Эмма снова замолчала.
— Я редкий специалист по мебели 17 века. Думаю, я мог бы достаточно зарабатывать на её оценке. Разумеется, — Румпельштильцхен усмехнулся, — я не учился этому. Даже ни одной книги не прочёл. Иногда ложная память очень удобна, но не стоит слишком обольщаться.
— Вы правы, — согласилась Эмма неожиданно тихо, а Румпельштильцхен кивнул, то ли довольный её сговорчивостью, то ли каким-то своим мыслям.
Выглядел он неважно. На миг Эмма ощутила укол совести: Голд совсем недавно потерял сына, а тут она вздумала докучать ему своими проблемами, которые, если вдуматься, не шли ни в какое сравнение с его потерей.
Только вот Эмме, надо же! , больше некуда было пойти. Родители были слишком заняты принцем Нилом, а Эмма была для них… напоминанием об их неудаче и вине? Светлой волшебницей и наследной принцессой? Но как быть, если Эмма не ощущала себя ни той, ни другой. Конечно, был ещё Крюк. Пират постоянно отирался где-то поблизости и, вроде бы, даже был полезным, но его навязчивые ухаживания и масленые взгляды отбивали у Эммы всякое желание быть откровенной. Так что, если бы не случайная встреча на дороге, она, пожалуй, покинула бы Сторибрук, ни с кем не попрощавшись. Или сгинула в борьбе с зелёным дымом — Голд, в сущности, был прав: Эмма мало что могла противопоставить магии теперь, когда сама её лишена. Последняя мысль отозвалась холодком беспокойства: Генри мог пострадать.
— Голд, — спросила она, — вы знаете, что это было за сияние?
— Знаю, — скупо уронил Голд и положил руки на руль. — Зелена уходила через портал.
Смысл слов дошёл до неё не сразу, так просто они были сказаны, а когда дошёл, на смену завладевшему ей унынию пришло поднявшееся горячей волной возмущение.
— И вы сидите тут со мной и ничего не предпринимаете! — Эмма порывисто подалась вперёд. — Вы должны были её остановить!
— И как по-вашему, мисс Свон, я должен был её останавливать? — Румпельштильцхен по-прежнему смотрел не на Эмму, а на собственные, сложенные на руле руки. — Скажите спасибо, что я остановил хотя бы вас. И позаботился о том, чтобы Зелена не вернулась. Можете быть спокойны, — завершил он раздражённо, — ваш драгоценный Сторибрук в безопасности.
— Спасибо, — буркнула Эмма невнятно. — И как вы позаботились о… ведьме? — Она окинула своего собеседника подозрительным взглядом и словно впервые увидела прежде ускользнувшие от её внимания бурые пятна, замаравшие манжету и рукава пиджака. — У вас кровь?
— Это уже не ваше дело, мисс Свон. — Голд наконец повернулся к ней, как-то полумашинально-полурассеянно приподнял уголки губ в улыбке и продолжил с той вкрадчивой вежливостью, которая была памятна Эмме по первым месяцам их знакомства: — Простите, не хотел быть грубым. Я немного устал, и сейчас… мне нужно ехать… Я бы подбросил вас, но возвращаться сегодня в Сторибрук в мои планы не входит.
Голд не сказал Эмме «пошла вон», но в том, что он имел ввиду именно это, она нисколько не сомневалась. Разговор окончен, не лезьте в мои дела, до свидания. Она поняла это прекрасно, но продолжала сверлить Голда хмурым взглядом.
— Что ещё? — он, кажется, начал терять терпение. — Успокойтесь, это моя кровь… Можете не беспокоится на этот счёт, — проговорил Голд раздражённо. — Ваша суперспособность вас не покинула? Мы можем попрощаться?
Эмма сглотнула проталкивая куда-то внутрь вновь ставший в горле комок.
— Ну в общем, — она опустила голову в кивке, и прядь упала ей на лоб, закрывая обзор. — Спасибо… что выслушали.
— Пожалуйста.
Мотор кадиллака раздражённо загудел и они тихим ходом выехали с обочины. Спустя метра четыре Голд притормозил, и красноречиво посмотрел на Спасительницу.
Говорить вроде бы было уже не о чем. И она вправду была благодарна — теперь, когда все эти слова были произнесены вслух, ей стало легче. Чуточку обижала железная убеждённость Голда, что уж ей-то на него наплевать. Это было не так… Не совсем так, во всяком случае.
Эмма щёлкнула замком ремня безопасности.
— Вообще-то до того, как я увидела ту зелёную хрень, — сказала она хрипло, — я шла на автобусную станцию. Мне надо было добраться до Нью-Йорка.
— Пешком? — в голосе Голда послышалась тень насмешки.
— Ну, — Эмма пожала плечами, — мой «жук» на ремонте. Говорят, работы на неделю.
Голд улыбнулся, на этот раз искренней.
— Старый приём, — пробормотал он себе под нос c едва заметной ухмылкой.
— Если все эти ваши сожаления о том, что вы не можете меня подвезти, не пустая вежливость, — продолжила Эмма, несколько удивлённая собственной наглостью, — то вы действительно могли бы меня подкинуть. Хотя бы до автобуса. Ну, я не знаю, куда вы собрались, поэтому не прошу подбросить меня до моей Нью-Йоркской квартиры… — Эмму несло в неясном ей направлении. Может быть, виновата была случившаяся с ней сегодня истерика, может быть, волнения последнего месяца, за время которого “Спасительнице” снова пришлось по уши окунуться в столь неприятную ей сказочную реальность.
— Потрясающе, — резюмировал Голд. — Наследственность пальцем не раздавишь. Вы потрясающе похожи на своих родителей… Хотя, — он поморщился, точно его посетило какое-то неприятное воспоминание, — неважно. Так вы не отыскали другого водителя?
- Не так-то это легко, когда тебя преследует пират, - ответила она в тон, пряча смущение за маской спокойствия и скепсиса.
- Мне ли не знать, - иронически подхватил Голд. - Что же, я готов оказать вам эту услугу, но мне нужно кое-что взамен. Я думаю, это будет взаимовыгодное соглашение.
- Не можете без сделок? - не удержалась Эмма от укола.
- Отчего же, могу, - возразил Голд, глядя на дорогу, вдавил педаль газа и продолжил прерванное движение. - Я сегодня спас вам жизнь, и, между прочим, совершенно бесплатно, но видите ли, у меня есть свой взгляд на этот вопрос…
Голос Голда был полон привычного яда. За полтора года знакомства Эмма успела убедится, что Голд не может перестать язвить даже перед лицом смертельной опасности и сильнейшего горя. Впрочем, ей самой было так легче. Легче поддерживать разговор и не стыдиться своей недавней откровенности, прятать слабость и боль под маской сильной женщины, которая не нуждается ни в каких привязанностях. И она была благодарна Голду за то, что он, зная её настоящую, не стремится эту маску сорвать. Только вот… сама она так и не узнала, что же прячет Голд за своей маской.
========== 3. ==========
Границу города они пересекли без каких-либо происшествий, и, сверившись с расстоянием по извлеченной из бардачка карте, Румпельштильцхен заключил, что ехать до Нью-Йорка им еще часов пять.
- Шесть, - уточнила более опытная в подобных делах Эмма, - И это еще если не попадем в пробку на въезде. Хотя, - она бросила короткий взгляд на часы, - не должны.
Она повертела карту в руках: - Восемьдесят восьмого года, - провозгласила она вслух. - И откуда у вас такой раритет?
- Лежал в лавке с незапамятных времен. - Румпельштильцхен почувствовал, как в нем растет глухое раздражение. - И перестаньте вести себя, как Генри. Вообще, предполагается, что сейчас вы спите.
Эмма отвернулась к окну и замолчала. Впрочем, ему было все равно: спит его попутчица, злится на его нарочитую бестактность или любуется пейзажами, лишь бы поумерила свою словоохотливость.
Румпельштильцхен был довольно аккуратным водителем: как он сам же справедливо заметил, ложная память штука удобная. Да и за двадцать девять лет жизни в зачарованном городе, он обрел какую-никакую практику. Впрочем, скорее никакую… Что мог дать водительский опыт, ограничивающийся двумя-тремя привычными маршрутами в городишке, который при желании можно было бы объехать за час? Так казалось ему самому сейчас, когда он мчал по шоссе, напряженно вглядываясь в темноту: фары освещали лишь небольшой участок дороги, а из-за низко нависших туч нельзя было разглядеть ни луны, ни звезд. В том чтобы взять Эмму с собой, определенно был свой резон.
Но ведь он поступил бы так же без всяких резонов, и сам прекрасно осознавал это в глубине души, даже не столь уж и глубоко… Вот только желания анализировать свои побуждения и чувства у Румпельштильцхена не было.
Он свернул на нужной развилке и направился дальше, на Юг, не снижая скорости, проехал мимо полыхающей неоновыми огнями автоколонки. Бак был полон, и останавливаться не было нужды… Маршрут пролегал в объезд больших городов. Шоссе уже не было столь безлюдным, но Румпельштильцхена не оставляло дурное чувство, что их преследуют. Совершенно необоснованное - в зеркале заднего вида нельзя было разглядеть ничего похожего на авто знакомых Румпелю сторибрукцев, да и мобильную связь никто не отменял. В конце концов, если кто-то хотел бы его найти, начать стоило бы с банального звонка, а не с выезда из города. Он с трудом удерживал себя от того, чтобы гнать слишком быстро… Хотя возможности раритетного автомобиля не давали Румпельштильцхену никакого шанса превысить скорость, темнота и моросящий дождь могли с успехом прикончить их и при жалкой скорости тридцать миль в час. Эти и другие неприятные мысли безостановочно крутились у него в голове, и Румпельштильцхен не то чтобы слишком усердно боролся с ними. Все эти мелочные опасения, так или иначе заслоняли притаившуюся в его сердце боль. По обочинам дороги высокий сосновый лес сменили раскисшие картофельные поля, выстроившиеся длинными рядами теплицы, какой-то жидкий подлесок. Усиливающийся дождь и необходимость следить за движением не давали толком разглядеть окрестности. Из под шин с брызгами разлеталась вода, щётки дворников ритмично двигались по лобовому стеклу, а Румпельштильцхен гнал и гнал, пока дорожная разметка не поплыла у него перед глазами. Он затормозил, несколько раз моргнул, пытаясь унять головокружение, но ничего не вышло. Были виноваты в этом разыгравшиеся нервы или усталость, но мир не желал обретать четкость.
- Мисс Свон!.. Эмма.
Эмма неохотно повернулась нему.
- Довольно глупо звать меня мисс Свон после всего, - заметила она хриплым от долгого молчания голосом.
- Мы не в Сторибруке, так что думаю, это обращение вполне уместно. Вы же не собираетесь назвать меня Румпелем?
- А вы были бы против? - ответила Эмма вопросом на вопрос.
- Мне всё равно, - пробормотал он, борясь с подступающей дурнотой. - Смените меня за рулём.
- Ну, - Эмма потянулась и бросила беглый взгляд на циферблат на панели, - вообще-то вам ещё полтора часа…
- Так разбудите меня на полтора часа раньше! - реплика вышла неожиданно резкой.
Эмма выставила перед собой ладони в примирительном жесте:
- Хорошо-хорошо.
Румпельштильцхен отстегнул ремень безопасности:
- Ну и договорились. Мне нужно ещё ненадолго отлучиться…
- В кустики? - с внезапным весельем вставила Эмма.
- Постарайтесь не угнать машину в моё отсутствие.
Ногу обожгло болью, ещё когда он выбирался из салона, но, принимая решение отомстить ведьме любой ценой, Румпельштильцхен был готов и к худшему… Правда, не озаботился как следует подготовить своё отступление. Хорошо хоть рядом с чемоданом в багажнике оказался старомодный зонтик, а то путь до пресловутых кустиков мог оказаться почти непреодолим.
Трость из зонтика вышла так себе, но дождь даже свежил. Тошнить Румпельштильцхена во всяком случае перестало. Да и с передвижением по прямой он справлялся лучше, чем можно было бы предположить. По крайней мере, так казалось ему самому, а вот Эмма, судя по всему, была другого мнения, и когда он ковылял обратно, выскочила из машины и подхватила своего временного союзника под локоть.
Разумеется, он тут же споткнулся, сбился с шага и потребовал прекратить. Эмма просьбу ожидаемо проигнорировала и с упорством бой-скаута, боящегося за очередной значок, доволокла его до кадилака. Ну… это же была Эмма, она не могла не лезть всюду со своим неуклюжим добром. Что странным образом утешало, хоть в данном случае от её помощи было больше вреда, чем пользы.
Румпельштильцхен отодвинул пассажирское сиденье так далеко назад, как только позволяла конструкция автомобиля, уселся, откинул назад налипшие на лицо пряди волос. В ботинках хлюпало, и пальто успело промокнуть чуть ли не насквозь, но снедавшая Румпельштильцхена тревога затихла, притаилась где-то до поры до времени. Сейчас ему больше всего хотелось спать. Лучше бы в собственной — или хоть какой-то - постели, но и пассажирское сиденье сойдёт. В конце концов, несколько месяцев он проводил ночи на земляном полу погреба, и год, кажется, не спал вовсе.
- Эмма?
- Да, что? - отозвалась она быстро.
- Нам придётся сделать ещё одну остановку, - Эмма удивлённо приподняла брови, и он поспешил пояснить: - Мне нужно купить трость. Я думаю, по дороге нам должна попасться какая-нибудь большая аптека.
Эмма хмыкнула, не без торжественности извлекла из внутреннего кармана куртки «лопату» мобильного телефона и провела пальцем по экрану:
- Зачем же ждать, когда попадётся, если можно узнать точно, - звучащее в её голосе снисходительное превосходство при других обстоятельствах могло бы взбесить его. Или насмешить. Но сейчас ему действительно было всё равно. - Окей, Гугл, ближайшая аптека.
- И как он поймёт, какая ближайшая, - поинтересовался Румпельштильцхен, тщетно пытаясь устроиться поудобнее.
- Он определяет наше местоположение, - Эмма постучала пальцем по экрану. - Тут даже можно посмотреть цены и ассортимент.
- Ммм? - Румпельштильцхен прикрыл глаза. - Вот и смотрите. Разбудите меня, когда до неё доберёмся.
- Голд, у вас же есть смена? Давайте, я достану вещи, и вы переоденетесь в сухое? - голос Эммы звучал настойчиво, но Румпельштильцхену было лень что-либо отвечать. Не то что снова подниматься и возиться с переодеванием. - Эй, Голд, я не шучу. Не послушаетесь меня, в аптеке вам уже не только трость понадобится.
- Нет, - бормочет Румпельштильцхен, не открывая глаз. - Едем.
========== 4. ==========
Румпельштильцхена разбудил густой и горячий запах пищи, чего-то ядрёно-острого, из тех блюд, что обычно не вызывали у него особого аппетита. Но на этот раз желудок болезненно сжался, напоминая о том, что давно пуст. Румпельштильцхен неохотно разлепил глаза и тут же закрыл их обратно. Тусклый предрассветный сумрак показался ему слишком ярок. Тучи, застилавшие небо накануне, развеялись или остались где-то далеко позади, над Сторибруком. Машина стояла в низине, на обочине дороги, которую даже спросонья нельзя было принять за высокоскоростное шоссе. Небо уже алело, хотя за верхушками сосен было невозможно разглядеть восход солнца.
У Румпельштильцхена и не было особого желания любоваться видами. Хотя идея вернуться обратно в мир грёз была соблазнительной, но, пожалуй, неразумной. Так что он энергично потёр сомкнутые веки и снова открыл глаза, на этот раз окончательно. Пока он спал, кто-то заботливо укрыл его провонявшим резиной пледом, служившим ему в своё время подстилкой для пикников. Этот кто-то за рулём не обнаружился, но мотор работал, так что далеко уйти его спутница не могла. Наверное «в кустики отлучилась», — рассудил Румпельштильцхен и глупо, по-детски, хихикнул. Или решила оставить его в машине с работающим мотором, пустив внутрь угарный газ. Он огляделся, проверяя эту безумную версию, и не обнаружил никаких признаков её состоятельности: глушитель, судя по звукам, работал исправно, да и просунутого в окно шланга не обнаружилось. Впрочем, он и не предполагал всерьёз, что Эмма решит избавиться от него таким способом. Просто привык проверять все, даже самые невероятные возможности. За двести лет существования в сомнительном статусе Тёмного мага Румпельштильцхен успел пережить не один десяток покушений на свою малосимпатичную особу, и если в ту пору они едва ли могли ему серьёзно повредить, то теперь, когда бессмертие осталось в прошлом, стоило стать более осторожным. Он ещё раз огляделся. Шея протестующе ныла при каждом движении, тело, затёкшее во время сна в неудобной позе, пронзали тысяча невидимых игл, но ничего особенно подозрительного Румпельштильцхен не обнаружил. К тому же, несмотря на некоторый телесный дискомфорт, Румпельштильцхен ощущал себя если не полным сил, то, по меньшей мере, отдохнувшим.