Искусственная ночь (ЛП) - Шеннон Макгвайр 19 стр.


Мы ни кого не увидели, когда вошли в поместье и начали переходить от здания к зданию, ища что-то что могло быть приспособлено под конюшню. Лошади Слепого Майкла были смертны. Это означает что им нужна вода и еда чтобы выжить, а так же достаточно места чтобы оставаться здоровыми. Должен быть какой-то загон и место, где они могли бы тренироваться …

Остановилась, принюхиваясь. Все в землях Слепого Майкла пахло грязью и прогорклостью, но это было что-то другое, что-то с запахом разложения.

Я почувствовала запах человеческой крови.

«Пойдем, — сказала я направляясь в центр имения. — Сюда».

Озадаченный, Квентин последовал за мной, продвигаясь все глубже и глубже в кладбище ветхих зданий, позволяя запаху крови служить моим проводником. Она была человеческая; сейчас я была уверена в этом настолько что практически его видела. Взглянула на Квентина, который смотрел на меня с мрачной решимостью на лице и не подавал ни каких эмоций по поводу того куда мы направляемся. Квентин Даоин Сидх и запах смертной крови был достаточно сильным, почти удушающим. Он должен был почувствовать его раньше меня. Так почему он этого не сделал?

Прежде чем я смогла продолжить ход своих мыслей, тропа перестала быть тропой, превращаясь вместо этого в толстые миазмы крови, навоза и испорченного зерна, окружающие шаткое здание, стены которого были залатаны дюжиной видов разлагающейся древесины. Вторая крыша была построена под разрушенными остатками оригинала. Фонари свисали с каждого угла, бросая на землю лужи резко очерченного света и тени. Там не было двери, только широкая открытая арка, ведущая внутрь. Не было смысла запирать конюшню. Кто настолько глуп, чтобы украсть этих лошадей?

Я помахала Квентину чтобы он остановился сзади. Он нахмурившись подчинился. Его поза говорила о том что он был готов бежать внутрь, но его подготовка была сильнее. Ему и раньше причиняли боль. Он не хотел снова пострадать только потому, что не слушал меня.

Уже опасаясь того, что мы можем там найти я подошла к арке. Если уже слишком поздно для того чтобы спасать Кэти, то все мои усилия по безопасности Квентина станут бесполезны потому что это сломает его. Он был слишком молод для того чтобы такое пережить и не измениться. Может мы всегда слишком молоды для этого.

«Тоби…»

«Идем,» — свеча все еще горела синим. Я двинулась вперед, жестами призывая его следовать за мной.

Внутри конюшни была только одна длинная маленькая комната, освещенная такими же фонарями какие мы видели снаружи. Они излучали болезненный белый цвет, затрудняя еще больше видимость а не облегчая. Гниющая солома покрывала пол и странные вещи которые как я предполагала использовали для ухода за лошадьми висели на дальней стене. Я узнала седла и кнуты. Стойла располагались по обе стороны у стен их двери были заперты зарослями ежевики и скрученной проволоки. Изнутри раздавались вопли и крики модулированные в высокое визжащее ржание. Они не казались детскими. Они почти не звучали людскими.

Лошади подумала я ошеломленная. Дети фейри его всадники, а дети людей его лошади. Меня предупреждали, но почему-то осознав, что это реальность, стало только хуже. Есть очень мало вещей о которых я могу думать что это хуже чем нежелательная трансформация.

Квентин остановился рядом со мной и напрягся, делая резкий вдох. Я положила руку ему на плечо, удерживая его на месте.

«Мы не торопимся, Квентин. Хорошо?» — он моргнул глядя на меня, его лицо не выражало понимания.

«Хорошо? — повторила я, он кивнул, немного расслабившись сказала ему, — хорошо. Следуй за мной.»

Мы двигались вдоль конюшни прижимаясь ближе к стенам. Квенти следовал за мной, даже приглушаемые соломой, его шаги звучали слишком громко.

Теперь нам следует выяснить в каком стойле была Кэти не открывая каждую дверь. Конюшня наполненная паникующими человеческими детьми была идеальным способом привлечь внимание охотников на наши головы, если конечно они еще не были в пути.

Земли Слепого Майкла следовали своим собственным правилам, но эти правила были последовательными и, таким образом, технически справедливыми до сих пор. То, что сработало однажды, должно сработать снова, если только правила не изменились, а изменение правил было бы обманом. Я подняла свечу, говоря: «Сколько миль до Вавилона? Это три мили и десять очков. Можем ли мы найти то, что ищем при свете свечи, и все равно выйти снова?»

Пламя вспыхнуло вверх. Я подпрыгнула, чуть не потеряв хватку. Думаю, что уронила бы ее, если бы в высшей степени не усвоила: я могла добраться туда и обратно, да, но только при свете свечи. Если бы мы потеряли этот свет, никто из нас никуда не уйдет. Медленно, пламя сжалось, становясь ярче, пока не осталось ничего кроме яркой ослепляющей искры. Воск таял в два раза быстрее, чем раньше. Черт. Нам нужно было торопиться, или воск закончится, и наши проблемы будут намного хуже.

«Тоби, что…»

«Мы просто собираемся следовать за свечой», — я шагнула вперед, и пламя погасло, почти исчезая. Отступила назад, и пламя снова разгорелось. Квентин последовал за мной, когда я подошла к началу конюшни, и мы начали двигаться по середине комнаты, смотря на свечу.

Мы были на полпути к задней стене, когда пламя покраснело. Рядом была только одна дверь. Она была сделана из грубой древесины с воротами из проволоки и ежевики, как и все остальные. Я подошла к ней, протянула руку и попробовала дернуть ручку. Она была заперта.

«Я не смогу взломать ее ножом и у меня нет отмычек. Нам нужно найти ключ, — отпустила ручку. Петля из колючей ежевики обхватила мои пальцы. — Вот дерьмо.»

Потянула пытаясь освободить руку, куст сжался плотнее.

«Квентин, он поймал меня»

«Что мне нужно делать?» — спросил он широко распахнув глаза.

«Освободи меня!»

«Как?»

«Отрежь их, — шипы обжигали холодом, промораживая до костей. — Быстро!»

Квентин выдернул нож из моего ремня и размахнулся им в сторону кустарника. Я стиснула зубы, стараясь не двигаться. Пережив атаку от колючего кустарника убийцы, руке было плохо; случайно потерять пару пальцев было бы хуже.

Затем лезвие коснулось ежевики.

Сами виноградные лозы, казалось, кричали, тонким, усиливающимся шумом, который звучал повсюду и нигде сразу, когда они затягивались, корчась и зарываясь глубже в мою руку. Я вскрикнула, прежде чем смогла остановить себя, крича: «Квентин, прекрати!»

Его рука дрожала, когда он вытащил нож. Шипы перестали кричать, но не отпустили. Я стояла, моргая слезами, слушая звуки тревоги. Мы не могли позволить, привлечь внимание к себе. Если нас поймают… я вздрогнула. Если они поймают нас, нам будет хуже, чем мертвым.

Хорошо: мы не могли прорезать шипы. Что еще мы можем использовать, чтобы открыть дверь? Очевидно, кровь не была ключом; у нее уже было много моей крови. Я могу попробовать заклинание, но я не знаю никаких заклинаний «сделай-живи-запри-отпусти». Я смогла бы управлять иллюзорным ключом, но я не знала, как он должен выглядеть, или как заставить замок поверить, что он настоящий. Квентин не сможет помогать, пока не успокоится, и пламя свечи было так высоко, что оно почти обжигало мою кожу. Я сделала паузу. Все в землях Слепого Майкла пострадало от свечи. Почему замок должен отличаться?

Я подняла свободную руку и стала пихать свечу в ежевику. Лоза обвитая вокруг моей руки стала отпускать меня, я попятилась назад, ругаясь. Порезы, которые оставили шипы, были маленькими, но глубокими и проходили по всей длине моей руки.

«Ты в порядке?» — спросил Квентин, подходя ближе чтобы обнять меня.

«В порядке, — сказала я. Лоза продолжила отступать. Пламя вернулось на нормальную высоту, когда последняя ветвь отстранилась, затемнившись до спокойного синего цвета. Казалось, что мы достигли места назначения, каким бы оно ни оказалось. — Думаю там безопасно мы можем войти.»

«Уверена?»

«Нет».

Неудивительно, что дверь больше не была заперта. Я оттолкнула его, заходя в небольшое стойло, заполненное пыльной соломой и странными, неприятными тенями. Около одной из стен, стояло корыто наполовину заполненное мутной жидкостью. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Я подняла свечу почти, не задумываясь об этом, позволяя ей осветить помещение.

Свет не был милосерден. Закрыла глаза и прошептала: «О, милая Мейв…» — Квентин подошел ко мне и остановился, положив руку мне на плечо. Я чувствовала напряжение в его пальцах, и поэтому открыла глаза, пытаясь понять, что вижу. Это было непросто.

Кэти стояла в дальнем углу, прижавшись спиной к стене, и с ужасом на лице смотрела в открытую дверь. Она не была заметно ранена, и ее одежда была в основном неповрежденной; она не была избита или изнасилована. Это был пунктик в пользу Слепого Майкла. Этого было недостаточно.

Есть искусство превращения. Лили однажды описала это как своего рода скульптуру, используя плоть вместо дерева или металла: вы берете что-то, что есть, и превращаете это во что-то, чего нет. Как и любое искусство, оно требует таланта и практики. Кто-то действительно искусный в трансформационных искусствах может закончить изменение в одно мгновение или растянуть его на год. Все зависит от самой работы… и от того, насколько жестоким художник хочет быть.

Белые пряди просвечивались сквозь волосы Кэти, они были длиннее и заметно грубее, чем человеческие волосы вокруг них. Ее уши выросли длинными, гибкими и лошадиными, прорастая тонким покровом коротких белых волос и двигаясь из стороны в сторону по бокам головы, сейчас они были больше лошадиными, чем людскими. Она отбросила их назад, когда Квентин начал приближаться к ней; это был инстинктивный жест, и это само по себе было пугающе — сколько человеческого она уже потеряла? Ее руки были вывихнуты в суставах, как будто она пыталась заставить пальцы держаться на расстоянии, а ногти разрослись охватывая всю кисть, чтобы покрыть первый пальцевой сустав, приобретая темный глянцевый блеск, начиная деформироваться в копыта.

Ее лицо все еще было человеческим, даже обрамленное лошадиными ушами и зачатками гривы, и ужас в ее глазах говорил мне, что ее разум так же был не поврежден. Слепой Майкл не торопился, причиняя боль понемногу. Это был лучший способ получить то, что он хотел; когда все будет сделано, ее дух будет сломлен, и она будет готова повиноваться. Ублюдок. Молча, я поклялась, что он умрет за то, что он сделал. Это был не первый раз, когда я дала это обещание. И была уверена, что не последний.

Квентин упал перед ней на колени, протягивая руку, словно хотел обнять ее. Она вскрикнула и дернулась назад, почти падая. Причина ее странной неправильной позы стала очевидна, когда она пошевелилась: юбка была расстегнута на спине и завязана грязным шнурком. Полностью сформированный конский хвост торчал через отверстие, которое она сделала, спутанный с грязью и соломой с пола конюшни. Было бы неплохо, если бы он не был приделан к запаниковавшей человеческой девушке.

«Кэти…», — беспомощно сказал Квентин и снова потянулся к ней. На этот раз она закричала. Все закончилось пронзительным, бесчеловечным ржанием. Изменения произошли как внешние так и внутренние.

«Квентин, отойди от нее» — сказала я.

«Но..»

«Посмотри на нее. Тебе нужно отойти» — Кэти посмотрела на меня и сжалась, замолчав. Она уже узнала ценность послушания. Наверное, страх — хороший учитель.

Квентин поднялся и повернулся ко мне, весь дрожа: «Что с ней не так?» — спросил он.

«Помимо очевидного? — я показала на свои уши, затем на его. — Мы — то, что с ней не так. Она уже запуталась и думает, что ты человек. Прямо сейчас, ты выглядишь как другая часть этого кошмара.»

«Я… «- начал он и остановился, глядя на меня.

«О, корень и ветка, — он оглянулся на Кэти, которая пыталась исчезнуть в углу. — Она думает, что я один из них.»

«Да, думает, — мягко сказала я. — Ты не можешь подойти к ней. Она не позволит тебе.»

«Но…»

Я положила руку ему на плечо. «Позволь мне попробовать?»

Квентин закусил губу и кивнул. Я видела, во сколько ему обошелся этот жест.

Царапины на моей руке все еще кровоточили, и это было хорошо; кровь всегда облегчает мне жизнь, когда есть магия. Я подошла и встала на колени перед Кэти, держа свечу между нами.

«Привет, — сказала я. Она всхлипнула. Проигнорировав это я продолжила — Меня зовут Тоби и я хочу отвести тебя домой. Ты хочешь пойти домой?»

Она забилась еще дальше в угол прижимая уши. Она не верила ни единому моему слову, которое я сказала, все правильно; это просто означает что мне придется работать без ее разрешения. При наличии крови на моих руках отсутствие ее согласия меня вовсе не остановит..

«Если мы обидели тени, подумайте над этим, и все исправится — сказала я. Запах меди и срезанной травы поднимался вокруг нас, затухал и уменьшался из-за аномалий в землях Слепого Майкла. — Ты дремала здесь, пока эти видения появлялись… — заклинание не сработало.»

Мне нужно больше крови, я была не достаточно сильна чтобы удержать заклинание. Никогда не была достаточно сильной, чтобы работать без крови.

Я поднесла раненую руку ко рту и стала сосать глубочайшую из царапин. Кровь была горячей и горькой.

«И эта неубедительная и праздная тема, не более, чем покладистая мечта» — запах меди взорвался вокруг нас, оставив меня с раскалывающейся головной болью. Магия требует силы, а у меня она заканчивается.

Кэти успокоилась как только сработало заклинание. Я покачала головой и внятно произнесла: «Кэти, ты плохо себя чувствуешь. У тебя расстройство желудка, и ты хочешь домой. Ты не видишь ни каких странностей, ты просто чувствуешь себя немного приболевшей. Твой парень проводит тебя. Ты понимаешь? — она кивнула не меняя выражение лица. Я похлопала ее по руке, и она не отстранилась — Хорошо. Квентин придет через минуту.»

Она улыбнулась и приготовилась ждать. Она будет ждать пока не придет Квентин или пока не развеется заклинание, смотря что наступит раньше. Пока мои иллюзии не будут разрушены все будет хорошо, любой сильный шок может послужить причиной и вернуть ее в настоящие. Нужно держать ее подальше от зеркал и Слепого Майкла.

Я стояла, неровно дыша: «Квентин, поторопись. Нужно вытащить ее отсюда.»

«С тобой все в порядке?»

«Это просто небольшое магическое выгорание. Все будет хорошо. А теперь поторопись»

Он кивнул и вернулся к Кэти опустившись перед ней на колени в солому: «Кейтс? Ты в порядке?»

Она улыбнулась. Заклинание сработало, спасибо Мэйв за это. «Привет, Квентин. Я ждала тебя. Теперь ты отвезешь меня домой?»

«Да, — сказал он, и улыбнулся в ответ. Я не думаю, что она могла видеть его слезы через иллюзии, омрачающие ее глаза. — Я отвезу тебя домой. Готова отправиться в путь?»

«Ох, да. Просто я чувствую себя не очень хорошо, — она споткнулась когда вставала, Квентин поймал ее. Хвост выводил ее из равновесия. Кэти нахмурилась. — Думаю мне лучше прилечь».

«Все в порядке, — сказал он провожая ее к выходу. — Я отведу тебя домой».

Я следовала за ними так быстро как только могла, пытаясь притвориться что ни чего страшного не случиться если оставить запертыми другие двери. За этими дверями было гораздо больше детей, перевоплощающихся в нечто чего они не понимали, я не могла их всех спасти. Большее количество магии не просто навредит мне, меня это убьет, что тогда будут делать мои дети? Слепой Майк заплатит за все, что он сделал, но больше всего он заплатит за то, что вынудил меня уйти и оставить других детей. Я бы вернулась за ними, если бы могла, но мои дети нуждались во мне в первую очередь. Это не справедливо. Жизнь вообще редко бывает справедливой.

Хотя бы раз, я хотела бы встретить настоящего героя, того, кто сможет спасти положение, потому что я явно не подхожу для этой работы. Я последовала за Квентином и Кэти из конюшни наполовину ослепленная болью и гневом, и как только нас скрыли тени равнин я позволила себе заплакать. Нужно было перестать, прежде чем мы доберемся до леса — детям нужно чтобы я выглядела сильной, — но на данный момент, помогало.

Где, черт возьми, мой герой?

Назад Дальше