Пролог
Сколько, по-вашему, стоит жизнь? Вы когда-нибудь задумывались об этом? Кто-то скажет, что жизнь бесценна, кто-то, будет утверждать, что она не может исчисляться в деньгах, а кто-то, бросит своё категоричное: «жизнь ничего не стоит», и я скорее отношусь к последней категории. Чужая жизнь с недавних пор для меня ничего не стоит, она обесценена, но есть одно «но» — это касается только отдельных персонажей: толстосумов, прожжённых жизнью ублюдков, за плечами которых множества грязных делишек. Преступников, нелюдей, у которых руки по локоть в крови, которые спят и видят, как бы обокрасть и без того обездоленных людей. Вы спросите к чему такой вопрос? Что ж. Всё очень просто. Я — девушка по вызову. Но это совсем не то, о чём вы подумали. Я девушка по вызову, несущая за собой смерть. Иными словами, киллер. Правда методы мои кардинально отличаются от методов киллеров, о которых вы привыкли слышать, и я считаю это и есть мой самый главный козырь. Мне не нужны винтовки и пистолеты с глушителями, я справляюсь без холодного оружия и удавок, всё потому, что каждая моя жертва на столько мне доверяет, что сама идёт в мои «лапы смерти». Это моя работа и моё призвание в настоящее время. И хоть я уже успела всё это возненавидеть всеми фибрами души, но я не могу просто так уйти, на это есть свои причины. У меня контракт, который невозможно разорвать преждевременно. В этом контракте чёрным по белому прописано, что пока я не выполню требования десяти заказчиков, моя жизнь будет принадлежать «Армагеддону». Чтобы покончить с этим, я должна расправиться ещё с тремя своими будущими «мишенями». В общей сложности десять заданий и, согласно контракту, у меня появится право выбора. Если я решу остаться и продлить его, то количество заданий возрастёт уже до двадцати, но я так же не смогу уйти, пока не выполню все до последнего. Эти правила написаны кровью, и полтора года назад я под ними не раздумывая подписалась, поскольку мне нужны были деньги. Огромные деньги. И это ещё одна причина, по которой я выбрала этот тёмный путь для себя. Но в настоящий момент я точно для себя решила, что десятое задание будет моим последним заданием в «Армагеддоне» и последним грехом в моей жизни, после чего я планирую стать свободной и больше никак не зависеть от своего босса. Я, наконец, перестану жить чужой незнакомой мне жизнью, которой живу последние полтора года. Это не моя реальность. В моей «прошлой жизни» у меня имеется семья: моя любимая мама и чудесный братишка, а в этой долбанной реальности, в которой я сейчас нахожусь, а если правильней выразиться, то существую, у меня есть только я. Мне больше не на кого положиться.
Моя мать толком и не знает, чем в действительности я занимаюсь, она не догадывается за что я получаю такие баснословные деньги, для неё я успешная бизнес-леди, и я рада даже тому, что она пока мне верит, ведь по большей части все деньги, которые я зарабатываю, исключительно для моей семьи, а точнее для моего младшего брата, которому требуется дорогостоящая операция. Именно поэтому я стала киллером. В этом «бизнесе», если его можно так назвать, деньги льются рекой, а они моей семье жизненно необходимы. Не предложи бы мне эту работу в нужный момент, не знаю где бы я сейчас была и где был бы мой брат…жив ли он был бы вообще? У меня большие сомнения.
Для всех моих знакомых из прошлой жизни, как и для всей родни я успешная и жизнерадостная девушка, которая очень любит путешествовать, но никогда не забывает о своей семье. Абсурдно, но я даже веду липовую страницу в инстаграм для большей правдоподобности, правда приходится иногда идти на ухищрения. Например, совсем недавно я опубликовала одну фотографию, на которой целуюсь с парнем, лица которого, естественно, не видно. И всё это лишь для того, чтобы мама думала, что в моей личной жизни полный порядок, так как, по её мнению, мужчина делает женщину счастливой, ведь с моим папой она была безгранично счастлива. К слову, этого парня я встретила в парке за пробежкой. Я наплела ему историю о том, что поспорила с подругой (которой никогда у меня не было), что поцелую незнакомого парня и в доказательство сниму всё это на камеру. Изначально я даже планировала заплатить ему за этот чёртов снимок целую тысячу баксов, но к счастью, мне не пришлось. Он отказался от денег взамен на номер моего телефона — мужчины в конец обнаглели. Но мне было плевать, что я пошла на такой легкомысленный поступок, потому что как итог: мама поверила этой бредовой новости. Теперь она думает, что я наконец влюблена и встречаюсь с достаточно влиятельным парнем в Калифорнии.
Я до безумия скучаю по своей семье, мы давно не виделись с мамой, она с Алексом живёт на восточном побережье в Джексонвилле и по понятным причинам я не хочу к ним приезжать, пока не расторгну свой контракт. Я не могу позволить себе, чтобы информация о них ненароком куда-либо просочилась. Я переживаю за братишку и маму, ведь кроме них у меня никого не осталось. Моего отца и брата-близнеца Алекса — Микаэля убили прямо у меня глазах два года назад малолетние преступники за пару сотен баксов, которые они вытащили из отцовского бумажника. Они-то и были моими первыми пробными мишенями, которые хоть и не пошли мне в зачёт, но благодаря этому я доказала своему боссу, что хладнокровна и могу пойти на всё, даже на убийство подростков. Хоть они и были отбросами общества, из которых ничего хорошего не выросло бы и которые могли погубить ещё не мало невинных душ, но тем не менее они были ещё детьми.
Меня зовут Макария Ванхавербек и это моё ненастоящее имя. Это «липа», но этого вполне достаточно, ведь я ненастоящая. Я — фальшивка.
Глава 1. Макария
— Здесь свободно? — послышался рядом мужской голос.
Я убрала с лица полотенце и открыла глаза, устремляя взгляд с прищуром на незнакомца. Передо мной стоял мужчина средних лет, крепкого телосложения и вполне себе приятной внешности, но делал он то, что обычно делает каждая особь мужского пола при виде меня — трахал своими глазами.
— Что? — переспросила я, сделав при этом надменный вид, думая, что это сработает и дядечка свалит.
— Я спрашиваю шезлонг рядом с вами свободен? Просто я заметил, что вы тут одна. Вот, думаю, было бы не лишним с вами познакомиться и разбавить ваше одиночество.
Я молча повела бровью.
— Вы говорите по-английски? — полюбопытствовал он, жестикулируя при этом руками так, будто будь я иностранкой, то по его размахиваниям сразу бы поняла, о чём он говорил. Правда одно я всё же успела понять — сверкающее обручальное кольцо говорило мне о том, что дядечка был очень даже женат.
— Oh, je suis désolé, non, — сказала я, вспомнив свои спасительные отшивающие слова на французском.
— Пардон. Не смею больше беспокоить! — опечаленно откланялся он и удалился в поисках другого «молоденького свежего мяса».
Со мной случаются подобные истории очень часто. Так уж вышло, что мужчины обращают на меня своё внимание и зачастую думают, что я только и делаю, что ищу себе мужика на ночь, которым они бы и не прочь стать. Велась бы запись, я собрала бы здесь длинную очередь. Ещё в школе мои подруги утверждали, что я продала душу дьяволу в обмен на внешнюю красоту, хотя всё далеко не так. Моя внешность — заслуги моих родителей, да и только. Как, впрочем, и у всех. Мама у меня безумно красивая, даже спустя годы. Ещё в молодости на протяжении нескольких лет она носила гордый титул «Краса Якутии», пока не иммигрировала в Америку, где и познакомилась с моим папой. Да, во мне течёт русская кровь, вы не ошиблись. Отсюда и не совсем стандартная внешность: слегка раскосые, но большие серо-голубые глаза, тёмные, почти чёрные густые длинные волосы, аккуратный нос, пухлые губы формы сердечка и бледная кожа по природе своей. Вот и весь мой боекомплект, на который ведутся мужчины и все мои жертвы поголовно. В жизни я не пользуюсь своей внешностью и никогда ею не пользовалась. Всё доставалось мне с большим трудом. Но я уж лучше всю жизнь буду горбатиться официанткой, чем продавать своё тело налево и направо.
Вчера я успешно выполнила своё восьмое по счёту задание и поэтому могла позволить себе немного отдохнуть и расслабиться, ведь я в некотором роде заслужила. Я лежала на лазурном берегу Ниццы, так как в это замечательное место неделю назад меня отправил мой босс на очередное задание. Нужно было завалить одного не совсем честного на руку магната, который вдобавок ещё и перешёл дорогу другому биржевому магнату, за что последний заплатил нам нехилые деньги. С выполнением этого задания мой счёт пополнился на триста тысяч долларов, которых должно сполна хватить на операцию для моего брата. Теперь остаётся одна проблема: дождаться своей очереди и найти донора. Это не так-то просто. Лишь бы у нас хватило времени на это.
За последние полгода это первый мой пляжный отдых, и оказывается я так по нему соскучилась. Погреть косточки и поразмышлять о дальнейшем бытие просто бесценно, особенно если тебе никто не мешает этого делать. Хотя на долго здесь я не могла задержаться, так как меня ждали в «Армагеддоне» с отчётом уже послезавтра, поэтому я изо всех сил старалась успеть насладиться лучами солнца, шумом моря и таким необходимым мне чувством спокойствия, чтобы мне хватило этого хотя бы ещё на полгода. Мало ли сколько мне потребуется времени на последние два задания. В Америке я не могу позволить себе беззаботно валяться на пляжах, хотя и живу в Сан-Диего, но там я не чувствую себя в безопасности. Я бесконечно уязвима и нахожусь под наблюдением «Армагеддона» чуть ли ни ежесекундно. Моя жизнь — чёртово реалити-шоу.
— Будьте добры, «Маргариту», пожалуйста, — обратилась я к молоденькому официанту за барной стойкой.
— Текилы побольше, ликёра поменьше? Или наоборот? — с акцентом спросил, мило при этом улыбаясь.
— Первый вариант.
— Будет сделано, мадемуазель, — подмигнул он мне.
Официант любезно передал мне мою спасительную «Маргариту» на салфетке, и, немного попробовав его через соломинку, убедившись, что вкус был великолепен, я развернулась и направилась на своё прежнее место. Не мешало бы перебраться под зонтик, так как чувствую моя бледная кожа скоро превратится в бордовую наждачную бумагу. Найдя свободный шезлонг под зонтиком, я перенесла свои вещи и, устроившись поудобней, уставилась на водную лазурную гладь, стараясь при этом отключить все свои мысли и, хотя бы на время, но забыть кто я есть на самом деле. Солнце палило безудержно, раскалённый воздух обжигал даже лёгкие, поэтому освежающий коктейль — как раз то, что мне было нужно.
Практически уйдя в дремотный транс, я различила трель своего телефона. Вытащив его из кармана рюкзака, я обнаружила на экране безымянный номер, но по цифрам сразу же определила, что звонила мама.
Чтобы вы понимали, в моём телефоне только рабочие контакты и ни одного личного, по понятным причинам, разумеется. Поэтому, с недавних пор, всё хранится в моей голове. Благо с памятью я пока ещё дружу.
— Привет, мам.
— Дочка, ты где пропадаешь? — взволнованно спросила она — Я тебе вчера целый день звонила. Хотела поделиться с тобой хорошей новостью, но ответа так и не дождалась.
Да вот мам… Я вчера готовила убийство. Как-то не до разговоров было.
— О, я вчера целый день была на совещании, затем приехали французы и мы вели долгие переговоры с ними. Освободилась только после полуночи, когда поняла, что звонить уже поздно.
— А сейчас что ты делаешь? Кажется, я слышу крик чаек.
— Нет, мам, это не чайки. Это дети кричат. Я сейчас иду в магазин, купить кое-какие продукты. Так, о чём ты хотела со мной поделиться?
Мама выдержала короткую паузу и вобрала побольше воздуха в лёгкие.
— Мы следующие в списке ожидания! Ты можешь себе это представить?
— Бог ты мой! — подскочила я с места — Это просто самая лучшая новость! Наши молитвы были услышаны, мам.
— Да! Ты не представляешь сколько я вчера выплакала слёз радости и счастья, а ведь это даже новость не о доноре. Представляешь, что будет, когда нам позвонят и скажут, что появился донор? Я, наверное, с ума сойду вообще.
Найти донора лёгких ребёнку тринадцати лет не так-то просто, ведь пересаживаемые органы должны соответствовать друг другу по размеру. В отличие от печени и почек, где донорами для детей могут быть взрослые люди, лёгкие можно пересадить только от ребёнка к ребёнку приблизительно того же возраста. Да и саму трансплантацию лёгких ребёнку выполнить гораздо сложнее, нежели взрослому человеку, так как велика вероятность осложнений, или того хуже, отторжения биоматериала из-за неокрепшего организма.
— Да, мам. Остаётся подождать, когда умрёт какой-нибудь подросток и дело в шляпе, — печально говорила я — Ужасно, что жизнь можно заполучить только благодаря чьей-то смерти. А ещё ужаснее знать, что это ребёнок. Когда уже наши учёные научаться выращивать биоматериалы? Столько умов и всё без толку!
— Ничего с этим не поделаешь, дочка, — устало вздохнула она. — Такова жизнь. Я бы всё отдала для того, чтобы дети никогда не болели и не умирали, но кто-то за нас сверху решает кому продолжать жить, а кому уйти на небеса. Смерть этого ребёнка, кем бы он ни был, не будет напрасной, он спасёт сразу несколько жизней. Он станет для нас ангелом.
— Ты, как всегда, права. Ангел во плоти, — всхлипнула я, так как мама меня растрогала. У неё редкая особенность: обычные слова из её уст звучат как фразы, наполненные глубоким смыслом, от которых непроизвольно щиплет в глазах.
— Ну ладно, не буду тебя отвлекать от покупок. Хороших тебе выходных. И жду, наконец, тебя в гости с Джейкобом. Алекс очень хочет с ним познакомиться.
— Хорошо, мам. Обещаю, как только разгребусь с работой, так мы сразу же прилетим к вам. Люблю тебя, дорогая. Передавай Алексу большой привет, и поцелуй его за меня.
— Хорошо, дочка! Обязательно передам. Мы тебя любим. Всего хорошего.
Пока болтала с мамой, я выпила весь коктейль, но после её слов он мне стал ещё больше необходим. А лучше что-нибудь гораздо крепче. Безусловно, всё, что сказала мама — правильно, и я под каждым её словом подписываюсь, но такими словами она заставляет меня окунуться в действительность. Моему брату совсем недавно только исполнилось тринадцать лет, по сути, у него вся жизнь впереди, но ужасно то, что, как ни крути, он не сможет встретить с нами старость, так как средняя продолжительность жизни с донорскими лёгкими — семь лет.
Получается мой брат может дожить только лишь до двадцати лет, если у нас не будет этих бешеных денег на повторную трансплантацию? Это несправедливо! За что, Господи!?
От тревожных мыслей меня отвлёк громкий хруст. Я развернула голову на шум, проморгалась, так как поняла, что глаза застелила слёзная пелена и увидела периферийным зрением как какой-то парень разбирался с соседним шезлонгом. Причём разбирался в прямом смысле этого слова. Со стороны всё выглядело, будто он вёл с ним поединок не на жизнь, а на смерть, и всё потому, что его заклинило. Я про шезлонг, не про парня. Хотя и его думаю тоже переклинило после моего уничтожающего взгляда, которым я наградила его, намекая тем самым на то, что не в восторге от его намерений. Я уже подумала, что всевышний услышал мои мольбы, как вдруг этот самый парень отодвинул сломанный шезлонг в сторону и взял другой, который поставил прямо возле меня.
Не прошло и часа. Я искренне надеялась на то, что он не додумается до такого.
— Я тут вам принёс, — сказал он чуть хрипловатым голос на английском без какого-либо акцента — Не возражаете, если я вас угощу.
Я натянула на лицо маску, абсолютно не выражающую никаких эмоций и демонстративно отвернулась от него.
— Вы говорите по-английски? — спросил он — По-французски? Может по-итальянски? Или на худой конец по-испански?
— А вы что, полиглот? — не удосужилась даже посмотреть на него.
— Можно и так сказать. Так вас можно угостить «Маргаритой»?
Всё ещё не смотря на него, я протянула ему свою руку, в которую он поместил бокал с коктейлем. Я всё равно хотела идти в бар за очередным, поэтому не имело смысла отказываться, раз такое дело.