Удивленная таким отношением к существу, сделавшему столько хорошего для нашей компании, я, тем не менее, покорно вышла в коридор и, как и советовал Хранитель, встала впереди отряда. Следом шел Цирин. Замыкал снова Даня.
Максимилиан Цирин:
Глупая, наивная, ничего не понимающая девчонка. Нет, решено: как только вернусь в академии, полностью поменяю план занятий. Введу новые курсы, как минимум – дипломатию и историю взаимоотношений различных рас друг с другом. Хорошо хоть горный хрусталь додумалась снять… И все же… И кольцо, и браслет… Не нравится мне это…
Умеет он ждать, как же. Нет, у этого духа есть вполне определенные, я бы даже сказал, четкие планы на эту дурочку. Осталось найти время и возможность и донести до неё, что просто так такие амулеты не дарятся. Истинно: «Бойтесь лернеев, дары приносящих…»
Магдалена:
Шли снова молча. Я не могла понять, почему профессор так резко поменял отношение к местному духу-хранителю, и собиралась при первой же удобной возможности расспросить своего бывшего учителя о мотивах его поведения. Погруженная в свои мысли, я не сразу заметила странное, а заметив, резко остановилась. Цирин налетел на меня сзади и недовольно поинтересовался:
– Что опять случилось?
– Там, позади, из стены зеленый свет льется.
– Где?
Я обернулась:
– Прямо напротив Дани.
Леший пристально уставился на стену рядом с собой, но, естественно, ничего не увидел.
Профессор отошел в сторону, давая мне возможность вернуться на несколько шагов назад. Подойдя, я, не касаясь стены, указала на нужно место.
– Как выглядит свет? – задал очередной вопрос ректор.
– Ровный, плотный, светло-зеленый, как луч из трубы.
– Это может быть тот самый выход, о котором говорил дух.
Профессор замолчал и несколько секунд сосредоточенно что-то обдумывал, а потом велел:
– Положи руку на стену. Попробуй нащупать какое-нибудь углубление или выпуклость.
Я подчинилась и поводила рукой по светящемуся месту. Ничего. Стена была однородной.
Тут же последовало очередное указание:
– Выстави руки напротив света, представь, что ты целиком входишь в этот луч.
Это как? Нас такому в академии не учили. Но спорить с профессором я не стала, послушно проделав все, что было сказано.
Сначала ничего не происходило, и я уже решила, что Цирин ошибся и луч никак не связан с возможным выходом. Но потом стена коридора дрогнула и начала отходить в сторону. Нашему взору открылось цветущее поле под высоким голубым небом. Ректор непонятно почему нахмурился и первым вышел из коридора. Мы с Даней последовали за ним. Стена за нами вернулась назад в то же мгновение, как мы оказались снаружи.
– Профессор, что-то не так?
– Как сказать, Магдалена. Если честно, я не ожидал, что мы выйдем именно сюда.
– Сюда – это куда?
Ответил мне леший:
– Это же Сердце Голых Скал10, я прав?
– Именно, Даня. Магдалена, как ты могла сдать экзамен по сакральной географии, если не узнала это место?
– Да что в нем такого особенного? – пожала я плечами.
Цирин раздраженно закатил глаза:
– Очень жаль, что ты уже закончила обучение. Я бы с удовольствием оставил тебя на второй год. Цветы, моя нерадивая ученица. Посмотри внимательно на цветы.
Смотрю. Цветы как цветы. Довольно крупные головки. Голубые, золотистые, розовые, белые лепестки. Длинные острые листья. И что в них особенного?
Измученный вздох профессора за спиной.
– Крассы11, Лена, посмотри на их девять лепестков, – подсказал мне улыбавшийся Даня.
Я пристыжено опустила глаза.
– Никогда не любила ботанику.
– Оно и видно, – язвительно фыркнул профессор.
– Все равно не понимаю, почему вы удивились, когда мы вышли здесь? – сменив тему, поинтересовалась я.
– Да потому, Магдалена. В Сердце Голых Скал могут попасть только Ищущие истину12. Я надеюсь, ты не состоишь в этом ордене?
– Снова издеваетесь, – страдальчески поморщилась я. – И что нам теперь делать?
– Пока не знаю. Предлагаю для начала внимательно все здесь осмотреть. Вполне возможно, что наш сумасшедший маг является одним из членов ордена, и его убежище находится именно в этой долине.
– А если и так? У вас уже есть план, как мы будем с ним бороться?
– И откуда в тебе такая активность. Магдалена, давай решать проблемы по мере их поступления. Пока просто осмотримся.
Осмотреться? Да как скажете.
Следующие пару-тройку часов мы бродили по довольно большой долине. Я, не скрываясь, любовалась волшебными цветами, с интересом рассматривала нависавшие над долиной скалы, полностью соответствующие своему названию, наблюдала, как плывут по небу облака, жалея, что вокруг только трава и цветы: не было ни деревьев, ни кустов, ни животных. Даня, правда, нашел родник, бивший возле одной из скал, но Цирин запретил пить из него без особой необходимости, сказав, что вода может быть зачарована. Сам профессор все это время искал магические следы.
А потом, нагнувшись к одному из цветков, я увидела в траве мелькнувший хвост зеленой ящерицы, потянулась к увиденному, упала и… Всё вокруг вдруг закружилось, в голове стало пусто, а тело наполнилось внезапной легкостью. Не сдерживаясь, я рассмеялась весело и беззаботно. Мне показалось, что я – птица, еще чуть-чуть, и за спиной раскроются прозрачные крылья. Я радостно закружилась на покрытом цветами пятачке, подняв голову к ослепительно-яркому солнцу, чувствуя, как меня переполняет незнакомая энергия. А в уши ввинчивался мелодичный, хоть и непонятный напев:
Ожерелье из звёзд
И морская заря,
Хороводы берёз,
Лепестки янтаря,
Лёгкий шёпот листвы,
Светлый образ небес,
Изумруды травы,
В нежном пурпуре лес,
Разноцветье лугов,
Тайна сказочных гор,
Неподвижность веков,
Рек широкий простор,
Васильков взгляд-сапфир
И нагие поля.
Вечно юн этот мир.
Имя миру – земля…
Откуда-то издалека, разрушая идиллию, спуская меня с неба на землю, зачем-то пробился незнакомый встревоженный голос:
– Магдалена, что происходит? Что с тобой? Отвечай сейчас же! Не пугай меня, девочка!
Резко обернулась на раздражающий голос, какое-то время пристально и долго смотрела на высокого человека с черными глазами и такого же цвета волосами, стоявшего почему-то недалеко от меня, а потом промурлыкала с угрозой, как гигантская, чем-то недовольная кошка:
– Какой симпатичный… Вкусный, наверное…
Человек спал с лица, почему-то странно покосился мне за спину, но я уже вышла на охоту. Мягко потянувшись, я уловила момент, когда мужчина отвлекся на мои движения, и прыгнула, стремясь поймать свою добычу. Тот увернулся, странно вскинул руки и, пока я группировалась для очередного прыжка, что-то прошептал. Я прыгнула. Он выругался, снова увернулся и крикнул кому-то третьему:
– На неё не действуют мои заклинания! Найди палку, камень, что-нибудь! Её надо остановить!
Меня? Остановить? Ха!
Давно я не получала такого удовольствия от охоты! Я гоняла свою жертву по всему загороженному пространству. Он ругался сквозь зубы и пытался убежать, но меня только раззадоривало его сопротивление. А как вкусно от него пахло! И сам он был таким аппетитным! Вот, наконец, я загнала его в угол, сгруппировалась для прыжка, и… Затылок разорвало жгучей болью. И вслед за этим пришла темнота…
Тело болело жутко, просто невыносимо, мне казалось, что всю меня несколько раз пропустили через мясорубку. Создавалось ощущение, что у меня не осталось ни единой целой кости. Неловко повернувшись, я застонала от резкой боли и открыла глаза. Надо мной склонились два взволнованных лица: Цирин и Даня.
– Лена, ты как?
– Магдалена, не молчи. Как ты себя чувствуешь?
Не молчи. Как будто я нарочно. Я бы, может, и хотела что-то сказать, да горло совершенно не слушалось. В отчаянии я засипела. Мужчины как-то странно переглянулись, и профессор вытащил из кармана фляжку (интересно, откуда она у него? Неужели была в том сундуке?) и приложил ее к моим губам:
– Пей. Это вода из родника.
Я послушно сделала несколько глотков.
– Теперь лучше?
– Да…
Это что, мой голос? А почему такой сиплый?
– Магдалена, что с тобой произошло? Что это за внезапно пробудившийся каннибализм?
Каннибализм? О чем он?
Видимо, этот вопрос отразился на моем лице, потому что Цирин устало потер лицо руками:
– Ясно. Ты ничего не помнишь.
После этого они с Даней начали в красках описывать, как я почти час гоняла профессора по всей долине (теперь хотя бы понятно, почему у меня все до единого мышцы в теле болят), приняв его за свою добычу. Остановить меня удалось, только заманив в угол и ударив камнем по голове.
Щеки горели от стыда. Я не знала, куда деть глаза. А тут еще и профессор добавил масла в огонь, язвительно заметив:
– М-да, Магдалена, вот уж не думал, что пробуждаю в молоденьких девушках гастрономический интерес.
Даня сдавленно хрюкнул, пытаясь сдержать смех. Я готова была расплакаться.
– Простите, профессор…
– За что? Ты явно была не в себе. Что ты помнишь последнее?
– Ящерица…
Хрюканье превратилось в неконтролируемую истерику. Даня катался по траве, тихонько подвывая:
– Ящерица… Ведьму зачаровала ящерица…
Профессор, видно, тоже держался из последних сил, но уже не от смеха.
– Магдалена, – произнес он почти умоляюще. – Скажи, что мне это послышалось. Сперва бабочка, теперь ящерица. Что будет в следующий раз? Сойдешь с ума из-за муравья или таракана?
Уже смеркалось, а я все еще приходила в себя. Боль не желала отпускать, каждое движение отдавалось непередаваемым калейдоскопом ощущений. Сама себе я напоминала страдальца, вырванного из рук искусного палача. Но хуже всего было то, что к боли примешивался жуткий, просто звериный голод. Припасы, как оказалось, у нас были, они лежали в сундуке у Дани, и леший забрал их с собой в найденной в том же сундуке котомке, но вот есть профессор мне запретил.
– Мы не знаем, чем конкретно вызвано твое состояние, я не могу с уверенностью сказать, как отреагирует твой затуманенный неизвестными чарами организм на обычную еду. Поэтому, пока физическая боль не пройдет, есть тебе нельзя, – непреклонно заявил мой бывший учитель.
Они с Даней внимательно выслушали мою версию случившихся событий, и леший попытался найти хоть одну ящерицу на территории долины, но через какое-то время сдался и заявил:
– Сейчас тут никого, кроме муравьев и жуков, нет. Если и была ящерица, то её давно и след простыл.
Боль отступила только утром. И утром же мне позволили поесть. Вкуса еды я не почувствовала, проглотила выделенную мне часть запасов и поняла, что совершенно не наелась. Из-за отвратительно проведенной ночи я невыносимо хотела спать, но профессор решил, что нельзя терять время и нам нужно поискать выход из долины. Они с Даней уже изучили это место вдоль поперек и никаких щелей в скалах не заметили. Теперь нужно было, чтобы монолитные стены скал изучила я с моим новоприобретенным умением видеть невидимое.
Сразу же после скудного завтрака я старательно принялась осматривать скалы.
– Профессор, – позвала я через некоторое время. – Здесь расселина, мы все можем пройти через нее.
Цирин подошел, отметил увиденное мной место и потребовал, чтобы я осмотрела остальные скалы. Увы. Больше ничего странного или необычного я увидеть не смогла.
– Значит, расселина, – задумчиво пробормотал профессор, услышав об этом. – Что ж. Выбора у нас нет. Уходить отсюда нужно всё равно. И чем быстрее, тем лучше.
В расселину действительно пролезли все. И уже через несколько минут мы стояли у небольшого ручья, скрытого под группой незнакомых мне лиственных деревьев, и смотрели на величественно возвышавшийся старинный замок в нескольких километрах от нас.
– У кого какие мысли? – мрачно поинтересовался Цирин, внимательно разглядывая громадину впереди.
Лично у меня мысль была только одна: «Там наконец-то можно будет поесть!» Именно ее я и озвучила. Даня, услышав меня, лишь хмыкнул, а вот профессор страдальчески поморщился:
– О чем-нибудь другом, кроме еды, ты думать можешь?
– Нет, – ничуть не смутилась в этот раз я. – Мой желудок уже прилип к позвоночнику, и прямо сейчас мне все равно, кто нас там встретит, если он нас вкусно накормит.
– Проглот, – скривился ректор и обернулся к лешему:
– У тебя какие мысли?
– Только ради еды туда точно идти не стоит, – бросил камешек в мой огород Даня. – А вот узнать, что да как, просто необходимо. Но соваться туда втроем – чистое самоубийство.
– Хочешь сходить сам?
Леший пожал плечами:
– Почему нет. Давайте условимся о месте встречи, и если до заката не вернусь, будете знать, что дело здесь нечисто.
– Пусть так, – к моему отчаянию согласился профессор. – Мы с Магдаленой будем ждать тебя здесь.
Даня наклонился, зачем-то взял пригоршню земли у ручья, положил ее в карман, повернулся и быстрым шагом направился к замку.
– Что это было? – Удивленно спросила я у своего бывшего учителя.
– Особая магия, подвластная только природным существам, – ответил ректор, провожая взглядом удалявшуюся фигурку.
– Профессор, так мы до заката голодными будем? – Вспомнила я о своей проблеме.
Цирин скривил губы:
– Кто о чем, а Магдалена – о еде. Ты бы лучше поинтересовалась, почему дух-хранитель вдруг взялся нам помогать.
Я вскинула брови:
– А что не так? Там разве есть какие-то подводные камни?
– Магдалена, ну вот скажи, как ты с таким наивным взглядом на мир дожила до своих лет? – поинтересовался профессор.
– Снова ругаете…
– И не думал пока, – покачал головой мой собеседник. – Но нужно же и головой думать, а не только цацками любоваться. Дух-хранитель постоянно называл тебя Видящей, подробно рассказывал о том, что означает этот статус для него и Библиотеки…
– Э… Вы хотите сказать, что он мечтает заполучить меня к себе в качестве помощника?
– Ну наконец-то. Разум стал появляться в этой хорошенькой головке. Именно, Магдалена, именно. И браслет он тебе отдал не просто так, по доброте душевной. Наоборот, ему жизненно необходимо (как бы странно это ни звучало по отношению к духу), чтобы ты как можно скорей вернулась в ту комнату, и, как ты понимаешь, вернулась насовсем. Поэтому сто раз подумай, прежде чем воспользоваться силами браслета. Может статься, что вызволять тебя из Библиотеки будет некому. Ты меня поняла?
Я потрясенно кивнула:
– Да, профессор.
– Отлично. Теперь насчет твоего неумолкающего желудка… Да, я его слышу. Не красней. Понимаю, что молодой растущий организм надо кормить постоянно и желательно довольно плотно. Но мяса я тебе сейчас предложить не могу, а вот листья этого дерева ты пожевать вполне способна. На вкус они напоминают хлебные изделия, так что пара часов молчания твоего живота у нас будет.
– Хорошо, профессор, – подчинилась я, сорвала несколько листиков и с некоторой опаской положила в рот. Цирин оказался прав: мой желудок обманулся и на некоторое время действительно замолчал.
Подождав, пока я утолю первый голод, мой бывший учитель поинтересовался:
– Что такого страшного тебе приснилось, что ты решила надеть черный опал?
Выслушав подробное описание моего сна, мужчина изумленно на меня посмотрел:
– Да, Магдалена, умеешь ты находить приключения…
– И что я натворила в этот раз? – Ожидая уже чего угодно, расстроенно спросила я.
– Ты разозлила иргов13, осталось понять, почему.