С трудом проглотив ком в горле, я нажала кнопку "завершить разговор".
Было странное чувство звона в ушах. И это всё, что я тогда понимала.
Я не помнила, как вернулась домой. Понимание того, что Олег кинул меня, оставив без денег, пришло ко мне как-то вроде бы и сразу после того, как я не смогла оплатить продукты бесполезным кусочком пластика, и одновременно с тем как-то постепенно, даже, пожалуй, медленно.
Я потихонечку понимала, что никуда я уехать не смогу, что мне жить именно здесь, в позоре и сплетнях, среди брезгливых гримас и суетливого шёпота за спиной. Понимала, что за одно я Олегу благодарна точно и очень сильно — за то, что он оплатил мне пластическую операцию, которая помогала мне пока что оставаться здесь неузнанной. Но долго это продолжаться не могло — достаточно было одного лишь устройства на работу, чтобы весь посёлок узнал и о моём возвращении, и о пластической операции, которая изменила моё лицо.
У меня сохранился мой экземпляр нашего с Олегом договора, но сама мысль о том, чтобы подать на него в суд за несоблюдение его условий, казалась мне смешной и нелепой. Кто я и кто он? Да он меня со своими деньгами и крутыми адвокатами в порошок сотрёт, ещё и виноватой оставит. Понятное дело, что именно потому он меня и кинул, что осознавал, что я ничем не смогу ему ответить. Беззащитная провинциальная девушка ничего не могла сделать такому крутому мужику. Хорошо хоть жива осталась…
Да-а, размечталась я конечно, о богатой свободной жизни в своей собственной квартире… Тем горше было понимать, что деваться мне совершенно некуда — сбережений у меня не было, а на работу ещё надо было устроиться. И не факт, что с нынешней моей репутацией меня возьмут на прежнее место.
Ночью мне не спалось. Я пыталась отвлечься на чтение и кино, но не могла сосредоточиться ни на чём, кроме своих грустных мыслей. Заснула, измотанная слезами и переживаниями, только под утро.
Проснулась от грохота — тётка долбила кулаком в дверь.
— Иди посмотри! — орала она. — Иди глянь, к чему всё пришло! Я это убирать не буду — стирай сама!
Не понимая, что происходит, я заспанно открыла дверь.
— Иди глянь! — снова рассерженно воскликнула тётка, тыча рукой в сторону входной двери.
Я выглянула из дверного проёма и посмотрела туда, куда показывала сестра моей покойной мамы, с которой мне "повезло" жить вместе. Входная дверь была открыта нараспашку.
— Что происходит? — обнимая себя за плечи, спросила я.
— А ты выйди, посмотри, — злобно зыркнув на меня маленькими глазами, сказала тётка.
— Я в ночнушке, — мягко возразила я.
— Накинь на себя, значит, что-нибудь! — выпучив глаза, воскликнула она.
Я вздохнула, закрыла дверь, быстро оделась в домашний спортивный костюм и вышла из комнаты, а потом, сунув ноги в тапочки, в подъезд.
Вся стена от пролёта до нашей квартиры была исписана матерными словами вперемешку с моим именем. Наименее грубым предложением было "Здесь живёт вонючая шалава Петрова!"
Закусив губу, чтобы не разреветься, я вернулась в квартиру, набрала воды в пластмассовое ведро, взяла тряпку и снова вышла в подъезд. Надписи были сделаны краской, которая, к счастью, смывалась водой.
Спустя примерно полчаса стена снова стала тёмно-зелёной и даже чище, чем раньше, но я не могла быть уверена в том, что завтра она не будет вновь исписана гадостями и оскорблениями. Я не знала, чьих это рук дело, но полагала, что каких-нибудь знающих меня подростков. Взрослый человек разве будет таким заниматься?
Когда я оттирала стену в своём подъезде, у меня впервые появились мысли о суициде. Не всерьёз, но однако же я об этом подумала. Избавить их всех от своего присутствия, чтобы они успокоились. И все будут только рады. Ведь меня тут никто… вообще никто… не любит. Да и потом, что значит "тут"? На всём белом свете…
Я надела старую куртку и вышла на улицу. Просто хотела пойти погулять где-нибудь неподалёку в лесу, там, где нет людей. Вздохнуть свободней, забыть хотя бы ненадолго о своём теперешнем положении. Интересно, те, кто исписали стену — сделали это просто после просмотра порно или же потому, что узнали, что я вернулась в посёлок? Если второе — то плохи мои дела… Однозначно станут травить толпой… А что я им скажу? Бегать и оправдываться? Объяснять, что этот козёл Вася меня просто подставил? Смысл? Даже если мне и поверят, что это для них изменит? Я ведь теперь — местная звезда порнушки с тройничком. МЖМчик. Меня в две дырки оттрахали и выложили это видео в Сеть. И оно отчего-то стало популярным, раз все уже о нём знают. Видимо Вася с дружком постарались… И, похоже, дали повод для травли этим исписавшим подъездную стену рядом с моей квартирой людям.
Из посёлка однозначно нужно было уезжать, но на что?
Перед выходом из подъезда я накинула на голову капюшон. Самое главное сейчас — оставаться неузнанной.
— Катя! — услышала я мужской голос.
Я резко обернулась — сердце ушло в пятки от страха.
От автомобильной стоянки, где белела дорогущая "Ауди", ко мне шёл мужчина.
Красивый.
Широкоплечий.
Сексуальный.
Сильный.
Олег? Или Яков?
У меня помутнело в глазах, и я едва не грохнулась в обморок. По крайней мере меня сильно повело в сторону.
— Катюша! — сильные руки сжали меня в объятиях, прижали к могучей груди. Я услышала учащённый стук мужского сердца.
Это совершенно точно был не Олег…
— Яшенька! — выдохнула я, обвила руками крепкую мужскую шею и залилась слезами. Заревела в голос, как напуганный ребёнок. А он обнимал меня, гладил по спине и шептал:
— Всё-всё-всё, милая, всё-всё-всё, моя хорошая. Всё будет хорошо. Я за тобой приехал, любимая. За тобой, Катенька, за тобой.
Глава 23
Пара неожиданного
Белая "Ауди" уносила нас в сторону Москвы. Багажник был доверху набит моими вещами, включая любимые книги. На этот раз я уезжала насовсем.
Всю дорогу я выкладывала Яше всё то, что произошло со мной с момента моего знакомства с Васей, а он, сосредоточенно глядя на дорогу, только сжимал зубы и играл желваками.
— Разберёмся, — наконец, сказал он.
Затем сделал пару звонков и договорился о встрече с каким-то Сергеем.
Я ехала на переднем сиденье и чувствовала дикую слабость. Похоже, у меня был какой-то адреналиновый откат — тело будто бы стало чем-то очень мягким и плохо управляемым. При этом морально, душевно я однозначно была на подъёме.
С нежным обожанием я смотрела на своего возлюбленного, на своего спасителя, на своего мужчину и млела, когда слышала от него очередные нежные слова:
— Потерпи, моя хорошая, — говорил он. — Сейчас мы приедем, примешь ванночку, я тебя помассажирую. Хочешь, кино какое-нибудь посмотрим доброе?
— С тобой? — прошептала я. — Конечно! Любое!
— Ну чего ты плачешь, малышка? — повернувшись ко мне, говорил Яша и легонько пальцами стирал мои слёзы, которые скатывались щекам одна за другой. — Ну, чего ты? Всё хорошо, маленькая. Всё хорошо.
Постепенно я успокоилась, и к моменту приезда в Москву чувствовала себя уже более-менее в порядке. Только очень хотела есть. Яша будто прочитал мои мысли и, когда он спросил, не голодна ли я и услышал ответ, он тут же с улыбкой предложил мне на выбор парочку классных по его мнению итальянских ресторанов.
— Хочешь пиццу? — нежно взглянув на меня, спросил он.
— Очень, — прошептала я и снова заплакала.
— Ну, ё-моё, — вздохнув, тихо посетовал Яша. — Ну, что ж ты будешь делать? Ну, чего ты такая плакса, Катюш?
Поджав губы и старательно сдерживая слёзы, я помотала головой и сказала:
— Не обращай внимания. Это от счастья, Яш… От счастья…
И вечер и ночь были классными. После чудесного ужина мы до утра занимались любовью и я всем своим существом понимала, что не только желанна, но и любима, действительно любима — с такой нежностью и заботой ко мне ни один мужчина никогда не относился.
К тому же мы были у Якова дома, а не в очередном отеле, который выбрал Олег. И дом этот был чудесен — тоже загородный особняк, но совсем другой — уютный дом у озера, среди подмосковных полей. Я не чувствовала себя в нём в плену. А после Яшиной фразы:
— Если захочешь что-то переделать в интерьере — вообще не вопрос. Заменим, исправим, перекрасим, переклеим, сделаем, как надо. Главное, чтобы нравилось нам обоим, а не только мне.
я вообще едва не растаяла от счастья.
— Мне очень, очень нравится у тебя дома, — искренне заверила Яшу я.
— У нас дома, — поправил меня он и я снова заплакала.
Яша обнял меня и только вздохнул.
На следующий день к дому подъехал чёрный "Мерседес" и оттуда вышло двое накачанных короткостриженных мужчин в одинаковых серых костюмах и тёмно-серых рубашках.
— Не пугайся, — поцеловав меня в висок, сказал Яша. — Это — друзья. Мы сейчас съездим в одно знакомое тебе место, проведаем одного нехорошего человека.
— Ты про Васю? — прошептала я.
— Да, про него. Ты ведь поможешь мне? От тебя потребуется только одно — опознать его. Больше ничего. Чтобы мы, не дай Бог, не ошиблись.
Я взяла любимого за руку:
— Яш, не надо его бить.
— Его никто бить не будет, — заверил меня он. — Не переживай.
Спустя примерно час чёрный "Мерседес" становился во дворе Васиного дома. Адрес Яков каким-то образом пробил, ему даже не понадобилась моя помощь. Ещё через несколько минут двое Яшиных бугаёв вывели испуганного и взлохмаченного Васю в одних семейных трусах во двор и заставили сесть в машину на переднее сиденье. Я сидела сзади, держа Яшу за руку.
— Он? — спросил меня Яша.
Я молча кивнула и закусила губу.
— Замечательно, — сказал Яша.
— Парни, слушайте, ну чё вы в самом деле? — тоненьким голоском залепетал Вася.
Было видно, что он очень напуган.
— Заткнись, — холодно бросил Яша, — и слушай сюда. Ты сейчас звонишь своему дружочку, с которым записывал ролики порнографического содержания не имея на то согласия всех участников действа, после чего говоришь ему приехать сюда. Если он не едет — пеняй на себя. Если едет — считай, тебе повезло. Ты всё понял?
— Парни, я…
— Ты всё понял или нет? — чуть повысил голос Яша.
Я впервые видела его таким суровым. Он был похож на рассерженного, но держащего себя в руках, тигра.
— Да.
Яша протянул Васе конфискованный мобильный.
— Звони.
— Ребят, ну послушайте, — Васин голос срывался на истерику, — ну его может в Москве сейчас даже нет, я же не…
— Звони, — ледяным тоном повторил сидящий за рулём Сергей, один из двух Яшиных сотрудников — начальник службы безопасности в его компании. — Не беси меня.
Спустя час у Васиного подъезда скрутили Саню, того самого парня, который предлагал мне в ту ночь устроиться в стриптиз-клуб и сниматься в порно. Перепуганный, побледневший, он, удерживаемый с двух сторон Яшиными амбалами, стоял у машины и умоляюще смотрел на меня.
— Не-не-не, — сказал Яша. — Не прокатит.
Он подошёл ко мне и спросил:
— Посидишь тут немножко одна, Катюш?
— Конечно, — ответила я.
— Ты пока музыку послушай в машине, а мы прогуляемся все вместе наверх. Ненадолго, котёнок.
— Хорошо, — кивнула я.
Я очень волновалась и Яша заметил это.
— Не переживай, малышка, — сказал он. — Всё будешь хорошо. Просто доверься мне.
— Хорошо, — снова кивнула я и медленно выдохнула.
Мне и вправду стало легче.
Они все спустились спустя ещё примерно полчаса — я уже места себе не находила от волнения. Никаких разбитых лиц, ничего такого, что я себе нафантазировала со страху в машине. Более того, их тут же, прямо на улице отпустили. Они оба смотрели вниз, не смея поднимать глаз. Понурые, растерянные какие-то, напуганные. Мне даже жалко их стало.
Сергей завёл машину и вскоре "Мерседес" выехал на шоссе.
— А о чём вы с ними говорили? — прижимаясь к Яше, тихо спросила его я.
— Да мы не особо много говорили, — после небольшой паузы ответил он.
— А что вы делали? — спросила я.
— Снимали гей-порно, Катюш. Для Интернета. Парни скоро станут известными. Настоящими знаменитостями.
Дорогу к дому Олега я узнала сразу. Увидев что я испугалась, Яша ободряюще улыбнулся мне.
— Мы с тобой гештальты сейчас закрываем, малышка. Ты пойми правильно, у него бизнес летел, я всё понимаю, весь в долгах — как был сиюминутным транжирой, так и остался. Но он вместо того, чтобы закрыть неработающий бизнес, чтобы грамотно обранкротиться по всем правилам, решил, что он самый хитропопый парень. А почему он так решил?
Яша бросает на меня хитрый взгляд и снова, тихонько туда-сюда покручивая руль, смотрит на дорогу впереди:
— А потому, малышка, что он случайно встретил тебя. Ты представляешь, как ему тогда повезло? Практически один-в-один Лера, можно из старшего брата денег вытянуть уйму, благо у старшего брата в бизнесе дела строятся куда более разумно и компании его — не банкроты. Ну вот он и решил тебя похитить, чтобы потом со своим дружочком Ньенгой выдать мне тебя за Леру. Так оно и произошло — было бы странно, если бы я не отреагировал на этот ажиотаж, после того, как вы появились в обществе, согласись? Я же влюблён в неё был. Переживал очень после того, как она меня послала.
Яша немного помолчал.
— Ну, мы с Олегом немного поторговались. Я исходил из того, что было раньше, что мне Лера сказала в нашу последнюю встречу. Понимал, что чувств у неё ко мне нет, просто я ей Олега напоминаю, а при этом — гетеросексуал. Ну и раз уж "она" так решила, чтобы справиться со своими проблемами проживания с геем, о'кей, я не против. Она женщина, я мужчина. Учитывая мои к ней чувства, мы поладим даже на таких продажных условиях. Хотя меня сначала колбасило от сомнений. У меня ведь секса с ней никогда не было. Но раз уж я был посланным лесом поклонником, а она — такой независимой эмансипированной сукой, диктующей условия, то о'кей, только секс, значит только секс. А оказалось-то всё не так. Думаю, почему она такая страстная, такая искренняя, такая классная — неужто неравнодушна ко мне? Ну нельзя же так играть в чувственную любовь-то! Или можно? У тебя взгляд-то какой был! И метался я, конечно. Не мог я никак понять — игра это или нет? Только ради бабок это всё только или же нет? Деньги-то хорошие — а ну как игра? Но, блин — так всё правдоподобно… И вот я и цеплял и цеплял твои качества на тот образ, который создавал для меня Олег. Ночей этих ждал ты даже не представляешь как. А обвести меня вокруг пальца действительно было нетрудно. Достаточно было просто тебе молчать. Я и оплачивал каждую ночь по пятьдесят тысяч евро, как мы с Олегом и условились. Для меня это деньги, конечно, но не сказать, чтобы прям совсем уж огромные. Я считал, что это того стоит, скажем так. Только я думал при этом, что это такое пожелание Леры. И я как бы ей помогаю. Типа она со мной спит ради своих женских потребностей, а Олег даёт на это добро, потому что ему в принципе — пофиг, у него Ньенга — настоящая любовь. И ему как бы финансово восполняю такие его уступки. Чтобы бизнес его поддержать. Я далёк от дружбы с братом, мне его схемы не близки — я просто хотел близости с Лерой и готов был за это платить. Пустых надежд при этом не питал. Изначально очень цинично к этому подошёл. О'кей, дескать, ты готова отдаваться за бабки — ну, а я готов платить и брать. Не будем трахать друг другу мозги, раз ты меня не любишь и на мои чувства тебе в общем-то плевать. Одно из условий — ты со мной не будешь разговаривать? Ну, о'кей, так даже легче.
Яша вздохнул и снова немного помолчал.
— После разговора с тобой, — продолжил он, — я полагал, что мой хитрожопый братец по сорок тысяч евро имел с каждой нашей с тобой ночи. Это же помогало ему вытаскивать свой бизнес из задницы. Кать, ты вдумайся только! Он случайно встретил тебя у вокзала и благодаря этому поимел больше полумиллиона евро! Точнее, так было бы, если бы не его жадность. Он же тебе деньги действительно заплатил поначалу. Это потом он устроил, чтобы счёт закрыли. Когда его жаба душить начала. Когда он решил, что многовато для тебя этих десяти тысяч евро за ночь. И получается, что он все деньги себе прикарманил.