— Где-то неподалеку открыли новую пекарню? — спрашиваю с набитым ртом.
— Не знаю, — качает головой она.
Сама к еде не притрагивается, лишь теребит прядь волос и косо на меня поглядывает.
— Если хочешь о чем-то сказать, говори, я сегодня добрый… — бубню, запивая булку кофе.
— Э-э-э… — она подвисает, начинает еще активнее теребить волосы, через полминуты наконец выдает: — Влад, мне нужны деньги…
Услышав это, громко закашливаюсь.
Ничего себе, у моей скромняги запросы-то повышаются с каждым днем! А моя сотка и без нее тает слишком быстро.
«Значит, чупа-чупс сосать не захотела, а денег дайте!»
Я, между прочим, перед отъездом оставил ей на холодильнике пять тысяч! Уже потратила? На что?! Еды в доме особо не прибавилось, я вчера ночью проверил. Небось купила себе какую-нибудь фигню, а у меня сейчас нет возможности выдавать ей по пятерке каждые пару дней!
— Лиза! — активно и показательно хмурю лоб. — Я тебя содержать не собираюсь! И так хорошо устроилась!
Ну а что, я разве не прав? Крыша над головой есть, причем трехкомнатная и с новым ремонтом, еда тоже в наличии, а с развлечениями как-то можно и подождать!
Глава 41. Домработница Евдокия, приятно познакомиться
На следующий день:
Вторник, 15 января 2019 года
21:00
Влад
— Лизок, ты где?
Блуждаю по квартире вот уже добрых пятнадцать минут, всё никак поверить не могу, что Кареглазки нет дома. Привык к постоянному ее присутствию, теперь даже неуютно.
Вчера пришел поздно, Лиза уже спала. А утром девчонка на кухне ничего не роняла, поэтому я вообще проспал. Собирался в университет как пчелой в жопу укушенный.
Надо попросить мою дорогушу что-нибудь ронять ровно в семь утра, чтобы и не слишком рано, но и не опаздывать. Из нее получился отличный будильник!
После вчерашнего разговора про деньги больше даже парой слов не перекинулись. Лизка после моей фразы про то, что не собираюсь ее содержать, будто в панцирь залезла. Да и я хорош, даже не спросил, на что деньги. Мало ли, какие у нее нужды, девочка все-таки. Одна, в незнакомом городе… Надо с ней поговорить!
Да и вообще как-то нехорошо получается, Кареглазка живет у меня почти неделю, а я провел с ней всего один вечер. И сегодня никак — у Матвея день рождения, уже ждет меня с друзьями наверху. Я бы, может, и Лизку взял, но компания чисто мужская ввиду невероятной сучности одной рыжей особи по имени Мария. Бортанула моего друга сегодня по полной программе, тот теперь в глубоком трансе, а еще у него приступ острой ненависти ко всему женскому полу. Вряд ли появление Лизы его обрадует.
Наконец нахожу телефон, звоню.
— Привет! — почти сразу отвечает она.
— Я не понял, ты где?
— Скоро буду! — заявляет Лиза, а на заднем фоне какая-то музыка. — Минут через пятнадцать-двадцать! В крайнем случае полчасика!
Похоже, человек там вовсю развлекается, домой даже и не торопится.
— Ты совсем обалдела? — рычу в трубку.
— Влад, ты злишься?
— Нет, радуюсь!
— Пожалуйста, успокойся! Я приду и всё объясню…
— Еще как объяснишь!
На этой славной ноте бросаю трубку.
— Ну нахалка! Кот из дома, мыши в пляс!
Тут замечаю, как из кухни выползает Филька. Смотрит на меня всё тем же недоуменным взглядом, облизывается. Вообще за это время как-то изменился, поправился, что ли. Усы пышнее стали.
Мой дом тоже изменился. Точнее, на первый взгляд всё по-старому, но где-то что-то переставлено, по-другому разложено. Из прачечной исчезла корзина грязного белья, всё поглажено и лежит на местах. Полы чистые, на полках ни пылинки, на кухне ни соринки, даже единой крошки нигде не завалялось.
— Евдокия молодец!
Должно быть, сегодня опять приходила. Теперь прибирается даже лучше прежнего, раньше стиркой занималась через пень колоду.
«Может, и приготовила чего?»
Открываю холодильник, а там новая кастрюля супа — куриный с лапшой, да еще и плов. Достаю казанок, ныряю ложкой прямо туда. Смакую блюдо, оно какое-то не совсем стандартное. Немного ковыряю и нахожу почти у самой поверхности кроме риса и моркови целую головку чеснока, какие-то странные бежевые фиговины, похожие на большие горошины.
— Интересно, что это за ерунда… — потом машу рукой. — Вкусно и ладно!
Только собираюсь положить себе в тарелку порцию побольше, как звонит Матвей.
— Ну ты где застрял?
— Сейчас поужинаю и приду!
— А что у тебя на ужин?
— Домашний плов! Целый казанок!
— Вкусный? Слушай, тащи его сюда, а? А то я с алкоголем переборщил, а вот с закуской недобор…
— Мне не жалко в принципе… Сейчас приду, жди!
Достаю контейнер, выгребаю туда весь плов. И тут замечаю на плите какую-то кастрюлю. Подхожу, нюхаю.
— Надо же, компот!
А на столешнице рядом с плитой стоит накрытое салфеткой блюдо с печеньем. Хватаю одно, надкусываю — волшебство! Нежное, хрустящее, с изюмом! Явно тоже домашнее.
«Интересно, чего это Евдокия раньше меня печеным не баловала?»
Кладу контейнер с пловом в пакет и иду на выход.
Поговорю с Кареглазкой завтра, не ждать же ее часами…
На следующий день:
Среда, 16 января 2019 года
6:50
Влад
Я просыпался и в шесть пятнадцать, и в полседьмого, и в шесть сорок пять… Всё ждал, пока моя матрешка наконец уронит что-нибудь на кухне и окончательно прогонит сон, но в квартире тихо.
В очередной раз за это утро смотрю на часы и решаю:
— Пора вставать…
Натягиваю пижамные брюки, бреду на кухню, а там никого.
— Ну да, вчера гуляла, сегодня дрыхнет, а Владу-то зачем завтрак делать… Обойдется Владушка…
Подхожу к блюду с печеньем, беру одно, включаю кофеварку и сажусь за стол. Тут в коридоре раздаются шаги. Ожидаю увидеть Кареглазку заспанной и помятой, но нет. Как всегда бодра и привлекательна, в новеньком белом топе, юбочке.
— Доброе утро! — мурлычет с улыбкой.
— А ты чего лыбишься? — интересуюсь вместо приветствия.
— Ну как… просто приятно…
От логичности ее ответа немного обалдеваю.
— Что тебе приятно?
— Что ты ешь печенье, — разводит руками она.
— И что в этом факте такого приятного? — хмурю лоб.
— Ну… — Лиза немного тушуется, потом всё же отвечает: — Раз ешь, значит нравится, наверное… Я старалась…
— Ха! Хочешь сказать, это ты пекла печенье? — громко усмехаюсь.
— А кто, по-твоему? Филька?
— Разве не Евдокия? — мои брови буквально встречаются на переносице.
— А кто такая Евдокия? — Лиза начинает наматывать на палец локон.
— Как кто! Домработница! Кто, по-твоему, тут готовит, убирает…
Лицо Кареглазки вытягивается.
— Я! — слишком уверенно отвечает она.
— То есть как это…
Лиза пожимает плечами, а я тут же ловлю ее на лжи:
— А откуда взялись продукты? Из воздуха? Ты же говорила, что у тебя нет денег! Хватит сочинять…
Девчонка опускает глаза в пол и начинает тихонько бубнить:
— Я ничего не сочиняю… После нашего с тобой разговора в понедельник я решила поискать работу. А тут в кафе напротив срочно требовалась официантка, ну я и пошла! Меня сразу взяли, в понедельник уже и вышла. На этой неделе работаю с двух до девяти, а на следующей уже полный рабочий день. И мне так повезло… Один мужчина забыл на столике портмоне, я догнала его, вернула, а он мне за это целых пять тысяч чаевых дал, представляешь… Я так обрадовалась!
Сижу, чешу затылок, пытаюсь вместить рассказ Кареглазки в свою черепушку, а он, зараза, не вмещается.
— Значит, чьим-то пяти тысячам ты обрадовалась, а за мои даже спасибо не сказала!
— За какие твои? — хмурит личико Лиза.
— Я тебе в пятницу на холодильнике оставил пять тысяч!
— Я не видела… — бубнит она.
— А кто забрал? Барабашка? Если, по твоим же словам, в квартиру никто не приходил!
— Куда ты их положил?
— Туда же, где ты оставила для меня карту! Да вот же!
Иду к холодильнику, поднимаю поставленное на край блюдо с какой-то травой, которая там сушится, а под блюдом злосчастная купюра.
— Ты не видела, на что ставишь свою траву?
Достаю пять тысяч, машу ими перед ее носом.
— Откуда я знала, что ты положишь туда деньги? Не видела… — качает головой она.
Тут до меня доходит, что и такое и правда вполне возможно. Я — высокий малый, и холодильник у меня большой, зато Лиза ростом не отличается. Рукой до верхушки достает, но с высоты своего роста купюру точно увидеть не могла, для этого ей понадобился бы стул.
Снова чешу затылок. Решаю на всякий случай уточнить, верно ли всё понял:
— То есть ты всю неделю прибирала, готовила и даже купила на свои деньги продукты?
Она кивает, а я делаю совсем неутешительные выводы: «Вдобавок еще и плов забрал на гулянку… И кто я после этого, получается? Самое настоящее чмо!»
— Лизок, мне пора! — спешно ей заявляю и ухожу.
Глава 42. Деловой человек
В тот же день:
9:15
Влад
— Влад Викторович, — обращается ко мне секретарь, — Виктор Станиславович никак не может вас принять! У него сейчас важное совещание по скайпу…
— Анжела, я подожду! — бурчу угрюмо и демонстративно усаживаюсь на кожаный диван.
«Интересно, совещание действительно есть или отец просто не хочет меня видеть?» — эх, такое более чем вероятно после нашей последней беседы. Расстались не в лучшем настроении.
Не успеваю додумать мысль, как Анжела начитает томно вздыхать, при этом большая грудь секретаря почти выпрыгивает из белой блузки. Еще чуть-чуть, и круглые яблоки увидят свет…
«Для меня старается…» — отмечаю с улыбкой.
Помню, как в первый раз столкнулся с этой девушкой. Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Мне тогда было двадцать один или двадцать два. Как увидел ее сиськи, так и прирос к ним взглядом.
Конечно же, опробовал девку по полной программе. Ну а чего ей, такой красивой и доступной, просто так сидеть в отцовской приемной? Он-то ее прелестями явно не пользуется.
Как-то раз в самом расцвете нашего с Анжелой романа, я набрался наглости и задал бате вопрос: спал ли он с ней когда-нибудь. Очень меня эта тема тогда волновала, хотя отец любит мать, чего уж там, и вроде как ей не изменяет в принципе. Помню, получил тогда за свой вопрос нехилую затрещину и обещание начистить мой свинский пятак, если еще хоть раз посмею такое предположить. А позже к нам в группу перевелась новенькая из Питерского вуза, и я напрочь забыл про Анжелу.
Помнится, с ней было хорошо. Не так, как с Лизой, но с Лизой в принципе сложно кого-то сравнивать. В общем, настал момент, когда я прекратил отвечать на Анжелины звонки, а она всё звонила и звонила…
Понадобился довольно большой промежуток времени, чтобы она прекратила попытки вернуть меня «в стойло». Теперь лишь вежливо со мной здоровается, как и я. Но периодически всё равно делает намеки на то, что не против повторить наш бурный роман. Я бы сказал, работает на перспективу, ведь я не просто какой-то там прыщавый студент, а будущий глава «Керамзит-импульс». Уверен, пока я ее шпилил, она мысленно надевала себе на палец кольцо и представляла себя хозяйкой всего батиного добра.
Не последнее место в нашем романе, конечно, играл тот факт, что я тратил на нее приличные суммы, причем частенько.
Замечаю, что Анжела до сих пор поглядывает на меня с интересом.
«Эх, знай ты, милая, как громко мои финансы сейчас поют романсы, наверняка так активно сиськами не сверкала бы!»
По сути сейчас я — среднестатистический нищий, в некотором роде даже альфонс! Вот уж никогда не думал, что до такого доживу…
Вспоминаю Лизкины откровения, и до сих пор передергивает. Думал, что проявил по отношению к ней заботу, а оказалось, что показалось…
Получается, повел себя как последняя сволота. И ведь не хотел! Наоборот, стремился окружить ее всем необходимым. Ну, она тоже хороша, слов нет как хороша! Засунула свой язык туда, где не светит солнце, а ты, Владушка, давай учись читать мысли, догадывайся как хочешь, что она целую неделю усиленно изображает из себя Золушку.
И ведь подсознательно понимал, что готовила явно не Евдокия! Ведь знаю ее меню от и до, не первый год она служит в нашей семье. Всё равно не распознал, не догадался, пока носом не ткнули.
Интересно, а тот хлеб с орехами — это тоже Лизкино произведение или где-то купила? Надо спросить.
Вообще талантливая девчонка, смышленая. Не растерялась в незнакомом городе. У нее возникла проблема, но вместо того, чтобы ныть и клянчить, она пошла и решила ее так, как умела. Молодец! Я по сравнению с ней и правда пушистое чмо… Потребитель и паразит, как говорит отец. Что называется — почувствуй себя, Владушка, никчемным маменькиным сынком.
А я, между прочим, тоже на многое гожусь! Есть у меня и ответственность, и трудоспособности не занимать. Когда надо, я много чего могу.
Смотрю на часы и понимаю, что сижу здесь уже почти полчаса.
«Интересно, а батя вообще в курсе, что я здесь? Или эта сиськастая ведьма только сделала вид, что его предупредила?»
Не успеваю додумать мысль, как дверь кабинета открывается:
— Влад, зайди!
Едва оказавшись внутри, начинаю операцию под кодовым названием «Сын — мечта».
— Ого, отличный новый дизайн у тебя в кабинете!
Дизайн, кстати, и правда разительно изменился. Раньше здесь всё было серым, безликим. Теперь во всю стену красивый горный пейзаж, и мебель теплого коричневого оттенка, даже уютно стало.
— Ты пришел расхваливать мой кабинет? — спрашивает отец, садится в свое кресло и внимательно ко мне присматривается: — Чего это ты напялил костюм?
Да, да, сегодня я вырядился не в джинсы с толстовкой, как обычно. Надел пиджак с брюками и даже белую рубашку. Отец частенько говорил, что деловой человек должен выглядеть соответственно, а я сегодня хочу быть именно таким.
— Мы его вместе с тобой выбирали! Забыл? — спрашиваю, устраиваясь напротив.
— Помню… — хмурится он. — Только помоги решить загадку: зачем раздолбаю носить костюм?
— То был старый я… Теперь всё изменилось!
— И что же изменилось? — батя щурится, разваливается в кресле и пристально меня разглядывает.
— Я пришел поговорить!
— Говори, я тебя внимательно слушаю…
— Отец, возьми меня на работу! — заявляю сходу.
— О, как мы заговорили… — тянет он, всё больше хмурясь.
— Ну а что? У меня пары по большей части в первой половине дня, вторую половину мог бы проводить здесь или на заводе, где скажешь. Я всё равно через несколько месяцев тут практически пропишусь! А так уже начал бы осваиваться…
— А диплом? — хмурит он брови.
— А что диплом? Напишу! Я вообще-то не тупой!
— Я в курсе, что ты не тупой! Только мозгами пользуешься редко… — язвит он, косо на меня поглядывая.
— Ты же сам говорил, что я по большей части не учусь, а играю в детство с Матвеем, так? — снова пытаюсь его убедить. — Ну, в общем, ты прав! Урежу время, которое трачу на друзей, поднажму на диплом и займусь изучением бизнеса…
— Ты сейчас серьезно? — наконец до него доходит.
— Еще как, бать… — киваю.
Это правда. После Лизкиного признания я твердо для себя решил — ничьим нахлебником больше быть не хочу и уж тем более не позволю восемнадцатилетней девчонке себя содержать. Пора взрослеть, и точка. Можно было, конечно, поискать работу где-то еще, но зачем, если мне на роду написано здесь трудиться. Лучше уж не растрачивать энергию понапрасну, а освоиться там, где собираюсь работать еще многие-многие годы.
— Хм… — Отец надолго замолкает.
Пристально на меня смотрит, что-то там себе надумывает. Терпеливо жду, и он наконец выдает, хитро прищурившись:
— Деньги закончились?
— Нет!