— Ты не отвечаешь на мои звонки, — приторно сладко говорит рыжая бестия.
— А с чего ты взяла, что я буду отвечать? — достаю свою сумку из машины и, стараясь не обращать внимания на зануду, направляюсь в сторону арены, поставив на сигналку машину.
— Так, а что это значит? — останавливается она, схватив меня за рукав. — Кир?
— А что это значит, Леся? — наклоняюсь к ней, чтобы быть на одном уровне. — Ты себе что-то там напридумывала, а я должен разбираться? Нет у нас никаких отношений. Один трах ни к чему не обязывает, — специально грублю, чтобы поставить заносчивую девицу на место. — И нечего распространяться о несуществующих отношениях.
Убираю ее руку и ухожу.
— Так это все из-за нее? — кричит мне вслед. — Из-за Ковальчук?
— Не твоего ума дело, — отвечаю через плечо.
— Все-таки добилась своего, мерзкая выскочка. Раздвинула-таки ножки перед своей мечтой, — словно желчь льется из ее поганого рта.
— Что ты сказала? — хватаю ее за плечи, встряхнув разок. Что за намеки? Какой мечтой? Эта странная, брошенная Лесей фраза порождает рой вопросов в голове.
— То, что слышал, — вырывается она и бежит в сторону арены.
Глава 11. Женя
Залетаю в фойе ледовой арены разъяренной фурией. Перед глазами все еще стоит яростное лицо Димки и мерзкие слова, брошенные мне в лицо. Трахнет и выкинет. Мерзко. Но еще хуже от мысли, что, возможно, он прав. Дёмин никогда не отличался постоянством, но, может, я воспринимаю и все за чистую монету, но не верю. Не могу поверить, что после того, каким я увидела его вчера, нормальным заботливым парнем и после того, как поделилась своим сокровенным, болью от поступка отца, не верю, что он так поступит со мной. Думаю, мне он просто готов помочь искренне и… по-дружески. Дружба. С человеком, в которого влюблена столько лет. Не знаю, что у них с Лесей, какие отношения, но ее, так и льнущую к парню, не забуду никогда. Она единственная, кто помнит, помимо меня, о том унизительном случае с письмом. Знает, что Дёмин был моей мечтой. Так и не сбывшейся.
— Доброе утро, Пал Палыч, — киваю доброму старичку-охраннику и уже одной ногой ступаю на лестницу, ведущую на второй этаж, когда кто-то с силой дергает за руку.
— Ты совсем ненормальная?! Что ты творишь, Жека?!
— Пусти меня, Метлицкий!
Делаю попытку вырвать руку из захвата цепких пальцев, да Димка только еще сильнее сжимает ладонь на моем локте.
— Женя, одумайся! Дёмин тебе не пара, он последний скот, и ты потом будешь обливаться горькими слезами, когда эта сволочь разобьет тебе сердце.
— Да при чем тут Кир? — голос уже срывается на крик. — Мама собирается устроить переезд! Она за моей спиной, не узнав мое мнение, меняет мне тренера. Арену! Город, Дима! Она все решила за меня. А ведь это моя карьера. Это я занимаюсь фигурным катанием и столько лет пашу как ненормальная, чтобы выбиться в лидеры. Я имею право голоса, в конце концов.
Замолкаю, переводя дыхание, и на секунду прикрываю глаза, сдерживая слезы.
— Кирилл просто вчера оказался рядом. Не бросил, когда я вся в слезах помчалась по каким-то темным переулкам, а предложил свою помощь.
— Ты вообще не должна была убегать.
— Что? — чувствую, как мое лицо вытягивается от удивления. Я только что рассказала ему все. И он словно меня не слышит или же не хочет слышать и понимать. — Что значит, не должна была убегать?
— То и значит. Мать хочет для тебя лучшей жизни. Хочет помочь. Сама подумай, чего ты со своей Устиновой добьешься, а? На Европу поедешь, ну так ты там уже была. Чемпионат мира? Тоже. Это потолок для Устиновой, Женя! Пока ты сидишь в нашем богом забытом городке, годы идут, и ты все дальше от реального шанса попасть на Олимпиаду. Мать о тебе беспокоится.
Слов нет. Пустота. Вот как иногда, бывает, смотришь на родного человека и словно видишь впервые. Нет эмоций, только одно разочарование. И тут я понимаю, что вся абсурдность ситуации заключается в другом.
— Ты знал?
— О чем?
Краем глаза замечаю залетевшую в здание Лесю, дышащую огнем буквально, а за ней Кира. И если первая пролетает по коридору, даже не заметив нас, то Кир тормозит неподалеку.
— Про встречу. Переезд. Все знал?
Братец поджимает губы и кивает:
— Мать говорила. Ира уже нашла квартиру в новом городе и покупателей на вашу.
Смех. Он появляется неожиданно. Вначале тихо и по нарастающей, отдаваясь гулким эхом в пустой бетонной «коробке». На фоне текущих по щекам слез меня раздирает истеричный смех. Я сейчас, наверное, похожа на безумную.
— С ума сойти… а я ведь, дура, верила, что ты примешь мою сторону, Дим… я думала…
— Да как ты не поймешь, Женька! Это все ради тебя и твоего будущего.
— Я ненавижу тебя! — слова вылетают неожиданно. Бьют Диму наотмашь.
— Женька…
Разворачиваюсь и хочу уйти. Дима пытается остановить меня, хватая за куртку.
— Женя, постой, давай поговорим спокойно.
— Димыч, пусти ее, — слышу уверенный голос Кира совсем рядом и мысленно благодарю. В очередной раз меня и мои желания улавливает и понимает чужой человек. Тогда как родная кровь остается глуха.
Удивительно, как бывает в жизни. Ждешь поддержку от одного, а она приходит совершенно неожиданно от другого.
Дима отступает на пару шагов от меня, смотря на Кира ненавидящим взглядом. А Кир, не обращая на него внимания, приобняв меня за плечи, уводит от брата подальше.
В горле появляется ком. Нет, слезы не наворачиваются. Обида душит.
— Ну что, — отвлекает от грустных мыслей Кир. — Девочки направо, мальчики налево? — вызывая этой фразой у меня улыбку.
— Да, спасибо, — отхожу от него на пару шагов. Хотя в его близости ощущаю себя так уютно, что меня это немного пугает.
— До вечера? — звучит неуверенно, что довольно странно.
— Угу, — киваю я, пряча улыбку от удовольствия, и скрываясь за дверью женской раздевалки.
Переодеваясь и готовясь к тренировке, витаю в своих мыслях. Мне безумно приятно от того тепла, что веет от Дёмина.
Из мыслей вырывает с грохотом открывшаяся дверь раздевалки.
— Ну, ты сучка, — в помещение влетела, как ведьма на метле, Леся. — Опять взялась за старое? — ее рыжие волосы разметались по воротнику куртки, придавая эффект сумасшествия. — Мало тебе было унижения? Еще захотелось?
— Ты о чем? — продолжаю собираться на тренировку, стараясь не обращать внимания на ее слова.
— Не притворяйся дурой, Ковальчук. Ты прекрасно понимаешь, что я про Дёмина, — рычит девушка.
— А я не понимаю, каким боком ты ко мне приплетаешь Дёмина, — шнурую коньки.
— Ты с ним? Это из-за тебя он меня бросил? — взвизгивает Леся так, что у меня уши заложило.
— Убавь децибелы, психичка, — обращаюсь к ней. Меня уже начинают бесить эти концерты.
— Ты кем себя возомнила? Фигуристка ты так себе, решила выехать за счет Кира? Ноги решила раздвинуть перед ним, раз на катании это не получается, да? — продолжает брызгать ядом девушка.
— Судя по твоим словам, твои раздвинутые перед Дёминым ноги результата не принесли, да и с катанием у тебя, судя по всему, проблемы, раз так быстро кинулась к нему в койку, — как меня достало с самого начала дня обсуждать постель Дёмина! Наказание какое-то. Вот подходящая пара для Димы. Два сапога пара. Только оба левые.
— Да как ты смеешь? — взвизгнула рыжая. — Я Киру напомню про тебя, он, наверное, подзабыл, кого прилюдно высмеял. Отстань от него по-хорошему, — последняя фраза прозвучала, как приказ.
— Давай я обойдусь без твоих советов, — и, решив закончить на этом бессмысленный разговор, прохожу мимо нее. — Займись собой, а не ползай в ногах, — и с нахлынувшей злостью хлопаю дверью.
Задолбали учителя хреновы!
Глава 12. Кир
Как обычно, на тренировке Семеныч заставил нас всех попотеть. Но это и к лучшему. Меньше времени на то, чтобы прокручивать в голове ситуацию с Женькой и брошенные Лесей слова.
Не знаю почему, но на льду не вижу Метлицокго. Неужели из-за ссоры с Женей? Мало верится.
— Дёмин, где витаешь? — окрикивает меня Семеныч. — Давай в связку и работаем! — раздает команды.
Я слушаюсь, выполняю заданную работу, стараясь закопать поглубже все зреющие вопросы.
— Куда пропал Метлицкий? — спрашиваю ребят после тренировки.
— Отпросился, что-то случилось у него, — отвечает кто-то из ребят.
Может, оно и к лучшему, думаю, без мордобоя не обошлось бы.
В душе я разомлел от теплой воды, погружаясь в свои мысли. Перед глазами назойливо стоит одна картинка. И это Женя в моих домашних вещах. Руки так и чешутся прижать ее к себе и уткнуться в макушку, вдыхая невероятный запах. Сознание-предатель подкидывает воспоминания о ее мягкой коже под моими ладонями. Тихий стон девушки звенит в ушах. Тело мгновенно реагирует на отнюдь не ванильные фантазии в моей голове, и я понимаю, что таким темпом поеду крышей. Надо что-то делать. Переключаю теплую воду на ледяную, чтобы хоть как-то отвлечься от нахлынувшего желания. Переношу внутреннюю боль на внешнюю от обжигающе ледяных струй воды.
Выхожу из душа и обнаруживаю пять пропущенных от Алексеева — моего менеджера. Пока натягиваю одежду и бреду на парковку, перезваниваю.
— Кир, привет, — слышу через пару гудков донельзя довольный голос парня.
— Здорово, Мих. Что звонил?
— Новости у меня для тебя.
— Хорошие, надеюсь?
— Лучше не бывает.
Закидываю сумку с формой в багажник и облокачиваюсь на капот машины.
— Выкладывай.
— В сборную тебя вызывают, Дёмин!
Ого! Неожиданно. Я даже теряюсь и не знаю, как реагировать на такую однозначно охрененную новость. Сборная — моя мечта с детства. Сколько на моем пути было проблем, травм, даже представить страшно. Сколько раз «падал» и только на упертости снова «поднимался» — уже не сосчитать.
— Мля, Мих, это же просто… кхм… — приличных слов нет, а от неприличных удерживает появление из арены кучки хихикающих фигуристок младшей группы.
— Помнишь, я тебе говорил про надежный источник, что ты в списке возможных кандидатов был?
Я в легком шоке и киваю. Потом понимаю, что Алексеев не может меня видеть, и неопределенно мычу.
— Ну, так вот, заявку утвердили, через пару дней к менеджеру клуба придет официальный вызов на сборы.
Ох, вот это новости. Черт! Готов скакать, как пацан, от радости.
— Надеюсь, ты отказываться не собираешься?
— Ты угораешь, что ли?! Я этого вызова ждал с пяти лет.
— Ну и отлично. На следующей неделе приеду в город, встретимся, поговорим по поводу НХЛ.
— А что с ним?
— Покажи себя в сборной на Евротуре, если все идет, как по маслу, то попадаешь в заявку на Чемпионат Мира, и в следующем сезоне у тебя есть все шансы свалить за океан.
— Черт, Мих, порадовал!
Национальная хоккейная лига — это топы из топов. Сливки мирового хоккея. Уровень организации гораздо выше, чем наши Лиги. И играть там, мать его, престижно, но… далеко. Почему-то внутренней подъем перекрывает мысль: если НХЛ, то без Жени. Черт. Не о том, Кир. Не о том. Хоккей — вся моя жизнь. А Женя…
— Готовься, лишний раз в занозу не лезь. Показывай отменный результат, копи очки и все будет в шоколаде.
— Да, понял тебя. Спасибо за новости, Мих.
— До встречи. Все, бывай.
Отключаю мобильный и прячу в кармане. Радость от разговора с Алексеевым немного притупляется неожиданно откуда взявшимися сомнениями. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.
Стою у машины в ожидании девушки. Только в раздевалке понял, что номера ее телефона у меня нет. И чтобы ее не потерять, тупо стою уже битых полчаса, не оставляя без внимания ни одного выходящего из Арены. Что-то со мной происходит, что я готов впустить в свою жизнь девушку, потому что уже сейчас не представляю, что делать дома без нее.
Выходит небольшая толпа спортсменов, и одна хрупкая фигурка отделяется от основной массы и направляется в мою сторону.
— Давно ждешь? — останавливается в двух шагах от меня, переминаясь с ноги на ногу, явно волнуясь.
— Нет, минут пять, — не хочу, чтобы девушка чувствовала себя виноватой. — Поехали?
— Поехали, — повторяет за мной и сама садится в машину.
Видеть ее рядом с собой доставляет особый кайф. Нет, я не могу позволить ей уйти. Непонятно куда, непонятно к кому. Чувствую, как внутри просыпается жуткий собственник и единоличник. Так и хочется сказать «Моя».
Всю дорогу до дома мы болтаем ни о чем, избегая тем, затрагивающих произошедшее днем. Никто из нас не решается переступить эту черту.
Останавливаю тачку на парковке в подземке, глушу двигатель. Женя тут же готова выскочить, словно боится со мной оставаться наедине.
— Жень? — перехватываю ее руку, удерживая в машине.
Она закрывает дверь и выжидающе смотрит на меня.
— Вот ключи, — протягиваю ей небольшую связку.
— Зачем? — удивляется она. — Для чего?
— От квартиры. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неуютно. Ты в любой момент можешь уйти. Если тебе рядом некомфортно. Только прошу все взвесить, прежде чем убегать подальше от меня, — бред какой то выходит. Я не могу подобрать нужных слов, и это выбешивает. Как амурный хлюпик, мать твою.
— А как же твоя личная жизнь? Я не буду мешать? — серые глаза смотрят, словно заглядывают в душу. На краю волнующего вопроса о Лесе. Видела ее выходку, но не прет напролом. Скромница.
— Да какая личная жизнь. Я здесь не больше недели. Не до этого, честное слово. Моя личная жизнь — это Джек, — «ну и ты, если не против», раздается в голове.
— Тогда давай обговорим условия, — набрав воздух, выдает она.
— Какие? — не ожидал такого поворота. Я уже и не надеялся ее задержать в своей берлоге.
— Мы платим все поровну, раз я буду жить в твоей квартире на общих правах. И Джека выгуливать я тоже буду, — говорит девушка. — Коммуналка, холодильник и прочие расходы будут общими. Только на таких условиях я буду жить в твоей квартире, — смотрит выжидающе, дергая собачку на куртке.
Ненадолго замолкаю, прикидывая в уме, как лучше себя повести. Хата, которую я снимаю, стоит немереных денег. И я не хочу брать их у нее. Да, если честно, я эгоист и жажду ее присутствия рядом с прицелом на будущее. Какое оно будет, это будущее, пока не знаю. Но точно будет. Однако и отказать сейчас не могу. Женя — девушка гордая, сидеть на шее точно не будет.
— По рукам, — улыбаюсь, решая, что деньги пока буду брать и откладывать. Потом верну большой суммой. Будем считать долгосрочный вклад.
Девушка берет из моих рук ключи, слегка касаясь кожей. Тут же простреливает током, да таким, что в голове все мысли просто парализовало.
— Так мы идем? — вырывает меня из ступора девушка. — Джек ждет, — улыбается она и выскакивает из машины.
Выхожу следом, прихватывая из багажника сумку с ее вещами.
— Открывай ты, — подталкиваю девушку к двери. — Своими ключами, как положено, — вижу, как она сомневается, но мы будем бороться с этим.
Девушка робко проворачивает ключами в замке, и тут же на нас выскакивает довольный Джек.
— Сразу погуляем? — две пары глаз устремляются на меня.
— Это похоже на заговор, — давлюсь смехом. — Пойдем гулять, только сумки оставлю.
Прохожу в коридор, оставляю Женину сумку, захватываю поводок. Джек со скоростью пропеллера крутит хвостом.
Прогулку прерывает звонок мобильника. Я скоро начну его ненавидеть.
— Кир, у меня проблемы, приезжай, пожалуйста, ко мне, — ревет в трубку Леся.
Не хотел же отвечать.
Женя ловит мой взгляд и тут же говорит:
— Мы с мальчиком погуляем, езжай, — словно поняла мой настрой, отпускает меня.
— Жень, я быстро, — не могу не поехать. Не настолько я сволочь.
Летел, как сумасшедший. Почти через весь город. И не из-за того, что волновался о проблемах Леси, пока еще непонятных для меня. А с целью быстрее вернуться домой.