Я искала его глазами в перерыве, на второй паре, даже прошлась пару раз мимо аудитории, где у восьмой группы должно проходить занятие, с риском нарваться на Анжелку и ее команду. Только к обеду взяла себя в руки и отвлеклась на учебу. Если Третьяков не хочет общаться, что я могу сделать? Перепробовала все, и никакого толку, ну или почти. При воспоминании о поцелуе ощущаю слабость и контролировать себя становится сложно. Хочется увидеть его, все остальное отходит на второй план. Похоже, вляпалась я по полной.
На третьей паре его тоже нет. Похоже сегодня он присутствовал только на первой, а дальше видимо решил забить на занятия, или работает. Хочешь увидеть — иди в клуб, в конце концов клубная карта куплена на месяц, имею право. Но я знала, что никуда не поеду. У каждого человека есть предел прочности, когда после жгучего желания что-то получить наступает полная апатия. Состояние, когда уже все равно, и будь что будет. Похоже, сейчас я как раз пришла к такому состоянию. — День сегодня дурацкий, ничего неохота делать, — проворчала Алена.
И я была с ней полностью согласна. — Может погода? — продолжала развивать свою мысль подруга, — или звезды. Надо гороскоп прочитать. Слушай, может на шопинг?
— Не хочу.
— Да вообще и мне лень. Надо было, как и Милка, забить на вторую и третью пары, все равно ничего нового.
Я вяло поддерживала разговор.
Еле досидела до конца пар, а только вышли, нас поймала Надежда.
— Антонова, Беляева, а вы куда? Ну ка давайте на репетицию, до премьеры остается меньше месяца.
— Блин, еще и мюзикл, — выдохнула Алена, — совсем забыла.
Из-за всех переживаний информация о репетиции вылетела из головы.
Кое-как отыграла свою партию, поцеловала подругу, которой еще предстояло участвовать в двух сценах, и, закинув рюкзак на плечо, вяло поплелась к выходу. Толкнула дверь и вышла на воздух, стало чуть легче. Не замечала раньше, что в помещении так душно. Полезла за телефоном, чтобы включить музыку, но рука замерла на полпути. На стоянке, привалившись спиной к ограде в двух шагах от моей Ауди стоял Третьяков и что-то просматривал в телефоне. Сердце пропустило удар. Я остановилась и тупо смотрела на него. Что он здесь делает? Я искала его по всему зданию, а он стоит тут? Подойди, да узнай, тем более там твоя машина, хочешь или нет, пройти незамеченной не удастся. К тому же он тебя уже заметил. Действительно, Сергей поднял голову и уже несколько секунд смотрел в моем направлении. Заставила себя шевелить ногами. Когда до машины оставалось пару метров, он сунул телефон в карман и, оторвавшись от ограды, направился ко мне. — Привет, — сказал он, — ты поздно. Я старалась не пялиться, но взгляд волей не волей тянулся к его лицу, и блин, губам, сдались они мне. Обычный парень, каких тысячи, у Зимина внешность не хуже. Бровь вопросительно изогнута, он ждёт ответ. — Привет, у нас же репетиция мюзикла, а ты что тут делаешь? — изо всех сил старалась придать голосу безразличный тон. — Жду тебя. — Меня?
Он это серьезно?
— Да, прогуляемся? Или у тебя какие- то планы на вечер?
Теперь точно издевается. Какие могут быть планы, когда я целый день только и думаю о том, как с ним увидеться? Только, ему то это зачем? Но какие бы ни были мотивы его приглашения, сердце пропускает удар и наполняется радостью. Призываю держать себя в руках. И главное, не показывать виду, что я взволнована.
— С чего вдруг ты приглашаешь меня прогуляться? — в моем голосе настороженность, и он это чувствует.
— Нужно поговорить.
Я пожала плечами. — Ладно. Через дорогу парк, тот самый, где обычно проходит физкультура.
Я направилась к пешеходному переходу. Он присоединился и теперь шагал рядом.
Молча перешли через проезжую часть и ступили на аллею. Если пойти по прямой, минут через двадцать можно выйти к набережной, туда мы и направились.
Машинально отметила, что сейчас парк выглядит более оживленным, чем в утреннее время. Навстречу то и дело проходили мамаши с детьми или колясками, проезжали велосипедисты.
Третьяков молчал, я решила взять с него пример. На самом деле чувствовала прилив сил уже от одной мысли, что он рядом. И мне это не нравилось.
Все произошло неожиданно. Мы проходили мини перекресток, а я была слишком занята внутренними переживаниями, чтобы заметить его, велосипедист вынырнул с боковой аллеи неожиданно и понесся прямо на меня, не успевая затормозить. И он бы точно врезался, как вдруг Сергей схватил за руку и резко дернул на себя.
Велосипедист промчался в каких-то десяти сантиметрах, а я оказалась прижатой к его телу.
— Ольга, осторожнее.
— Спасибо, — пробормотала я и попыталась высвободиться из объятий, но он удержал.
— Хочу извиниться за свое поведение, — вдруг сказал он, — похоже, я перегнул палку.
Сказал и посмотрел на меня в упор. Так, что его глаза оказались очень близко от моих, а его дыхание коснулось кожи лица. Даже видно, что нос слегка покраснел, должно быть от холода. Я не ослышалась? Он правда извиняется? То есть он хочет сказать, что ему не все равно?
Лицо как обычно непроницаемо. А взгляд очень сложно выдержать. Я не могу, потому опускаю глаза. И еще хочется вырвать руку и отступить, чтобы дышать стало легче. Но его пальцы все еще сжимают запястья.
— Ладно, только извиняться не за что. Ты не виноват, что тебе не понравилось со мной целоваться. Ну и вообще, что я тебе навязываюсь.
— Ты так уверена, что не понравилось? — произнес тихо и от его интонации, голоса мурашки по всему телу. Так, что я вдруг испугалась.
— Пусти.
— Думал, ты лучше разбираешься в людях.
Если дело не касается тебя, то да, хотелось крикнуть, но я промолчала.
— Я замерзла, — брякнула вместо этого.
— Зайдем в кафе?
— Давай. Если свернуть вот тут, — я указала на одну из дорожек, — в пяти минутах Шоколадница.
— Тогда пошли.
Он переплел свои пальцы с моими, так мы и шли, взявшись за руку, словно школьники. Я делала вид, будто так и надо, он вообще смотрел вперед и не обращал на меня внимания, если бы не его рука поверх моей, вообще бы решила, что он про меня забыл.
Кафе оказалось наполовину пустым, мы разделись, заказали кофе, пирожное для меня и без труда нашли столик у окна.
Я придвинулась вплотную к окну, подальше от прохода и решила, что Третьяков расположится напротив, но он вдруг сел рядом. Причем так, что его нога оказалась плотно прижатой к моей. Двигаться некуда, а если начну возмущаться, будет выглядеть довольно глупо, поэтому осталась сидеть как есть.
Он же, казалось, чувствует себя как дома. Сделал глоток кофе и повернулся ко мне, мало того, закинул руку на спинку дивана.
— Ну, Антонова, что ты сидишь? Пей кофе, ешь пирожное. Или тебе все еще холодно?
Схватил мою руку и снова зажал в своей.
— Третьяков, я тебя не узнаю, — вырвалось у меня.
— В чем проблема?
— Ты всегда такой….. равнодушный и вдруг…
— И вдруг что, Антонова? Точнее, Оля.
Он выразительно посмотрел на мои губы. Не знала, что он умеет так смотреть. Я и без того уже на взводе, но от этого его взгляда почва окончательно уходит из-под ног, точнее со свистом вылетает. Прикрыла глаза. В голове только одна мысль: он поцелует, точно, сейчас поцелует, уже чувствую его совсем рядом, и сама тянусь к нему.
Легкое касание губ, совсем не то, что я ожидала, но лучше, чем ничего. Тут же нежный поцелуй в щеку, потом в висок.
— Твой кофе стынет, — шепнул в ухо, и отстранился.
Сглатываю, сейчас мне точно не до кофе, но я заставляю себя взять в руки стаканчик и сделать глоток.
А потом начинаю есть десерт. Нужно завязать непринужденную беседу, но слов не находится. Тем более, как я помню, он не любит трепаться попусту.
— Вкусно? — поинтересовался Третьяков.
— Ага. Хочешь, сам попробуй.
Я протянула ему ложечку.
— Предпочитаю другой способ.
Он резко наклонился и накрыл мои губы поцелуем. От неожиданности выронила ложку, но про нее никто не вспомнил. В его поцелуе смешались одновременно нежность и страсть, и хорошо, что в этот момент я сидела. Непроизвольно, протянула руки и зарылась пальцами в его волосы. Хотела, чтобы он не отпускал.
— Извини, не удержался, — шепнул он, все же оторвавшись от моих губ, — тебе ведь нравится, когда парень теряет от тебя голову.
И снова поцелуй. Из моих легких непроизвольно вырвался стон. И это не осталось незамеченным. Его свободная рука скользнула мне на талию под свитер.
— Прекрати, — прошептала я, — чувствуя, как щеки наливаются краской, — мы вообще-то в общественном месте. И мне нужно отойти.
Я вскочила и как только он меня пропустил, кинулась к туалету.
Остановилась перед раковинами и включила воду. Лицо пылало, я намочила ладони холодной водой и приложила к щекам, пытаясь уложить в голове, что происходит. Что с этим делать и как себя вести дальше? Как может быть таким быстрым переход от ледяного равнодушия к всепоглощающей страсти? А именно такую страсть я только что ощущала. И все бы ничего, только меня ни на секунду не покидало ощущение, что это все не взаправду, что он играет со мной, как кот с мышью, точно так же, как днями раньше это делала я.
Выждала несколько минут и вернулась за столик. Третьяков следил взглядом за моим приближением, а когда пропускал, вдруг неловко повернулся так что я на миг оказалась сидящей у него на коленях.
— Извини, случайно, — шепнул он, и пересадил на мое место. Но я ни на секунду не поверила в эту случайность.
Залпом допила остывший кофе и поднялась.
— Мне пора домой.
— Окей, пошли.
Третьяков поднялся, подал мне куртку, мы оделись и покинули кафе.
Обратно пошли тем же путем. Больше всего боялась, что он продолжит свою игру, а что это игра я ни секунды не сомневалась, но он просто шагал по дороге.
— Расскажи что-нибудь о себе, — вдруг попросил Третьяков.
— Что рассказать? — напряглась я.
— Ну, не знаю. Например, какую музыку ты слушаешь или что читаешь?
— А, ну это просто. Глянцевые журналы, комиксы, все такое знаешь, попроще.
— Обиделась на те слова?
— Я? С чего ты взял?
— Да ладно, не читаешь ты ни глянцевых журналов, ни комиксов.
Я остановилась и внимательно посмотрела на Третьякова, гадая, в чем причина такой резкой смены его поведения.
— Давай, лучше ты расскажешь о себе?
— Нечего рассказывать, учусь, работаю, ты все знаешь.
— Хорошо, допустим я бы не отказалась побывать у тебя в гостях.
— Даже так?
— Ну, не в том смысле, что ты подумал, — черт, действительно, после сегодняшнего он может понять только в одном смысле, и совсем не то, что я имела в виду.
— Ладно, вопрос снимается, я передумала. Просто, ну знаешь, жилье может иногда больше сказать о человеке, чем он сам — выдала услышанную где-то фразу. А ты очень скрытный, так что, я посчитала это хорошая идея.
— Я подумаю над этим.
— Нет нужды, я уже передумала. Забыла, что ты, в общем, что ты так переменился.
— Интересно, в чем причина? — сказал он тихо, то ли мне, то ли себе, так что я еле расслышала. Но когда повернула голову, чтобы уточнить, он уже доставал телефон, и я решила, что лимит внимания на сегодня исчерпан.
Мы подошли к моей Ауди, я открыла машину.
— Спасибо за прогулку, — улыбнулась я, придав лицу беззаботное выражение, — тебя подвезти?
— Нет, спасибо.
— Тогда, пока.
Села в машину и наблюдала, как Третьяков пересек стоянку и скрылся за поворотом.
Эмоции переполняли, но я еще не решила, радоваться или наоборот насторожиться. По крайней мере, я могу быть уверена, что нравлюсь ему, страсть сыграть сложно, а я ощущала, что он реально хочет меня. И угораздило же ляпнуть про его квартиру, что он теперь обо мне подумает? Впрочем, пусть думает, что ему заблагорассудится. Не стану форсировать события, а там будь что будет. Я завела мотор и решительно выехала со стоянки.
Вечер провела дома преимущественно готовясь к урокам. Странным образом настроение выправилось, и я летала по дому, так что помимо уроков успела прибраться в комнате и разобрать гардероб с вещами. Кстати стоит на днях наведаться в торговый центр, так как надеть совершенно нечего.
Я ожидала всего, чего угодно, только не этого. Шла на лекции в приподнятом настроении, чтобы увидеть следующую картину? Лучше бы осталась дома. Третьяков сидел на подоконнике, а рядом снова толклась Гурова. Слава богу не целуются, но он ее приобнял на секунду, правда тут же отпустил, но мне хватило. Решила не прятаться как в прошлый раз, а вместо этого прямиком направилась к сладкой парочке.
— Привет, — произнесла я и сверкнула улыбкой в тридцать два зуба.
— А, это ты? Привет, — Гурова поджала губы.
— Привет, — произнес Третьяков как ни в чем не бывало. И это после вчерашнего? Захотелось врезать ему, убежать, расплакаться и все это одновременно.
Но я упорно продолжала стоять на месте, смотреть на него и улыбаться. Пауза затягивалась.
— Ладно, я пойду, пара начинается через пять минут, — наконец произнесла я, развернулась и на негнущихся ногах двинулась вон, подальше от них, подальше от этого гада. Черт, как же я все-таки его ненавижу.
Он подошел ко мне на следующей перемене. Нагнал и схватил за руку.
— Оль, надо поговорить.
— Отстань, — продолжала идти по проходу.
— Да стой ты, — утянул в сторону.
— Что еще? Разговаривай с Гуровой.
— Ревнуешь?
— Вот еще, очень надо.
— Значит мы в неравных условиях. Я лично прихожу в бешенство, когда вижу рядом с тобой Зимина.
— Что?
Он вздохнул.
— Да, Антонова, тяжело до тебя доходит.
— Что доходит? Хочешь сказать, специально общался с Гуровой, чтобы что?
— Чтобы ты поняла, каково это — видеть с другим человека, в которого…. Который нравится.
— Значит, я тебе нравлюсь?
— Дура, ты, Ольга.
— Что? Между прочим, это оскорбление.
— Не привязывайся к словам, улавливай смысл.
— Пока я уловила только одно.
— И что же?
— Что ты надо мной издеваешься, вот что. Ничего не хочу знать ни про тебя, ни про твои уловки. И вообще, я опаздываю, так что дай пройти.
— Пожалуйста.
Он посторонился, и я прошла мимо, гордо подняв голову. Удобное объяснение, ничего не скажешь. Общаться сразу с двумя девушками и вывернуть все таким образом, что он вроде как не виноват. Не на ту напал.
Впрочем, оставшиеся до выходных дни свой характер показать не удалось. До конца недели Третьяков в универе не появлялся. Хорошо, помимо учебы я была слишком занята на репетициях, так что посторонние мысли удавалось блокировать на подходе.
Суббота прошла уныло, а вечером я решила, что неплохо бы отдохнуть в клубе. Выпью пару бокалов, потанцую, сниму напряжение. Позвонила подругам, но ни одна не согласилась составить компанию. Мила проводила время на свидании с Толиком, Алена завалилась спать, хотя время нет и девяти.
— Всю прошлую ночь просмотрела сериал, спать охота, не могу.
— Окей.
— Пригласи Сережу, — произнесла она и зевнула в трубку.
— Издеваешься? Ладно, спи.
Я отключилась и вздохнула, что ж, придется ехать одной.
Вызвала такси, предупредила родителей, что съезжу на дискотеку и вышла из дома.
В этом клубе я проводила время не раз. Довольно респектабельное место с приличной выпивкой, музыкой и охраной, так что беспорядков здесь как правило не наблюдалось.
Первый час прошел на ура, я пила ром, танцевала и веселилась, вплоть до момента, пока в уме не всплыло предложение Алены пригласить Третьякова. А что, подруга права, неплохая идея, и почему я раньше этого не сделала? Мы не виделись несколько дней, его номер у меня есть, так в чем проблема?
Уселась за стойку бара, заказала коктейль, а пока бармен его смешивал, набрала нужный номер. Ответил с третьего гудка.
— Да.
— Сережа, привет, — радостно проорала я в трубку.
— Что случилось?
— А почему что-то должно случиться? Просто звоню, узнать, как дела. Давно не виделись.
— Ваш коктейль, — бармен поставил бокал передо мной.
— Спасибо. Ой, это я не тебе, мне принесли коктейль, — и я отпила глоток.
— Ты где?