Двойные двери отворялись мучительно медленно даже под совокупным весом и силой охранников Териана. Я вместе с остальными смотрела на открывающееся пространство и переступила с ноги на ногу в туфлях на высоких каблуках.
Ревик крепче сжал мою ладонь, вцепившуюся в его руку. Мы опять переглянулись после того, как Териан жестом показал следовать за ним внутрь.
Затем Ревик опустил губы к моему уху.
— Я люблю тебя, — сказал он, целуя меня. — Всё будет хорошо, Элли.
Я кивнула, но моё горло сжалось от того, как он это сказал.
Однако мы уже следовали за Терианом, двигаясь почти строем, хотя наша небольшая группа разведчиков не обменялась ни единым словом. Окинув взглядом лица, я задалась вопросом, где команда Локи, куда Ревик отослал его и остальных, когда отвёл их в сторону…
…но Ревик выбросил этот вопрос из моей головы.
Он сделал это мягко, но достаточно осязаемо, чтобы я сама заглушила мысль прежде, чем она сделалась более конкретной.
Наши шаги эхом разносились под высокими потолками.
Внутри было темно. Не настолько, чтоб хоть глаз выколи — окна верхних уровней лили на пол склада хоть какой-то свет, предположительно от городских огней и звёзд, близлежащих домов и светильников вдоль дорожки. Я заметила лишь тонкий полумесяц луны на небе, пока мы ехали сюда, и то он только начинал подниматься.
Ощущение чьего-то присутствия в этом помещении усиливалось по мере того, как мы шли.
Что бы ни ждало нас на другой стороне, мы здесь определённо не одни.
Ревик сжал мою ладонь. Он тоже это почувствовал.
Териан не вёл нас по прямой линии через всё просторное помещение, главным образом потому, что он не мог так сделать. Чем дальше мы шли, тем сложнее мне становилось видеть что-либо своим физическим зрением. Грузовые контейнеры преграждали нам путь множеством линий, некоторые из них нагромождались друг на друга почти до потолка, несмотря на то, что он был довольно высоким. Чем глубже мы заходили в эти ряды, тем сложнее было видеть, поскольку они заслоняли даже тот слабый свет из окон.
В результате получалось странное и хаотичное продвижение, которое всё сильнее и сильнее напоминало лабиринт. Я использовала свой свет, чтобы отслеживать каждый поворот и изгиб на случай, если нам придётся возвращаться обратно без гида, но это всё равно дезориентировало.
Однако Териан, похоже, знал, куда он идёт.
Примерно в тот момент, когда мы по моим ощущениям миновали половину длины лодочной станции, я их услышала.
В основном это было шуршание, похожее на звуки, издаваемые животными в клетках.
Я слышала их отголосками, поначалу подумав, что это крысы. Однако это всё сильнее и сильнее начинало напоминать движение босых ног по пыльному полу.
Сердце чаще заколотилось в моей груди. Мне пришлось приложить усилие, чтобы не прибавить шагу. Как минимум часть своего внимания я держала сосредоточенным на Териане и на том, что я чувствовала в нём, пока он шёл в темноте перед нами. Он продолжал петлять между высокими стопками контейнеров, время от времени скрывался за тряпками-занавесками, которые свешивались с некоторых ящиков, и открывал нашему взору ещё более узкие и извилистые проходы.
Он явно не хотел, чтобы кто-то нечаянно наткнулся на его «гостей».
К тому времени мы уже не пытались изображать гражданские походки.
Я вообще больше не слышала Ревика, потому что он переключился на свои естественные бойцовские движения. Даже в обыденных условиях его обычная походка была почти бесшумной.
Теперь же он двигался как призрак.
Его свет также замер и притих, делая его скорее отсутствием, нежели присутствием, хотя он шёл прямо возле меня. Если не считать ладони, которой он по-прежнему крепко сжимал мою руку, то его вообще как будто там не было.
Перед нами Чинья, Анале, Порэш, Балеур и Даледжем тоже двигались практически бесшумно. Даже шаги Джакса и Холо приглушились, пока они следовали прямо перед нами.
Стэнли, о чьём присутствии я почти забыла, а также Сурли, шли сзади вместе с Манском и Тензи. Я невольно заметила, что они двигались так же бесшумно, как и видящие с выучкой Адипана, которые шли впереди.
Охранники Териана продолжали шагать нормально, как и сам Териан, который, похоже, почти не заметил перемены в нас.
Когда мы преодолели примерно две трети длины лодочной станции, пространство кардинально расширилось. Мой взгляд взлетел вверх, следуя за потолком, его голым каркасом и высокими балками, которые внезапно проступили на фоне синеватого света верхних окон.
Когда я сосредоточилась там, у дальней стены, прямо у её основания, вспыхнул свет. Поначалу это было лишь золотистое свечение, которое становилось ярче, пока мы приближались, и начало распространяться как жидкое пламя по углам дальнего конца склада и по всей его длине.
Нахмурившись, я задалась вопросом, почему Териан потрудился включить свет только тогда, когда мы миновали уже более половины постройки…
Затем эта мысль угасла.
Перед нами с обеих сторон здания появились ряды клеток. Увидев глаза, смотревшие на меня сквозь разгоравшийся золотистый свет, я резко втянула воздух.
Свет находившегося рядом со мной Ревика тоже вздрогнул.
Я не могла поверить в то, как много их здесь было.
Казалось, что несколько сотен людей были втиснуты в две длинных, старомодных с виду клетки с решётками из стального сплава.
Клетки были высотой примерно два с половиной метра, между толстыми металлическими прутьями было где-то 2–5 сантиметров, и судя по тёмно-золотистому свечению, они состояли и из органики, и из мёртвого металла. Концы этих прутьев внизу уходили в пол склада. Опустив взгляд, я увидела разнообразие стилей, которое разнилось от традиционной китайской и индийской крестьянской одежды до полноценных деловых костюмов и платьев для вечеринок. Также виднелось несколько более армейских комплектов.
Окидывая взглядом лица и тела, я гадала, как они спали.
Я гадала, как много времени они провели в этих клетках.
Я гадала, сколько из них понятия не имели, почему они здесь.
Взглянув на нашивки на немногочисленных армейских униформах, я попыталась определить, принадлежали ли они частной охране или остаткам человеческих армий.
Через несколько секунд я решила, что, наверное, это была смесь того и другого.
Посмотрев на все эти перемазанные грязью лица, на руки, сжимавшие толстые прутья, первое время я могла лишь таращиться на них в ответ.
Они попали сюда со всего света. При взгляде на них создавалось впечатление, что они представляли выживших. Обычные люди, которые вовсе не были обычными.
Последние из своих рас.
Наш отряд остановился посреди лодочной станции. Даледжем продолжил идти после этой небольшой паузы, ведя нас всех вперёд. Мы без слов последовали за ним, пока вся наша группа не очутилась между двумя рядами клеток, глядя в эти лица.
Я заметила, что многие смотрят на Териана и настороженно наблюдают за ним.
Я также заметила, какими они были тихими. Даже безмолвными.
Довольно нетипично для такой огромной группы людей, какой бы ни была их раса.
Как раз когда я подумала об этом, Сурли справа от меня пробормотал:
— Почему они не говорят? Почему ни один из них не произносит ни слова? Не просит о помощи? — увидев, что я смотрю на него, он поджал губы: — Разве вы бы не просили о помощи? Если бы этот чокнутый мудак удерживал вас в плену?
Стэнли, который, похоже, сдружился с Сурли за время их высадки здесь, поднял руку, показывая ему хранить молчание.
Глянув на Стэнли, я бегло показала, что согласна с ним.
Что бы здесь ни происходило, я чувствовала, что что-то не так.
Я покосилась на Ревика.
Как только я сделала это, моя нервозность превратилась в страх.
Он замер неподвижно, напряжённо, как животное, прислушивающееся к отдалённому звуку, почуявшее хищника на ветру. Его свет был так плотно окружён маскировкой, что я почти его не чувствовала, но что-то в его прозрачных глазах сделалось неподвижным как стекло, словно он ждал. Словно он ожидал, что что-то произойдёт.
Чем дольше я смотрела на него, тем сильнее становился мой страх.
Что бы это ни было, он этого ожидал.
Скорее всего, он ожидал этого ещё до того, как мы сюда пришли.
Я оглянулась назад, на ряды ящиков. Я осознавала, что моё сердце сильнее заколотилось в груди, волоски на шее встали дыбом. Я буквально ощущала, что прямо передо мной кто-то стоит… но там никого не было.
Однако кто-то определённо приближался.
Просто Ревик почувствовал это раньше всех остальных.
На складе воцарилась полная тишина, теперь лишённая даже звуков шаркающих шагов и рук, прикасавшихся к решёткам. Когда пленники стояли так неподвижно и безмолвно, я не слышала шороха одежды по коже или звука дыхания, даже своего собственного.
Когда Териан заговорил, я подпрыгнула сантиметров на пятнадцать.
— Я предупреждал тебя, — сказал он мне печально. — Я предупреждал тебя, дорогая, дорогая сестра. Предупреждал.
Мой взгляд метнулся к месту, где он стоял в каких-то шести шагах от дальней стены лодочной станции. Тупо уставившись на его лицо, я осознала, что слышу воду за пределами здания. Она с мягким шумом накатывала на металлическую обшивку в ритме, которого я до сих пор умудрялась не слышать.
Остальная часть отряда вместе со мной уставилась на Териана.
Все, кроме Ревика.
Ревик отпустил меня, шагнув в том направлении, откуда мы пришли. Его глаза, лицо и свет нацелились куда-то мимо нас. Пока он пристально смотрел своими бледными глазами на промежуток между плотно нагромождёнными контейнерами, из его aleimi выплеснулся проблеск наэлектризованного света.
Однако встретившись взглядом с Терианом, я забыла про всё это.
Он смотрел прямо на меня. Я видела в его глазах печаль.
Более того, я видела страх.
— Я предупреждал тебя, — мягко повторил он, прищёлкнув языком. — Я предупреждал тебя, Элисон, дорогая. Я предупреждал тебя.
Рядом со мной Ревик напрягся. Я ощутила, как по моему свету скользнул очередной горячий завиток разряда, но не отводила глаз от лица Териана.
— Войти через выход… — прошептал он.
Рябь света с треском пронеслась по моей спине, вызвав вспышку глубинного страха столь интенсивного, что я не могла думать. И всё же каким-то образом я уже знала.
Мы уже опоздали.
В этот самый момент другой голос прогремел в пустом пространстве позади нас.
Все повернули головы, даже пленники в двух клетках. Мы все уставились на тот же промежуток темноты среди возвышающейся стены контейнеров. Моё тело напряглось, застыв, когда из узкого проёма начала выходить группа видящих в униформе. Они хлынули в свободное пространство склада, методично заполняя его, как муравьи, высыпавшие из дыры в цементе.
Впереди шла высокая фигура, облачённая во всё чёрное.
Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что он носил традиционный арабский головной убор и одеяние.
Однако даже в незнакомой одежде я его узнала. Достаточно хорошо, чтобы дыхание застряло в горле, а в груди зародилось ощущение удушения.
Это был Менлим.
Он не смотрел на меня.
Он смотрел лишь на Ревика.
Я проследила за его взглядом до моего мужа и увидела, что он смотрит на Менлима в ответ, хмуро, но решительно поджав губы. Его свет вспыхнул, напоминая испепеляющее искрящее пекло жара, которое превратилось в торнадо. Волосы на моих руках, голове и шее встали дыбом, когда я сообразила, что он собирался сделать.
Ревик думал, что теперь он может его убить.
Он думал, что может убить Менлима, раз он больше не связан с конструкцией Менлима или его сетью.
Он ожидал этого. Он планировал это.
Как только это озарение накрыло меня, тот низкий голос вновь прогремел по всему складу.
Голос Менлима.
Во второй раз я не поняла слова точно так же, как и в первый, но страх врезался в мой свет ещё до того, как я почувствовала, как эти слова дошли до Ревика.
— Isre l’ange si nedri az’lenm. Isre ti’a ali di’ suletuum… — его голос гремел, странным эхом отражаясь в темноте, наполненной серебристым светом. — Isre l’ange si nedri az’lenm. Isre ti’a ali di’ suletuum. Sala. Sala ‘ti. Sala ‘ti, mongare sa’… Элисон. Элисон…
Свет Ревика сместился, ещё жарче сплетаясь над его головой.
Я уставилась на него, чувствуя, как мой страх расцветает в панику.
Его свет заискрил вверх, ещё выше в Барьер, чем прежде. Каждая частичка его aleimi воспламенилась так молниеносно, что это напоминало наблюдение за тем, как загорается газопровод, извергающий огонь во тьму ночи.
Его глаза вспыхнули…
А затем он посмотрел на меня.
В ту долю секунды я всё поняла.
Я не знала, откуда мне это известно, но я поняла.
Он убьёт меня.
Он убьёт меня, а потом даже не вспомнит, как сделал это.
«Войти через выход…»
Я смотрела в лицо Ревика.
В те доли секунды время остановилось.
Я видела пустоту в его глазах, а полыхавшее в них бледно-зелёное пламя было как никогда ярким. От этого его лицо сделалось холодным, черты стали более контрастными из-за тени и света. Я почувствовала, как мой собственный свет пробудился к жизни и заискрил в ответ на эту угрозу, послав мой aleimi в те же самые верхние структуры…
Но уже слишком поздно.
В те считанные мгновения после слов Менлима я уже знала, что слишком поздно.
Ревику нужно было всего несколько секунд.
Я погибну прежде, чем воспламеню свой свет достаточно, чтобы спустить курок.
Как только это осознание просочилось в мой разум, время замедлилось ещё сильнее, и в моей голове зародилась ещё одна мысль, которая не замедлила рефлекторную вспышку моего aleimi и не остановила тот нарастающий огонь в глазах Ревика, пока мы оба отвечали на то, что посчитали прямой угрозой нашим жизням.
Териан был прав.
Что бы он ни делал в остальном — похищал Списочников, распутывал нашу с Ревиком связь, чтобы мы были вынуждены его найти, привёл нас сюда этой ночью, прямо на бойню Менлима… Териан был неоспоримо прав в одном.
Он предупреждал меня.
Он определённо предупреждал меня.
Глава 58
Запасной план
Джон ахнул, покачнувшись под натиском на его свет.
По нему ударило немедленное эхо, когда волна врезалась во Врега и одновременно в него самого. Двойные волны дезориентировали его, лишив равновесия. Стиснув ремень оружия, которое нёс за спиной, Джон одним коленом упал в песок, а свободную руку отвёл в сторону для равновесия, когда перед глазами всё полыхнуло белым.
Большинство оставшихся членов их команды стояло и сидело на той же протяжённости дюны, сгорбившись примерно на три километра восточнее наружного периметра конструкции Дубая. Некоторые также упали на одно колено в песок как Джон. Некоторые ахнули и схватились за головы, и так уже присев под органическими структурами, которые должны были скрыть их присутствие от любого записывающего устройства, которое могло пролететь над головами, включая спутники.
Они все носили камуфляж, но лишь некоторые из них оставались вне палаток.
Одним из таких был Джон. И Врег тоже.
Они знали, как высока вероятность, что их присутствие в конечном счёте будет замечено, так что главной целью было скрыть свою численность и сделать всё возможное, чтобы сойти за караван беженцев на случай, если их увидят.
Поскольку бедуины по-прежнему жили здесь в укромных местечках, вдобавок к нескольким лагерям беженцев, сохранившихся за пределами Дубайской стены, их присутствие не должно поднять тревогу, если, конечно, они никак не привлекут внимание охранников. В данный момент те, кто остался за пределами защищённых городов, уже являлись частью ландшафта, и так было не только в ОАЭ.
Тем не менее, Джон был одет в традиционный халат песочного цвета и белый тюрбан — оба оказались на удивление комфортными в жаркий день. После наступления темноты одежда всё равно выполняла несколько функций, когда ветер поднимал песок, а одеяние сохраняло тепло тела.