— Я не об этом… — звучит мне вслед.
— Я не сильно напрягу тебя! — бросаю ему, вдруг почувствовав себя настолько обессиленной и опустошенной, что приходится схватиться за дверь.
Иначе ноги бы не выдержали.
— Мариэль, — Акира мгновенно оказывается рядом и поддерживает меня за талию.
Отбрасываю его «руку помощи», начиная не на шутку злиться. Злиться на всех. На весь этот треклятый мир.
— Не забывайся, — шипение, вырвавшееся из моего рта, заметно напрягает воина, но мне плевать. Я устала. — Твой внутренний свод правил содрогнётся от такого вопиющего нарушения.
— Это… всего лишь помощь, — чуть нахмурившись, негромко произносит Акира.
— А это всего лишь требование: не касайся меня! Слышишь?! Я запрещаю тебе прикасаться ко мне! — выкрикиваю и закрываю двери перед его носом.
Плетусь к кровати и падаю на неё.
Если он будет трогать меня, мне будет сложнее выбросить его из головы.
Лучше вообще прекратить какие-либо контакты.
…
Хоть кому-то могу запретить то, что позволяет себе эта напыщенная недалёкая ящерица.
…
— Ненавижу… — выдыхаю в подушку.
И осознаю простую истину: я не хочу сажать его на трон.
Вообще.
От слов: «не в этой жизни».
И мне плевать, что я не смогу вернуться обратно. Такой бестолковый крылатый мужлан не имеет морального права быть правителем народа. Не знаю, как, но я остановлю эту машину — которую сама в своё время запустила…
— А начну, пожалуй, с горца, — шепчу себе под нос, успокаивая собственные нервы.
Насколько я поняла из фразы, брошенной графиней, этот клан действительно существует.
Вот и первые союзники в моей будущей борьбе против дракона на троне!
Хотя, нет… Точнее будет: я не дам Зару ни одного шанса даже приблизиться к этому самому трону.
И неважно, что Акира будет против! Если на встрече с горцем он повернёт свой меч против меня, надеюсь, последний сможет меня защитить… хоть ненадолго — зная силу воина…
— Не буду об этом думать! — произношу в подушку.
…
А затем расслабляюсь.
Чему быть — того не миновать.
Буду уповать на милость Богов, когда Акира пожелает меня прикончить.
И будь, что будет.
Где-то через полчаса слышу стук в свою дверь и поднимаюсь на ноги, чуть покачиваясь от слабости. Произношу охрипшим голосом:
— Войдите.
Это явно не Акира. Тот никогда не войдёт в мою спальню без особой необходимости, сводящейся к смертельной опасности. Никакая другая причина не заставит его переступить порог этой комнаты.
— Мариэль? — внутрь входит графиня Арба, чем, признаюсь, весьма меня удивляет, — Вам уже лучше?
Однако, стоит брюнетке увидеть меня, и её лицо меняется:
— Вижу, напротив — стало хуже, — заключает она, нахмурившись.
— Всё в порядке, это легкое недомогание. Оно пройдет, — склоняю голову, принимая её внимание за заботу.
— Не думаю, что пройдёт так просто — как вы пытаетесь меня убедить, — делает странный вывод графиня, а затем подходит ближе и понижает голос, — Это не то, чтобы предложение… скорее, вариант для осмысления…
— О чём вы, графиня? — сведя брови, уточняю.
— Если ты по какой-то причине потеряла стимул делать то, что делала… — протягивает жена главы клана вампиров, опустив взгляд в пол, а затем неожиданно подняв его и встретившись со мной глазами, — то знай, мы готовы тебе помочь.
— Я всё ещё не понимаю, — внимательно смотрю на неё.
— Марьянелле было проще. Она не была одна, — ни с того, ни с сего вдруг произносит графиня Арба.
— И кто был рядом с нею? — не задавая лишних вопросов, вроде «о чем это вы?!», уточняю.
— Я. Гиги — наша общая подруга. И Контрад. Он тоже был рядом с нею. И поддерживал её — хоть и не подавал вида.
— Контрад знал, что Марьянелла — не из этого мира? — спрашиваю о том, о чём давно хотела узнать.
— Да. С самого начала — с момента её попадания в тело девушки, — серьёзно кивает графиня.
— Выходит, они были предназначены друг другу судьбой, — печально улыбаюсь.
Брюнетка тоже улыбается, глядя мне в глаза. И её улыбка не менее грустная.
— Я вижу, как тебе одиноко здесь. И я вижу, что у тебя совсем нет союзников… — она ненадолго замолкает, а затем продолжает совсем другим голосом, — Того крылатого засранца я никогда не приму в качестве Короля Сарамнии, ты просто должна это знать. Но если ты найдёшь достойного претендента, мы с мужем поможем тебе с твоей… миссией.
— Вы знаете?.. — подняв брови, изумленно спрашиваю.
— О том, что у всех иномирных здесь — своя миссия? Да, муж донёс до меня эту информацию. Вы с Марьянеллой — пешки в руках Повелителей Света и Тьмы, и появляетесь вы здесь неслучайно.
— Вы знаете, как я могу вернуться домой?.. — с надеждой смотрю на неё.
— Увы, это знание мне недоступно, — жмёт плечами графиня, — но я могу попытаться сделать твою жизнь здесь чуточку легче. Не думай, что я предлагаю помощь каждому встречному. Это моя благодарность.
— Мне? — удивленно спрашиваю.
— Богам, — отвечает графиня Арба, — за то, что позволили мне родить ребёнка моему мужу.
Выходит, горец и здесь не обманул: раньше у вампиров были трудности с воспроизведением потомства…
— Найди подходящего кандидата на трон — того, в котором будешь уверена. Того, которого посчитаешь достойным. И тогда приходи к нам, — четко произносит вампирша и выходит из моих покоев.
— Легко сказать, — шепчу, глядя ей вслед.
Я же здесь, по сути, вообще никого не знаю…
Когда приходит время, я надеваю плащ и выхожу из своих покоев. Акире не говорю ни слова, но вижу краем глаза, что тот следует за мной. Мы выходим из дворца в тот момент, когда все придворные собираются в обеденной зале, поэтому нам удаётся избежать ненужных встреч и лишних разъяснений. Однако, уверена, слуги доложат о моих частых прогулках за стены… что ж, на все вопросы у меня будет ответ. Собственно, именно поэтому я заворачиваю в торговые ряды и выбираю самый броский из всех браслетов-оберегов, а затем покупаю его, игнорируя немое удивление на лице воина. Да, я подготовилась. И попросила у графини пару монет, догнав ту в коридоре — когда она возвращалась к себе после нашего разговора.
Так что сейчас у меня есть объяснение моим частым вылазкам. И объяснение, и подарок на руках.
Пусть Зар потешит своё эго, любуясь дешевой побрякушкой.
А мне пора в трактир «Пьяный баран»…
Захожу в заведение и встречаюсь взглядом с горцем. Отлично, даже ждать не пришлось.
— Мариэль, зачем мы сюда пришли? Ты ведь уже купила подарок… — произносит Акира, продолжая следовать за мной.
— Мариэль, — горец поднимается мне навстречу, а затем…
Как я оказываюсь в его руках, я так и не поняла, — но меня уже активно обнимают, «радуясь» встрече. А затем берут моё лицо в руки. Мягко так. Словно я была хрупким цветочком, неспособным жить без человеческого тепла.
— Акира, стой! — только и успеваю скомандовать, когда замечаю движение глаз горца.
Кажется, я успела остановить его вовремя — судя по тому, как напряглись посетители.
— Мариэль, почему ты позволяешь этому мужчине обнимать тебя? — ровным голосом спрашивает воин.
Внимательно смотрю в лицо горцу. И вижу, что ему нравится такая реакция легендарного нагибатора…
Что ж, поиграем по твоим правилам на этот раз.
— Это тебя не касается, — отвечаю негромко и разворачиваюсь лицом к воину, — убери меч.
Акира смотрит напряженно; но всё же убирает оружие, спустя несколько секунд.
— Ты не можешь изменять дракону, — произносит он, опустив взгляд в пол.
— Это почему? — искренне удивляюсь.
И ловлю недоумевающий взгляд.
— Потому что ты предназначена ему.
— Это кто сказал? — неожиданно вмешивается в беседу горец.
— Это я сказал, — спокойно отрезает Акира, но теперь в его голосе слышится столько угрозы, что, на месте горца, я бы больше не влезала в разговор.
— А вы — посланник Богов? — насмешливо уточняет, по всей видимости, смертник.
— Я — тот, кто не даст ей совершить ошибку, — сухо отрезает воин, глядя на горца с таким обещанием в глазах, что…
— С тобой что вообще? — изумленно спрашиваю, — Это что за реакции? Что за тон? Ты почему решил, что тебе позволено так общаться с людьми?
Теперь настаёт черед Акиры удивляться. Кажется, ему никто никогда не задавал подобных вопросов.
— Ты вынудила меня идти за тобой в этот трактир… — начинает, было, тот свою оправдательную речь…
— Не вынуждала. После того, как я купила подарок, ты мог спокойно возвращаться во дворец, — выдаю на ходу.
Почему-то чувствую, что так надо.
— Это твой любовник? — вдруг спрашивает воин, переведя взгляд на горца.
— Это её очень хороший знакомый, — погладив меня по спине, отвечает последний с улыбкой на губах.
— Ты меня раздражаешь, — серьёзно произносит Акира.
С чего вдруг такая реакция?!
— Это не взаимно, — уже открыто усмехается горец.
— Мариэль, мы возвращаемся во дворец, — объявляет воин и хочет, было, взять меня за руку, как я быстро отступаю за спину «своего» мужчины.
— Я тебе сказала — не касаться меня! — напоминаю напряженно.
Взгляд Акиры на секунду становится растерянным. А затем сосредоточенным — на моей ладони, расположившейся на плече горца.
— Ему ты позволяешь касаться себя. И даже сама его трогаешь.
— Да, — спокойно отвечаю, ощутив, как внутри что-то завязывается в тугой узел, мешая дышать.
Я не хочу смотреть на это выражение на его лице. Будто я предаю его.
Но я же не могу его предать! Мне просто нечего предавать! Между нами ничего нет!
— Почему мне не разрешаешь? — продолжая напряженно и одновременно как-то растерянно смотреть на мою ладонь на вражеском плече, спрашивает воин.
— Потому что, — не нахожусь с ответом.
Вокруг нас уже собралась толпа из зевак, и я совершенно не знала, куда может вырулить этот разговор: я была растеряна. И одновременно — заворожена реакцией Акиры.
Почему мой запрет так волнует его?..
— Думаю, нам всем следует успокоиться и поговорить, — миролюбиво предлагает горец.
— Тебе нет места в этих событиях. Ты должен уйти, — холодно обращается к нему воин.
— Это кто сказал? — заступаюсь за незнакомого человека.
— Это я сказал. Его не было в моих видениях, — произносит Акира.
Видения… что-то о них было сказано… что воин неверно их понял.
Так что здесь на самом деле происходит?
И кто этот горец?..
Глава 15. Затаившаяся в глубоких водах, истина…
— А можем мы услышать, что конкретно было в твоих видениях, великий воин? — мягко спрашивает незнакомец, внимательно глядя на Акиру; а затем добавляет, встретив недружелюбный взгляд, — Судя по всему, ты следуешь какому-то плану в своей голове… Не хотелось бы встать на пути легендарного нагибатора — в случае неверного решения.
— Я тебе уже сказал: тебя рядом с ней быть не должно. Это всё, что тебе следует знать, — отрезает воин.
— Но я уже здесь, — неожиданно улыбается горец, — выходит, ты что-то сделал не так.
После этих слов все в трактире замолкают. То ли задумавшись, то ли впечатлившись храбростью чужака…
А затем гуськом выходят из помещения, забирая с собой кружки с пивом и тарелки с едой.
Кажется, Акире выделили место для достойного ответа…
Вот, только, отвечать воин не спешил: он сосредоточенно смотрел на горца, не обнажая своего оружия.
— Что ты знаешь обо мне? — вдруг спрашивает Акира.
— Что ты — найдёныш. Рос в приюте недалеко от Святилища Богов, там же получил имя воина, якобы нашептанное смотрителю приюта самим небом. В пятнадцать лет был принят в стражу, пройдя жесткий отбор, и в этот же год получил от Повелителя Тьмы лорда Даркшадоу свой легендарный меч. Был несколько раз судим за резню на поле боя, и столько же раз помилован и отпущен — из-за страха местных командиров быть убитыми от твоей руки. Пять лет назад покинул пределы королевства и исчез, — горец перестаёт перечислять, а затем садится на своё место за столом, — и теперь ты здесь, стоишь передо мной в трактире «Пьяный баран», защищая спутницу дракона, Мариэль, нареченную народом Коварной — за блестящий ум и способность плести интриги.
Ого! Это про меня что ли?..
— Меня действительно зовут в народе Коварной Мариэль? — уточняю, не справившись с любопытством.
— Коварной Мари, если быть точным, — горец поднимает взгляд на меня, — для легкости запоминания они обкромсали твое имя.
— В ножки им, что ли, за это поклониться? — задумчиво протягиваю, изумляясь тому, как моё имя в этом мире фактически вернулось к истокам, пройдя тернистый путь.
— А ты кем будешь? — не отрывая глаз от чужака, спрашивает Акира.
— Я — представитель клана горцев. Моё имя — Гарута. И я — Видящий Истину Шаман из Ветвистого Края Свободных Всадников.
Скисаю, услышав это представление. До него горец выглядел круто.
Теперь мне даже сказать нечего…
— Горцы никогда не вмешивались во внутренние дела королевства, — замечает Акира.
— Горцы давно не вмешивались во внутренние дела королевства, — поправляет его Гарута, — однако, сейчас мы вынуждены вмешаться, поскольку ты неверно истолковал свои видения и повёл историю неверным путём.
— Разве историю можно «повести»? — уточняю аккуратно.
Но, встретив взгляд Акиры, понимаю — можно. Ещё как можно.
Собственно, я тоже приложила руку к подобному развитию событий. Чего уж скромничать?..
— В моих видениях были трон, дракон, она и всё это королевство, — кивнув на меня на слове «она», отвечает воин.
— Ты не прав, — качает головой Гарута.
— И в чём же я ошибся? — Акира смотрит на горца так, словно тот был муравьём. Муравьём, которому почему-то дали право голоса.
Ужасные ощущения. Надеюсь, воин никогда не посмотрит так на меня…
— В твоём видении ты смотрел на все события с высоты? — уточняет горец.
— Нет. Я видел всё своими глазами, — отвечает воин.
— Тогда ты не прав, — с легкой победной улыбкой отвечает Гарута, — ты тоже был там.
Некоторое время Акира молчит, осознавая услышанное, а затем поднимает взгляд на горца:
— Я должен привести их на их места.
— А кто дал тебе право решать — кто именно и на каком месте должен находиться? — в ответ на это спрашивает Гарута.
Акира вновь замолкает, а затем бросает напряженный взгляд на меня.
— Она была дарована дракону ритуалом, — произносит он.
— Ритуалом, придуманным его мамой для того, чтобы сын рос безжалостным тираном с холодным сердцем, — отрезает горец ровным голосом.
Черт… а ведь он прав.
Королева-мать неспроста придумала эту историю с девственницами и ночью любви со смертью в конце.
Чего она хотела добиться этим?..
Скорее всего именно ожесточения Зара. Она хотела приучить его к тому, что он — выше людей. И ей это удалось с блеском.
Вот только характером стальным дракон не обзавёлся. Слишком хорошо жил на своём острове.
И это явно промах воспитания.
— Зачем ты говоришь мне это? — через некоторое время спрашивает Акира.
— Потому что ты взялся творить историю, как в своё время — король Контрад. И это может сильно навредить миру. А точнее, навредить тому, что от этого мира осталось после всего вреда, причиненного Контрадом, — отвечает Гарута.
— Я — не Контрад, — отрезает Акира.
— Всё верно. Но ты имеешь те же корни. И ту же силу.
— А… что натворил Контрад? — осторожно спрашиваю, подняв руку, — Он вроде был неплохим парнем… даже любовь свою в итоге нашел и позволил пророчеству реализоваться.
— Пророчество было придумано Повелителем Света именно из-за действий короля Контрада, — ошарашивает меня Гарута, — а точнее, из-за их союза с Повелителем Тьмы. Это пророчество должно было гармонизировать все процессы, нарушенные вследствие заключения сделки между одним из Богов и смертным, рожденным в клане Видящих Истину.