- Иди отдохни, девочка,- теплая рука Зои ложится на мое плечо.- Я сказала приходящей горничной, чтобы она растопила камин в твоей комнате. Алекс приедет уставшим, врядли ему сегодня захочется чьего либо присутствия.
- Я не пойду в этот ад,-хриплю, чувствуя как горло стягивает невидимая шипастая удавка.- Я буду здесь. Прошу тебя, не заставляй меня туда возвращаться.
- Ты странная, никак не пойму твоего страха.- улыбается Зоя, - всем девушкам, которых приводил Алекс, нравилось их жилище. Может расскажешь?
- Я другая,- отрицательно мотая головой шепчу, чувствуя как мое сердце заполняет чернота ревности, ослепляющая и приводящая в ярость.
Алекс появляется спустя четыре часа, за которые, мне кажется, я схожу с ума. Зоя все же выставила меня из кухни, и я сижу в холле, нервно переключая каналы на огромной плазменной панели. Я вскакиваю с дивана, видя открывающуюся дверь, которую так долго гипнотизировала взглядом. Но тут же обрушиваюсь обратно, словно получив удар кулаком в солнечное сплетение. Он не один. Входит в дом с невероятно красивой женщиной. Которая заливисто смеется, прижавшись к моему господину. Я никогда не видела Алекса таким счастливым и увлеченным. Он смеется, вторит женщине, а мое сердце рвется в лоскуты, раздираемое адскими псами, имя которым ревность.
- Это должно быть новая зверушка? – улыбается красавица, глядя на меня ледяным взглядом. Только губы растягивает в фальшивом приветствии.-Она миленькая. Но у тебя бывали и более яркие.
Алекс молчит. Только играет желваками, и тонкая жилка бьется на его лбу, а это значит мой хозяин в ярости.
- Китти, прикажи Зое накрыть на стол. Мы голодны,- спокойно говорит Беркут, пронзая меня взглядом стальных глаз, от которого у меня намокают трусики, и скручивает в узел внутренности.
- Тебе не кажется, что очень неприлично не представить мне твою гостью,- скалюсь я. Мне нечем дышать, от осознания того, что рядом с ним стоит женщина, равная ему. Она красавица, а я уличная шлюха, и с этим ничего не поделаешь. Алекс сверлит меня взглядом. Пожирает глазами, словно это я ухоженная красавица, а не стоящая рядом с ним женщина.
- Эмма, это Венера - одна из членов закрытого клуба, созданного мной. Мы с ней должны обсудить очень важный вопрос,- рычит Беркут. Я явно вывела его из себя, и сегодня меня ждет наказание. От этой мысли возбуждение становится нестерпимым.
- С каких пор у зверушки есть право голоса,- насмешливо спрашивает Венера. Мне кажется, что если бы взглядом можно было убивать, я бы уже валялась у ног моего хозяина. Ее глаза похожи на два кинжала. Только вот, я чувствую свою победу. И сейчас хочу закрепить ее. Медленно подхожу к хозяину и впиваюсь поцелуем в его обветренные губы.
- Ты абсолютно уникальна, детка,- шепчет он мне в рот,- ненормальная, бесстрашная птичка. Ты же не думаешь, что я спущу с рук твое поведение. Ты выставила меня последним идиотом и каблуком.
- Накажи меня,- шепчу, совсем забыв о гостье, нетерпеливо ждущей и пытающейся привлечь к себе внимание легким покашливанием.
Она хочет Алекса, я вижу это по ее движениям, по тому, как она постоянно хочет прикоснуться к нему И это погано. Потому что он мой, черт его побери.
- Она будет ужинать с нами? – голос Венеры звенит, когда я усаживаюсь за стол, по левую руку от Беркута. – Алекс, я не думаю, что это уместно.
Красавица почти шипит, вцепившись в руку моего хозяина. Еще немного и я просто переломаю ее пальцы, которыми она дотрагивается до него. Он злится, в глазах хмарь. Я ее ненавижу.
- Эмма останется,- спокойно отвечает он, но при этом испепеляет меня взглядом. – Это одна из ее обязанностей – ублажать меня где угодно и когда угодно, Венера.
- Ну что вы, я не стану раздражать вас,- чувствуя, что еще немного и я взорвусь, говорю, поднимаясь со стула. – Тем более, что Лис подал вино не подходящее к ягнятине. Я принесу другое.
Он врывается в винный погреб, когда я встаю на невысокую стремянку, чтобы достать пыльную бутылку с самого верхнего стелажа. Сдергивает меня с лесенки, и сминает, как тряпичную куклу.
- Пусти,- вырываюсь я, из груди рвутся рыдания, смешанные с гневом. – Ты с ней ездил?. Ну и как? Тебе нравится разнообразие. Так давай групповичок устроим. Черт тебя возьми, зайчонок. Тебе нравится быть мудаком? Или это просто такое изощренное наказание. Ты меня ненавидишь настолько?
- Заткнись,- рычит Алекс, лаская мое тело, – Я не обещал тебе ничего.
- Нет, не заткнусь,- уже кричу я.- Я знала, кто ты. Знала, что ты любишь доставлять боль. Но, унижать себя не позволю. Это высшая степень уродства, Алекс.
- Беги, - хрипит Алекс, но я упрямо выпячиваю вперед подбородок. Я не боюсь боли телесной, меня ломает от другого рода страданий.
- Ты не зло,- говорю твердо.- Поверь, я знаю это.
Он уязвим, я вижу. Все его фетиши лишь фальшивая игра в счастье, истинного значения которого этот сильный мужчина не знает. Я хочу исцелить моего мучителя.
- Я могу подарить тебе счастье,- шепчу я.
ОН
Да, она права. Эмма права, черт бы ее побрал. Она может и дарит мне непередаваемые чувства. Я сомневаюсь, что это счастье, потому что не умею его отличать от множества других нюансов моей жизни. Так и не научился. Моим счастьем было играть со зверушками, ломать их, чувствовать себя богом. Но с Китти, я хочу совсем другого. Мне не достаточно только ее тела, не могу насытиться.
- Я хочу тебя,- рычу не в силах сдерживать себя рычу я. Она жутко меня злит. Стояк каменный. Мне похрену, что в столовой меня ждет Венера, которая так вывела из себя мою зверушку. Сердце колотится в груди, что кажется сейчас проломит кость. Защитные инстинкты бушуют внутри, я понимаю, что попал в сети из которых будет выбраться невероятно трудно.
Она бросает мне вызов, я вижу его в дерзких глазах чертовой девки. И я его принимаю.
- Я буду трахать тебя в вонючей дыре, в комнате развлечений,- ухмыляюсь, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на Эмму прямо в винном погребе. Торжество в ее глазах сменяется злостью.- Неужели ты думала, что я поплыл только от того, что ты другая, детка. Ты, такая же, как и остальные шлюхи. И заслуживаешь быть оттраханной, как грязная шваль с улицы.
- Как скажешь, Зайчонок,- нагло ухмыляется эта чертовка, доводя меня до исступления.- Ты же платишь.
В ее голосе смесь горечи и издевки. Я тащу ее за руку, почти бегу по нескончаемому коридору. Она повинуется безропотно, спешит за мной, как маленькая преданная собачонка пристегнутая к короткому поводку.
Бросаю ее на грязный матрас, спускаю брюки вместе с трусами, наконец высвобождая напряженный до боли член. Эмма облизывает губки, и я вдруг чувствую неправильность происходящего. Ей не место тут. Она не те суки, стонущие и молящие о пощаде. Ее предшественницы. Моя Китти заслуживает нежности и роскоши. Я вспоминаю стоны моих страз. Они наполняли сверкающую от дискошара комнату мольбами и плачем. Обещали свои тела в полное пользование, только бы я не доставлял им боли. Как будто я и так не мог получить от них то, что мне было надо. Я выбивал из них остатки самоуважения, делал их послушными. Но почему я не могу сломить строптивицу, которая разведя ноги, смотрит на меня глазами цвета молочного шоколада. Интересно, когда она успела снять трусики. Или их на ней и не было? Я смотрю на блестящкю от соков женскую промежность, и понимаю, что хочу попробовать ее на вкус. Эта сука рушит мне все планы. Я не вылизываю своих зверушек. Я блядь. Их не пробую. Я их ломаю, причиняю боль.
- На колени,- приказываю я. Эмма поолзет ко мне по грязному полу, и чувствую, что меня сейчас просто разорвет. Я хочу ее до одури. Ее маленькая круглая попка в полумраке комнаты пыток выглядит противоестественно, молочно белая кожа покрылась мурашками от холода, или возбуждения. В глазах зверушки больше нет вызова, в них мольба. Молчаливая мольба, неуверенность. Эмма другая, обычно в шлюхи невероятно самоуверенны.
- Я хочу, чтобы ты трахнула себя вот этим,- говорю, доставая из шкафа маленький розовый выибратор, -только не кончай.
- Да, хозяин,- шепчет Китти, повинуясь. Я жадно наблюдаю за ее тонкими пальцами, Сосредотачиваюсь на самом моем прекрасном стразе. Я изначально понял, что эта игра будет другой. Более яркой, более чувственной.
- Не останавливайся,- стону, не сводя голодного взгляда с моей зверушки. Она прекрасна, восхитительна, сексуальна. – Ты прекрасна,- хриплю я. С моих губ срывается комплимент, наверное впервые в жизни. Эмма расцветает, я вижу на ее щеках румянец. И теряю остатки разума.
Я умираю от яростного желания, но нет, я не хочу доставлять ей боль. Больше всего на свете я хочу обладать ею – моей Эммой. Она потирает палчиком свой клитор, а я чувствую себя возбужденным подростком. Член напряжен до боли.
Эмма стонет, когда я убираю ее руку. Она такая охрененно мокрая. Воздух пахнет желанием. Похотью. Китти стонет, когда я нетерпеливо вонзаюсь в нее. Она пульсирует жаром, вокруг моего естества.
- Я тебя оттрахаю, немедленно. Продолжай ласкать себя,- шепчу, чувствуя, что схожу с ума,- Я хочу чтобы ты кончила, а потом я кончу в тебя.
Я одним толчком вхожу в нее до упора, она лишь выдыхает – отрывисто, жарко, так невероятно волнующе, когда я ее заполняю собой, снова и снова. Крик срывается с розовых губок моей красавицы, когда я ее растягиваю. Эмма еще быстрее начинает порхать пальчиками над клитором. Сука, я сойду с ума, если она сейчас не кончит. Меня просто разорвет о сдерживаемого оргазма.
- Давай детка,- ору я, как раз тогда, когда моя девочка выгибается дугой на грязном матрасе. То, что чувствую я, похоже на взрыв сверхновой. Мне кажется, что еще немного и я распадусь на атомы. И вместе с тем в мой разгоряченный мозг с новой силой, иглой впивается чувство нереальности. Она слишком блистательна, чтобы быть здесь. Чтобы кончать на матрасе, на котором я трахал остальных девок. Мне кажется сейчас, что я вымазал мой блестящий камушек. Нет, Эмма не страз – она сиятельный алмаз, который я по ошибке принял за дешевую стекляшку. Поднимаюсь на ноги, и рывком прижимаю к себе мою драгоценность. Ее прохладная кожа, слегка приводит меня в чувства.
- Прости,- шепчу я ей в макушку, вдыхая аромат пушистых волос, пахнущих бубль гумом. – Тебе здесь не место. Я провожу тебя в спальню, а сам закончу с Венерой
- Только не в мою комнату. Умоляю,- она дрожит в моих руках, и в прекрасных глазах я вижу слезы.
- Хорошо, подождешь меня в моей спальне,- господи, что я творю? Я никогда не впускал в свою жизнь никого настолько близко. Я прорастаю в Эмму, и это самый страшный из моих кошмаров.
Мы идем по коридору, взявшись за руки, и черт меня подери, если я хочу возвращаться в столовую к красивой, но неживой Венере.
- Ваша гостья ушла,- слышу за спиной довольный голос Зои. Эта женщина как ниндзя, появляется словно из - под земли,- Если хотите, я накрою на двоих, и принесу правильное вино.
Вот нахалка, - улыбаюсь я,- ты произвела диверсию. Накрывай, тем более, у меня есть новость для Эммы.
Китти смотрит удивленно. Я не уверен, как она отреагирует, но в конце концов, с каких это пор меня интересуют желания зверушек.
- Мы едем в один из моих отелей через два дня, на ежегодный съезд закрытого клуба. Я хочу, чтобы ты меня сопровождала.
Глава 21
ОНА
Перелет меня изматывает. Я уже и забыла, что так тяжело переношу самолеты. Дремлю в кресле, слушая щелканье клавиш ноутбука, над которыми порхают пальцы моего хозяина. Это первый мой выход в свет, после долгого перерыва и я немного нервничаю. Надеюсь Венеры там не будет, хотя Беркут мне ясно дал понять, что она мне не конкурентка.
- Я знаю, что ты не спишь, и вероломно подглядываешь,- в голосе Алекса смешинки. Мне хочется вскочить с места, и усесться ему на колени. Открываю глаза, борясь с неодолимым желанием.- Мы почти прилетели, Китти. Через двадцать минут приземляемся. Будем в отеле где – то через час. И ты сможещт отдохнуть, пока я уеду на деловую встречу.
- Ты оставишь меня одну? – пугаюсь я. Мне и впрвду не по себе, я не оставалась наедине с собой очень давно, и от этого не по себе.
- Эмма, это ненадолго,- голос хозяина звучит мягко, но я все равно улавливаю в нем нотки раздражения.- Я должен закончить все свои дела с Олегом, встретиться с инвесторами.
Я молчу. Не хочу показывать своего страха, не хочу становиться обузой. Алекс не солгал. Самолет касается взлетной полосы ровно через то время, что он озвучил. В этом городе я бывала. Очень давно. В другой жизни. Город роскоши, дорогих отелей и очумевших от игры людей, которые прилетают сюда чтобы взлелеять свои пороки. Город греха и разврата. Прекрасный, невероятный и пугающий. Алекс с интересом наблюдает, как я замерла уставившись в окно. Тут конечно многое изменилось, но не настолько, чтобы я не могла узнать улицы.
- Ты была тут,- он не спрашивает, констатирует, ждет моей реакции.
- Да, и не единожды,- улыбаюсь, но вдруг понимаю, что у меня нет счастливых воспоминаний о месте, где я провела когда - то свой медовый месяц. Зато ребра, сломанные тогда начинают противно ныть. И моя улыбка превращается в гримасу, что не укрывается от хозяина.- Это мой мир, Алекс. Моя жизнь. Я расскажу, когда решу, что готова.
Он кивает. Я чувствую, словно с плеч сваливается бетонная плита. Лис притормаживает возле огромного, безумно дорогого отеля, и я замираю от восторга. Помнится, у Женьки не хватило денег на ночь в этом роскошном Президент – аппарте. Хотя, я бы не увидела разницы, потому что вспоминаю только боль, которую мой муж с удовольствием мне доставлял.
Кутаюсь в легкую шубку, которую принесла мне Лидия сегодня утром. В машине тепло, но я чувствую выстужающий холод. Идущий изнутри. Лучше думать о приятном, например о том, как Беркут сегодня едва не проглотил меня. Я нарядилась в трикотажное платье, цвета бордо, обтягиваюшщее меня словно вторая кожа, небрежно раскинула по плечам волосы. Жаль, что Лис заметив реакцию хозяина напомнил ему о поездке. В противном случае, наше путешествие могло не состояться.
-Ты снова витаешь в облаках. Эмма, это рабочая поездка,- рушит все мои мечты несносный Беркут.
- Да? А я думала, что это романтическая прогулка, зайчонок,- говорю вредно. Он хмурится, а мне становится очень смешно. Надо же, я никогда не думала, что мне будет нравиться выводить его из себя. Обожаю этот грозовой взгляд, морщинку на переносице, когда он хмурится. Он прекрасен, но не мой,и это жутко злит.
- Я уже начинаю жалеть, что взял тебя с собой,- хмыкает Алекс, притягивая меня к себе. Твою мать, он знает меня как облупленную. Чувствую жар разливающийся у меня между ног. Я чертовски хочу этого прекрасного ублюдка. – Я быстро вернусь,- горячо шепчет Алекс мне в ухо.
- Ничего, я немного прогуляюсь,- хриплю, пытаясьвырваться из сладких объятий, и хоть немного отвлечься.
Хмарь в глазах Алекса меня приводит в недоумение. Что это? Страх? Чего может бояться идеальный хищник в ареале своего обитания?
- Нет, - отрывисто говорит Беркут. Короткое слово, как удар хлыстом.- Ты можешь выходить только со мной.
- Алекс, я буду умненькой и послушной,- улыбаюсь, но в душе бурлят упрямство и злость.- Тем более, что нас с тобой связывает контракт, а я без денег не исчезну, не переживай.
Беркут морщится, ему явно не нравится, мое напоминание о наших с ним «деловых» отншениях.
- Хорошо,- говорит он, после недолгого молчания, и достает из лежащей рядом сумки небольшую, украшенную стразами, диадему,- Это будешь носить постоянно. Это знак того, что ты принадлежишь мне, моя сладкая зверушка. Ты моя. И я бы предпочел, сопровождать тебя. Но тты вечно суешь свой любопытный носик, везде, где не следовало бы. Я же не смогу удержать тебя в номере?
Я отрицательно мотаю головой, в душе умирая от слов моего хозяина. Да, я его. И этот гребаный контракт не имеет к этому никакого отношения. Я просто больше не представляю жизни без этого великолепного мучителя.