Фрида так открыта, чиста в своём простейшем желании, что я кончаю в спортивки, аккурат с её протяжным стоном удовольствия.
Стеночки её влажной плоти сжимаются, пленяя мои пальцы.
Девчонка судорожно обвивает меня за шею, задом ёрзая по моему измученному, необласкоманному члену.
Она в поту, да я и сам жутко взмок… Но увидев на её лице, впервые с того момента как она оказалась у меня, благодарную, расслабленную улыбку, не сдерживаюсь, языком веду по её шее, как оголодавший пёс по лакомой кости — уж больно медленно ползала капелька пота со скулы по пульсирующей жилке. Солёная и хмельная, как текила.
Моей ладони удобно на промежности Фриды. Тепло, влажно, но желание её попробовать куда сильнее здравомыслия, и я подношу к носу увлажнённые её соками пальцы.
Точно грёбаный фетишист, втягиваю аромат и словно последний маньяк… облизываю.
О, бл*, какая же она вкусная… Очень-очень вкусная.
Неугомонный член вновь наливается силой, а я лишь глухо чертыхаюсь, нехотя выбираясь из сладкого плена, чтобы не опозориться перед Ди, когда придёт. Нужно себя в порядок привести.
На какую-то секунду возникает мысль, не завалиться ли спать обратно к Фриде, но благоразумно падаю в кресло.
Сон не идёт, ёрзаю по сидению и кошусь на девушку: то ли страшась, что не переживёт очередной ломки, то ли ожидая чудесного выхода из анабиоза, но она спит мирным сном. И я наконец расслабляюсь, меня накрывает мягкая, зыбучая темнота.
Но её быстро что-то тревожит, мерещится шум, движение… Но вырывает из сна щекотливость и предчувствие опасности.
Рука быстрее мозга реагирует — в следующий миг уже за запястье пленяю Фриду, ковыряющуюся у меня в кармане, и дёргаю к себе.
Не ожидал, что она такая лёгкая и неустойчивая. Её огромные тёмные глаза распахиваются, красиво изогнутые брови испуганно взлетают, и она всем весом заваливается на меня…
— Тш-ш, куда опять собралась? — спросонья мой голос звучит хрипло, шершаво, на частоте “молчать и слушать”. И Фрида на миг усмиряется. Грудь яростно ходит вверх-вниз, зрачки испуганно увеличены, губы дрожат, а я бессовестно наслаждаюсь близостью с девчонкой.
Да! Она так близко, что прекрасно ощущаю и её запах, и тепло…
Что ж, температура спала, озноба нет, значит метод «секса» ей подошёл. Видимо, неспроста о нём молила. Такое бывает на бессознательном уровне — тело лучше рассудка понимает, что ему нужно для излечения.
— Пусти! — Девчонка на мне нервно трепыхается.
Держу крепко, вот только зачем, не знаю…
Пугать не хочу. Раздражать тоже…
Нагло пользуюсь моментом, даже член пульсирует от радости, что девчонка так неправильно на мне сидит, что я ворую её дыхание…
Кто его знает, чтобы сделал, но дверная ручка скрипит, дёргается, мгновение погодя, раздаётся стук:
— Лео. Лео, ты здесь? Это я, — с небольшими паузами взывает ко мне Ди.
— Да, тут. Секунду, — бросаю в сторону двери. — Тебе лучше не суетиться, — миролюбиво брякаю, отпуская девчонку. Она точно загнанный зверёк, тотчас отшатывается в сторону и забивается в дальний угол.
Встаю, разминая кости, открываю Ди.
— Привет, — с усталой улыбкой входит помощница, но увидав Фриду, сначала меняется в лице, а потом вновь сияет:
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — бурчу, хрустнув шейными позвонками, затёкшими после неудобной позы во время сна.
— Я вообще-то не о тебе волновалась, — хмыкает Ди: — Хотя, вопрос и к тебе применим. Выглядишь не ахти, а тебе скоро на работу, отдохнуть не мешало бы. Иди, а я останусь развлекать нашу гостью.
Умеет Ди с милейшей улыбкой на место поставить да так, что ещё и благодарен будешь.
Прям как сейчас.
— Ок, — киваю устало, растирая затылок. — Ты с ней аккуратней, — мотаю головой на девчонку. — Попытки сбежать не оставляет.
— Понятно, — хмурится Ди. — Боец… Это же круто! — вот такой позитивный человечек. Даже в такой ситуации, находит что-то лучше.
— Ага, ешё тот, — ворчливо добавляю. — Не хотелось бы, чтобы она нас раньше времени под пулю подставила.
— И долго мы её ещё будем держать взаперти? — напоследок уточняет помощница.
— Сколько придётся, — мрачно отзываюсь. — Ей бы на ноги трезво встать. — Помолчал немного, задумчиво глядя на забившуюся в угол Фриду и взирающую на нас со страхом, но уже без панической атаки. Скорее, с настороженностью.
— Ладно, я пошёл, — неопределённо качаю головой на выход. Уже ногой за порогом, опять метнул взгляд на девчонку. Шумно вздохнул и зашагал прочь.
Отоспаться смог едва ли. Как часто бывало, звонок выдёргивает из постели раньше рабочего графика.
Поднимаюсь с постели и гоню в клинику с мыслью, что проклятие всё же существует, но провозившись с делами до вечера, понимаю — во спасение.
Уже собираясь домой, меня ловит звонок от любовницы.
Анита мурчит, как скучает, что готовит… ждёт…
Было отказываюсь от встречи, хотя о свидании договаривались ещё неделю назад, но потом, прежде уточнив у Ди, могу ли я выкроить для себя пару часов, соглашаюсь.
Мне это было нужно. Как воздух! Как вода…
В своих фантазиях я уже доходил до таких извращений, которых не позволял ни с одной из любовниц… Вытворял с девчонкой такие вещи, что… не выдержав красочных картинок, грубо е*у Аниту.
Как представляю этот секс с Фридой, так и ставлю Аниту.
Это не любовь, не романтика, а голый, обнажённый секс.
Порол её жёстко, без ласки и нежностей. И вроде удовольствие накатывало… мысленно, а кончаю чуть ярче обычного.
Нита мурчит:
— Давненько ты таким зверем не был.
— Это плохо, — сам себе противен. Лежуу лицом в подушку и ненавижу себя за грязь.
— Нет, — тихо смеётся Анита, чмокая меня в плечо, и оглаживая пальчиками спину, скользя до ягодицы и обратно. — Я не против и такого траха…
А мне противно становится.
Я реально ощущаю грязь… от таких отношений ради животной е*ли. Ухожу, не прощаясь, но точно знаю, что больше к Аните не вернусь.
Глава 7
Фрида
В дверь скреблась, стучалась… Билась, уже в припадке ярости, ругаясь и проклиная. На решётках окна висела, срывая голос, требуя мне дать свободы, но даже покончить с собой не получалось.
— Мне уже лучше. Ау, есть кто? — сглатываю сухость во рту. Но ещё через несколько ударов прекращаю — видимо, нет никого. Опустошённо сползаю на пол, поджимая ноги и спиной подпирая стену. Кладу на них голову, зло раздумывая над планом очередного побега.
А когда слышатся шаги, сердце начинает лихорадочно биться.
Звон ключей, щелчок замка.
— Доброе утро, — только дверь открывается, на пороге с подносом застывает Лео.
— Доброе, — выдавливаю спокойно. — Спасибо вам…
Мужчина прищуривается. Я тотчас прикусываю язык, чтобы не говорить так много и сладко, вон уже подозревает.
— Тебе уже лучше? — уточняет ровно заточитель.
— Да, намного, — киваю.
— Я принёс завтрак, — ставил на стол поднос, а я хаотично соображаю, стоит ли опять пробовать бежать. Пару раз пыталась. Но меня быстро возвращали. В этот раз так точно не сделаю.
Терпение… выжду более подходящего момента. Притупляю бдительность и…
— Я не голодна, — вначале мотаю головой, но заприметив неудовольствие на лице мужчины, поправляюсь: — Спасибо, с удовольствием, — сажусь на стул за столом, придвигаю поднос: яичница, тост, шоколад, чай…
Только глянув на еду, понимаю, что и правда голодна. Но как оказывается, впихивать в себя — одно, а проглотить — другое…
Лео Доу
— Ты побудешь со мной? — мягко, почти прося уточнила Фрида.
— Если ты хочешь, — киваю, садясь рядом но так, чтобы не спугнуть. Она ест не спеша, скорее заставляя себя жевать… Нет-нет, да и уточняя какие-то детали:
— Так ты работаешь врачом? А Ди? И часто вы так…
Я стараюсь быть предельно честным, отвечаю как есть.
— А вы с Ди… вместе? — с осторожностью звучит. Даже не знаю, почему вопрос вызывает улыбку:
— Вместе живём, но мы не вместе. Она мне, как сестра.
Фрида хмурится:
— Значит ты… не женат?.. — немного краснеет. Это хороший признак — девчонка приходит в норму.
— Не женат, — зачем отвечаю, тоже не понимаю, но в душе приятное волнение разрастается.
Не желаю торопить, люди пережившие насилие сложно идут на сближение и личные разговоры. Им время нужно ощущение доверия.
— Было очень вкусно, — отставляет поднос Фрида, но нечаянно задевает ложку и она соскальзывает со стола и с бренчанием падает на пол.
Кажется ко мне ближе прокатывается. И я головой под стол ныряю, глазами найдя цель, но в тот момент, когда моя рука ложится на ложку, моей касается маленькая и холодная ладошка Фриды.
Я взглядом в неё упираюсь, Фрида — в меня. Это тянется несколько секунд, но каких-то нереально резиновых, за которые успеваю рассмотреть и то, как глаза девушки в удивлении распахиваются, зрачки расширяются, ноздри трепещут, полные губы приоткрываются, щёки заливаются румянцем…
Бах! И контакт разрывается…
Как воздух затаивает. Искра зарождается в зрачках карих глаз. Ток бежит по телу… руке… и… сшибает меня. В это самое мгновение — Фрида отдёргивает ладонь и торопливо выпрямляется.
Что это было?
Сглатываю пересохшим горлом и с самым обычным видом возвращаю ложку на стол.
— Да, от меня тоже иногда убегает, — с непринужденностью качаю ложечкой и кладу её на поднос.
— Вы… — жуёт слова Фрида, — спасибо вам… за всё… — подкупает мирный тон. Фрида такая спокойная и тихая. Дальше едим почти молча. Я редко задаю вопросы. Она отвечает не на всё. С большей охотой меня озадачивает.
— И что, ты готов со мной дальше возиться?
— Вроде уже…
— Зачем?..
— Спасаем так. Мне важно помогать другим. И особенно считаю необходимым помогать юным девушкам, попавшим в твою ситуацию.
— Почему?
— Личное, — веду плечом.
— И много… таких… как я?
— Не представляешь сколько, — киваю с грустью, не очень желая на эту тему говорить.
— Но, увы, помочь могу единицам.
— Если у вас это так часто, почему полиция?
— Фрида, ты не кажешься глупой, скорее подавленной, растерянной, утратившей желание жить… — Девушка перестаёт жевать, чуть краснеет. — У нас государство давно прогнило, — продолжаю мысль. — Бароны держат страну, правительство, полицию… Обращаться и надеяться на помощь бессмысленно. Никогда не знаешь наверняка, на какого именно полицейского попадёшь. А волонтёров, как я, по пальцам сосчитать, поэтому не отказывайся от нашей помощи. Мне кажется… мы все помогаем друг другу.
Через пару дней она уже выглядит намного лучше, улыбчивей, приветливей, и я на свой страх и риск, позволяю ей выйти в основной дом.
Тут и Ди радуется прогрессу. Девчонки хорошо ладят. Мы устраиваем вечер — праздник «первая неделя победы над демонами Фриды». Немного вина, музыка, непринуждённая беседа.
— Спасибо вам за вечер, — улыбается Ди, — но у меня очень важная встреча.
— Ди, надеюсь ты помнишь… — строго напоминаю, что не стоит светится, но она клятвенно заверяет, что осторожна.
После ухода Ди в зале повисает тишина, всё же помощница у меня умеет поддержать беседу, и общий настрой сделать лёгким.
Мы ещё немного сидим с Фридой. Я пытаюсь говорить на сторонние темы, чтобы девушку не спугнуть. Она рассказывает некоторые мелочи своей прошлой жизни: что училась, что отец владел небольшой лодкой…
— А где сейчас отец? Он тебя может искать?
Фрида мрачнеет.
— Спасибо, вечер был замечательный, — встаёт, бледная как мел. — Нужно посуду убрать.
— Я что-то не так сделал? Сказал? — было ловлю её за запястье, как девчонка руку одёргивает и упирается в меня ненавидящим взглядом.
— Прости, — озаряет, что её отца больше нет в живых. — Сглупил, — не полезу с этим впредь, всё что нужно, и так узнаю. Но потом, когда она созреет.
Слежу за ней, отмечая каждый жест и взгляд в мою сторону.
У меня никогда не было отношений с такими как Фрида. Но сейчас точно понимаю, что эту девчонку должен заполучить себе.
Мне нравится смотреть как она хозяйничает. Её движения плавны и спокойны, и это как гипноз. Она методично мылит посуду, ополаскивает руки и долго оглаживает одной другую. Она всё делает как-то привычно, будто это её кухня и её дом. А я наблюдаю и чётко понимаю, что Фрида для меня магнит. А может дело в вине, воспламеняющем кровь…
Даже не сразу осознаю, что уже стою рядом.
Помогаю, вытираю посуду, складываю на столе: горкой тарелки, чашки рядками, салатницы. И как бы невзначай соприкасаюсь то бедром, то рукой, то плечом. Проверяю — не шарахнется ли от меня девчонка, и она удивляет: чуть краснеет, но улыбается.
— Прости, — говорит так, словно не я, а она виновата в очередном столкновении.
Фрида выключает воду, протирает салфеткой раковину, выставляет губки и средства для мытья ровно на полочках. Я с стою рядом с бокалом вина, смотрю на неё, подперев плиту задом.
— Ты хорошая хозяйка, — банально, но всё же. — Если у тебя проблемы с жильём, родственниками, можешь подумать о моём предложении… — многозначительно умолкаю. Фрида сбивается с ритма, косится в недоумении, и я продолжаю: — Предлагаю тебе остаться с нами. Если конечно, готова терпеть меня и Ди, — не ожидаю от себя такого откровения, как впрочем, не ожидаю и согласия:
— Это мило, Лео, — мнётся смущённо Фрида. — Я… не уверена, но благодарна за приют, предложение… Мне нужно подумать, — продолжает вытирать уже совершенно сухую раковину, избавляя поверхность даже от намёка на разводы.
— Конечно. Минут пять есть!
Очередной взгляд девчонки наполнен искренним недоумением.
И я глухо смеюсь:
— Да, тебе лучше решать быстрее, чтобы знал, как действовать, если за тобой приедут.
— И ты думаешь сможешь защитить? — голос надламывается.
— Сделаю всё возможное, — размазываю ответ, но предельно честно. Я не могу обещать то, что не в моей полной власти.
Мне бы понять, что в её голове. Почему то бешенством глаза горят, то сладким шоколадом кажутся. То ощеривается диким зверем, то робеет.
Нужно бы ей с психологом пообщаться.
Да и вообще, хотелось бы её куда-нибудь вывести прогуляться, но нельзя! Опасно…
Ещё через пару дней, она уже не вздрагивала при моём приближении.
Фрида
Он хороший. И Ди замечательная.
Из этой компании только я выбиваюсь. Мне с ними не место. Я грязная… Больше не порядочная. Притягиваю смертельные неприятности.
А им не хочу смерти!
Значит мне нужно сбежать! Парочка с меня пока глаз не сводит, несмотря на свободу, которую обещали. Вроде позволяют ходить по дому, а вот на улицу — нет. Не со зла, правда, волнуются.
И это их погубит.
Мне нужно сбежать!
И я сбегу чего бы мне это не стоило. На любую подлость пойду, но сбегу…
Разозлятся, не поймут, затем простят, потом забудут, зато живые останутся.
Так себя настраиваю и убеждаю несколько дней, вот только близость с Лео странно на меня действует. Как-то волнительно рядом с ним. Жарко и томительно. Может так моя благодарность себя ведёт? Совесть? А может расчётливая стерва, которая постоянно шепчет, что он красив, мил, обходителен. Что ему нравлюсь, и это бы нужно использовать.
А его интерес хорошо читался по взглядам, улыбкам, осторожным жестам, как бы нечаянным прикосновениям. Жаль только мужской интерес сводится к одному — сексу! И платить за сомнительное «удовольствие» приходится отнюдь не им. Лео как и Леон просто хочет меня поиметь!
Не только они. До Леона были другие… в Испании, но никто не позволял в мою сторону таких бесчинств, как Барон.