- Похоже, мне надлежит на всякий случай наложить одно старое заклинание на две конкретные палочки, - холодно процедил он в ухо Нарциссе. Та кивнула, думая о чем-то своём, но уточнила:
- Ты его хоть знаешь? У вас же в роду двоих сыновей одновременно тоже «отродясь» не было…
- Мадам Министр любезно продемонстрировала заклинание и руну в конце своей речи. И да, я его помню. Малфои осведомлены о всех нюансах магии.
========== Глава 5 ==========
После Гермионы Грейнджер приветственную речь произнесла Минерва МакГонагалл, потом слово предоставили деканам всех четырёх факультетов. Мадам министр за стол к остальным родителям первокурсников не вернулась, и Люциус не мог не заметить, как и Гарри Поттер, и Рон Уизли периодически бросали разъярённые взгляды на её пустующий стул рядом с Джинни. Лорду Малфою было слишком очевидно, что о существовании Александра лучшие друзья мисс Грейнджер узнали одновременно со всеми остальными присутствующими в зале волшебниками, и это наводило на определённые мысли.
Впрочем, Гермиона Грейнджер, сидевшая рядом со своим бывшим деканом, любимым учителем и ментором, Минервой МакГонагалл, казалась невозмутимой, конечно, если не считать вопросительные взгляды, которые периодически ловил на себе сам Люциус… Усмехнувшись, лорд Малфой приподнял бровь и многозначительно кивнул молодой женщине, отсалютовав ей бокалом с крепчайшим виски, который незаметно для всех доставил ему домашний эльф, и которым аристократ уже успел поделиться с Гарри Поттером. Герой магической Англии, спаситель их мира от Волан-де-Морта, глава Аврората и просто лучший друг Гермионы Грейнджер явно оценил этот жест, опрокинув первый бокал обжигающий жидкости в рот одним махом. Потом второй и третий - фляжка Лорда Малфоя была очевидно заколдована чарами незримого расширения.
Меж тем, торжественный ужин подошел к концу, ученики стройными рядами потянулись к зданиям своих факультетов, и Люциус поднялся с места. Ему предстояло навестить, как теперь оказалось, двух внуков в подземельях Слизерина и незаметно наложить связывающее заклинание на обе палочки.
Едва трапеза закончилась, преподаватели и родители поспешили к выходу, и Гермиона Грейнджер, старательно избегавшая встречаться взглядом не только со своими друзьями, но теперь ещё и с Андромедой Тонкс, внезапно почувствовала лёгкое прикосновение чьей-то ладони к своему рукаву. Обернувшись, молодая женщина столкнулась нос к носу с супругой Драко Малфоя, Асторией.
– Миледи, – Гермиона склонила голову, вопросительно глядя в глаза младшей волшебницы. – Чем могу быть полезна?
– Мадам министр, – Астория Малфой улыбнулась ей на удивление доброжелательно. – Уверена, что Вы не осведомлены об этой традиции, но обычно после процессии распределения, родители теперь уже учеников Слизерина собираются для небольшого банкета в одном из наших поместий. Я уже имела честь пригласить и получить утвердительный ответ от Гарри и Джинни Поттеров, и теперь хотела бы сказать, что сочту за честь, если вы примите наше приглашение.
– Лорд Малфой был настолько уверен, что его внук окажется на Слизерине, что уже успел приготовить банкет? – Гермиона поспешно прикусила язык, но ироничные слова уже успели сорваться с губ. Впрочем, Астория легко рассмеялась.
– Порой мне кажется, мадам министр, что некоторые наши предки либо через самого Салазара запугали Шляпу, либо заключили с ней договор, либо подкупили. Притом, не исключаю возможность всех трёх вариантов одновременно, потому что это просто невозможно, чтобы все мы, независимо от наших склонностей, оказывались на Слизерине. Я вот, например, всегда думала, что мне больше подходит Гриффиндор.
Гермиона удивленно приподняла бровь, а младшая леди Малфой ей заговорщицки подмигнула. И неожиданно для самой себя, министр Грейнджер, которая, как было известно всему магическому миру, никогда не посещала ни балы, ни банкеты чистокровных аристократов, кивнула в знак согласия:
– Миледи, я сочту за честь принять ваше приглашение.
Люциус Малфой спешил по коридорам Хогвартса, прокручивая в голове события последних нескольких часов. По дороге в подземелья Слизерина, пользуясь привилегиями члена попечительского совета, он уже успел взглянуть в волшебную книгу учеников, в который раз за сегодняшний день, не удержавшись от изумлённого: «Мордред и Моргана!»
Александр Грейнджер и Скорпиус родились в один день. Учитывая, что фамильные венчальные кольца Малфоев, надевавшиеся на палец во время брачной церемонии, строжайше предотвращали любую возможность супружеской неверности, а древний обряд бездетности, который отцы испокон веков накладывали на своих сыновей во избежание очевидных будущих проблем с неожиданным потомством, и который сам Люциус отменил лишь за день до свадьбы Драко…
Дементор подери! Мордовская чертовщина и Мерлиново проклятье! Ответ напрашивался лишь один: Драко умудрился стать отцом ребёнка магглорождённой волшебницы, о которой не мог заткнуться с самого первого дня учебы в Хогвартсе, буквально за несколько часов до своей собственной свадьбы.
О том, что сын женился на Астории далеко не по любви, Люциус был прекрасно осведомлён. Впрочем, редкий Малфой на самом деле женился на той, в кого был влюблён, хотя сам Люциус являлся счастливым исключением из правила: в Нарциссу Блэк он влюбился без памяти с самого первого взгляда. Впрочем, все девчонки Блэк были умные, способные и очень хороши собой. В принципе, красавица Астория тоже являлась блистательным экспонатом древней аристократии, практически не уступая ничем ни одной прошлой леди Малфой, только… Похоже, в глазах его сына у Астории Гринграсс был лишь один существенный недостаток: она была не Гермиона Грейнджер.
Учитывая, что Министр Магии слишком очевидно избегала контактов со всеми чистокровными волшебниками, хотя большинство из них действительно были благодарны ей по гроб жизни за спасение своей шкуры во время памятного процесса после второй магической войны, а к его собственному сыну она относилась, как к пустому месту, вывод напрашивался лишь один… Гермиона вряд ли была сознательной участницей зачатия своего собственного сына. К тому же, если не изменяет память, как раз в тот момент она состояла в отношениях с Роном Уизли, а вот исчезла из Англии приблизительно полтора или два месяца после свадьбы Драко. Всё это наводило на одну логическую мысль: стало известно о том, что она ожидает ребёнка, и будущее чадо явно не несёт в себе рыжие гены многочисленного семейства Уизли.
Получается, что Артур Уизли, несмотря на своё явное пренебрежение всеми остальными традициями чистокровных, заклинание бездетности до брака на своих сыночков всё-таки накладывал. Впрочем, учитывая «репутацию Казановы» брутального Билла или чрезмерную шустрость близнецов, а также отсутствие многочисленного рыжего потомства у их однокурсниц, лорд Малфой не мог бы сказать, что уж слишком изумлён. Ну, а предсказать, чья кровь течёт в будущем отпрыске, или во всяком случае определить, принадлежит ли плод их роду, мог любой патриарх.
Люциус не был зол. За последние одиннадцать лет его взгляды на понятия чистоты крови, а также её превосходство над кровью «грязной», особенно после знакомства с Гермионой Грейнджер и её нововведений последних пары лет, не только пошатнулись, но практически рухнули на некогда каменном фундаменте. Гениальная ведьма их на корню уничтожила, оспорив не только все разом, но и каждое по отдельности. По чести, лорд Малфой должен был признаться, что теперь прекрасно понимал своего сына, который был буквально зациклен на магглорождённой волшебнице с первого дня знакомства.
Меж тем, достигнув входа в подземелье Слизерина и дождавшись, пока перед ним распахнутся двери, Люциус поспешил к спальням первокурсников. Мысленно закатив глаза, он обнаружил обоих наследников своего рода, законного и не совсем, теперь разделяющими одну спальню, и притом делящих её на троих с Альбусом Поттером. Не в силах сдержать улыбки от одной только мысли, как старшее поколение профессоров будет произносить имена этой троицы в одном предложении, «Поттер-Грейнджер-Малфой», притом, обязательно в таком порядке, Люциус зашёл в комнату, придав своему лицу нечитаемое выражение, которому позавидовала бы его собственная старая маска Пожирателя смерти.
– Милорд, – Скорпиус в изумлении уставился на своего деда. – Чем можем быть обязаны столь неожиданному визиту?
– Да вот, на правах попечителя решил полюбопытствовать, после всех моих пожертвований, есть ли реальное золото в краске на твоих стенах, – незаметно оглядывая прикроватные тумбочки и с удовольствием отметив, что волшебные палочки ребят уже на них лежали - парни несомненно первом делом хвастались друг перед другом новыми волшебными атрибутами - Люциус непринуждённо повернулся спиной к мальчикам, одними губами произнося нужное заклинание над палочками Александра и Скорпиуса.
– На стенах, не думаю, но вот в нитях балдахинов, это точно, – в тон ему ответил Александр, с интересом разглядывая старшего волшебника, и представился. – Александр Грейнджер, милорд.
Люциус обернулся, как всегда незаметно убирая палочку в трость, и пожал руку мальчика, который явно за словом в карман не лез. Что ж, тут он слишком явно пошёл в свою мать, хотя и Малфоям тоже было чем похвастаться в этом департаменте.
– Очень приятно, молодой человек, – Люциус улыбнулся. – Надеюсь, что я увижу и вас, и юного мистера Поттера в Малфой-меноре на каникулах.
Альбус изумлённо приподнял брови, даже забыв представиться, а Александр с достоинством склонил голову в едва заметном аристократическом поклоне:
– Буду с нетерпением ожидать оказии, милорд, и сочту за честь.
Люциус мысленно качнул головой. От его внимания не ускользнуло, что Александр обладал безукоризненными аристократическими манерами, которые, впрочем, с недавнего времени проглядывали и в поведении его матери. Интересно, кому магглорождённая волшебница и её сын обязаны этим неожиданным приобретением? Впрочем, лорду Малфою начинало казаться, что сын министра магии или был необыкновенно наблюдательным, или в свои ранние годы уже читал мысли:
– Если вас удивляет, милорд, что сын маглорождённой волшебницы осведомлён о всех правилах этикета, то не стоит: как это ни странно, но меня обучал домашний эльф, Кричер, плюс, портрет дядюшки Ниджиллиуса.
Оба имени были Люциусу почему-то знакомы, правда, он не мог бы сразу определить, откуда. Впрочем, юный мистер Поттер тут же освежил его память:
– Подожди, Александр, Кричер - это же тот вредный эльф, которого когда-то унаследовал от Сириуса мой отец, но папа отправил его в Хогвартс…
Ну, конечно! Как же Люциус мог об этом позабыть! Кричер, вредный домашний эльф сумасшедшей Вальбурги Блэк. Кто бы мог сомневаться, что помешанное на роде Блэк, существо тут же почувствует рождение прямого наследника.
Уже возвращаясь в трапезный зал, Люциус столкнулся в коридоре с Гермионой.
– Мадам министр, как всегда, удовольствие Вас видеть. И как всегда, вы полны сюрпризов и не устаете меня удивлять. Например, ваше внимание к мельчайшим деталям относительно древних традиций.
– Лорд Малфой, – Гермиона Грейнджер прямо взглянула в глаза мужчины. – Давайте не будем танцевать вокруг да около. Я прекрасно осознаю, что всё это было неожиданностью, но позвольте вас уверить, если бы я знала, что Скорпиус не отправится в Дурмстранг, как изначально предполагалось, Александр бы сейчас был в Ильверморни, в Америке. Позвольте вас уверить, что я не питаю напрасных иллюзий относительно того, что Александр роду Малфоев совершенно ни к чему. Как вы, несомненно, уже заметили, вы узнаёте о его существовании совершенно случайно, сегодня, а не одиннадцать лет назад. И смею предположить, что если бы Александр и Скорпиус не стояли рядом, никто бы не заметил сходство моего сына с членами вашего рода. Во всяком случае, ещё очень много лет. Сразу отвечу на ваш основной вопрос: о том, кто является отцом моего сына, я узнала лишь в день его рождения, произнеся заклинание образного взросления. Да, пришлось покопаться в пыльных томах о традициях древних родов, но мне это не впервой. А вот что именно использовал на мне ваш сын, когда Александр был зачат, вам придётся спросить у него самого. Думаю, оборотное зелье, поскольку свой мозг в связи с моей принадлежностью к Отделу Тайн на наличие обливиэйта я проверила моментально.
– Вижу, что вопросов, от кого ваш сын унаследовал прямолинейность, мадам министр, явно ни у кого не остаётся, - Люциус насмешливо приподнял бровь. - Что ж, осмелюсь повторить ту фразу, которую я частично имел неосторожность обронить при нашей первой встрече, и которую, уверен, вы поняли не совсем правильно. «Жаль, что вы магглорождённая, мисс Грейнджер». Вы могли бы стать прекрасной леди Малфой. Впрочем, то были мои слова четверть века назад, смею вас уверить, что с того момента моя позиция изменилась.
– Насчёт леди Малфой? - язвительно заметила Гермиона.
– Насчёт вашего статуса крови, моя дорогая, как предотвращающего эту трансформацию фактора. Честь имею, мисс Грейнджер, смею надеяться увидеть вас во время сегодняшнего банкета, - и с этими словами, склонив голову в легком поклоне, Люциус развернулся на каблуках и поспешил прочь, а Гермиона задумчиво покачала головой ему вслед.
========== Глава 6 ==========
Комментарий к Глава 6
Итак, немного пикантного… не совсем по обоюдному согласию, автор согласна с вами, но и однозначно без возражений и протестов ни одной из сторон…
Драко Малфой стоял возле окна своей спальни в меноре, задумчиво глядя вдаль и отстранённо поигрывая стаканом переливающегося в лучах уходящего солнца виски. Сказать, что этот день принёс ему много новой информации, было бы не сказать ничего. Сегодня просто перевернуло его жизнь, и отнюдь не в сторону, о существовании которой он мог когда-либо подозревать. Если бы он хотел, он смог бы обвинить практически во всём, что случилось, отца, который явно приподнял заклятие бесплодия не в брачную ночь, а целым днём раньше. Просто, Драко реально не собирался кого-то винить, в глубине души ощущая дикое, необъяснимое счастье.
Первый раз Гермиону Грейнджер он заметил ещё в день отправления в Хогвартс, когда маленький одиннадцатилетний мальчик с нетерпением ожидал своё распределение на Слизерин. Симпатичная магглорождённая волшебница с непослушной копной пышных, густых волос привлекла его внимание практически с первого взгляда. Девочка была такой открытой и независимой, что наследник древнего рода, с пелёнок буквально выдрессированный скрывать свои истинные эмоции, не мог без восхищения смотреть на её явную искренность. В тот день, он вообще честно пытался не создавать врагов, только подружиться.
Например, Гарри Поттер, о котором он слышал буквально с того самого момента, когда начал себя сознательно помнить. Драко словно наяву вновь увидел перед глазами, как протянул тому, кто должен будет когда-то победить Тёмного Лорда, руку, но мальчик её не пожал. Более того, Малфой был уверен, именно в то мгновение сложилось распределение сил и симпатий, сохранившееся до сих пор. Поттер, его лучший друг Рон Уизли, и магглорождённая Гермиона, мозговой центр всех последующих операций «золотого трио». Сколько раз за свою жизнь Драко задавался вопросом, что было бы, если бы будущий спаситель волшебного мира от Лорда Волан-де-Морта просто пожал ему руку?