Я вздрогнула, ощутив, как его свет внезапно и агрессивно обвивается вокруг меня. Я ощущала в этом действии мало самого Ревика. Я также почувствовала, как он просит меня, пусть и не очень тепло.
Осознав, чего он хочет, я открылась, позволяя ему получить это.
Он вытянул каждый фрагмент разговора с Терианом из моего света. Он забрал всё, не задав мне ни единого вопроса, кроме разрешения сделать это.
Как только он это сделал, его свет отступил, перестраиваясь за плотным щитом.
Меньше чем за минуту он полностью перешёл в режим разведчика.
Я всё ещё смотрела на него, когда шепоток присутствия коснулся моего запястья. Я услышала отчётливый щелчок и повернула голову.
Наручник на моём запястье расстегнулся.
Я моргнула, опустив освободившуюся руку от стены. Повернувшись к Ревику, я потирала запястье, наблюдая за ним.
Он уже засовывал ноги в туфли, которые оставил возле кровати. Я видела, как он дёргает за заднюю часть парусиновой туфли, натягивая плотную ткань на пятку и подпрыгивая на одной ноге. Резко осознав, что он делает, я села и скатилась с кровати следом за ним.
— Ревик, подожди. Детка, подожди… не уходи.
Он даже не посмотрел на меня.
Однако я видела, как напряглись его челюсти.
Уловив в его свете безошибочный настрой «держись от меня подальше», я в итоге просто осталась стоять и наблюдать, как он открывает консоль слева от двери и набирает последовательность для её открытия, активировав ключи с ДНК-кодом.
Он бросил на меня последний жёсткий взгляд перед тем, как закончить ввод кода — взгляд, который я прочла сразу же и решила подчиниться, хотя бы потому, что на его месте я наверняка почувствовала бы то же самое. Потянувшись обратно к кровати, я схватила простыню с матраса и прикрыла своё тело прежде, чем дверь открылась.
— Ревик, — я вздохнула. — Серьёзно. Мы можем поговорить об этом?
В этот раз он тоже не посмотрел на меня.
Я почувствовала, как жёсткий завиток боли вышел из его света, но это не ощущалось как боль разделения.
Я даже не могла сказать, адресовалась ли мне та злость, которую я ощущала в этой боли. Мне так не казалось. Вместо этого он перешёл в какой-то гипер-бдительный военный режим, может, из-за какой-то извращённой реакции на проникновение, а может, потому что вся ситуация что-то спровоцировала в его свете. Я видела, он понимает, что атака была только виртуальной; просто ему было всё равно.
Я чувствовала, что в эту злость вплетается такая сосредоточенность, что меня она даже нервировала. Это говорило мне, что он уходит не потому, что хочет убраться от меня подальше.
У него имелась какая-то точка назначения. Какая-то цель.
Прежде чем я успела подумать об этом, дверь отворилась достаточно широко, чтобы он протиснулся в проём. Через считанные секунды Ревик скрылся, дав мне лишь мельком увидеть удивлённое лицо Ниилы, прежде чем он исчез в коридоре, направляясь, похоже, к лестницам на верхние уровни авианосца. Глянув на него через плечо, Ниила повернулась и бросила на меня ошарашенный взгляд, и в её ореховых глазах стоял вопрос.
Вместо того чтобы отвечать ей, я лишь жестом показала ей закрыть дверь.
Просьба, похоже, вывела её из озадаченного ступора.
Кивнув в манере видящих, она показала уважительный знак Моста и опустила свою голову ниже моей, когда начала выполнять просьбу.
Честно говоря, Ниила до сих пор вела себя немного странно со мной.
Я до конца не понимала, насколько религиозными были многие видящие, особенно экс-Повстанцы, пока не вышла из вайровой комы и своей «вроде-как» смерти. С тех пор многие обращались со мной как с каким-то полу-духом, полу-ангелом.
Ниила в особенности теперь считала, что я обладаю какими-то мистическими способностями.
Я вытолкнула это из головы, но на меня всё равно успела накатить очередная волна раздражения.
Я пыталась притворяться, что всё вернулось к норме после случившегося в Сан-Франциско и Нью-Йорке. Я пыталась притвориться, что между мной и Ревиком всё нормально, что между мной и Джоном всё нормально, и со всеми в нашей команде всё нормально.
Однако они уже не были прежними. Ревик не был прежним. Джон не был прежним. Ниила не была прежней. Джакс не был прежним. Даже Балидор был уже не тем парнем, которого я помнила до того, как вышла из той комы.
Я хотела, чтобы мой муж вновь мне доверял.
Я хотела, чтобы Балидор вновь мне доверял. Я хотела, чтобы Джон говорил со мной, не избегая моего взгляда. Мне нужно перестать ходить на цыпочках, перестать быть «милой» со всеми просто потому, что я чувствовала вину за те восемь месяцев, на протяжении которых они думали, что потеряли меня.
Всё это дерьмо не было моей виной. Так почему я беру ответственность за это? До сих пор?
Дверь с лязгом захлопнулась передо мной, стоящей там в простыне и пытающейся решить, надо ли мне одеться и последовать за ним, или позвонить Балидору, чтобы мне тоже было на кого поорать.
Когда колесо на обратной стороне двери закрылось, я решила, что можно сделать и то, и другое.
Подойдя к прикроватной тумбочке, я взяла гарнитуру, которую Ревик оставил мне ранее, и вставила в ухо. Я едва успела её включить и активировать сигнал Балидора, как лидер Адипана уже ответил. Я не утруждалась приветствием.
— В твою сторону направляется потенциальная проблема, — сказала я.
— Проблема, Высокочтимый Мост?
— Ревик. Знатно взбешённый. И не говори потом, что я ничего для тебя не делаю, 'Дори.
Воцарилась тишина.
— Понял, — сказал Балидор. — Спасибо, эм, за предупреждение, как выражаются американцы. Я это ценю, Высокочтимый Мост.
— Это не единственная причина, по которой я позвонила, — сказала я.
— О? — вежливо поинтересовался он. — Меня ждёт ещё больше подарочков?
Я сглотнула, подавляя реакцию на собственные слова.
— Мы отправляемся в Дубай, — сообщила я ему, ощущая ещё больше уверенности, когда произнесла эти слова вслух. — Нам не нужно бл*дское собрание, чтобы «обсудить» это. Мы отправляемся. Это приказ. Так что вызови Юми и Деклана, и начинайте планировать, как это осуществить. Я знаю, что нам надо забрать Локи и остальных, но попробуй спланировать так, чтобы мы забрали их по дороге. Если не сможешь, то мы отправимся в путь сразу же, как они вернутся.
На линии воцарилась тишина.
Я выдохнула, щёлкнув себе под нос.
— Я серьёзно, 'Дор. Я приняла решение. Поручи Юми и Деклану заняться организацией высадки. Я введу Ревика в курс дела, когда увижу его в следующий раз.
— Элисон, ты уверена, что это такой…
— Я, бл*дь, очень уверена, что это не просьба, — перебила я, в этот раз плохо скрывая злость. — Если об этом ты хотел спросить меня, Адипан Балидор, тогда ответ нет. Это не просьба.
Молчание казалось напряжённым.
— Да, Высокочтимый Мост. Я лишь имел в виду…
Но это я тоже не хотела выслушивать.
Использовав мысленную команду, чтобы отключить связь, я достала гарнитуру из уха и бросила её на постель.
Их протесты и заламывание рук из-за безопасности я выслушаю потом.
На самом деле, я испытывала в первую очередь облегчение.
Впервые за много недель я чувствовала, что приняла ясное решение, не беспокоясь о том, что взбешу кого-то в своей руководящей команде. Более того, это казалось правильным решением. Я ощущала его правильность в своём свете, своём разуме, даже в своём сердце. Учитывая это, я смогу справиться с обычными жалобами, вспышками и припадками паранойи.
И с Ревиком я тоже разберусь потом.
Я уже знала, что такая перемена курса понравится ему ещё меньше, чем Балидору, особенно учитывая, что он только что считал с меня воспоминание о том, как Териан просит меня именно об этом.
Бл*дь, он просто возненавидит это решение.
С этим мне тоже придётся справиться. Но не в этот момент. Когда мы оба успокоимся. Может, после того, как он закончит выпускать пар на Балидора, Викрама и всех остальных, на кого он посчитает нужным наорать.
Определённо после того, как я выпью свою первую чашку кофе.
В любом случае, я пересеку этот мост… так сказать… когда дойду до него[2].
Глава 23
Мятеж
— Нет! — прорычал Ревик. — Нет… нахер это всё!
Повернувшись, высокий видящий зло посмотрел на Балидора, и его скуластое лицо наполовину скрывалось тенями, поскольку он стоял у двери. Прищурив свои почти бесцветные глаза, он сосредоточил внимание на углу, где Балидор сидел за столом в маленьком офисе на контрольной палубе.
— Нет, — повторил элерианец. — Абсолютно, бл*дь, неприемлемо, Дори.
Его прозрачные радужки отражали свет, как кошачьи глаза, и слегка светились в тени.
Этот взгляд заставил Балидора невольно вздрогнуть.
Он не видел элерианца таким злым много недель… или месяцев, или даже больше. Балидор определённо не видел, чтобы он так открыто показывал эмоции, даже в те несколько раз в Сан-Франциско и Нью-Йорке, когда он внешне выказывал злость. Что-то в злости Меча в те месяцы без его жены всё равно казалось приглушенным — может, потому что он столько своих чувств запирал за щитами разведчика.
Балидор не должен был удивляться, правда.
Воссоединение Ревика с женой и дочерью уже начало рушить те былые защиты.
Балидор знал, что они с Элли много занимались сексом, ведь именно так видящие заново восстанавливали связь после долгих или травмирующих разлук — а их разлука была и долгой, и травмирующей. Балидор также знал, что Дигойз как минимум частично препятствовал восстановлению этой связи, скорее всего, из-за интенсивности перенесённой травмы.
Конечно, Балидор не хотел всё это знать.
Информация поступала к нему в качестве издержек профессии из-за должности, которую он занимал.
Он также улавливал от Элли раздражение из-за того, насколько опекающим сделался её муж, при этом продолжая держать её на расстоянии вытянутой руки. Балидор это понимал, но задавался вопросом, понимала ли Элли, каким другим стал Ревик — каким другим он был на протяжении всего времени её отсутствия — и что все они тогда предполагали, что его разум травмирован навсегда.
Балидор также задавался вопросом, понимала ли жена Ревика, насколько он уже изменился из-за того, что она и их ребёнок вернулись в его свет в прошедшие недели.
Наверное, она не знала.
Может, Балидору, или Тарси, или кому-то другому нужно поговорить с ней об этом.
Может, надо предупредить её не слишком давить на Ревика, пока он не оправится после того, что с ним сделали Тень и Касс. Может, они все старались не говорить ей слишком много, чтобы не напугать и не обеспокоить — или хуже того, не вызвать у неё чувство вины за то, что произошло в её отсутствие.
Посмотрев на Ревика, нависавшего над его столом, Балидор почувствовал, как его мышцы напряглись.
Разряды, исходившие от Меча, били по нему нестабильными волнами наэлектризованного света. У Балидора перехватывало дыхание от одной лишь их интенсивности.
Он подумывал позвать Врега — возможно, Юми, Деклана или, может, Джона, если Врег разрешит — просто чтобы ему помогли успокоить этого мужчину.
Он задавался вопросом, не надо ли позвать Элли.
Может, ей нужно увидеть это.
Действительно увидеть в действии.
Но эта мысль заставляла его нервничать, и не только потому, что она может до сих пор быть прикована к кровати внизу. Он понятия не имел, как может отреагировать Меч, если они приведут сюда Элли, чтобы она «приструнила» его, вне зависимости от того, чем бы ни были вызваны его страхи.
Балидор знал, что как минимум часть тирад элерианца, продолжавшихся на протяжении последних десяти минут, вызвана настоящими жалобами на беспечность его жены, как минимум в отношении её личной безопасности. Балидор также знал, что дело не только в этом. Не из-за беспечности Элли пострадала от руки Касс — это сделал Тень и сама Касс. Элли не совершила ничего, чтобы спровоцировать тот изначальный трагичный инцидент, что, возможно, в мозгу Ревика делало всю ситуацию только хуже.
Обычно беспечность Элли окупалась.
Более-менее.
Во всяком случае, Вэш предупреждал Балидора, что от неё надо ожидать подобного. По словам Вэша, часть роли Моста заключалась в полном разрушении обычного порядка вещей. Балидор старался сам напоминать себе об этом сейчас, когда в закоулках его света ворочалось беспокойство из-за последних приказов Элисон относительно Дубая.
Балидор знал, что когда дело касалось Дигойза, он имел дело с мужчиной, который всё ещё осваивает способы справиться с интенсивностью света и эмоций, неизбежно приходящих с браком. У Меча были проблемы с контролем и до того, что Касс сделала с Элли.
У него возникли эти проблемы с тех пор, как он узнал, что его жена беременна.
Чёрт, да у него много лет были проблемы в отношении его жены; её беременность только ухудшила всё. Дигойзу и его жене так никогда и не дали времени нормально образовать связь, что только обострило всё остальное, создав между ними пелену недоверия, которая между обычными супругами уже давно рассеялась бы к этому времени.
Балидор знал, что и их недоверие со временем уйдёт, если им просто получиться урвать перерыв, чтобы провести больше времени в свете друг друга. Такое недоверие между связанными супругами было крайне нетипичным.
Однако понимание всего этого не особенно помогало Балидору сейчас — в смысле, не помогало справиться с мужчиной, стоящим перед ним. Какими бы ни были причины эмоциональных реакций Меча, какими бы ни были его аргументы и страхи за жену, аспект травмы всё равно беспокоил Балидора.
Эта травма делала Дигойза в высшей степени непредсказуемым.
— Я подаю ходатайство, — прорычал Ревик, заставляя Балидора посмотреть на него. — Официальное, бл*дь, ходатайство, Балидор. Я доведу это до чёртова Совета, если придётся.
— Официальное ходатайство? — Балидор понимал, что ему не удалось полностью скрыть изумление в своих словах и даже в выражении лица. — Официальное ходатайство о чём именно, laoban? О том, чтобы сместить твою жену с должности?
Когда радужки Ревика заискрили во второй раз, Балидор поднял ладони, пытаясь своим aleimi успокоить другого мужчину, но выражение на лице высокого видящего сделалось откровенно убийственным.
— Ты сам себя слышишь, Ненз? — спросил Балидор. — Ты выступаешь за мятеж, возглавляемый самим мужем Моста. Какие у тебя имеются основания для…
— Я не пытаюсь сместить её с должности! — рявкнул Ревик. — Это не бл*дский мятеж, Балидор. Иисусе. Ты меня вообще слушаешь?
— Вероятно, каждый видящий в этом флоте тебя слышит, брат, — пробормотал Балидор.
— Большинство из них даже не говорят по-английски! Или ты транслируешь это дерьмо по конструкции на случай, если я попытаюсь тебя убить?
Балидор крепче стиснул зубы.
— Нет, конечно, — ответил он. Сделав вдох, он заставил себя говорить более сдержанным тоном. — Я хочу сказать, что каждый видящий в этом флоте воспримет это именно как мятеж, Ненз. Я сильно сомневаюсь, что ты сумеешь переманить многих из них на свою сторону, в каком бы свете ты ни преподнёс…
— Хрень собачья! Им вообще не нужно об этом знать, Балидор!
— А что насчёт самой Элисон? — парировал Балидор. — Ей нужно «знать об этом»? Как ты вообще себе это представляешь — ты открыто воспротивишься её приказам, Ненз, а остальные не заметят? Или ты правда думаешь, что она с этим согласится? Что она просто тихо примет…
— Моей жене тоже придётся просто смириться с этим.
Балидор с неверием уставился на него.
— В смысле? Что, чёрт подери, это значит?!
Когда другой мужчина лишь выпустил очередное облако злости, Балидор вплёл в свои слова нить предостережения.
— Ты не можешь ставить меня в такое положение, Ненз, — сказал он. — Не можешь.
Заставив себя перевести дыхание, лидер Адипана постарался сохранять спокойствие.