Э-э-э. Я чуть-чуть в тупике. Герцогов у нас всего два: фон Тилль и фон Раэль. Причем второй счастливо женат и проживает на другом краю королевства. Из необремененных узами брака там только наследник, которому недавно десять лет исполнилось. Его соблазнить разве что солдатиками и сладким после девяти вечера. Фон Тилль старик, который даже встать с кровати самостоятельно не может, не говоря уже о супружеском долге.
Видя мое замешательство и немой вопрос, Хлоя вышла из образа обездоленной и нормальным тоном сказала:
— А, так ты не в курсе. Фон Тилль скончался. Теперь герцог у нас младшенький.
Я пожала плечами:
— Только где он пропадает…
— У вас же Исполнитель каждый день завтракает и ужинает, — выбеленные брови исчезли под челкой. — Он совсем ничего не рассказывал?
Еле удержалась, чтобы вульгарно не скрипнуть зубами. Ладно бы он просто приходил нас объедал, я бы с этим смирилась, но Дорей приводит к нам некроманта! На день! Как в ясли! Вот и нянькаемся мы с мамой по очереди. Теперь на работу я всегда прихожу с сияющей улыбкой. Ведь здесь тоже все со сдвигом, но хотя бы мертвецов не поднимают налево и направо.
Хлоя уселась на край стола, эффектно закинув ногу на ногу. Кто зайдет — слюной пол закапает. Или в обморок от прилива крови хлопнется. Даже не знаю что и хуже.
— Он еще пару недель назад нашел и притащил братца в родные пенаты. Только Раймонд, — она произнесла с придыханием, на месте герцога я бы опасалась покушения на свою честь, — слинял в городской дом и сидит там безвылазно. Никого не принимает. Ганс захочет с ним интервью.
— И фотографии! — вынырнул главред из своего кабинета. Так и знала, что подслушивает нас.
Я в очередной раз почувствовала себя самой рыжей.
— И как я с ним поговорю, если он никого не принимает?
— Ты же маркиза, — Ганс посмотрел на меня словно на не шибко умную, разве что пальцем у виска не покрутил. — Кто ж не пустит маркизу в дом?
— Герцог, — откровенно хохотнул юрист.
Главред со свистом вобрал воздух. Он так всегда делал, когда злился. Даже щеки втянул.
— Я хочу это четрово интервью! Роза перешивает платье к королевскому балу. Фасон не подошел! Вы представляете, сколько стоит один наряд?!
От экспрессии в голосе Ганса вздрогнула даже настольная лампа. Больше смертников спорить с главредом не нашлось.
Я критическим взглядом окинула особняк, в недрах которого скрывался Раймонд фон Тилль. Достаточно скромный домик для громкого титула. Даже наш смотрится более солидным.
Особенно впечатлили дамы, прогуливающиеся неспешным шагом взад-вперед вдоль забора. Чем-то они напоминали хищников, выжидающих жертву, загнанною в укрытие. Приметила парочку знакомых журналистов из других газет, засевших в засаде.
Но месторасположение хорошее. Тихая улица, напротив имеется небольшой сквер. Ватага мальчишек, играющая в нем, и заинтересовала меня.
— Парни, хотите монетку? — я покрутила в пальцах серебряный. Добившись жадного внимания, кивнула на дом: — Не видели хозяин не выходил?
Вперед вышел парнишка такой же рыжий, как и я. Только конопатый.
— Не выходил, госпожа. Лишь старик в ливрее. Мы потом в окна подглядывали, сидит новенький герцог в гостиной. С бутылкой обнимается.
Пьем, значит. В кой-то степени это можно считать удачей. Люди под хмелем более, скажем так, общительные. Если только не агрессивные.
Расплатившись с мальчишками монеткой на конфеты, я взбила рыжие локоны и решительно поплыла к резному крыльцу. Нажала на кнопку звонка и растянула губы в приветственной улыбке. Зря. Дверь открыл седой мужчина с взглядом бультерьера и недовольной миной. За спиной градус шума резко упал. Дворецкий оценил мои распущенные волосы, брючный шелковый костюм цвета клюквы, пыльные ботинки и резко бросил:
— Герцог не принимает.
И попытался захлопнуть дверь. Я человек ученый. Поэтому и хожу в ботинках, а не туфлях. Проворно сунула ногу в щели и сладким голосом проговорила:
— А вы передайте, что пришла маркиза фон Клей. Может он изменит свое решение?
Дворецкий уставился на мой ботинок, как на нечто очень мерзкое и недовольно процедил:
— Приказано никого не пускать.
Пришлось изобразить на лице смирение. Мужчина радостно улыбнулся, когда я аккуратно убрала ногу, и хотел срочно захлопнуть дверь. Иногда сильный пол бывает таким наивным. Расслабился дворецкий рано, я всем весом дернулась назад вместе с дверной ручкой. Не ожидавший подвоха слуга, крепко вцепившись со своей стороны в дверь, ласточкой вылетел на крыльцо. Ловко поднырнув под взмахнувшей рукой, я забежала в дом и закрыла за собой дверь, оставив беднягу-дворецкого с носом на крыльце. Прости, дружище, но ты стал жертвой моего нежелания получать нагоняй от главреда.
Холл, выполненный в мягкой персиковой гамме с трюмо, накрытым кружевной белой салфеткой больше подошел бы какой-нибудь пожилой матроне. О том, что в доме проживает особь сильного пола, намекают только небрежно брошенные мужские перчатки.
За первой же дверью мне поджидала удача. Попав в кукольную гостиную, я замерла. Рюши, оборочки и кружева очень мило смотрелись на фоне розовой мебели. И настолько же выделялся сидящий на диване мужчина. Сидел он, небрежно закинув ноги в сапогах на низкий столик из светлого дерева. В руке держал початую бутылку из темного стекла. То, что передо мной новый герцог фон Тилль сомневаться не приходилось. От Рассела Дорея он отличался только возрастом, каштановым цветом густой шевелюры, насыщенно-зелеными глазами и вульгарным темно-бронзовым загаром. Одет тип был странно. В белую шелковую свободную рубаху с шнуровкой у горла, широкие мешковатые штаны, заправленные в сапоги. На шее красный платок, завязанный хитрым узлом. Рядом на кровати лежала брошенная короткая куртка прямого кроя. В ухе новоиспеченного герцога, попирая все нормы морали, блестела золотая круглая серьга.
Пират?! Я слышала, что младший ушел в наемники но почему-то думалось об армии. Да наше королевство имеет всего один единственный выход к морю и банду татей встретить шансов выше, чем пиратов.
Немая пауза затягивалась. Раймонд фон Тилль поднес бутылку к губам и отхлебнул. Потом протянул тару в мою сторону предлагая присоединиться. Стало интересно, что же такое он пьет?
Но я успела сделать лишь шаг, как из-за спины выскочил взмыленный и местами пыльный дворецкий. И какими же тропами он пробирался в особняк?
— Ваша Светлость! — пыхтя как горшок на плите, возмутился он.
— Наша, — согласился с ним фон Тилль и снова потряс бутылкой, намекая, что напитка осталась не много.
Я сцапала добычу и устроилась в дальнем от недовольного дворецкого кресле.
— Лейс, еще рома, — отдал распоряжение хозяин и пьяно хохотнул: — К нам в гости пришла сама Рыжая Иса. Сейчас из меня сенсацию делать будут. Не правда ли, маркиза не-помню-как-вас-там?
— Фон Клей, — я отсалютовала бутылкой в честь знакомства и глотнула. Ром оказался редкой гадостью. Но чтобы человек охотнее шел на контакт приходиться быть с ним на одном уровне. Или делать вид. — А вы герцог Раймонд фон Тилль.
— «Ты», детка. «Ты». Мне этот официоз вот где, — и выразительно провел ладонью по горлу. Дворецкий возмущенно забулькал, но под мимолетным взглядом, брошенным из-подо лба, затих и ретировался. Видимо, новый хозяин обладает не самым приятным нравом. — Брат тебя так и описывал. Сказал, придет наглая, рыжая, но с симпатичной мордашкой. А эти ножки в брючках… м-м-м… Хоть кто-то похожий на человека, а не манекен в магазине одежды.
Я повисла. С одной стороны мне сказали комплимент, с другой — оскорбили. Так я сама вломилась, в гости никто не звал. Но я маркиза же… Ладно, подумаю обидеться или нет после интервью.
Лейс вернулся с новой бутылкой и неодобрением в глазах. Не удержалась и послала ему милую улыбку. У дворецкого дернулся уголок рта, но надменность рожи не пострадала.
Из-за его спины выплыла девица в домашнем платье. Меня удостоили высокомерного взгляда и вздернутого носа. Мол, моя территория и охота здесь запрещена. А на руке нет ни тонкой обручальной цепочки, ни замужнего браслета. Занятно.
— Невеста? — я мотнула бутылкой в сторону девицы.
Та аж расцвела и зарделась.
— Вот еще, — фыркнул фон Тилль. — На кой мне этот ребенок. Родственница в гости приехала.
— Что?! — Всегда любила наблюдать за трансформаций из милой девушки в разъяренную фурию. — Я проживаю в твоем доме без гувернантки! Мой репутации нанесен непоправимый урон! Ты обязан…
— Обязан? — Раймонд не орал, но от его тона становилось жутко. Наклонившись ко мне доверительным шепотом на полкомнаты сообщил: — Ненавижу это слово. А ты?
Я качнула ногой, обтянутой штаниной вместо ответа и прищуренным взглядом прошлась по «милой» девушке. То, что с первого взгляда не бросилось в глаза, со второго откровенно отталкивало. Дополнительный ряд рюшей на несуществующей груди. Жидкие волосенки. Макияж актрисам на зависть. Ткнешь пальцем в щеку, и глубокий след остается. Показательно кричащие украшения, побольшеству обычная бижутерия.
— Вы из какой провинции, милая? — я снова приложилась к бутылке, отмечая, что ром не такая уж и гадость.
— Что вы себе позволяете?! — завизжала девица так, что я пожалела ее голосовые связки. Ультразвук до добра не доведет.
— Не визжите на маркизу. Не положено. — Влез всеми позабытый Лейс. Что ж, в доме обязательно нужно иметь мистера Очевидность. Кто ж еще с каменным лицом будет подавать чай и объявлять что это именно он, а не ром.
Но дворецкий оказался полезен — звуковая атака сошла на нет.
— Так откуда ты прибыла, милое дитя? — я напомнила свой вопрос. Еще и в возраст девицы ткнула. А нечего щенку оскаливаться на волка.
— Старый Лиротн. Герцогство фон Тилль, — нехотя процедила она.
— Так вот, душенька, тут в столице несколько иные правила, нежели на вашей малой родине. За репутацию девицы несут ответственность либо родители, либо она сама. То, что ты заявилась в дом к неженатому мужчине, а мы видим чистые запястья герцога, без должного сопровождения — лишь твоя вина. В данном случае к фон Тиллю претензии у тебя могут быть, если только присутствовало принуждение с его стороны. Помимо вас двоих в доме есть еще люди.
Лейс, ваш хозяин подвергал гостью насилию? — Старый слуга затряс головой, и крест на пузе нарисовал. — И так скажет каждый. Значит, если что-то и было у вас с Раймондом, то исключительно по обоюдному согласию. — Теперь головой уже затряс герцог. — Милая, если вы поднимете шум, вам прямая дорога в «Дом Эфы», ни один приличный мужчина уже не захочет вас в жены.
Девица покраснела. Затем позеленела. Герцог, равнодушно взирающий на сцену «дева в гневе» вдруг громко и неприлично рыгнул. Это оказался контрольный выстрел по нервам гостьи. Взвизгнув нечто не цензурное, она резко развернулась на пятках, так что платье хлестнуло застывшего каменной статуей Лейса, и рассерженно топая, удалилась. Через полчаса девушка с небольшим сундучком вещей срочно отбыла из дома в неизвестном направлении.
Интервью вышло… своеобразным. Мы пили, разговаривали и снова пили. А герцог-то у нас оказывается не прост. Все думали — парнишка безответственный сбежал из дому, а на самом деле выполнял работу по заказу Его Величества: отслеживал контрабандистов и сдавал их пути властям. Внедренец в среду пиратов, в общем. Когда старшего определили в Исполнители, младшой обиделся. Ему тоже жаждалось подвигов и приключений. Папа хоть и морщился, как же один наследник остался, но против молодецкой дури решил не идти. Вот и мотался Раймонд фон Тилль по прозвищу Рай Золотая монетка по морям и кабакам.
И почему его стали так именовать тоже рассказал. Герцог оказался человеком открытым, особенно когда язык уже еле ворочается.
Первый визит в портовую забегаловку пошел не по плану. Никто не хотел нанимать юнца на корабль. Смазливая мордашка привлекла главного задиру. И он предложил парню золотую монету за… кхм… интим. Еще и оплату небрежно бросил на стол под всеобщий гогот. Рай был зол. Очень зол. И сломал задире нос и выбил часть зубов. Столом. Точнее схватил мужика за загривок и впечатал лицом в столешницу.
Вечер был долгий. Разговор неспешный. Рома много.
Можно пококетничать и сказать, что утро началось с сюрприза. Ага. Но когда просыпаешься на чужой постели в обнимку с манекеном из швейной мастерской — это шок, чистый и ничем не замутненный. Голова трещит, во рту засуха и глобальный провал памяти.
Откуда-то снизу раздался храп. Хороший такой, с подвыванием. Максимально осторожно, дабы лишний раз не потревожить больную голову, я переместилась к краю кровати. Ситуация ясней не стала. Раймонд фон Тилль дрых на полу в форме звезды. В платье. Женском. Вульгарном. И в парике. Женском. Блондинистом. С макияжем на лице. Правда, размазанном. Из-за уха кокетливо торчал сломанный цветок.
Пока я тихо переваривала увиденное и решала, нанесен ли моей психике непоправимый вред, герцог смачно потянулся и почесал грудь. Озадаченно пощупал корсет и открыл глаза.
Мы молча пялились друг на друга. Первым сдался фон Тилль:
— Я не очень хочу знать, почему на мне платье, а ты в костюме полисмецена (святушки-матушки, я даже не заметила), а на кровати лежит манекен. У меня только один вопрос: почему я на полу?
— Понятия не имею, — чуть заметно пожала плечами. — Возможно, радикулит напал?
Герцог моргнул. Я в ответ тоже. И расхохотались как ненормальные, не смотря на каркающий голос, больную голову и перегар. Похоже, не одна я несу бред в непонятной ситуации.
Веселье привлекло обитателей дома. В дверь поскребся Лейс:
— Ваше Сиятельство, вы проснулись? — Мистер Очевидность в действие. — К вам гость.
Дверь распахнулась вовсю ширь, стукнув ручкой о стену, являя грозного Исполнителя.
— Дорогой брат…, - он запнулся, обозревая картину маслом, — э-э-э, так о чем я? — Покосился на дворецкого. Зря. Бедняга Лейс от шока только ртом хватал воздух. — Мда. — Оба уставились на меня, найдя виновного в безобразии. На всякий случай прикрылась манекеном. — Вот. Король! Точно! — Странная ассоциация, однако. — Кененг Девятнадцатый настоятельно советует показать тебе свою герцогскую мордашку в высшем свете. Не кривись брат. Сегодня в театре новое представление «Трубадур и фея». Приказано быть.
Я облегченно вздохнула под прикрытием. Хорошо меня не коснулась воля Его Величества. Я от выходок некроманта еще не отошла. Но рано я посчитала, что про мою рыжую персону забыли.
— И явиться надо в сопровождении Клариссы фон Клей, — нервно икнула, ощущая как под недовольным взглядом манекен будто скукоживается. — Что бы были. Оба. В семь вечера. В ложе фон Тилль. При параде. Не таком! Ты, — палец угрожающе ткнулся в тело на полу, — в строгом костюме. Никаких пиратских штанов. А ты, — указующий перст переместился на манекен, — в платье. Никаких штанов! Обоих касается. Это понятно?
Я уже открыла рот, чтобы уточнить можно ли Раю (после вчерашнего вечера в «Доме Эфы» мы решили забыть про официоз) явиться совсем без штанов в театр, но наблюдая, как Дорей сердито раздувает ноздри, не рискнула.
Зря я. кстати, привлекла к себе внимание. Рассел расплылся в улыбке сытого каннибала и проурчал:
— А кого-то матушка потеряла. Перенервничала. — Я похолодела. Мамино расстройство ой как дорого будет стоить. — Явилась ко мне с просьбой найти блудную дочь. — Живой закопают. — Мы навестили Ганса. — Заживо сожгут словно ведьм в древности. — Потом посетили этот дом. Застали здесь только полуобморочного Лейса. Вы как незаметно выбрались, дети?!
— Ну-у-у, — протянул тот, кто самолично пропихивал меня под попу в узкое окно на кухне, — долго ли умеючи.
— Хор-р-р-рошо, — прорычал Исполнитель на зависть любому тигру. — Девочки Эфы настоятельно просили вернуть их наряды. И манекен.
Молчание золото, серебро и прочие драгоценные металлы, поэтому я решила прикинуться ветошью.
Рассел понял — раскаяньем в этой комнате и не пахнет (что поделаешь перегар убивает все живое) оставил нам четкий наказ привести себя в порядок и отбыл чеканя шаг.
Лейс заботливо снабдил нас по бокалу отрезвляющего напитка. Я проверила, потоки только целебной магии, а то с него станется. И даже вызвался найти наряд для дамы, дабы я скорее покинула зону его видимости.