— Добрый вечер, миссис Малфой… — пролепетала девушка, понимая, что снова не застала Снейпа. — Я хотела поговорить с профессором Снейпом, могу я подождать его?
— О, моя дорогая… — Нарцисса качнула головой. — Так ты ещё не знаешь?
— Не знаю… что?
— Северус уехал из страны, мне очень жаль, что именно я говорю тебе об этом. Я не знаю, куда он направился и когда вернется. Он… был немногословен, впрочем, как и всегда. Журналисты набросились на него, едва он принес тебя в госпиталь, Министерство тут же начало ворошить его дело, это… это его расстроило. Ты же знаешь, что он не хотел возвращаться, — голос миссис Малфой стал печальным, — и я его понимаю. Я думала взять Драко и сбежать куда угодно, лишь бы… Но мой муж здесь. Он жив — во многом благодаря тебе и твоим друзьям, так что мы будем бороться.
Гермиона бессильно прислонилась к столбику крыльца.
— Уехал… а я даже не поблагодарила его…
Нарцисса цепко взглянула на неё.
— Ты только за этим пришла?
Чувствуя, как щеки неудержимо краснеют, девушка опустила глаза и услышала мягкий смешок матери Драко.
— Я давно догадалась, что он небезразличен тебе, но что ты тоже что-то значишь для него, узнала только сейчас. Северус горд. И упрям. И слишком много пережил, так что ему нужно время. Он вернется. Просто дождись.
Просто дождись.
Эти слова эхом звучали в голове Гермионы Грейнджер, когда она сдавала последний экзамен, со слезами на глазах прощалась с замком и преподавателями, ночами не спала, дежуря в приемной Святого Мунго и неотрывно следя за тем, как работают целители, чтобы наработать нужную сноровку. Просто дождись — шептало её сердце, когда она мягко отказала Рону и собрала свои вещи, съезжая из “Норы” в крохотную квартирку в маггловском Лондоне — единственное, что она пока что могла себе позволить. Просто дождись — думала она непроглядными зимними вечерами, когда целитель Сметвик приступил к возвращению памяти её родителей и позволил ей помогать. Потребовался целый год, прежде, чем мистер и миссис Грейнджер вспомнили свою прошлую жизнь и осознали, что у них есть дочь. Они трудно приняли этот факт, но спустя ещё год полностью восстановились и смогли видеться с Гермионой по воскресеньям на обеде и говорить с ней без прежней обиды.
Гарри и Джинни отпраздновали свадьбу летом, в традиционном шатре Уизли, в окружении всей семьи и друзей. Гермиона была счастлива за них, но в глубине души немного завидовала той незамутненной радости на лицах молодожёнов, испытать которую ей, видимо, было не суждено.
За те два года, что прошли с отъезда Снейпа, она многое обдумала, но ни на секунду не усомнилась ни в своем решении стать целителем, ни в том, что мрачный и саркастичный шпион нравится ей так сильно, что не стоит даже пытаться быть с кем-то ещё. Нарцисса получила возможность навещать мужа в Азкабане, а Драко делал удивительные успехи в лечении, как и она сама. Только Гермиона специализировалась на лечении разума, а он предпочёл сложные физические травмы от применения магии. Шум вокруг Северуса и Малфоев постепенно утихал, раны, нанесенные войной, постепенно затягивались, и даже вездесущая Скитер, написав про Снейпа и его жизнь малоприятную книгу, забросила эту тему, сосредоточившись на возобновлении матчей по квиддичу.
— Эй, Грейнджер! — плавный выговор Малфоя с годами перестал бесить. — У меня там пациент, которому, кажется, нужен мозгоправ.
— Чего? — она на миг оторвалась от заполнения магических карт после ночного дежурства и взглянула в нахальные голубые глаза. — Я уже закончила смену, отстань. Позови Пэнси или ещё кого-то.
— Нет, там только ты сможешь справиться, — настаивал Драко, — там дел минут на десять. Успокой беднягу и дай ему пару зелий. Только тех, что ты варила, не больничных. Сама знаешь, что твои лучше.
Гермиона со стоном слезла со стула, разминая немного затекшие мышцы. Ночью в госпиталь из Хогвартса поступили двое учеников, надышавшихся парами амортенции, а затем трое с передозировкой сна без сновидений, так что она ни на секунду не присела, ликвидируя последствия. После нужно было проверить запас зелий, доварить парочку её экспериментальных составов и отправить Луне подробное письмо — они не виделись уже больше месяца и подруга пригрозила прийти в Мунго, если не получит полный отчет. Рассказывать было особенно нечего, но Грейнджер честно вымучила два листа, в основном описывая странные случаи и обеды с родителями.
— Будешь должен, Малфой, — предупредила она, хватая пустой бланк для заполнения истории болезни, симптомов и зелий, применяемых пациентом раньше.
— Пиво. Или нет, лучшую медовуху Розмерты, клянусь! — крикнул ей вслед отчего-то улыбающийся во весь рот Драко.
Фыркнув, девушка сделала глубокий вдох и нацепила на лицо привычное безмятежное выражение. Целитель Сметвик всегда говорил, что лицо того, кто будет тебя лечить, не должно пугать или вызывать мысли о скорой кончине или неприятном длительном лечении. Пациенты должны чувствовать тепло, комфорт и спокойствие. Войдя в смотровую, она вспомнила, что не спросила имя пациента. Неловко. Ну что ж, придется импровизировать. Вытащив волшебную палочку из кармана рабочей мантии, она толкнула светлую дверь.
— Добрый день, я целитель Грейнджер, какие у вас… — начала она и поперхнулась воздухом, увидев знакомые резкие черты, чёрные волосы и агатовые глаза, смотрящие на неё в упор.
Снейп откашлялся, не отрывая от неё взгляда.
— Ещё утро, мисс Грейнджер, но… это неважно, — быстро проговорил он.
Гермиона, приоткрыв рот, жадно разглядывала бывшего профессора зельеварения, отмечая маггловские джинсы, кроссовки и простую чёрную футболку. Волосы Снейпа снова касались плеч, но цвет лица был здоровым, а губы не сжаты в привычную тонкую линию. Он выглядел… слегка настороженным, но не враждебным.
— Вы вернулись, — наконец вымолвила девушка, — давно?
— Сегодня утром.
— О… — выдохнула Гермиона. — Какая… честь. Так на что жалуетесь, профессор Снейп? Головная боль от трансгрессии? Провалы в памяти от неудачного обливэйта?
Он покачал головой, впервые в жизни не желая язвить, чтобы не обидеть девушку. Он так много хотел бы ей сказать, но не знал, с чего начать. Всё это время, вдали от дома, он старательно пытался оставить прошлое позади. Забыть о Лили, Дамблдоре, Тёмном Лорде и Пожирателях, о своих поступках, о том, как он творил зло. Снейп знал, что вернется домой рано или поздно, но… ждал ли его здесь хоть кто-то? Он сначала навестил Нарциссу, от которой узнал, что Драко и Гермиона работают в Святом Мунго и сегодня оба на смене. Что Люциусу гораздо лучше и он уже похож на себя прежнего. Что родителям Грейнджер вернули память, но они не особо настроены до конца простить дочь и держат дистанцию. Что слухи о нём наконец-то утихли и он может попробовать просто жить дальше.
— На самом деле у меня достаточно странные симптомы, — ровно проговорил Северус, внимательно смотря на девушку. Гермиона изменилась — на лице непроницаемая вежливая маска, на мгновение исчезнувшая, когда она его узнала, но почти сразу же вернувшаяся на место, непослушные волосы собраны, мантия целителя не скрывает исхудавшую фигурку, а под глазами — тёмные тени. От недосыпа или переживаний — работа в больнице — не сахар, он это знает точно. Особенно с умственными расстройствами. Драко немного рассказал ему о том, как проходят их будни.
— Насколько странные? — девушка вытащила из кармана палочку, явно решив вызвать диагностическую схему. Северус усмехнулся.
— Вряд ли вы увидите это на схеме, целитель Грейнджер. Понимаете, я много ужасных вещей совершил в своей жизни — по своей воле и нет, поэтому уехать подальше показалось мне… удачной идеей. Сначала. А затем я понял, что есть то, что не дает мне покоя, как бы далеко я не был.
Гермиона молча приподняла бровь, и он торопливо продолжил, боясь сбиться и не сказать то, что должен был ещё два года назад:
— Тот наш поцелуй… я вспоминал о нём слишком часто, чтобы просто отмахнуться. Я всё гадал: зачем такой юной, красивой и гениальной волшебнице её бывший преподаватель, у которого мерзкий характер, ужасающее прошлое и внешность, когда кругом столько молодых и перспективных? Зачем эта волшебница, рискуя собой, спасла мою жизнь, ведь я едва ли замечал её семь лет подряд, а ещё был жесток и насмехался?
Подойдя к замершей девушке чуть ближе, он прошептал:
— Я так и не смог ответить на эти вопросы, как ни старался…
Гермиона сглотнула, глядя прямо в сверкающие чёрные глаза, и весь гнев, разочарование и боль, что она испытывала это время, стали не такими важными. Словно растаяли под обжигающим взглядом Снейпа.
— Вы сказали мне тогда, что… не стоите… не стоите моих усилий, профессор, — едва слышно проговорила она, — но я не умею сдаваться, трудности меня только… вдохновляют. Как и загадки. А ещё я тоже постоянно вспоминаю о том, как поцеловала вас и что при этом почувствовала. Вы точно стоите… любых усилий.
Северус длинно выдохнул, согретый её словами так, словно сделал добрый глоток огденского. Осталось прояснить последний момент.
— Я должен спросить… — он осторожно протянул руку, невесомо скользнув пальцами по её щеке и наслаждаясь мягкой кожей и мгновенно вспыхнувшим румянцем. — Вы больше не помолвлены? И не замужем? Я читал каждый выпуск «Пророка» в Португалии и Франции, но нигде не нашел… объявления…
— Вы были во Франции? — Гермиона едва сумела остановить себя от того, чтобы не обнять его. — Как это интересно. И не так уж далеко. Прислать мне хотя бы одно письмо вы не нашли времени, профессор Снейп, а вот читать газеты — сколько угодно?
Он поморщился.
— Простите. Когда Кассандра едва не выпила всю вашу волшебную силу, я… я как будто снова оказался среди Пожирателей Смерти. Я не думал, что вы вообще захотите меня видеть, после всего. Я виноват, что подверг вас такой опасности.
— Но вы же и спасли меня, — парировала Гермиона.
— Вы не ответили на вопрос, — напомнил он, снова дотрагиваясь до её щеки, — могу ли я… надеяться на что-то?
Вместо ответа она погладила блестящие чёрные пряди, закрывающие его щёки и шагнула вперед, прижимаясь к нему. Снейп тут же обхватил её обеими руками, устроив ладони на её спине.
— Так понимаю, что это да, Гермиона?
— Определенно да… Северус. Но вам придется многое мне объяснить, я всё равно немного злюсь на то, что вы сбежали. Снова, — мягко произнесла она, обнимая его за шею.
Он приподнял её подбородок, чуть отстранившись и улыбаясь. Гермиона забыла, как дышать, когда увидела мгновенно преобразившееся лицо профессора.
— Я не сомневался, что говорить мне придётся долго, — ответил он, — но не прямо сейчас, хорошо? Воспоминания не дают такого эффекта, как… реальность, — пробормотал он, припав к её губам, нежно и осторожно касаясь, словно пробуя на вкус. А затем постепенно став всё более требовательным, раскрывая её губы своими, скользя языком внутри её рта. Отвечая на поцелуй, быстро из мягкого превратившийся в жадный и глубокий, Гермиона наконец-то почувствовала себя живой.
========== 15. Вместе ==========
Комментарий к 15. Вместе
Год спустя
— Как же сегодня жарко! — простонала Джинни, обмахивая раскрасневшееся лицо прихваченной непонятно где газетой. — Я умру, если немедленно не получу порцию мороженого. С карамелью и малиной. И взбитыми сливками!
Гермиона рассмеялась, крутясь перед зеркалом и любовно разглаживая рукава своего свадебного платья, пока мистер Таттинг осторожно подгонял длину подола точными и скупыми движениями волшебной палочки. Ничего не могло испортить её чудесного настроения — ни аномально жаркая для сентября погода, ни ворчание миссис Поттер, страдающей не сколько от температуры воздуха, а от восьмой недели беременности, сделавшей её странно капризной и вдобавок наделив пристрастием к мороженому, марципану и солёной рыбке. Гарри высунулся из-за шторки в примерочной, обеспокоенно посмотрев на жену.
— Всё хорошо, милая? Принести тебе воды?
— Я в полном порядке, — скривилась Джинни, — но если ты немедленно не выберешь костюм, то я уйду к Фортескью без вас обоих!
Кивнув, Поттер скрылся за плотной серой тканью, чтобы через пару минут появиться одетым в тонкие синие брюки, такой же пиджак и белую рубашку.
— Кажется, всё по размеру, — сказал он задумчиво, — надо только вспомнить, куда я засунул галстук… Ты уверена, что он нужен, Гермиона?
— Обязательно. Иначе Северус тебя выставит вон, — честно призналась она.
— Будто он и так не мечтает превратить меня в жабу, — едва слышно буркнул Гарри, — он меня ненавидит…
— Он всех ненавидит! — выдала обладающая острым слухом Джинни с видимым удовольствием. — Как минимум, презирает. Всех, кроме Гермионы. Поэтому на свадьбе он будет вести себя, как душка, только бы ей угодить. А то мы трансгрессируем на другой конец страны и пусть женится сам на себе!
— Джин, — Гермиона сверкнула глазами, спускаясь с небольшого постамента, когда портной закончил подгонку, — ты ещё невыносимее Северуса. Никуда я не трансгрессирую, вот ещё глупости какие. Мне стоило титанического труда убедить его расширить список приглашённых гостей до восьми человек, а ещё выбрать не чёрный смокинг, а тёмно-синий. После таких подвигов я просто обязана выйти за него замуж…
— Гермиона Снейп, — миссис Поттер делано печально вздохнула, сминая газету в комок, — звучит чуть менее ужасно, чем Гермиона Уизли. Ты могла бы оставить свою фамилию.
Фыркнув, пока ещё мисс Гермиона Грейнджер покачала головой.
— Северуса удар бы хватил, да и я хочу носить его фамилию. Мне она нравится — вполне себе звучит. К тому же, когда у нас будут дети, они точно будут Снейп. Не хочу, чтобы мы были под разными фамилиями. Лучше посмотри на платье. Как тебе?
Повернувшись влево, а затем вправо, Гермиона сделала изящный пируэт, придерживая тяжелый многослойный атлас юбки, расшитый крохотными звёздочками и серебряной нитью. Узкие гладкие рукава доходили до запястий, а простой лиф приподнимал грудь, делая её более заметной.
— Ты прелестна, — без тени сомнения проговорила Джинни.
— И такая красота — Снейпу, — Гарри старательно изобразил обморок, — кому рассказать — не поверили бы!
Она слышала эти шуточки на протяжении всего года, что они с Северусом встречались и уже привыкла не обращать на них внимания. Сначала никто не воспринимал их отношения всерьез, кроме Драко и Нарциссы, затем многочисленные «доброжелатели» пытались убедить её в том, какую чудовищную ошибку она совершает, спутавшись с верным слугой Воландеморта и убийцей Дамблдора. После Снейпу даже слали громовещатели и письма с разной гадостью — как будто профессионального зельевара можно было обмануть, старательно упаковав свертки с чем-то гадким или ядовитым. Он сжигал письма, не читая. А однажды просто пришёл домой с бархатной коробочкой и своим невероятным голосом спросил, согласна ли она стать его женой.
Гермиона, варившая в этот момент свой утренний кофе, едва не уронила чашку.
— Ты… серьезно? — переспросила она, стискивая вмиг дрогнувшие руки.
Он дернул плечом.
— Вполне. Мне надоело слышать, как я опоил и совратил лучшую ученицу Хогвартса последнего десятилетия, лишь бы очистить свою грязную репутацию.
— И только? — она сощурилась, слишком хорошо зная своего возлюбленного, чтобы поверить в то, что его волнуют какие-то досужие сплетни.
Северус откашлялся, стискивая красную коробочку длинными пальцами и пряча глаза. Как будто она не знает, что он любит её! Как будто все эти месяцы не были наполнены таким невероятным обжигающим счастьем, что он не верил сам себе, просыпаясь с ней в одной постели, завтракая с ней и ужиная, держа её руку длинными зимними вечерами, когда они устраивались у зажженного камина — Гермиона с книгой, а он со своими рукописями по теории зелий. Они порой спорили до хрипоты, он рычал на неё, а она демонстративно держалась подальше, пока он, унявшись, не приходил каяться. Иногда наоборот — Гермиона говорила что-то неприятное или дразнила его, а после просила прощения. Он уже не мог заснуть, не держа её в объятиях, а она признавалась, что не находит себе места, когда он уезжает за редкими ингредиентами или засиживается допоздна в аптеке, которую они открыли вдвоем с Нарциссой. Её поцелуи всегда зажигали в нём желание, а ласки сводили с ума. Он и не думал, что может быть настолько необходим. Гермиона была его… только его. И он хотел, чтобы все это знали.