Полуобнажённые тела извивались на приподнятых зеркальных платформах под грохочущую тяжёлую музыку, пока они проходили мимо. Ревик беглыми взглядами на ходу подмечал расположение каждой сцены, а также выходы, барные стойки, сотрудников и отдельные группы посетителей.
Он также подметил, кто из них вооружён.
В общей сложности семь барменов, четыре помощника бармена, восемь официантов.
Учитывая, что это за место, он вынужден был предполагать, что под барной стойкой есть оружие, также здесь присутствует частная охрана и имеется как минимум одна комната-убежище; возможно, подведён газ и установлены блокирующие стены.
По его предположению, в настоящий момент в клубе собралось примерно четыреста человек гостей. Несомненно, ещё есть посетители в приватных комнатах, которые он отметил взглядом. Там исполнялись приватные танцы и там же, где-то в тускло освещённых коридорах, заключались недобровольные сделки по сарк-фетишу, БДСМ, групповой делёжке светом и всё остальное.
Теперь они миновали маленькие сцены и приближались к главной сцене, единственной, которая имела полноразмерную платформу и занавес. Торговец в белом халате наверняка вёл их туда или же планировал сесть где-то рядом, потому что сама сцена оставалась правее перед ними.
Он уже получил подтверждение, что покупателем являлся Донтан.
Это уже что-то, хотя Ревику сложно было обрадоваться этим новостям.
Что же касается работорговца, его звали Эфраил. Из клана Мареск, с которым Ревик был поверхностно знаком. Данный клан происходил родом из Афганистана, так что их новый приятель Эфраил, возможно, действительно вырос в этой части света.
Ревик схоронил эту информацию в своём сознании, всё ещё не уверенный, что Эфраил являлся чем-то стоящим, а не просто паразитом, живущим на окраине города Тени. Он не желал делать ставку на этот факт и тем более делать какие-то предположения, которые исключали его из списка возможных угроз, но большую часть внимания Ревик сосредотачивал на другом. Он в основном следил за головорезами-охранниками, расположившимися на стратегических постах по периметру клуба — предположительно это были люди Донтана, поскольку он владел клубом.
Паразит он или нет, но Эфраил явно имел какие-то связи с крупнейшими игроками в Дубае, так что он может пригодиться не только для возвращения Элли. Ревик в любом случае намеревался поподробнее познакомиться с его породой тараканов, поскольку это знание могло оказаться полезным в других городах Тени. Их вылазка в Дубай как минимум убедила Ревика, что каждое из этих бл*дских мест нужно спалить дотла.
Когда Ревик приблизился к чёрной сцене, очередная жёсткая вспышка в свете сообщила ему, что они ближе, чем он осознавал.
Это практически стёрло из его сознания все остальные приоритеты. Это также заставило его споткнуться, хотя уже на следующем шаге он выровнял походку.
Элли определённо здесь. В этом здании.
От этого понимания становилось намного сложнее контролировать свой свет, но при этом его решительный настрой превратился в настоящий военный режим.
Он по-прежнему не мог смотреть на Даледжема.
Он знал, что по большей части это злость на себя самого. Как бы ему ни было ненавистно в этом сознаваться, он почти согласен с Сурли; не стоило позволять им забрать её. Надо было сломать Эфраилу шею, бл*дь… найти какой-то способ спрятать его труп и охранников в грузовых контейнерах, чтобы он, Даледжем и Элли успели сесть на поезд в Дубай.
Даже понимая, что злится он в первую очередь на себя, Ревик знал, что не может вести себя разумно с другим мужчиной по совершенно иным причинам. Когда дело касалось этого, он не мог быть разумным ни с кем, но он всё равно взял на себя руководство военной стороной операции.
Он мог реально слететь с катушек и начать убивать, если бы он этого не сделал.
К счастью, эта его часть отлично работала, даже когда его свет пребывал в кризисе. Если раньше в этом были какие-то сомнения, то Ревик избавился от них после того, как возглавил нападение на Башни Госсетта в Нью-Йорке.
Не надо было позволять им забирать её.
Он согласился с другим видящим, потому что знал, что не может доверять своему свету и оценивать ситуацию объективно. Но больше он так делать не станет. Элли ни на шаг не отойдёт от него, пока они действовали в городе Дренгов, даже если для этого ему придётся убивать всех охранников, которые им встретятся.
Даже если ему понадобится устранить каждого видящего и человека в этом клубе.
Теперь ему не приходилось полагаться исключительно на Сурли или Стэнли — или даже на вторичную команду, которую привёл Даледжем (туда входили Хондо, Чинья, Анале, Деклан и ещё трое Детей Моста — Балеур, Манск и Форли).
Ревик и остальные встретились со второй половиной этой команды после ухода с рабских рынков, затем вскоре после этого соединились с третьей командой.
Та третья команда, возглавляемая Локи, теперь выполняла функцию преимущественного подкрепления Ревика и включала в себя более крупную группу видящих, большинство из которых Ревик отобрал и завербовал сам. Он знал, что они верны ему превыше всех, за исключением его жены. Ни один из них не отвлекался на идеологическое дерьмо или статус посредника Элли. Ни один не станет колебаться или медлить при выполнении любого приказа Ревика. Большинство из них готово сложить головы, чтобы вытащить отсюда его жену, даже если для этого придётся ввязаться в перестрелку с каждым видящим в помещении.
Ревик ни капли не сомневался во всех них.
В следующий час или около того Врег и Джон также присоединятся к ним по суше.
Они нарочно вводили команды поэтапно, чтобы у них было много вариантов реагирования в зависимости от того, идентифицирует ли конструкция чей-то свет.
Чтобы минимизировать вероятность такого исхода, большинство старших Повстанцев они распределили на более поздние стадии входа — в их числе были Врег, Джораг, Рэдди, Бареск, Ниила и несколько других, которые активно принимали участие в обеих войнах. Для любого, кто сражался в восстаниях, щиты заменялись световыми плащами, и им приказывалось делать всё возможное, чтобы не привлекать к себе внимания.
Вся настоящая информация обрабатывалась вне этого места. Центральный разведывательный отряд, в число руководителей которого входили Балидор, Юми, а теперь ещё и Варлан, выполнял большую часть задач по мониторингу самой конструкции. Хоть Варлан почти весь прошлый век и работал в качестве Шулера, теперь его привлекли к полноценному участию в операциях.
Ревик не возражал. Он доверял Балидору и Тарси самим выносить такие суждения.
В любом случае, Варлан был в Списке.
Ревик знал, что Балидор всё равно пристально присматривал за бывшим Шулером, хоть в Списке тот, хоть нет.
Команда Врега войдёт в конструкцию только в том случае, если всё пойдёт реально не по плану, и потребуется помощь с эвакуацией. Ревик знал, что ему может понадобиться именно такая помощь Врега, и довольно скоро, если эта встреча с Донтаном пойдёт так, как он думает.
Сначала ему нужно воссоединиться с Элли.
Как минимум ему нужно знать, где именно она находится.
Он ощущал проблески светов остальных и понимал — они подозревают, что он уже думает о более радикальных мерах, даже если и не улавливали детали. Они все держались настороженно, каким бы ни было их внешнее поведение. Сурли смотрел на него с откровенным подозрением. Маски разведчиков ни разу не дрогнули на лицах Чиньи, Деклана и Локи, но Ревик ощущал их беспокойство.
Он не слишком переживал по этому поводу.
Он всё ещё прогонял разные сценарии в голове (включая настоящую телекинетическую атаку на ночной клуб и окружающие территории), когда добрался до хромированных ступеней, которые вели на приподнятую платформу слева от главной сцены.
Ступени сияли как зеркала, откровенно дезориентируя в тёмном пространстве.
Эфраил не колебался и сразу поднялся по этим невысоким ступеням на приватную платформу.
Ревик последовал за ним, улавливая проблески дурного предчувствия от Джакса и Чиньи, которые шли за ним. Свет Даледжема оставался непроницаемым, но Ревик всё равно не хотел подступаться к его свету.
Поднявшись до верха лестницы, он почувствовал, как проходит через какую-то Барьерную печать. Чуточку помедлив в этой новой конструкции, он вышел на платформу.
Он посмотрел на её обитателей.
Пять видящих. Два человека.
Он начал с людей — просто чтобы определить, имеет ли их присутствие какое-то значение. Мужчина и женщина, на обоих почти нет одежды. Оба сидели на коленях одного из видящих — а видящие все были мужчинами, подметил Ревик.
Люди были случайными. Определённо в их владении.
Затем он посмотрел на лица видящих, намереваясь убедиться, что он запомнил отпечаток их черт лица и как минимум лёгкие внешние очертания света. Он не мог выйти в Барьер и провести настоящее сканирование, но хотел узнать их, если когда-то встретит вновь.
Однако начав смотреть на них, он осознал, что идентификация их в Барьере или иным способом может быть спорной. Ревик задержался на первом увиденном лице, принадлежавшем видящему, который сидел ближе всего к нему на замшевом диване, и нахмурился.
Ему не нужно было запечатлевать эти черты.
Он их знал. Он видел этого видящего прежде.
Учитывая то, где он его видел, а также контекст этой встречи, вероятность совпадения казалась Ревику… невероятной. Даже более чем невероятной. Попросту статистически невозможной.
В те же несколько секунд видящий улыбнулся ему.
Тонкие губы. Чёрные волосы. Светло-серые глаза. Высокие скулы. Когда Ревик видел это лицо в последний раз, он находился глубоко в бразильских джунглях, к северо-западу от работного лагеря СКАРБа, который назывался Гуореум и действовал возле города Манаус.
В то время Ревик заметил сходство его черт со своей внешностью и указал на различия Териану, который в то время трахал сероглазого видящего. Тот факт, что этот видящий теперь сидел перед ним, и почти голый человеческий мужчина массировал его пах через дорогие с виду тёмные слаксы, вызвал в aleimi Ревика насыщенную вспышку распалённого света.
Териан. Этот мудак Донтан был Терианом.
Как минимум, он знал Териана.
Ревик продолжал пристально смотреть на сероглазого видящего. Видящий походил на него сильнее, чем ему помнилось.
Спустя ещё несколько мгновений его взгляд сместился, останавливаясь на высоком привлекательном видящем с оранжевыми глазами, который носил дорогой костюм из какого-то тёмно-синего материала с металлическим отливом. Ревик запросто мог представить, как Териан выбирает для себя такой наряд.
Его взгляд скользнул дальше, к видящему с бледно-голубыми радужками, который тоже выглядел знакомым.
Ревику потребовалось несколько секунд, чтобы узнать данное лицо, но потом ему пришлось подавить очередную вспышку реакции в собственном свете. Он видел этого бл*дского голубоглазого видящего в Пекине, когда отправился туда, чтобы освободить свою жену от проститутского контракта с Лао Ху.
Этот самый видящий поцеловал её — Элли.
Он также отказывался снимать с Элли ошейник, когда она об этом попросила; утверждал, что никоим образом не будет содействовать её возвращению к Ревику.
Позднее Элли рассказала Ревику, что он был её куратором на протяжении почти всего времени, что она работала наложницей Лао Ху. Он также был её любовником, хотя она отмахнулась от этой детали, утверждая, что это вообще ничего не значило. Ревик поверил ей, но, как и во всех случаях, когда дело касалось его жены и секса с другими мужчинами, вера не ослабила его эмоциональной реакции.
Он ненавидел этого мудака. По многим причинам.
Не последней из них был тот факт, что этот видящий первым обучил его жену сексуальным фокусам и трюкам для придурков вроде Дитрини.
Твою ж мать.
Он посмотрел на следующего видящего на диване, вглядываясь в его лицо с такой же пристальностью. Этот казался выходцем с Ближнего Востока и был одет в том же стиле, что и Эфраил. Светло-янтарный цвет его глаз был более знаком Ревику, однако он не узнавал данное лицо.
Пятым видящим был сам Териан.
То есть, это было то тело, которое Ревик знал большую часть того времени, что он провёл с другим видящим, пока они работали на Шулеров.
Его глаза отражали тот же насыщенный янтарный цвет, что и у ближневосточного видящего, только ярче.
При взгляде на это лицо с высокими скулами, красиво очерченными губами и смеющимися глазами, Ревик почувствовал, как что-то в низу его живота похолодело. На мгновение ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не напасть на него, не избивать его кулаками до тех пор, пока Терри не скажет ему, что он сделал с его женой.
Несколько секунд Ревик просто стоял там молча, впитывая реальность происходящего. Териан был Донтаном. Ну конечно. Конечно, бл*дь. Как они вообще в этом сомневались? А это означало, что второй копии Списков вообще могло не существовать. Терри мог написать эти имена из воздуха, как это сделала сама Кали.
А значит, к этому времени копия этих списков наверняка имелась и у Менлима.
Ревик всё ещё обдумывал это все в голове, когда до него дошло, что никто не сказал ни слова — ни сидящие на диване, ни отряд Ревика.
Он перевёл взгляд на Териана, гадая, мог ли он предполагать (просто по тому, как Териан улыбался ему этой своей абсолютно безумной улыбкой), что Терри узнал его вопреки маскировке.
Он едва успел подумать об этом, как ответ на вопрос прояснился сам собой.
— Привет, Реви’, — тело Териана, которое Ревик знал лучше всего, улыбнулось ему ещё шире. — Присаживайся!
Он похлопал по замшевому сиденью рядом с собой. Эта искорка безумия сверкнула в его светлых глазах, когда он вежливым жестом указал на свободные секции дивана.
— Прошу! — обратился он к остальным. — Все вы! Расслабьтесь! Закажите себе выпить! За мой счёт, разумеется? Вы голодны? Хотите массаж ног? Чтобы вам пососали члены? Оттрахали киски? Всё бесплатно, бесплатно, бесплатно!
Ревик ещё сильнее стиснул зубы.
Териан вновь адресовал эту улыбку ему, поудобнее устраиваясь на диване.
— Расслабься, мой Прославленный брат! Я тебе не наврежу! И я не скажу папочке, что ты здесь. Твой выбор времени как всегда безупречен. Лучше и быть не могло!
Сказав это, он ладонью показал в другую сторону, показывая жест более изысканного интереса, направленный на главную сцену.
Ревик проследил за его пальцами почти против своей воли.
Как только он сделал это, его разум на мгновение прекратил работать.
Он наблюдал за ней, пока она выходила на чёрную сцену. Время остановилось, все звуки в комнате отступили, остался лишь стук её каблуков по гладкой зеркальной поверхности.
Лишь часть эффекта вызывалась одеждой. Его тело отреагировало прежде, чем разум сообразил, что он видит — даже сквозь тяжёлые потоки света под множественными конструкциями.
Даже со всем этим, даже здесь, он ощутил её свет.
Он ощутил её настоящий свет, хотя конструкция пыталась манипулировать этим светом перед ним.
В горле встал ком, отчего Ревик не мог дышать и опустил взгляд ниже, осознав, во что она одета.
— Чёрт возьми, — пробормотал Джакс рядом с ним.
Ревику не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что не он один сейчас смотрит на сцену.
Подавив внезапный иррациональный порыв рявкнуть на них, чтобы они перестали пялиться на его жену, учитывая, во что она одета (или во что она не одета), он прикусил губу так, что ощутил вкус крови.
Тем не менее, его взгляд не отрывался от неё и от чёрного кружевного… практически нижнего белья, в которое она была одета. Поверх был надет тонкий прозрачный топик, который менял цвет под вращающимися огоньками. Ревик посильнее прикусил язык, когда она начала двигаться. В этот раз вкус собственной крови был настолько силен, что к горлу подступила желчь.
Он увидел, как на кратчайшее мгновение взгляд Элли метнулся к месту, где стоял он.