Тем временем двор наполнился командами сержантов и стуком сапогов по брусчатке: солдаты спешивались и вели коней к стойлам.
- Мест в конюшне не хватит на всех лошадей, - проскрипел Пес, подходя к девушке. Старый мейстер робко семенил следом за ним. – Я видел стойла в том заброшенном трактире, думаю, если немного восстановить его, нам будет в самый раз. Эй! Старик! - повернулся он к мейстеру, отчего тот в очередной раз в ужасе выпучил глаза и даже попятился. Сандор досадливо сплюнул: - Седьмое Пекло! Да не сожру я тебя! Я, конечно, не красавчик, но какого хрена ты шугаешься при малейшем взгляде в твою сторону?
- Я п-прошу… прошу меня прос… простить, милорд… - залепетал тот, дрожа и не отрывая глаз от земли.
- Семерых в Пекло! – закатил глаза Пес и двинулся к Хиллу, на ходу раздавая распоряжения. Санса же, глубоко вздохнув, спешилась, опершись на руку Крагга. Похоже, налаживать нормальные отношения с мейстером и слугами придется ей…
Камин в главном зале Хаунд-холла ярко пылал, освещая мрачные стены и грубо сколоченные столы, стоящие вдоль них. Впрочем, мрачность обители дома Клиган уже была сильно разбавлена развешенными по приказу Сансы гобеленами из числа их свадебных подарков. Конечно, их было маловато, чтобы закрыть все стены немаленького зала, занимающего почти все пространство первого этажа башни, так что за спинами сидящих за головным столом она распорядилась развесить знамена с тремя черными гончими. Временно, как она планировала. До тех пор, пока у неё не будет возможности докупить недостающие детали интерьера.
За столом лорда они сидели втроем: она сама, Сандор и мейстер Рееман, который уже не выглядел таким перепуганным и подавленным. Впрочем, он по-прежнему старательно прятал глаза при любой попытке новых хозяев заговорить с ним.
Остальные столы занимали солдаты в желто-черных дублетах: они смеялись, пили эль, ели жаренную свинину и запеченные прямо в камине овощи. В Хаундвилле ситуация была получше, чем в остальных деревнях, так что слугам без труда удалось купить у местных несколько свиней.
Осматривая зал, она внезапно подумала, что хорошо бы сохранить традицию трапезничать вместе со слугами и гвардией, как это было заведено в доме её отца.
«Когда-нибудь» - твердо сказала себе она. «Когда-нибудь это место станет похожим на Винтерфелл. Оно станет мне настоящим домом. А там» - она глубоко вздохнула и скрестила пальцы. «А там, возможно, закончится война и я смогу… смогу увидеть маму с Роббом».
За едой она старалась развлечь мейстера Реемана светской беседой, буквально по крупицам вытягивая из него обстановку в Хаундвилле и окрестностях. Слово за слово он разговорился, и выкладывал ей, а также угрюмо прикладывающемуся к кубку Сандору, особенности жизни в землях Клиганов.
Он рассказал про то, откуда у него шрамы на лице: как-то раз у него вышел запас макового молока, а у сира Григора в тот момент случился очередной приступ головной боли. Когда приступ прошел, Гора, не слушая оправданий мейстера, разбил о его голову стеклянную плошку из медицинских принадлежностей и возил лицом бедняги по осколкам, пока всё оно не покрылось кровью.
Рассказал он также, почему все крестьяне Хаундвилла попрятались при одном только появлении вооруженного отряда под знаменем с клигановскими гончими. С некоторых пор, когда сир Григор окончательно сформировал свой отряд, они повадились разъезжать по деревням и хватать первых попавшихся женщин, насилуя их всей толпой.
- П-простите, миледи, ч-что рассказываю подобное, - мейстер, как поняла Санса, действительно страдал заиканием. – Но, к-как я понял, вам важно з-знать все в подробностях. Боги с-свидетели: таких ужасных в-вещей не творилось на Западе со времен… да н-никогда не творилось! Малолетних девчонок насиловали д-до смерти, а их отцам и братьям вспарывали животы за м-малейшее проявление недовольства! Даже мольбы б-беременных женщин не трогали этих зверей! Я с-самолично лечил и успокаивал тех, ч-что пережили выкидыши после издевательств. П-простите… - снова побледнел и опустил взгляд он, когда злобный (а Санса знала, что на самом деле просто внимательный) взгляд Пса остановился на мейстере.
Уже после полуночи, когда её сладострастные вопли утихли, они лежали в обнимку и говорили.
- Седьмое Пекло! Мой сраный братец действительно превратил процветающий край в гребанную пустыню! – прорычал Сандор, хлебнув вина из кубка и поставив его на прикроватный столик.
- Тем больше нам причин взяться за дело всерьез, - тихо ответила Санса. Он нахмурился:
- Всерьез… Ты видела городок, Птаха? Они боялись даже выйти на улицу, стоило какой-то старухе увидеть наши знамена на гребне холма! – Санса вспомнила согбенную тень, что она заметила, когда они приближались к Хаундвиллу. «Выходит, не показалось» - подумала девушка. – И остается вопрос со всратыми мародерами, - обнажил верхние зубы Сандор. Как уже знала Санса, это означало крайнюю степень ярости, устремленной в определенном направлении. В данном случае – в сторону шаек бандитов, заполонивших их владения. «ИХ владения» - отстраненно подумала она. «Мои владения. Владения моего мужа. Непривычно и… привычно? Ну конечно же!» - весело подумала она, поерзав на груди Сандора. «Матушка не зря вдалбливала все это дерьмо мне в голову!»
Санса на секунду замерла и покраснела.
Она впервые позволила себе выругаться. Пусть даже в мыслях.
- И еще ублюдок Эгир, - прорычал её лорд, делая новый глоток из кубка и глядя в погасший камин. – Пока что у ребят Хилла не было времени заняться пленным дезертиром всерьез. Но как только они займутся… Держу пари, Пташка, он пропоет нам весьма занимательную песню!
Она молча кивнула. Какое-то время они еще полежали просто так. А потом сон сковал Пса и его Волчицу.
========== 13. Пес ==========
Мрачные стены замка Клиганов отражали громкий перестук молотков, визг пил и тюканье топоров. Плотники и каменщики со всех окрестных деревень потянулись к поместью лорда, чтобы заработать на масштабной стройке, затеянной новой хозяйкой замка.
Пес ехал во главе отряда солдат по улицам Хаундвилла, возвращаясь из очередного рейда по своим владениям. Мародеры хоть и были уже изрядно прорежены, но часть шаек успели скрыться в горных пещерах, которыми славится Запад, откуда выковыривать их было крайне затруднительно.
Попадающиеся навстречу крестьяне робко кланялись грозному лорду в собакоголовом шлеме, стараясь при первой возможности шмыгнуть прочь.
«Ну хоть не прячутся уже по домам при малейшем намеке на наше появление» - поморщился Пес, выезжая на главную площадь городка.
Там стройка приобрела и вовсе пугающие масштабы! На месте, где раньше стояла полуразрушенная деревянная септа, теперь был расчищенный пустырь, на котором уже были штабелями уложены в ряд каменные блоки и кирпичи, приготовленные для возведения нового дома Семерых. Чуть в стороне от суетящихся рабочих Пес заметил ярко-рыжий всполох: там стояла Санса, о чем-то спорящая с широкоплечим мужчиной, стоящим спиной к подъезжающим всадникам.
- …не меньше ста пятидесяти драконов! – пробасил здоровяк, сложив руки на груди и нависнув над хрупкой фигуркой Пташки, когда Сандор, сняв шлем, подошел к ним. Здоровяк пока не видел приближающегося к ним лорда.
Стоящий рядом мейстер Рееман попытался что-то возразить, но мастеровой его перебил:
- Э, нет, уважаемый! Это летом цена за всё про всё не превысила бы сотни. А сейчас, прощенья прошу, осень как-никак! И война к тому ж. Так что звиняйте, прекрасная м’леди, - небрежно кивнул мастер-каменщик (а кем он еще мог быть), - но дешевше никак не можно сделать! Иначе совсем по миру пойдем.
Сандор встал прямо за спиной мастерового, вопросительно глянув из-за плеча каменщика. Мейстер тут же низко поклонился, а Санса, раскрасневшаяся и сверкающая глазами, вскинула на Пса глаза. Мастеровой же, увидев это, обернулся… и уперся носом в подбородок Клигана. Медленно подняв глаза, он, побледнев, встретился взглядом с Сандором.
- Ик! – только и смог выдавить он. Сам немаленького роста, с окладистой русой бородой и мощными лапищами, он явно стушевался при виде великана-Пса.
- Сандор! – выпалила Пташка. Она явно была распалена спором. – Тут… вот! Но это же… это просто!…
- Грабеж? – произнес Клиган, переводя взгляд на мейстера Реемана. Тот, как обычно, побледнел, но что-то одобрительно залепетал, отчего Пес поморщился, будто от зубной боли. Впрочем, было ясно, что по мнению мейстера названная каменщиком цена была сильно завышена.
- Ладно… мастер, - снова вперил он взгляд в бородача, отчего тот нервно сглотнул. – Сто пятьдесят, так сто пятьдесят, - произнес он, незаметно подмигнув вскинувшейся было в возмущении Сансе. – Но смотри: камень должен быть первосортный – мейстер Рееман проверит. И ежели хоть один камешек будет уложен криво, кладку будет дождями подмывать или я замечу иной недостаток в здании – лучше бы тебе не появляться больше в моих землях. Да и вообще на Западе. Ты меня понял, мастер? – последнюю фразу он буквально прорычал в лицо бородачу. Тот часто затряс головой, покрытой мелкой испариной.
Пес же отвернулся, будто потеряв интерес к каменщику.
Он увел пышущую возмущением Пташку в сторону.
- Птаха, - прохрипел он примирительно, прежде, чем она высказала все свое негодование. Он знал: нежная, мягкая Санса неожиданно проявила себя достаточно рачительной хозяйкой. Она не скупилась на оплату мастерам и крестьянам, что привозили провизию в замок, если и правда считала цену приемлемой. Если она так распалилась, да еще и мейстера подключила – значит каменщик и правда назвал непомерную сумму. Но в данном конкретном случае Сандор знал, с чем это связано. – Птаха, этот каменщик действительно не сможет взяться за работу по меньшей цене. Не забывай: большая часть каменоломен находится в окрестностях Проклятой Цитадели – замка Бейнфортов. А сам лорд Бейнфорт сейчас кукует в плену у твоего братца! Вот его жена и взвинтила цены на камень, чтобы накопить на выкуп…
Санса нахмурилась, но он видел, что возмущение уходит с её лица, сменяясь задумчивостью. Он криво усмехнулся и продолжил наступление, приобняв её за плечи:
- Я проведал ребят Челлы, что обосновались в Водопаде. Похоже, им здешние горы пришлись по вкусу! Так вот, они кое-что обнаружили в одной из тамошних долин… - он сунул руку в поясную сумку и вынул ворох кроваво-алых листьев. Лицо Пташки при виде них сначала приобрело удивленное, а потом – радостное выражение. – Похоже, что скоро ты сможешь почтить не только Семерых, но и Богов своего отца, Пташка.
Она прижала ворох листьев к груди и посмотрела на него с таким обожанием, таким детским восторгом, что в душе Пса все запело! Ради этого взгляда он готов был убить любого, готов был стать хоть лордом, хоть гребанным рыцарем, как в её любимых птичьих балладах.
Её лицо приобрело задумчивое и даже грустное выражение.
- Я никогда не поклонялась Богам Севера, - произнесла она. – Матушка воспитывала меня в благости Семерых. Но отец всегда молился в богороще Винтерфелла, - её голосок дрогнул. «Пекло!» - подумал Пес. «Эти листья, как видно, разбудили в ней воспоминания об Эддарде, мать его, Старке. Причем как радостные, так и печальные».
Он прижал её к себе.
- Айе, Пташка! – погладил он её по голове. – Не раскисай! Это еще не все новости, которые я привез.
Санса вскинула на него недоуменный взгляд и он, снова осклабившись, продолжил:
- Я, собственно, помимо рейдов по горам и долам, доехал аж до Золотого Тракта. Мы попали на ярмарку в одном из придорожных поселений. Там я и услыхал про подорожавший камень… А еще, там ходит много слухов, в том числе с востока, - при этой фразе она снова переменилась в лице и подалась вперед. Не став долго её томить, Пес продолжил: - Твой братец почти полностью оклемался и вернулся в Речные земли. Даже успел захватить Близнецы!
- Погоди, - удивленно нахмурилась Санса. Радость на её лице сменилась задумчивостью: - А разве Близнецы – не вотчина лорда Фрея, знаменосца Талли?
- А, Пекло! – Пес понял, что забыл самое главное. – Так Фреи же в сговоре с Болтонами предали Волков и даже готовили покушение на твоего брата! Это вскрылось, когда в руки Молодого Волка попалась переписка старого хорька Фрея, старшего Болтона и Тайвина Ланнистера. Сейчас башка Уолдера Фрея красуется на пике, а на Русе Болтона объявлена настоящая охота! – это все он прохрипел вполголоса, чтобы никто, кроме Птахи, его не услышал. Она же, прикрыв глаза и прижав ладони к губам, слушала его, не перебивая.
Он никогда не любил долгой болтовни, но сейчас ему казалось важным, чтобы именно он первым выложил ей хорошие новости.
- Ладно, Птаха… - последний раз сжимая её тонкие плечи и отстраняясь. – Нас не было целую неделю, надо разместить людей на отдых. У вас тут что происходило все это время? Ну помимо, - насмешливый взгляд в сторону суетящихся строителей, - нашествия обнаглевших каменотесов.
- Прибыл ворон из Хорнваля, - вынырнула она из своих мыслей. Он усмехнулся. Ну, конечно, столько новостей за раз! – Лорд Бракс приглашает нас на турнир, устраиваемый им в честь своего освобождения из плена.
Пес кивнул. Он слыхал, что Титос Бракс был выкуплен у Молодого Волка за баснословную сумму в тысячу золотых драконов.
- Твой братец, как мне кажется, порою слишком наивен, - проворчал он. – Отпускать самого сильного и богатого вассала Львов, пусть даже за такую чудовищную сумму, на мой взгляд верх недальновидности!
- Робб благороден, - проговорила она в ответ, - и честен, как…
- Как и твой отец, - прорычал Пес. – Пташка, - добавил он мягче, видя, как она закусила губу. – Прости. Но кто еще выскажет тебе всю дерьмовую правду, кроме меня? – буркнул он, сглаживая свою грубость. Она в ответ кивнула и доверчиво уткнулась ему в грудь.
- Я знаю… Я знаю, Сандор, - прошептала она, тихо вздохнув. – Наконец-то ты вернулся…
И от этих простых слов внутри стало тепло-тепло…
- У чертовых Единорогов*, конечно, золотишка куры не клюют! Но выложить разом тысячу драконов, а потом еще и оплачивать гребанный турнир… - удивлялся Пес, жадно поглощая жаренное мясо и запивая его вином. Если раньше ему было по большей части глубоко насрать, что, где и как он ест, то теперь еда здесь, в месте, которое он мог назвать домом, приобрела какой-то особый, удивительно приятный вкус! Уж всяко лучше, чем жесткая, часто пережаренная на походном костре дичь…
Когда он в первый раз назвал про себя домом этот замок – мрачную башню посреди туманной долины, которая у него не ассоциировалась раньше ни с чем, кроме боли и ненависти – то чуть не подавился куском, который в тот момент жевал. Случилось это как раз пару дней назад, когда их отряд ночевал в горах, двигаясь от Золотого тракта к Водопаду. Сейчас же, когда он сидел рядом со своей Пташкой, которая будто излучала мягкое теплое свечение, его первоначальное изумление показалось сущей глупостью! Равно как и разыгравшиеся сомнения и неуверенность, вновь поднявшие голову, стоило ему провести целую неделю в разлуке с ней. Всё это ушло, растворилось в до сих пор непривычном, невероятном для его мятущейся души, чувстве покоя.
Санса сидела подле него и аккуратно, ломтик за ломтиком поглощала свою порцию. За тот месяц, что они обживались в замке, у них появилось что-то вроде негласной традиции: по вечерам, если оба находились дома, они с Пташкой сидели в своих покоях, вместе разбирая письма и прочие бумаги. Сегодня, так как Пес утомился в дороге, его жена настояла, чтобы они совместили эти посиделки с ужином, вопреки другой заведенной леди Клиган традиции: принимать пищу вместе с гвардией и слугами в общем зале.
- Браксы – второй по силе и богатству после Ланнистеров дом Запада, - ответила ему Пташка. – К тому же такое событие…
- И все равно, - проскрипел Сандор, прихлебывая вино. В последнее время он поймал себя на мысли, что перестал напиваться так, как делал это раньше. «Не нужно глушить ненужные мысли, не нужно заливать пустоту» - подумал он. – Все равно: какое расточительство во время тяжелой войны и подготовки к зиме! Будто плевок в сторону простонародья, сидящего на голодном пайке в то время, как гребанные лорды жрут мясо, запивая дорогим вином, и швыряют огромные суммы на пустые увеселения!