— Ладно, — вздохнула я, — давай уже сменим тему. В конце концов ты хотел посмотреть на мост, вот мы и пришли.
В числе прочих туристов мы ступили на мост и меня вдруг посетила гениальная идея. Наделаю фоток, выложу в инстаграм, пусть Третьяков не думает, что я сижу дома и рву на себе волосы. А вот она я — счастливая и в путешествии.
— Слушай, Леш, пофоткай меня.
— С удовольствием.
Минут пятнадцать мы развлекались тем, что я принимала разные позы, преимущественно смешные, а он бегал вокруг с телефоном.
Вдруг остановил пожилую пару и попросил сделать несколько фоток нас, я не ожидала, но и не была против, все равно.
Наконец, мне это надоело, и я решила, что пора в отель. Парень вызвался провожать и всю обратную дорогу мы довольно мило болтали.
— Ольга, как прошла прогулка? — воскликнула мама, как только я вошла в номер и закрыла за собой дверь.
Не ожидала, что она будет сидеть в моем номере.
— Нормально, этот Леша довольно милый.
— Как хорошо, что вы поладили, вы ведь поладили?
— Да, и даже договорились встретиться завтра.
— Отлично, — просияла мама, — Леша очень хороший мальчик. Я знакома со Светочкой много лет, так что знаю, о чем говорю. Жаль, в последние годы редко виделись, только созванивались, но теперь решили встречаться чаще.
— Отличная идея, — сказала я вяло, — мам, я устала и хочу прилечь.
— Да, конечно, отдыхай. И присмотрись к Леше.
— Ага.
Мамино желание вдруг поучаствовать в устройстве моей личной жизни несказанно удивило, неужто и правда ей так важно, с кем я буду встречаться? В таком случае ее забота несколько запоздала.
Она ушла в соседний номер, а я улеглась на кровать и принялась пролистывать сделанные на мосту фотки. Отобрала самые удачные на мой взгляд и выложила в своем профиле. Разумеется, те несколько фоток, где я с Лешей, выкладывать не стала. Хотела удалить, но потом подумала, да бог с ними, пусть болтаются.
Отключила телефон и попыталась уснуть. Попыталась, потому что с некоторых пор со сном наметились большие проблемы. Я ощущала одиночество как никогда, и так хотелось позвонить, хотя бы это, но я сжимала руки в кулаки и продолжала лежать не шевелясь, таращась в темноту.
Мы позавтракали всей семьей в ресторане при отеле, а потом пришел Леша и я, помахав ручкой домашним, отправилась на новую прогулку с ним.
— Как спалось? — спросил парень.
— Отлично.
— Да, а вот я всю ночь думал о тебе.
Я аж сбилась с шага.
— Леша, даже не думай. Я же тебе сказала, что я влюблена в другого парня.
— А еще ты сказала, что он тебя бросил.
— Ну и что? Все равно я его люблю. Если ты и дальше будешь вести разговоры в таком духе, это наша последняя встреча.
— Оль, извини, нет, я не буду больше об этом говорить.
— Хорошо, — кивнула я, — тогда пошли, что там у нас сегодня по плану?
Весь день мы наслаждались достопримечательностями, так что к вечеру ноги гудели. Но зато я почти не думала о Третьякове. Почти, потому что как я ни старалась, часть сознания все равно могла думать только о нем.
Мы нашли уютную пивную, заказали по большой кружке пива, сидели, наслаждались напитком и болтали. Вдруг я поняла, что нестерпимо хочу слышать его голос. Вот прямо сейчас. Пусть он не возьмет трубку, что скорее всего и произойдет, но я хотя бы попытаюсь.
Извинилась перед Лешей, сказала нужно срочно позвонить подруге, накинула куртку и выскочила на улицу.
Дрожащими пальцами отыскала в контактах водсапп его номер и нажала на вызов. Первый гудок, второй, третий, черт, он не возьмет трубку, надо было звонить с чужой сим-карты, пятый.
— Ольга?
От неожиданности чуть не выронила телефон.
— Привет, — выдохнула я.
— Что случилось? — бросил резко.
— Ничего, то есть все в порядке.
— Ты чего звонишь? — в голосе будто усталость, или недовольство, может я оторвала его от важных дел? Только сейчас поняла, что он может быть на работе.
— Извини, просто я…
— Просто что?
— Соскучилась, — выдохнула я.
— И в каком месте смеяться?
— Я не понимаю?
— Я видел твои фотки в инстаграм, по-моему, у тебя все прекрасно.
— Ты отслеживаешь мой инстаграм? — ахнула я, а сердце радостно забилось.
— Наткнулся в ленте. Извини, забыл отписаться. И я не могу сейчас говорить, так что пока.
— Пока.
Несколько секунд послушала гудки и отключила телефон. Ну и чего я добилась своим звонком? Судя по голосу и интонации ему плевать, он о тебе и не вспоминает, в то время как ты ведешь себя как дура. Вот даже бросила милого парня одного, ради звонка этому типу.
В этот момент Леша нарисовался за спиной.
— Я расплатился, так что можем идти.
— Хорошо.
— Как дела у подруги?
— Что? — я нахмурилась, — а, нормально.
— Ты ведь ему звонила? — немного понаблюдав за мной выдал Леша.
Не повезло мне, он слишком внимательный.
— Какая разница, — огрызнулась я, — ему, не ему. Проводи меня домой.
— Хорошо.
А около отеля, когда мы прощались, Леша вдруг наклонился и я почувствовала на своих губах его губы. Зря он это сделал. Если бы мне не с чем было сравнивать, я нашла бы его поцелуй приятным, а так испытала лишь досаду. Потому что совсем не те губы мне хотелось чувствовать и не те руки ощущать на талии. Выскользнула из его несмелых объятий и вернулась в отель.
А на следующий день отказалась от прогулки с ним, весь день провела с родителями и братом.
Когда мы вернулись в отель, уже под вечер, Леша сидел в холле. При нашем приближении поднялся с дивана, поздоровался с родителями, удостоился хитрой усмешки Влада, и с грустью посмотрел на меня.
— Оля, мы могли бы поговорить?
— Конечно.
Родители пошли к лифтам, Влад сделал вид, что читает объявления.
— Иди-иди, — подтолкнула его в спину, и подождала, пока он не скроется следом за мамой.
Мы отошли к окну.
— Оля, я хочу извиниться.
— За что?
— За свое поведение. Я слишком поторопился, ты поэтому не пошла сегодня гулять со мной?
— Леш, я просто не хочу давать тебе надежду, вот и все.
— Но мы могли бы быть просто друзьями?
— Да, пожалуйста.
— Отлично.
— Тогда встретимся завтра?
— Хорошо.
До отъезда оставалась пара дней, так что я не видела причин, чтобы не провести это время в компании Леши, который после нашего разговора вел себя образцово-показательно и ни о чем таком не заикался. А по возвращении домой он и думать про меня забудет.
***
Сегодня понедельник — первый учебный день после каникул, наконец-то. Позавчера мы вернулись домой, и никогда еще время не тянулось так медленно. Но сегодня настроение отличное, я с самого утра напевала себе под нос веселую мелодию.
Макияж, прическа, новое платье — вообще вся я новая. И если вдруг столкнусь с ним в коридоре или во время занятий, смогу спокойно пройти мимо, наверное.
Запрыгнула в машину и покатила на лекции.
Две пары я держала на лице равнодушно-скучающее выражение, готовилась продемонстрировать, что мне плевать на все, а он оказался рядом в тот момент, когда я совсем не ожидала и почти расслабилась, решив, что не придет. После второй пары подруги решили заскочить в библиотеку, я же пошла в столовую. Слишком волновалась с утра и не стала завтракать, теперь желудок противно урчал. Отошла с подносом еды от кассы, развернулась и чуть не натолкнулась на него, так что поднос накренился и почти выскользнул из рук.
На Сережином лице не дрогнул ни один мускул. Окинул равнодушным взглядом, кивнул и, обогнув меня, прошел в конец очереди. Как он может быть таким жестоким?
На негнущихся ногах дошла до свободного столика и опустилась на стул. Поняла, что не смогу заставить себя проглотить ни кусочка. Руки дрожали, так что я сцепила их в замок. Но вот он уже шел к выходу с бутылкой воды в руках.
Заставила себя сидеть и есть чертов салат, тогда как хотелось вскочить и кинуться следом. Наорать, схватить за плечи и трясти, пока я его лица не сойдет эта бесящая равнодушная маска. Так не честно, что я страдаю, а ему на все плевать. Так быстро стало плевать на то, что между нами было.
Вошла и окинула взглядом аудиторию. Алена и Мила с Толиком на третьем ряду у окна, Третьяков на последнем с другой стороны от прохода. На негнущихся ногах дошла до своего места рядом с подругами, уселась, достала тетрадь, следя за тем чтобы мои движения казались естественными.
Пусть он не обращает на меня внимания, я тоже не буду. Сейчас начнется очень интересная лекция, и меня волнует только она и ничего больше. Как же тяжело здесь находиться, я явно переоценила свои силы. Пожалуй, я вполне могла бы пропустить пару, а потом списать конспекты у других. Но я продолжала сидеть на своем месте и делать записи.
Как только лекция закончилась, Третьяков сорвался с места, сбежал по ступенькам и первым выскочил из аудитории.
— Ты как? — спросила Алена.
— Нормально.
Заставила себя улыбнуться, спокойно собраться и не спеша выйти из аудитории. И правда, куда мне спешить, если впереди длинный вечер, который придется чем-то занимать.
— Пойдем в кафе посидим что-ли? — предложила Алена, после того как Мила с Толиком убежали на улицу, не дожидаясь нас.
— Не знаю.
Зазвонил телефон, Мила, может быть что-то забыла?
— Оль, хочу предупредить, сейчас проходили мимо стоянки, — громко зашептала она в трубку, — так там стоит твой Третьяков, мне показалось, что он ждет тебя.
Переглянулась с Аленой, которая стояла рядом и прекрасно слышала весь разговор.
— Давай, иди вперед, — подтолкнула она меня, — а я выйду попозже.
Быстро накинула курку, обмоталась шарфом и вышла на улицу.
Увидела его почти сразу — стоял, облокотившись на свой мотоцикл и смотрел на меня. Хоть нас и разделяло метров двадцать, его взгляд прожигал насквозь. Не знаю, почему, но я решила, Милка права, он ждет именно меня и хочет поговорить. От этой мысли все внутри наполнилось теплом. Неважно, что он скажет, совершенно неважно, что скажу я, главное — мы будем совсем близко. Как я мечтала об этом долгие две недели, казавшиеся вечностью.
Сделала шаг по направлению к нему как вдруг мне преградил путь большой букет цветов. Сначала я обратила внимание именно на цветы — большие ярко-розовые бутоны, в обрамлении белых хризантем, а потом уже на их обладателя. И не могла сдержать возгласа удивления.
— Леша?
— Оль, привет, это тебе, — он попытался сунуть мне в руки букет.
— Ты тут откуда?
Спрашивала, а сама смотрела в сторону Третьякова. Видела, как меняется его взгляд, как он встает, отворачивается от меня, заводит мотоцикл.
— Леш, извини, я не могу сейчас, мне нужно бежать.
Но он уже выехал со стоянки и скрылся в потоке машин. Черт, черт, черт.
15. Третьяков
Такая же как все.
Мысль прокручивалась в башке уже в сотый раз, и в сотый гребаный раз сердце сжималось в тугой клубок. Нахрен, не думать ни о чем. Но не думать не получалось.
Знал ведь, что нельзя доверять ни при каких обстоятельствах, мало ты на этих красавиц насмотрелся дома? Но нет, что-то в ней не отпускало, заставляло поверить. Поверил на свою голову. До сих пор в ушах слова этой стервы Стужевой. На треп бы и внимания не обратил, мало ли что она там несет, но вот Ольгино лицо — сразу понял, все правда с этим гребаным спором.
Стоял спокойно, но чего стоило это спокойствие! Давно не давило от такой ярости. Пожалуй, если сейчас выйду на улицу, не удержусь и нарвусь на неприятности.
Пошел в бар за стаканом виски заставил себя сидеть и ждать, пока злость уляжется хоть немного. И тут снова она. Говорит что-то, но я все еще на взводе, своими словами она делает только хуже. Любит, серьезно? Или все еще держит за идиота?
Посмотрел на нее, вложил во взгляд все презрение, какое смог, но ее ничем не пронять. А самое противное, я все еще хочу ее. До безумия, до дикого исступления. Несмотря ни на что.
Ольга что-то говорила, отвечал на автомате, а потом понял, что, если сейчас не уйду, все, не справлюсь с собой. Если бы не эта дурацкая корона, которую она нацепила, точно бы не справился, а так будто ушат холодной воды вылили. Оставил ее и направился быстрым шагом к выходу, но в последний момент передумал и завернул в другую сторону. Дошел до туалетов, включил кран с холодной водой на всю мощность и подставил лицо.
Шел обратно, теперь точно на выход, подальше отсюда, и опять она. А рядом трое придурков. Тело среагировало раньше, чем мозг. Схватил одного, отшвырнул к стене, пока не в полную силу, но тот отлетел и приложился башкой. Ничуть не жалко, в следующий раз десять раз подумает, прежде чем к ней подойти ближе, чем на десять метров. Два других замерли и переглядываются между собой, все мысли легко прочитать на лицах. Прикидывают, связываться или лучше смыться. Смелые только с теми, кто слабее, ненавижу таких. Готов разорвать каждого из этих придурков, любого, руки так и чешутся. Что ж, давайте, рискните, подгоняю мысленно, а пальцы уже сжались в кулаки.
Перед глазами наш домашний ринг, и я, пятнадцатилетний пацан, лежащий на боку согнувшись от боли, после полученного только что удара в живот. И склоненное надо мной лицо отца: «Держи удар в любой ситуации. Тебе ясно? И будь всегда готов к нападению. Всегда».
Но три идиота смылись, и правильно сделали. Отец остался бы доволен, что так хорошо сработал его любимый прием психологического давления и драка закончилась, так и не начавшись.
Как и всегда при воспоминании о нем, поставил мысленный блок. Это раньше приходилось подолгу приходить в себя, заталкивать воспоминания так далеко, как только возможно, но сейчас научился. Щелк, и нет ничего, белый лист. Не хочу не слышать, не вспоминать ни об отце, ни о его чертовых уроках. Последняя его выходка превзошла все предыдущие и терпение лопнуло.
Развернулся к Оле. Сейчас она похожа на испуганного взъерошенного птенца, смотрит круглыми глазищами, а в них надежда. Она это серьезно? Думает, что раз заступился, теперь упаду к ее ногам и все сразу будет, как ни в чем не бывало? Сможет крутить и вертеть как ей захочется?
Специально грубо и больно схватил за плечо, она поморщилась, но ничего не сказала. Пусть терпит. Потащил ее в гущу народа, к подругам, и пусть сама разбирается что делать дальше, мое же терпение на исходе. Осточертела эта музыка, духота, этот клуб и вообще все на свете.
Наконец, вырвался на воздух и вдохнул полной грудью. Окинул взглядом парковку в поисках мотоцикла, пока не вспомнил, что приехали на такси. Вот ведь б*ть, именно тогда, когда мне до зарезу необходима дорога и скорость.
Пошел по улице быстрым шагом, хоть какое-то движение, минут через тридцать и правда стало лучше. В голове малость прояснилось, так что можно полностью себя контролировать и воспользоваться транспортом.
Завтра заберу байк, и пусть катится к черту со своими закидонами. Спорила? Скучно стало? Что ж, надеюсь, она вдоволь посмеялась, пока строила свои планы.
Соскочил с автобуса специально на две остановки раньше, чтобы еще пройтись. Несмотря на все попытки успокоиться, злость, сожаление и обида, начали затоплять, как только тело осталось без движения.
В квартире стало только хуже. Метался в четырех стенах как загнанный зверь, а толку никакого. Подтянулся на турнике под сотню раз, стало немного лучше. А потом лежал поперек кровати сверху покрывала, лень было даже раздеваться, и тупо пялился в потолок.
Столько времени не думал об отце из-за того, что зол как черт и на него, и на его гребаные методы воспитания. Но лучше думать о нем, чем об Ольге. Потому что о ней не могу.
***
Итак, отец. Жесткий профиль, внимательный цепкий взгляд из-под густых бровей, издевательская усмешка, когда ему удается нащупать слабые места собеседника. А ему всегда удается. И не собеседника — противника, для отца каждый человек априори враг. Когда кто-то говорит, что мы очень похожи, проглатываю с трудом. Мне далеко до него, и я не хочу быть таким же жестким и беспринципным. Худощавая подтянутая фигура, расслабленная поза, но кто знает его чуть лучше, поза хищника перед прыжком. Никогда ни при каких обстоятельствах нельзя расслабляться в его присутствии и поворачиваться к нему спиной. Пойдет по трупам, если надо добиться своего. И он всегда добивается. Любыми методами.