович. Так что пошлите меня сейчас и забудем все на этом. Пожалуйста… Может, мне так легче станет. Отпустит.
Я смотрела на него с мольбой, желая закончить эту пытку. Пусть он раздавит меня, сломает, заставит себя ненавидеть. Но он молчал, хмурился. Но смотрел на меня, будто дыру прожигая. Будто оторваться не мог.
— Я не верю, что все может быть так просто, Альбина… — прошептал он, а я вдруг одернулась от его обжигающих объятий и быстро пошагала вперед. Оставалось надеясь лишь на самбуку, которая ОБЯЗАНА стереть память. Потому как лучше просто тайно любить мужчину за спиной, чем знать, КАКИМ он может быть с другой. Вспоминать его губы, стоны, нежные слова… Этот тайфун из чувств внутри, превращающих внутренности в изрубленный фарш!
Я не сразу поняла, что происходит. Показалось, словно падаю на льду. А потом поняла: нет. Это мужчина одернул меня за руку, заставляя крутнуться на шпильках к нему лицо. И снова сжал так крепко, будто в тисках. Так, будто больше никогда не собирался отпускать.
— Не позволю тебе больше шастать по клубам полуголой, поняла? — рявкнул он, заставляя вздрогнуть. — Выкину нахер это твое платье, еле задницу прикрывающее! У каждого в клубе на тебя стоял. Это нормально вообще? Ты вообще до завтра дожить не собиралась? Хорошо клуб мой. Я тебя по камерам видео наблюдения увидел и вышел, решил лично присмотреть. Дура безмозглая, о чем только думала?! Убил бы нахрен любого, кто к тебе полез!
Я растерянно моргнула, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. Горло онемело, слова не складывались в предложения. От напряжения мышцы свело судорогой.
— Не понимаю… — наконец выпалила я. Мне казалось, что еще одно его слова и я просто умру тут, на снегу, у его машины.
— Что ты не понимаешь, дурочка? — голос мужчины казался нежным, обволакивающим, бархатным, будто в моих снах. Губы укутывали меня согревающими поцелуями, ладони жадно скользили по телу. — Я тебя как первый день у нас дома увидел, как и пропал. Ты мне спать спокойно не даешь. Думал, с ума сойду… Влюбился в тебя, как в пятнадцать лет. Кто бы мог подумать, что так бывает!
Если бы я и могла умереть от счастья, то именно в ТУ секунду. От дрожи в теле. От слез смешанных со смехом.
— Все не может быть так просто… — повторила теперь уж я, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. А что если бы не тот спор? Если бы не поцелуй за сотку? Он так бы и не признался? Даже думать об этом не хотелось! — А как же Наташка? Она меня не простит…
— Разберёмся… — шепнул он мне в губы, и я ему верила. — Вместе разберемся. — он вдруг нервно рассмеялся, заставляя меня замереть и вопросительно поднять бровь вверх. — Знаешь, конфетка, а я уже начинаю верить в Деда Мороза.
— Аналогично, — без капли колебаний завила я самому желанному, сводящего меня с ума мужчине, о котором боялась и мечтать. Теперь его губы были так близко, запах пробирался глубоко в легкие, словно наркотик. А улыбка… Черт, от нее сердце кололо, снова и снова пропуская удар за ударом.
Внезапно Он стал серьезным, даже жестким, отчаянным, со всей ответственностью заявляя:
— Если остаешься сейчас, не отпущу тебя больше никогда, Альбина. Поженимся, заделаю тебе ребеночка. Даю последний шанс передумать.
Мне пришлось отряхнуться, ущипнуть себя за руку, чтобы поверить: нет, это не сон. Это моя сказка. Моя, мать твою, реальность! Виктор Семенович и его полные желания, любви, надежды глаза. Боги, как же я раньше этого не замечала, КАК он на меня смотрит… Будто съесть хочет за живо.
— Я только «за»… — прошептала я, вжимаясь в его тело, желая раствориться в мужчине. Запомнить этот момент на всю жизнь.
— Тогда пойдем домой, конфетка… — в последний раз поцеловав в губы, он поднял меня на руки, унося в свою машину по заснеженной улице. Словно медведь, утаскивающий добычу к себе в берлогу. И я нечем не желала быть больше, чем Его добычей. До одури. До потери сознания. До последнего дня. Только с ним. Всегда.
История вторая
— Лен, ты в своем уме? — ужаснулась я, прижимая к себе обернутое вокруг талии поленце. — Пожалуйста, скажи, что ты шутишь!
Подруга помолчала, будто давая мне время осмыслить происходящее, а затем сладенько протянул:
— Машунь, ну, у нас любовь, понимаешь? Против чувств не попрешь…
Я ахнула от отчаянья и даже топнула ногой. Что за черт, это реально со мной происходит или сниться? Кто бы мог подумать, что ТАК подставить сможет лучшая подруга!
— Лена, очнись! Ты вообще понимаешь, что творишь?! — голос начал предательски дрожать, мысли путаться. В доме было на редкость жарко, но тело покрылось мурашками.
— Маш, — устало и злобно рявкнула она, — Он приехал ко мне, я просто вышла поговорить… Без задних мыслей. Понимаешь? А он говорит, люблю, трамвай куплю… Везет на Мальдивы, прикинь! Ну как тут оказать, зайчик? Никто бы не смог!
В огромном просторном доме Лены, куда она сама же меня пригласила справлять Новый Год, горела гирлянда, сияла елка, по телевизору шел "Голубой огонек", а на столе было куча вредного фаст-фуда: пицца, ролы, гамбургеры…
После рабочей смены в кафе на другом конце города столицы я отправилась в загородный коттедж на маршрутке, потом еще пол часа пилила пешком по гололеду и снегопаду. Зашла в душ, выхожу… А Лены нет. Лена, черт ее дери, на Мальдивах!