— То есть?
— Кто-то из нашего монастыря отправиться на Юг Италии для обучения.
Я опешила. Вот тебе и скучная однообразная жизнь монахиней.
— Ничего себе. И как часто такое происходит? — ополоснула тряпку.
— На моей памяти — никогда.
— И кто едет? Известно?
— Немудрено догадаться, — она недобро посмотрела в мою сторону.
— Клавдия! Кто?
— Ты едешь.
— Почему я?
Она пожала плечами, уходя от ответа. Но видимо у нее были свои ответы. А возможно уже и обиды.
Скорее всего, как самой младшей здесь, мне будет легче всего адаптироваться к новым правилам. А возможно аббатиса меньше хотела отпускать здешних монахинь, боясь, что соблазны внешнего мира будут слишком сильными.
Я же была еще молодой и не так сильно еще истосковалась по внешней жизни. Или, может быть, это лишь мои догадки.
Через час меня окликнула сестра Катарина, прося пройти за ней в зал Капитула. Вытирая мокрые руки о подрясник, я сглотнула, поднимаясь.
Но все же прошла за ней на негнущихся ногах.
Дверь за мной закрылась и аббатиса уселась на ближайшую скамью, взглядом указывая сесть рядом с ней.
Что я и сделала.
— Скажи мне, сестра Мигель, как тебе здесь нравится?
— Я не совсем поняла ваш вопрос, сестра Катарина, — сердце готово было взорваться и окончательно остановиться.
— Тебе нравится в монастыре? — она повернула на меня своё старческое лицо.
На вид ей было около пятидесяти, правда тяжкий труд все же оставил на ней отпечаток. И выглядела она явно старше своих лет.
— Я… мне… да, нравится.
— Скажи, что больше всего тебе здесь нравится? — она посмотрела перед собой на висящие иконы святых.
— Женщины. Монахини, — быстро поправилась, — То, как вы заботитесь друг о друге. Как все следуете одной миссии.
— А ты? Следуешь?
Паника накрывала.
Она знает.
— Я… Я стараюсь. Но я здесь всего пару месяцев. Я до сих пор ко многому привыкаю. Учусь.
Она удовлетворенно кивнула. А я боялась спросить, зачем я здесь.
— Тебя будут ждать в монастыре Альберта Трапани на Юге Италии через три дня, чтобы пройти обучение. По дороге ты остановишься в нескольких небольших церквях, а по приезду поделишься всеми приобретенными знаниями. Твой сопроводитель всем с тобой поделиться. А также тем, как вести себя будущей монахине во внешнем мире.
Она замолчала. Видимо эти новости не были ей в радость, но у нее не было выбора.
И я решилась.
— Спасибо вам, сестра Катарина за возможность быть полезной монастырю в служении нашему Отцу. Но позвольте спросить, почему вы выбрали именно меня?
Она слабо улыбнулась.
— Ты пока что еще послушница. Другие монахини уже настолько знают все наши традиции и устав, что им будет сложно переучиться. А ты молодая, с новой информацией тебе будет легче. К тому же, тебе будет легче освоиться, ты с нами на так давно.
Я кивнула, страх понемногу отступал.
Нет, она все еще не знает. И не стоило ей подавать повода.
— Спасибо вам еще раз. Когда я выезжаю?
— Через час.
***
Вещи были собраны быстро. Решила, что моя одежда до монастыря также пригодиться. В нее были также завернули оставшиеся сигареты, которые я тщательно берегла.
Благо, что мне уже выдали зимнюю одежду. Теплый шерстяной плащ с глубоким капюшоном, рясу, а также дополнительное нижнее белье.
Сумка казалось легкой, и я перекинула ее за плечо, уверенно направилась к выходу.
Было довольно холодно, но мои щеки горели. А что, если он приедет, пока меня нет? Насколько я должна была уехать? На неделю, две?
О как же мне не хватало простой современной связи. Хотя бы простого звонка.
Ноги тяжелели, запутываясь в снегу, пока я отходила все дальше. Стала видна калитка, размытая в моем невидящем взоре. Все вокруг плыло, и от отчаяния я готова была лечь и замерзнуть, лишь бы никуда не ехать.
В три часа меня должна была ждать машина, которая отвезет по месту назначения. Машина, специально для меня… И откуда у Ордена такие финансы?
Хотя, даже в моей голове этот вопрос звучал довольно глупо.
На парковке стояла одна единственная машина, ожидающая меня. Явно планирующая везти меня на казнь. Мою личную внутреннюю казнь.
Серая дверь джипа приоткрылась, я увидела чью-то темную обувь, опускающуюся на снег.
И я споткнулась о ближайший камень, отчего наплечная сумка громко шлепнулась на землю.
— Как я и обещал, Софи, — проронил знакомый голос.
Глава 10. Промерзнув
Я осмелилась поднять на него свои затуманенные глаза, которые сейчас наполнялись влагой.
Он больше не выглядел, как Франциск. Утепленная куртка, шарф, джинсы. И такой же горячий взгляд, твердый, уверенный.
— Как? — воскликнула я, не понимая всего масштаба.
Он кивнул на машину, поднимая с земли мою сумку и закидывая ее на заднее сиденье. Вместе со своей курткой.
Я также быстро скинула плотный плащ, и села на уже привычное место. Он молча приземлился рядом, заводя машину.
— Ник, — подала я голос, стягивая с себя полуапостольник, когда мы тронулись.
Он коротко взглянул на меня и облегченно выдохнул.
— Это было непросто.
— Что именно ты сделал? — прищурилась.
— Ты не рада? — наигранно удивился.
— Дело не в этом. Что за обучение? Что за реформы?
Он тяжело выдохнул. Тут я заметила, насколько у него уставшее и невыспанное лицо.
— Если бы я вновь приехал к вам, это было бы уж слишком подозрительно. Катарина и так не была особо рада моим частым визитам. Даже, если они были по делу.
— И?
— И… — он повернул машину на трассу, разворачиваясь на юг, — мне нужен был план, как я мог увезти тебя из монастыря.
— Но как? Как тебе удалось повлиять на введение изменений? В такой-то старомодной общине?
Он строго взглянул, но все же ответил.
— Многие поправки были предложены уже довольно давно. Оставалось лишь надавить в нужных местах. Мне пришлось изучить множество документов, прошений, актов. Пришлось докопаться даже до малейших деталей.
— Например?
— Например порядок ведения служений, количество шагов от алтаря, высота поклона, уровень освещения…
— То есть я действительно еду этому обучаться? — недоверчиво нахмурила брови, окончательно путаясь.
— Да.
— Но все же… — не унималась, — Как?
Ник смаковал свой будущий ответ, пытаясь подобрать правильные слова.
— Мне пришлось встретиться с Кардиналом.
Я округлила глаза. Обычно эти люди были настолько высоки в своем положении, что более значимым мог быть только сам Папа Римский.
— Неплохие у тебя все таки связи. Для простой встречи со мной, — задумчиво проронила.
— Это не только об этом. Эти реформы уже давно должны были произойти. Но никто никогда так не спешил.
— То есть, я все равно бы поехала? Рано или поздно?
— Скорее поздно. Как минимум через пару лет, если бы ты тогда смогла уже поехать.
Я хмыкнула. За окном проносились заснеженные поля, освещенные зимним солнцем. Глаза больно щипало от отражающегося света, но где-то внутри зрела легкость и тепло. Горы всегда отличались своей прохладой и снегом, к чему мне, жительнице Милана, было непросто привыкнуть. Снег не просто не таял, а рос ежедневно. Именно поэтому работ в монастыре лишь прибавлялось.
— И куда мы сейчас?
— На юг, — улыбнулся.
— А конкретнее?
— У нас будет пара остановок по дороге. Завтра и послезавтра мы должны будем посетить небольшие церквушки по дороге, где ты, под моим руководством, будешь представлять интересы нашего ордена и монастыря.
— Что? — опешила.
— Не волнуйся, ничего сложного. Я тебя проинструктирую.
— А потом?
— Потом тебя ждет самый большой монастырь в Италии. Он не так уж далеко от Неаполя.
— Твой монастырь?
— Да.
Меня вдруг посетила неожиданная мысль.
— Так. Если нам в дороге нужно быть, ну, примерно, часов так восемь, то почему три дня? Где мы будем оставаться?
Он усмехнулся.
— А это уже и есть самая приятная часть, — недобро блеснули глаза.
— Ник! — озорно воскликнула, в шутку ударяя его по плечу, — Говори!
— По правилам мы должны оставаться на территории церквей, но никто же из них не знает, в каком именно, верно?
— Ну так где тогда?
— У меня есть пара знакомых мест, которые тебе понравятся. Правда, в декабре уже не купальный сезон.
— Ты сейчас серьезно? На побережье?
— Увидишь, — улыбнулся, крепче сжимая руль.
— Опять не скажешь? — уловила знакомые нотки.
— Не скажу, — ухмыльнулся, поняв, что расспрос закончен.
***
Ландшафт за окном сменялся быстро. Снег преследовал нас, пока мы еще находились в Альпах. Но он отступал, уступая место равнинам, а там и зеленым полям. Удивительно, но в некоторых частях Италии до сих пор шел сбор урожая, в то время, как в других его частях температура не поднималась выше -1 градуса по Цельсию.
Уже давно стемнело, как и можно было ожидать в декабре. Мой внутренний датчик сбился, ориентирующийся лишь по дорожным знакам. Венеция и Милан остались где-то позади, и мы приближались к Болоньи.
— Я так понимаю, что скоро будет наша остановка, — взглянула на Ника мельком.
— Скорее остановка по пути.
— И как долго до места назначения?
— Чуть больше часа. Но нам нужно заехать к город.
Он быстро осмотрел меня, сворачивая с платной трассы в город.
— У тебя есть с собой другая одежда?
— На удивление да.
— На удивление?
Я пожала плечами.
— Почему-то я решила, что она мне понадобиться.
— Тогда самое время переодеться.
— Прям здесь? — усмехнулась.
— Ты стесняешься? — озорные нотки в голосе.
— Я… Ты понял меня.
— Думаю более странным будет появление в центре монахини, которая переодевается в каком-то магазине. Или на парковке.
— Да… Пожалуй, — руки потянулись на заднее сиденье, куда не так давно была кинута моя сумка.
Еле разобравшись с управлением сиденья, отодвинулась назад. Отстегнувшись, быстро начала стягивать свою рясу, затем подрясник.
Ощущая взгляд водителя, воскликнула.
— Глаза на дорогу, самоубийца.
— Я думаю меня бы простили, — довольно отвечал мужчина, все же отворачиваясь.
— Тоже мне, шутник, — выдала из под пуловера, когда с джинсами было покончено.
По крайней мере климат здесь был мягче. Возможно, даже в этой одежде мне не будет так холодно.
Я подвинула на место кресло, огни города уже приближались, как и поток машин.
— Доволен?
— Был, когда ты еще не надела одежду.
Я усмехнулась, довольствуясь правильным ответом.
— А зачем мы собственно останавливаемся в Болоньи?
— Есть пара дел.
— Понятно.
— И это все? — он засмеялся.
— Пока что все.
***
Я до сих пор не была уверена, что за дела были у Ника в городе. Мы остановились ближе к центру, зайдя в какую-то кафешку. Моя душа радовалась настоящей еде, пока он не получил звонок.
Да, у него был с собой телефон. Свой. Наличие которого меня мгновенно разозлило.
Минут пятнадцать я сидела одна, задумчиво вглядываясь в уличную тьму. Скучая по призрачной жизни.
Он вернулся, держа в руках пакет каких-то бумаг, на которые я вопросительно взглянула.
— Не будем об этом, — тут же отмахнулся.
— Это как-то связано с реформами? — не слышала я.
— Нет, это… Не сейчас, хорошо?
Я пожала плечами, не настаивая. Почему-то я была уверена, что он сам вернется к этой теме. Ему всегда требовалось время на определенные вопросы.
Уже через полчаса мы вновь были в машине, направляясь в сторону моря.
— Уж сейчас то ты скажешь, куда мы едем?
Ник молчал, явно о чем-то задумавшись.
— Город? Хотя бы город?
— Римини, — негромко уронил он в приглушенную темноту.
— Почему туда?
— Увидишь.
Я всплеснула руками, но настаивать не стала.
Буквально через час мы свернули влево, уходя от центральной дороги. И устремились в ночь через лес.
— То есть не в Римини, — тихо буркнула я.
На что водитель лишь усмехнулся.
— Знаешь, меня очень утомляет эта игра в загадки, — вдруг воскликнула.
— Разве? — подозрительно прищурился тот.
В ответ я лишь выдохнула.
И вскоре передо мной появился небольшой район, слабо освещенный уличными фонарями. Если это и был Римини, то самый его край.
Машина разко остановилась у громоздких ворот. Ник выскочил, все еще не заглушая мотор, и набрал на панели управления код. Через мгновение створки разъехались, впуская нас внутрь.
На территорию, практически сравнимую с владениями монастыря.
Хотя нет, конечно же намного меньше. Однако в темноте было сложно понять, где начиналось и заканчивалось это широкое поле.
Перед нами показался невысокий дом, стеклянные стены которого отражали яркие фары Рендж Ровера.
— Только не говори, что это твой, — удивленно разглядывала я двор, освещенный низкими уличными светильниками.
— И не скажу. Потому что не мой.
— А чей? — громко спросила, выходя из машины.
Было ветрено. Волосы практически сразу были запутаны воздушным порывом.
— Одного знакомого.
— Кого-то с церкви? — приподняла бровь, потихоньку замерзая.
— Нет, — улыбка была заметно даже в темноте, — Пришлось связаться с одним товарищем. Позволил пожить здесь по старой дружбе.
— То есть, — подытожила, — мы будем оставаться здесь пару дней, пока не отправимся в Неаполь?
Не дождавшись ответа, ноги сами вынесли меня на деревянную дорожку, выходящую к морю. Встречный ветер пробрал меня до кости, но я отчаянно шла к берегу, на ходу снимая кроссовки, словно в трансе.
Мне не важно было, насколько я приехала сюда и какая была температура воздуха. Важно лишь то, что я могу чувствовать себя свободной, хотя бы на это мгновение.
Все вопросы выветрились, и стали мимолетными. Я лишь желала, чтобы меня оставили здесь. Вот так, коленями на песке встречать восход. И последующий восход. И восход после него.
— Нравится? — чуть громче воскликнул Ник. Голос заглушался шумами ближайших волн.
Я не смогла ответить, а лишь ощущала горячие слезы в глазах, тут же сдуваемые холодом.
Почувствовала, как Ник сел рядом, внимательно вглядываясь в мое лицо. Пытаясь понять, что же сейчас происходило в моей голове.
— Софи, — чуть тише и мягче проронил он, беря меня за талию.
Я смогла лишь мельком увидеть его, когда кудри растрепались во все стороны, делая невозможным видеть что-либо вообще.
— А ведь ты прав, — голос срывался.
— В чем?
— Какая разница, попаду ли я в Рай или Ад, если я должна буду мучаться в обоих местах?
— Ты ведь в них не веришь, — скорее спросил, чем уточнил.
— Моя жизнь сейчас напоминает мне это. И кажется я уже попала в Ад…
Тяжело выдохнула, чтобы голос окончательно не сорвался.
— Я никогда не смогу накопить ту сумму, которую требует от меня агентство. Поэтому, какая разница?
— Разница в чем? — недобро прищурился. Было заметно, что он тоже замерзал. Но мое тело словно выключило термометр.
— В том, как я живу. Либо я становлюсь монахиней, закрывая себя от всего мира до конца своей жизни, либо возвращаюсь и отрабатываю то, что я обязана по контракту. Даже, если мне этого не хочется.
— Если жизнь сейчас, со мной, для тебя Ад, то что же дальше? Ты вернешься обратно? — пальцы сильно сжались на ребрах, явно с болью ожидая моего ответа.
Я грустно посмотрела на него.
— Нет, ты даже сейчас не со мной. Ты лишь прячешься ради меня. Как и я. Но как долго это будет продолжаться, Ник? Как долго?
Он молча встал, направляясь обратно.
Слезы застыли на щеках, пока чувство одиночество и отторженности возрастало.
— Ник! — закричала я во весь голос, заставив мужчину замереть и развернуться.
Он выглядел грозным. Суровым. Эти вопросы резали его сознание также, как и мое.