— Не обращайте внимания на термины, — махнул рукой Снейп, снова возвращаясь к своему образу из будущего. — «Оттеснены» всего лишь значит, что все вернется на круги своя. Вы вернетесь в свое время, в момент переноса. Только и всего. А до тех пор, как я уже говорил… наслаждайтесь жизнью! Работайте, общайтесь с друзьями, познакомьтесь со своими семьями…
— Семьями! — воскликнул Драко. — Я до сих пор не могу понять, как так вышло, что я женат… женат на Грейнджер! Мерлин, на Грейнджер! — в голосе Малфоя явственно мелькнули капризные нотки, обычные для него в школе, но звучащие крайне неестественно из уст сурового, покрытого шрамами аврора.
— Я вот тоже хотел бы это знать! — окрысился на него Рон. Казалось, он готов хоть сейчас кинуться на Малфоя с кулаками.
— Тише, господа, тише! — поморщился Снейп. — Не стоит устраивать потасовки в чужом доме! Это, как минимум, невежливо. Что касается мистера Малфоя и мисс Грейнджер… Помнится, она была чуть ли не единственной, кто не отвернулся, не бросил тебя, Драко, когда все волшебное сообщество Британии требовало крови бывших Пожирателей Смерти! И твои заслуги перед светлой стороной на завершающих этапах войны не сыграли бы никакой роли, если бы не заступничество мистера Поттер и искренняя поддержка нынешней миссис Малфой.
Драко снова нахмурился и откинулся на кресло-мешок, на котором сидел. Его лицо выражало крайнюю степень задумчивости.
— И…, — на этот раз начал говорить Рон. — Сколько нам ждать, пока… пока нас не «оттеснят»? Месяц? Год? — посмотрел рыжий в глаза бывшего профессора. — И как вы это себе представляете? Я ведь теперь гребанный учитель! Но все, что у меня есть — куча смутных воспоминаний и гора знаний, которые самому бы перебрать по полочкам, не то что передавать другим! Как я смогу преподавать?!
— Так, как я вас учил, Уизли! — снова в голосе Снейпа лязгнула сталь. — Если вы дадите себе труд покопаться в своей «недопамяти», то вспомните, что именно я натаскивал вас на пост преподавателя ЗОТИ! А теперь, прошу меня простить! — раздраженно отложил мундштук кальяна в сторону Снейп. — Меня еще ждет ежедневная медитация и занятия по йоге. Так что, если вопросов у вас больше нет, попрошу покинуть мой дом!
Рон
«Бон-бон! С Рождеством тебя, любимый! Хочу, чтобы этот свитер напоминал тебе о том тепле, что дарят тебе мои объятия!…»
Красный, как рак, Рон перечитывал письмо от Лаванды. Смесь раздражения от свойственного ей слащавого тона и уютного тепла от искренней заботы, что читалась между строк, заполнила его. Он перечитывал это письмо по третьему разу, пытаясь разобраться, что же он чувствовал по-настоящему.
Затем, вздохнув, он отложил испещренный витиеватым почерком пергамент. Бесполезно! Дикий коктейль противоречивых эмоций плохо поддавался расшифровке. Для этого нужно было вернуться в прошлое и самостоятельно, день за днем, прожить те пятнадцать лет, что он пропустил.
Профессор Рональд Биллиус Уизли, одетый в бежевый с розовым узором свитер, вернулся к рабочему столу, где его ждали стопки эссе второкурсников, требующих проверки. Вздохнув еще раз, Рон погрузился в работу…
— Мистер Поттер! Оценка «удовлетворительно». Мистер Малфой — то же самое! От Поттера я не ожидал особых чудес по своему предмету, но вы, мистер Малфой…, — холодный взгляд рыжего преподавателя задержался на вжавшем голову в плечи светловолосом мальчике в слизеринском галстуке. — Вы сын одного из лучших авроров за последний век и умнейшей ведьмы современности! И не можете написать футового эссе по Красным Шапкам, простейшей теме? Красные Шапки! Я считаю это позором, а вы как считаете?
На маленького Малфоя было жалко смотреть. Он весь покрылся красными пятнами, особенно заметными на бледной аристократичной коже. Сидящий рядом с ним Альбус Поттер и вовсе старался прикинуться ветошью, чтобы гнев профессора Уизли не перекинулся и на него.
Но грозный преподаватель уже шел дальше по проходу между парт.
— Томас — «превосходно»! Финниган — «хорошо», к следующему занятию подтянуться! Лонгботтом…
О, он неплохо порылся в своих «недовоспоминаниях»! И теперь с ужасом наблюдал сам за собой будто со стороны, понимая, что видит перед собой рыжую версию Снейпа! Того самого, злобного нетопыря, пугающего младшие курсы и именуемого старшими не иначе как «профессор Злюка» или «мистер минус-баллов-этак-двадцать».
Он сначала подумал, что в его варианте снейповского преподавания будет доставаться слизеринцам. Ни черта подобного!
Став преподавателем, он понял, что главное и самое ценное в стенах школы — это дисциплина! А самыми недисциплинированными были… Правильно, гриффиндорцы!
Учитывая, что Рон вдобавок был еще и их деканом…
Второкурсникам он задал большую домашку, а некоторым, «особо любимым» студентам — еще и переделать предыдущую работу по Красным Шапкам. После этого был обед и его ждали пятикурсники…
В этот раз была сдвоенная пара Гриффиндор-Пуффендуй. И за одну из парт уселись… близнецы.
«Снова Малфои?» — нахмурился Рон, разглядывая высоких девушку и парня с длинными, платинового цвета волосами, бледной кожей и глазами цвета горячего шоколада. На лицах — фирменное малфоевское выражение равнодушной надменности. Но в зрачках нет-нет да и промелькивают озорные огоньки!
«Гриффиндорцы» — почему-то сглотнул Рон, увидев красные галстуки на их шеях. «Близнецы Малфой. Как говорят на алом факультете — «достойные преемники Дреда и Форджа». И почему, при виде них я сразу начинаю настороженно искать, в чем подвох на этот раз?!»
Кинув последний настороженный взгляд на гриффиндорских близняшек, Рональд начал урок. Проходили корнуэлльских пикси*, которых Рон выпускал по три штуки на каждого студента, после чего смотрел, как те справляются. Когда вышла одна из близнецов — Нарцисса, кажется — Рон напрягся. Это была непроизвольная реакция тела, и «недопамять» подсказывала, что так напрягались все учителя, стоило одному из старших Малфоев выйти отвечать на их уроке.
Бросив лукавый взгляд карих глаз («Гермионины глаза» — нахмурился Рон еще больше) на учителя, девушка изящным, даже небрежным движением разделалась разом со всеми троими пикси, чуть поклонилась и вернулась в начало очереди.
— Хорошо, — все еще настороженно произнес Рон. — Пять очков Гриффиндору. Следую…
Он понял, что что-то не так, когда Нарцисса чуть задержалась возле толстой пуффендуйки, очередь которой была следующей. Но не успел он среагировать, как пикси в зачарованной клетке будто взбесились! Рон попытался привычным движением наложить преграждающее заклинание на створку клетки… но тут развалилась сама клетка!
Рой синих чертенят накинулся на взвизгнувшую пуффендуйку, напрочь игнорируя других студентов! Начался хаос…
В итоге несчастная Пульхерия Бергарнер — так звали пострадавшую пуффендуйку — оказалась в больничном крыле с переломом ребра. Рон же попросил близнецов Малфой задержаться в кабинете ЗОТИ. Попытавшегося как бы невзначай остаться с ними Тедди Люпина (лучший друг и сообщник во всех шалостях близнецов — подсказала «недопамять») он решительно выставил за дверь.
— Мисс Нарцисса Джейн Малфой. Мистер Абраксас Генри Малфой, эсквайр. И как вы намерены объяснить мне вашу в высшей степени возмутительную выходку? — он сложил руки на груди, сверху вниз глядя на склоненные белобрысые головы.
— Какую выходку, профессор? — поднял невинный взгляд на него Абраксас. — Мы разве что-то совершили?
— Может, вы тогда мне объясните, каким образом мисс Бергарнер оказалась облита феромонами пикси? — задал вопрос рыжий профессор. И в тот момент понял, что доказательств виновности близнецов у него, по сути-то, и нет! Ну, замешкалась гриффиндорка немного, пока шла в конец очереди — ну и что?
«Фирменный стиль Фреда и Джорджа: все знали, что они виновны, но доказать никак не могли».
Рон был полностью уверен, что шедший перед Нарциссой её брат Абраксас каким-то образом ослабил крепления клетки, а сама Цисса обрызгала бедняжку Пульхерию феромонами, заставившими пикси взбеситься.
Вздохнув, Рон потер переносицу кончиками пальцев:
— Ну, хорошо… Скажите хотя бы, что вам сделала несчастная мисс Бергарнер, что вы её так… не любите?
— А нечего распускать всякие мерзкие слухи! — прошипела чуть слышно Нарцисса, но тут же потупилась. Но, под заинтересованным взглядом Рона чуть зарумянилась и ответила: — Ну, мисс БеЗДАРнер частенько употребляла всякие нехорошие фразы вроде «отродье Пожирателей», «змеиное семя» и прочее, в отношении нас с братьями. Ну, еще про нашу маму…, — на этой фразе Цисса залилась гневным румянцем. За неё продолжил брат:
— Думаю, «подстилка Пожирателя» — не самое вежливое выражение, как вы думаете, профессор? — поистине малфоевским ледяным тоном произнес мальчик. — А её мерзкая подружка Амбридж ей поддакивает и чуть что грозится наябедничать своей тетке в Министерстве!
У Рона дернулся уголок рта. Но все же он успокоился и продолжил:
— И тем не менее. Хоть и повод более чем достойный, но вы подвергли здоровье, а возможно и жизнь сокурсницы опасности! Не утруждайте себя оправданиями, мистер Малфой! — поднял руку Рон. — Разумеется, доказательств у меня нет, но подумайте вот о чем, — он наклонился, приближая свое лицо к лицам близнецов. — Что скажут ваши родители, если вас после очередной подобной выходки поймают и исключат?
На этот раз зарумянился и Абраксас. Брат с сестрой упрямо наклонили головы.
«Ну точно гриффиндорцы» — вздохнул про себя Рон.
— Что ж, вы свободны, — наконец проговорил он. Когда же близнецы уже приближались к дверям, он добавил: — Но с каждого эссе о пикси на два фута пергамента к концу недели! — когда же Малфои попытались возмутиться, добавил: — Три фута и минус два очка Гриффиндору за пререкания!
Ворча, близнецы удалились, а профессор Уизли устало опустился за свое место. Кажется, на сегодня уроки окончены…
Драко
Он лежал на шелковых простынях, глядя на сводчатый потолок спальни, и задумчиво наматывал на палец прядь вьющихся каштановых волос. Волос стройной, несмотря на рождение троих детей, женщины, что сейчас дремала на его плече.
Гермионы Малфой. Его жены.
Несмотря на «недовоспоминания», их разговор тогда в ванной, а также слова Снейпа, он до сих пор не мог до конца поверить в такой поворот в своей жизни! Гермиона Грейнджер — теперь его жена.
Впрочем, он, как и несколько раз до этого, просто чуть тряхнул головой, отгоняя лишние мысли.
«Снейп сказал не заморачиваться и наслаждаться жизнью» — подумал Драко. «Вот и последую его совету. Что касается вопроса, откуда все пошло так, как пошло… вернемся в прошлое и разберемся».
Гермиона от его движения головой заворочалась и чуть слышно простонала:
— Драко? Что-то случилось?
— Ничего, — поцеловал он её в макушку. — Просто задумался.
— Хм? — окончательно стряхнула с себя дрёму она. — И о чем же?
— Да так…, — неопределенно повертел пальцами он. — О всяком разном.
— Дра-ако, — наклонила голову набок она, приподнимая бровь. — Когда ты так говоришь, значит, опять думаешь либо о работе, либо о всяких вселенских проблемах! Которые в той или иной степени связаны с работой. Тебе напомнить, что кое-у-кого законный выходной?
— Герм…, — поморщился было он, но она перебила его:
— Ни слова больше! Я знаю, как отвлечь тебя… мой дракон! — произнесла она таким страстным тоном, что у Драко перехватило дыхание. А уж когда их губы слились в поцелуе, а тонкие женские пальцы скользнули к низу живота, у него и вовсе все мысли вылетели из головы…
— Рон прислал письмо, — проговорила Гермиона чуть позже, расчесывая волосы перед своим зеркалом. «Недовоспоминания» подсказывали, что она имела привычку это делать утром и вечером, перед сном.
«Ну или сразу после секса. Как сейчас» — чуть покраснел Драко, благодаря Мерлина и всех святых за то, что его жена отвернулась в этот момент.
— Близнецы опять выкинули фортель! — жестко сказала Гермиона.
— Близнецы? — поднял бровь Драко.
— Да! Ты представляешь: натравили на сокурсницу корнуэлльских пикси! Они много чего творили, но это уже переходит всяческие границы!
А Малфой с усмешкой вспомнил, как на втором курсе этот придурок Златопуст Локонс выпустил из клетки рой пикси, предоставив ученикам, не имеющим малейшей подготовки, справиться с ними. И только благодаря Грейнджер в тот раз обошлось без жертв…
-Драко! Ты слышишь меня? Ты должен серьезно с ними поговорить! — строго смотрела на него Гермиона.
-Эм… Пошлем вопиллер? — почему-то снова вспомнился второй курс Драко. И тут же прикусил язык: жена посмотрела на него так, будто он сморозил что-то не то.
-Драко… Ты хорошо себя чувствуешь? — настороженно спросила она. — Ты же сам сто раз повторял, что негоже Малфоям выносить свои разборки на всеобщее обсуждение, и что необходимо решать семейные проблемы в узком кругу?
-А… эээ… Я просто, — мозг лихорадочно метался, ища выход. Но Малфой не был бы Малфоем, если бы не умел изворачиваться в самых безвыходных ситуациях. — Просто ты упомянула пикси и я тут же вспомнил второй курс в Хогвартсе, — нашелся он. — Ну и возникла дурацкая мысль, что, если прислать вопиллер, то сходство с тем годом будет окончательное, — кривовато усмехнулся он. Гермиона лишь вздохнула, подошла к нему и обняла:
-Все же вы, мальчишки, никогда не взрослеете…
Он стоял в одном из залов Малфой-мэнора, и разглядывал огромную фреску, изображавшую родовое древо Малфоев, начиная со времен Вильгельма Завоевателя. Сотни ветвей, оканчивающихся портретами членов Рода. Некоторые из них были соединены разноцветными цепочками — символами брачных уз. Цвет мог быть золотым, серебряным или бронзовым: в зависимости от того, насколько чистокровным получалось потомство от такого брака.
Начиная века этак с пятнадцатого подавляющая часть цепочек была золотой — символ абсолютно чистокровного брака. До этого частенько попадались серебряные цепочки, а в паре мест и бронзовые. Последние, правда, никуда не вели, а портреты Малфоев, заключивших такие браки, были выжжены с фамильного древа.
Пара подпалин виднелись и в ветвях более поздних поколений: два предка Драко, соединенных серебряной цепочкой с соседними портретами, были изгнаны из рода, а их имена преданы забвению.
«Если раньше Малфои были противниками только однозначно грязнокровных браков, то после того, как волшебники взяли курс на изоляцию, предки окончательно помешались на безусловной чистоте крови» — грустно подумал Драко.
Затем он нашел свой собственный портрет, расположенный в самом верху Древа. Он был соединен серебряной цепочкой с изображением красивой девушки с копной каштановых волос и подписью «Гермиона Грейнджер». От этой развилки отходило три ветви.
«У меня трое детей» — отстраненно подумал Драко. «Младшего сына — Скорпиуса — я уже видел. Ага, а это, стало быть, близнецы. Нарцисса и Абраксас» — его взгляд уперся в портреты девушки и парня лет пятнадцати, похожих друг на друга как две капли воды. Разница была только в длине волос, пожалуй. «Названы в честь моей матери и моего деда. Вторые имена — в честь родителей Грейнджер. Хм… как мило» — усмехнулся он и, развернувшись, вышел из зала. Нужно было собираться на прием в особняке Забини, связаться с подчиненными, утвердить план охранных мероприятий и так далее.
Драко улыбнулся. Он окончательно определился со своим отношением к такому будущему…
Гарри
К поместью Забини они аппарировали после полудня. Неподалеку им уже махали рукой Молли, Артур и остальные Уизли, приехавшие на прием в честь пятых именин своего внука.
«Женительные сюрпризы продолжаются» — отстраненно подумал Гарри. Он уже ничему не удивлялся. «Джинни — жена Блэйза Забини. Ну кто бы мог подумать!»
На их с Луной лицах светилось обычное потустороннее выражение. Альбус и Лили вместе с ними поприветствовали Уизли и других гостей, трансгрессирующих у ворот. Ворота были распахнуты и домовые эльфы в изящных сюртуках с поклонами провожали вновь прибывших к парадному входу, где мистер и миссис Забини приветствовали гостей.