— Я не знаю сказок. Настоящих. Обычно я рассказывала что-то брату, чтобы он заснул, когда мама была на смене, а папа на дежурстве. И я никогда в жизни не смогу вспомнить тот бред сумасшедшего, — он смеется глубоко и раскатисто, что вызывает улыбку и у меня. Представляю его в расслабленной позе. Возможно, сидит на чем-то мягком. — Поэтому лучше вы расскажите о себе. Мне кажется у вас море историй, — он тут же замолкает.
— Мне нечего рассказать. Я не рассказчик. Нет.
— Как получилось, что вы решились на звонок?
— Я не решился. Сам не пойму как совершил такую глупость.
— Наши беседы вы считаете глупостью? — меня это задевает так неожиданно, что я чувствую ком, подступающий к горлу, и внутри все сдавливает невидимым грузом.
А после его ответа:
— Да, — я бросила трубку.
Я оборвала связь и откинула наушники. И непонимающе обхватила себя за голову.
Мне стало обидно, что я трачу свое время на него. То, что я считала серьезным, ему казалось глупостью. Мое время и мои разговоры для него ничего не значат. А мне казалось ему важно меня услышать.
Меня спрашивали в офисе, с кем я так долго периодически общаюсь. Но я не могла подобрать слов. С пациентом, по сути. Правда, наши разговоры, как правило, были ни о чем. Но он умудрялся держать нас обоих на плаву. Нам обоим не просто и я это чувствую. Странно, что вообще это все имеет такое странное продолжение. Даже пусть и по телефону доверия. Наверное, это самое слово доверие и есть между нами. По-другому он не звонил бы. А он непростой человек. Я почему-то в этом уверена.
Но вот эти последние его слова меня вывели из строя, поспособствовали потеряться в пространстве.
Я уснула, так и не поев. Я каждый раз все больше прокручиваю наши разговоры в голове, представляя его себе. Как он выглядит. Я, почему то, еще больше убедилась, что он больших размеров, такой дядя великан. У него мощный голос, но он старается мало говорить. Хотя мне очень нравится его слушать. Я ценила каждую минуту нашего разговора. А сейчас я понимаю, что, скорее всего, его больше не услышу, и от этого становится страшно. Пусть и раз в неделю, но он был. Присутствовал в моей жизни.
— Опиши мне его? — произношу вслух, почему-то надеясь, что брат не спит.
Но в ответ последовало лишь его мерное сопение. Надо точно попросить описать его Ярика. Может тогда я смогу понять кто этот мужчина. Богдан или нет.
Глава 12. Богдан
Вернувшись домой я долго слоняюсь из угла в угол. На душе не спокойно. Не могу сказать, что меня тревожит, но что-то определенно не дает покоя.
И связи нет. Я же не мудак какой и определенно понимаю свою тревогу. Но давно я стал таким тряпкой? Или как это еще можно назвать? Я всегда прислушиваюсь к себе. Всегда. Интуиция еще ни разу не подводила. Так что же я медлю сейчас?
Рывком снимаю кожанку с вешалки и обуваюсь. Хватаю ключи от машины и выбегаю из квартиры, чуть не сбив соседку.
— Куда ты? — кричит вслед бабка.
На что я просто молчу и, не дожидаясь лифта, бегу по ступенькам.
На часах десять вечера, на улице темень из-за проливного дождя. А ехать еще километров пятьдесят. То и дело приходится осторожничать, трасса скользкая. Видимость нулевая практически.
Но делать нечего, раз рванул, доведу дело до конца, иначе чокнусь.
Спустя полчаса въезжаю в город, а еще через десять минут останавливаюсь у уже знакомого подъезда.
И не медля ни секунды, забегаю внутрь.
До слуха доносятся крики. Мат. Визг. Да тут через квартиру цирк и клоуны.
Останавливаюсь у девятой, и уже не медля, просто с удара ноги, вышибаю хлипкое полотно и вваливаюсь в квартиру. На кухне явно какие-то разборки. Заглядываю туда.
Два мужика непонятной наружности что-то не поделили. Сцепились не на жизнь, а на смерть.
— А ну разошлись, — хватаю одного и второго за шкирку и выкидываю на лестничную площадку.
— Мужик, ты кто такой? — послышались недовольные голоса.
— А ты чего тут устроила? — рыкнул в сторону тетки, что вжалась в угол.
В два шага оказываюсь у двери, которая висит на одной петле. И застываю в проеме.
Девушка вжалась в дальний угол комнаты. А какая-то баба рылась в ее вещах.
Ярость жгучим огнем опалила внутренности. Ну что за …. твари?
Хватаю эту нелюдь за хлипкий хвост и выталкиваю из комнаты в сопровождении ее пронзительного визга.
— Выметайся пока целая, — отпускаю в коридоре.
— Совсем дикарь что ли? — схватилась за голову. — Тоже мне…
Что она там пыталась до меня донести, не слушал. Мне важно было понять, что Яну никто не обидел. Я от злости готов был ломать кости.
— Яна? — вхожу в перевернутую вверх дном комнату. Подхожу к девушке и присаживаюсь рядом с ней.
— Кто здесь? — шмыгая носом, интересуется она и отрывает ладони от лица. Заплаканного милого лица.
— Я, — это все что могу ей сказать. А кто я? Что я могу ей ответить?
От мыслей отвлекает раздирающая боль спину. Твою же…
— Отошел от моей сестры, козел, — услышал в спину пацанячий голос.
Встаю и оборачиваюсь.
— А ты что здесь делаешь? Это ты тут такое устроил? — вопит пацан.
— Это ты какого черта оставил сестру одну, зная что тут творится, — рычу в ответ.
— Я не знал что здесь, — насупился он, поглядывая за меня на сестру. — Час назад была тишина, — бубнит он. — Пацаны вызвали, пришлось выйти, — оправдывается он и настороженно посматривает на сестру.
Видимо та и не в курсе была, что брат отсутствовал.
— А ну выметайся, я тебя в свой дом не пускала, — заплетающимся языком говорит их тетка, видимо набравшись, показавшаяся на пороге комнаты, тем самым отвлекая от явно неприятного разговора между Яной и братом. Но я снова выталкиваю ее в зашей.
— Собирайтесь, — рычу. — Чего застыли как истуканы? Бегом собирайте свои пожитки, — опираюсь о дверной косяк и прикрываю глаза, сжимая кулаки. Красная пелена перед глазами. Только не сорваться. Убью же.
— И куда ты нас отвезешь? — подает голос парнишка. Сопляк совсем не понимает, что молчать нужно и делать то, о чем просят.
— По дороге решим, — кидаю я в ответ, и снова закрыв глаза, надеюсь, что он начнет действовать.
— Только учти, — пацан подходит ближе и смело смотрит мне в глаза, вызывая улыбку своей дерзостью. Далеко пойдет. — Сестру в обиду не дам. Даже не надейся, — двусмысленно звучат его последние слова.
— Если так переживал, не оставил бы ее одну. Так что закрой свой рот и собирай манатки, пока я за шкирку вас не выгреб отсюда, — снизил тон до такой степени, что меня мог услышать только он. Так как девчонку пугать я не собирался.
Я не знаю, что он ей сказал, но та стала вытаскивать вещи из комода. А пацан укладывал их в сумку. Собрались достаточно быстро.
Уже минут через пятнадцать садились в машину.
— Вот это джипара у тебя, — оглядывает машину парень. — Дорогая? Это сколько же надо зарабатывать, чтобы содержать такую махину?
— Ярик, — одергивает девушка брата.
— Значит так, — оборачиваюсь назад, когда все уселись в машину. — Правила простые и условия тоже. Я предоставляю вам крышу над головой. Дальше будем разбираться постепенно. А теперь тишина, — вышло чуть грубовато, но хуже от этого не стало.
Всю дорогу я поглядывал в зеркало заднего вида. Девушка просто закрыла глаза и обхватила себя ладонями за плечи. Замерзла?
Включил чуть сильнее печку.
Когда приехали к дому, те уснули. Даже не хотелось их будить. Видимо тихая и монотонная езда сморила ребят. Но не мог я ехать по-другому с пассажирами.
Растормошил парня, дотянувшись до него рукой.
— Сестру буди, приехали, — говорю ему и сам выбираюсь из машины.
Выпрямился, да так, что захрустели позвонки. Сколько сегодня намотал, оно и немудрено, в сидячем положении столько времени.
Ребята гуськом идут за мной. Яр держит сестру за руку, а та медленно перебирает ногами.
— Проходите, — прохожу вперед, включая свет в прихожей.
Пацан закрыл за собой дверь и застыл.
— Нормальный сарай, — от этих слов я аж поперхнулся.
— Еще одно слово и ты будешь спать на коврике с той стороны входной двери, усек?
— Усек, — ответил он, продолжая разглядывать квартиру.
Я останавливаюсь посреди просторного зала и задумчиво рассматриваю помещение. Я ведь толком и не обжился. Всего же несколько дней прошло с момента моего въезда.
— Просторно, — язвит паренек.
— Не обжито, — поправляю его я. — Значит так, диван ваш, а я в кресле в другой комнате. Завтра докупим самое необходимое. Но уж лучше так чем алкаши и барыги под боком, — заключаю я. — Нужен душ, он там, — показываю в нужном направлении рукой.
— А можно нам просто спать сразу лечь? — подает голос девушка.
— Я понял, все, ухожу, — разворачиваюсь и направляюсь на кухню.
Мне тоже стоит побыть одному и все взвесить. Потому что, кажется, что я ступил на какую-то непонятную мне дорожку.
Глава 13. Яна
Он вышел из комнаты, оставив нас одних. Я, наконец, немного расслабилась и присела на край дивана.
— Ты думаешь, мы сделали глупость, что приехали сюда? — спрашиваю брата, пока тот оглядывал комнату. Но и смотреть тут было нечего. По эху было понятно, что она практически пустая.
— Тут нет даже шкафа.
— За то у тебя он был как будто, — приструнила парня и тот вмиг замолк.
— Я еще не понял, правильно ли мы поступили. Но согласись, это был наилучший выход из ситуации.
— Да, скорее всего. А мужчина, если я не ошибаюсь, он так и не сказал, как его зовут?
— Нет, — рядом уселся Ярик и обнял меня, положив голову на плечо.
Впервые за последнее время он проявил нежность. Нет, он молодец. Но мне иногда не хватает его детской непосредственности. Он становится взрослым. И чем больше у нас появляется проблем, тем быстрее он взрослеет.
— Ложись, я пойду, — тяну руку, чтобы он помог мне дойти до стены.
— Я помогу? — подскакивает он.
— Я сама.
Иду на звуки, еле уловимые на слух. Но потеряв одну способность, как правило, обостряется другая. Чуткий слух. И я иду благодаря ему.
Пару раз спотыкаюсь, но все равно иду.
— Осторожно, — доносится до слуха его голос. — Тут беспорядок, — подхватывает меня под локоть и усаживает на стул. — Это кухня.
В его присутствии, как и в машине, и когда он был у нас в комнате, становится тесно. Словно стены решили сомкнуться. Становится мало воздуха. Это его присутствие так давит?
— Я не знаю вашего имени, — произношу и замираю в ожидании, стараясь отогнать ненужные мысли. В руки попадается какая-то ткань, и я ее сжимаю пальцами до боли от волнения.
Он молчит. И я все-таки снова решаюсь задать свой вопрос, но в горле предательски пересыхает, и я начинаю кашлять. В руки мгновенно попадает стакан с водой, и я жадно из него отпиваю.
— Но мне кажется, я знаю, кто вы, — произношу сквозь дрожь. — Это же вы, Богдан?
— Догадалась? — слышу его усмешку, спустя, кажется, целую вечность, прежде чем он заговорил. Рядом что-то царапает по полу, и я понимаю, что он сел на стул рядом со мной.
— Голос. Он мне показался знакомым, когда вы нам помогли. Если бы не вы, — начинаю частить от волнения, но мужчина меня перебивает.
— Не надо мне выкать. И благодарить.
— Но вы… ты нам очень помог.
— Любой бы помог быть на моем месте.
— Не правда. Я думала, что вы знаете многое в этой жизни. И это одна из правд. Мало кому есть дело до чужого человека. А вы не прошли мимо, — снова замолкаю после словесной тирады. — Я много говорю. Прости…те. Когда волнуюсь, всегда так.
— Не волнуйся, я не обижу, — он отходит, так как голос уже слышно со стороны. У него бесшумные шаги, даже для моего обостренного слуха.
— У меня есть деньги, я смогу заплатить вам за еду и крышу над головой, — пытаюсь сообразить, что я еще могу. — Могу готовить завтраки, если позволите.
— Иди спать, — резко останавливает меня. — Я устал.
— Да-да, конечно, — вскакиваю со стула и чуть не врезаюсь в стену, потому что от паники совершенно забываю где нахожусь. Но мужчина не дает мне удариться, вовремя подхватив под локоть, ругнувшись, и молча, сопровождает до комнаты.
— Спасибо вам.
— Тебе, — поправляет меня, и я пытаюсь улыбнуться.
— Спокойной ночи, — говорю уже явно в пустоту, так как он ушел. Я чувствую это. Дышать становится легче.
Улеглась на край постели и, стараясь усмирить дыхание, стала размышлять.
Мне до сих пор не верится что это он. Улыбаюсь в темноту. Значит с ним все в порядке. Он нашел меня. И это мне льстит. Или это все же чистая случайность?
Нет, отмахиваюсь от этой мысли. Не может быть это случайностью. Даже думать не хочу.
А утром просыпаюсь, мне кажется, рано. В квартире стоит тишина. Я поднимаюсь с постели, чтобы не разбудить брата и на ощупь подхожу к подоконнику, слегка отгородив шторы. Старая привычка. Я все время хочу посмотреть, какая погода на улице. Но вместо всего, что там есть, вижу лишь… ничего не вижу. И это уже не пугает как когда-то. Первое время я боялась просыпаться. Зная, что нет в этом смысла. Мир не мой больше. Я в нем ничто. Сейчас же я воспринимаю это с грустью.
Выхожу из комнаты и стараюсь найти все ту же кухню. И у меня получается. Вот тот же стул, на котором вчера сидела. Стол. А тут…
— Доброе утро, — разрезает тишину голос Богдана, от чего я чуть вскрикиваю.
— Мамочки, — и начинаю смеяться, спрятав лицо руками. Чувствую себя дурочкой. — Вы меня напугали. Больше так не делайте иначе я стану заикой, — слышу его усмешку. — И теперь вам придется меня проводить до одного стратегически важного места.
— Так сильно напугал? — он мягко смеется и идет ко мне, практически не слышно.
— Нет, не то чтобы, — запинаюсь я на полу слове. — Просто я, скорее всего, буду намного дольше его искать. И это займет много времени.
Он ведет меня, держа, как и в первый раз, под локоть. А второй рукой я веду по стене, чтобы сориентироваться потом. В месте, где сжимают мою кожу его пальцы, жжет. А дыхание спирает. И это пугает. А еще от него приятно пахнет. Слишком приятно, чтобы я не обратила на это внимание.
— Вот тут ванна, — он показывает дверь и на следующую указывает. — Вот твой объект, — подталкивает меня слегка в спину. — Порог, осторожно. Тебя можно здесь оставить одну?
— О да. Тут я справлюсь, честное слово, — и закрываю за собой дверь.
Чувствую себя глупо. Почему? Да потому что дурацкая ситуация. Как ни крути, я у незнакомца в доме. Он за мной как за маленькой ходит. Я чувствую себя не в своей тарелке. И даже не с кем поделиться. Абсолютно.
После добираюсь и до ванной комнаты. Она большая. Я быстро умываюсь. Собираю хвост, хотя бы просто, чтобы выглядеть не как с гнездом на голове. А найдя расческу, обязательно расчешу волосы. Она должна быть в сумке с вещами. Точно помню, что брала.
— Мне нужно всего пару дней, чтобы немного привыкнуть к новой обстановке, — возвращаюсь на кухню, слыша, как мужчина готовит завтрак. — И смогу готовить еду. Я, правда, могу, — зачем-то уверяю его.
— Я не сомневаюсь, — коротко отвечает.
— Я не беспомощная, — говорю с обидой.
— Лучше напиши или надиктуй брату, чтобы он записал, что нужно из продуктов. Я все куплю.
— Мы можем с Яриком сходить в магазин, — воодушевилась я.
— Нет.
Мою радость на корню убивает его резкий тон.
— Почему? — непонимающе переспрашиваю.
— Потому что нет. И все. Это другой город. Вы тут ничего не знаете. Максимум выходить гулять около дома. Еще предстоит разобраться с его школой. С этим явно будут проблемы. Ты же не являешься опекуном брата?
Да какой из меня опекун? Мне самой он требовался. И инвалидность эта. Но я ведь здорова. Почти.