Перевод: zhenechka_poyma
Сверка: Amelie_Holman
Бета-коррект: Султана
Редактор: Amelie_Holman
Оформление: Skalapendra
«Несчастья» — романтическая серия пикантных отдельных новелл, каждая из которых написана лучшими авторами в жанре романтики (лично или в соавторстве). Скандальные, освежающие истории еще и, безусловно, невероятно сексуальные. Они идеальны для чтения в кровати для ценителей романтики на книжных страницах.
Глава 1
Уэст
Лос-Анджелес.
Октябрь.
— Если бы этот сукин сын не поддался своему страху, я был бы сейчас где-нибудь на пляже, например, на Бора-Бора, Бали или Барбадосе. Почему все лучшие пляжи начинаются с буквы "Б"?
Когда я осматриваю маленькую, просторную квартиру, я не вижу женщину, которая невнятно произносит слова, но я бы узнал голос Эрин Хоуп где угодно.
— Я бы нежилась на солнышке, наслаждалась своей жизнью и сияла от множественных оргазмов, потому что, хотя Уэстон Куэйд — полный ублюдок, он всегда был потрясающим в постели.
Младшая сестра моей бывшей невесты, Эхо, стоит в открытом дверном проеме и морщится.
— Ты этого не слышал.
Хотя я предпочел бы не быть здесь, и, вероятно, должен был прийти, вооруженный стальным поясом и щитом, чтобы защитить себя от того, что, как я подозреваю, будет дерьмовой борьбой, я не могу не ухмыльнуться.
— Ни слова.
— Но не-е-ет. У меня романтические отношения с Эрнестом и Джулио Галло. Они не дают оргазмов.
Эрин фыркает.
— Эй, если это был тот самый разносчик пиццы, который звонил в дверь, принеси мне кусочек, ладно? Мне нужно что-то, чтобы заесть выпитое.
— У Эрин просто… плохой день, — бормочет Эхо.
Потому что жизнь вообще была тяжелой или потому что, если бы все закончилось по-другому, мы с моей бывшей невестой сегодня праздновали бы третью годовщину нашей свадьбы?
— Я понимаю.
Честно говоря, сегодняшний день тоже был для меня отстойным. С тех пор как проснулся, я старался не думать о значении этой даты. Слишком много всяких "если" и воспоминаний. С тех пор, как я ушел от Эрин, я вел тяжелую битву. Все почти закончилось. Кажется, я сейчас выигрываю…но по пути я нес ужасные потери.
— Может, тебе лучше уйти?
Эхо начинает закрывать дверь.
— Она не совсем трезвая.
Я просовываю ногу через порог.
— Ждать не вариант. Мне нужно увидеть твою сестру сегодня вечером. Есть дело.
Эхо хмурится.
— Какие у вас могут быть дела? Эрин не захочет видеть тебя сейчас. А может, и никогда.
Я не удивлен.
— Я…
— Пицца?
Подросток в рубашке с воротничком и логотипом известной сети стремительно поднимается по лестнице, держа в руке термо-сумку.
Я достаю бумажник и расплачиваюсь с парнем, щедро давая чаевые, чтобы этот перерыв кончился.
— Спасибо! — крикнул старшеклассник через плечо, сбегая вниз по ступенькам.
— Ты не должен был этого делать, — настаивает Эхо с наличными в руке.
— Я хотел бы лично передать это твоей сестре. Один.
Эхо колеблется. Она обычно свободолюбива и легкомысленна. Когда-то у нас было хорошее товарищество. Неудивительно, что оно исчезло. Черт возьми, я в шоке, что она вообще со мной разговаривает.
Как обычно, она одета так, словно ей самое место в рекламе мюсли. Сегодня это косы и фланель, шорты-карго, гольфы и походные ботинки. Она — уникум. Но она также отчаянно защищает обеих своих старших сестер, так же как они защищают ее.
— Не знаю, справится ли она с этим, — признается сестра Эрин.
— Честно говоря, этот день каждый год для нее тяжелый.
Я тоже стал бояться четвертого октября. Мой младший брат Флинн заметил сегодня утром, что первый год после моего разрыва с Эрин сломал меня, но он рад, что я забыл о ней.
Ясно, что я его одурачил.
Но я здесь не для того, чтобы вернуть Эрин. И после того, как мы расстались, я уверен, что это невозможно.
— Твоя сестра недавно купила ресторан. Мне нужно поговорить с ней об этом. Только поговорить, — уверяю я Эхо.
— Я прослежу, чтобы ее накормили, протрезвили и уложили в постель. Никаких драк. Просто беседа. Я буду держать руки при себе.
Даже если я умираю от желания прикоснуться к ней.
— Эхо, где эта чертова пицца?
Снова зовет Эрин откуда-то из глубины квартиры.
— Если мне придется есть посредственный пирог вместо свежих морепродуктов на гребаном пляже на Багамах — видишь ли, еще один отличный пляж, который начинается с Б — я бы хотела, чтобы он был горячим.
— Иду.
Но Эхо не двигается, просто моргает.
Она удивлена, что я знаю о новом начинании Эрин? Оценивает мою искренность? Наверное, и то и другое.
— Эхо, я бы не стал просить о встрече с ней, особенно сегодня, если бы это не было так важно.
Наконец она вздыхает и впускает меня внутрь.
— Ладно. Только потому, что я не думаю, что она когда-нибудь будет двигаться дальше, пока вы двое не поговорите.
Чувство вины обжигает. Я ужасно пережил наш разрыв. Правда, я был ошеломлен и сам едва держался на ногах. Я тысячу раз прокручивал в голове те мрачные дни. Я не могу изменить то, как все развернулось сейчас, и я пришел сюда не для того, чтобы ворошить прошлое, но, может быть, пока я веду дела, я смогу дать ей немного покоя.
— Спасибо.
Эхо задерживается.
— Значит, ты теперь главный исполнительный директор?
Я не могу не заметить ее тонких намеков.
— Да.
— Поздравляю… наверное.
Она осуждает меня за то, что я ставлю бизнес выше любви. Я все понял. Это не совсем так, но я понимаю, что это должно выглядеть именно так. В то время я сделал единственный выбор, который, как мне казалось, мог сделать. Только расстояние заставило меня усомниться в этом.
— Как учеба?
Я меняю тему разговора.
— Ты ведь уже почти закончила, верно?
— Я заканчиваю учебу в мае, а после стажировки перейду на полный рабочий день.
Ее мрачная улыбка превращается в хмурый взгляд.
— Будь добр к моей сестре. Не заставляй меня сожалеть, что я проявила к тебе милосердие. Скажи, что я позвоню ей завтра.
— Конечно.
Не говоря больше ни слова, она хватает свой пухлый бумажник, вязаную лыжную шапочку и гигантскую цепочку с кольцами для ключей, затем кивает и закрывает за собой дверь с тихим щелчком.
После трех долгих лет я остаюсь наедине с Эрин Хоуп. Может, у меня будет шанс извиниться за то, что я не могу контролировать сейчас…и то, что я не знал, как остановить тогда. Возможно, она поймет. Но я реалист. Это Эрин. Благодаря безумному детству с родителями-трудоголиками, она была циничной еще до того, как мы встретились. Могу только представить, как она теперь будет осторожна.
В конце концов, я бросил ее в день нашей свадьбы.
Я прохожу мимо обычно обставленной кухни и углубляюсь в квартиру, которая имеет винтажную атмосферу Одри Хепберн. Это так в стиле Эрин. Мое сердце бешено колотится, когда я подхожу к ней ближе. Не удивлен. В конце концов, потерять ее было самой большой ошибкой в моей жизни. Не проходит и дня, чтобы я не думал о ней.
— Почему так долго? — она зовет.
Может быть, из спальни?
Она переехала после нашей помолвки. Мы оба это сделали. Квартира, которую мы делили здесь, в Лос-Анджелесе, вероятно, была слишком полна призраков и воспоминаний, чтобы она могла остаться. И после более чем двух лет в Нью-Йорке, я теперь обосновался в Лас-Вегасе.
— Эхо, ты ведь слышишь, да? Я изливаю душу, — со вздохом продолжает Эрин. — Знаешь, что еще хуже? Как будто этот ублюдок погубил меня. Я не могу испытать оргазм ни с кем другим. И, о боже, я все еще мастурбирую, думая о нем. Да что со мной такое?
Это может сделать меня засранцем, но я не против того, чтобы знать, что никому другому не нравились милые, миниатюрные формы Эрин так, как мне. На самом деле, когда я вспоминаю все способы, которыми я когда-то заставлял ее кричать, меня переполняет не только мужская гордость.
Жаль, что я не могу провести хотя бы одну ночь со своей бывшей снова.
Тихо я пересекаю шикарную черно-белую гостиную, затем нахожу спальню, спрятанную в алькове справа. Я прислоняюсь к дверному косяку, упираясь плечом, и наблюдаю, как мое глубочайшее сожаление шагает по маленькой спальне босиком — и в свадебном платье, которое я никогда не имел удовольствия видеть на ней.
Я чертовски жалею, что мы не добрались до алтаря, чтобы у меня было право обнять ее, поцеловать в шею и увлечь прямо в постель. Рассуждая логически, я знаю, что самым разумным сейчас было бы сообщить ей печальные новости о собственности, в которой находится ее ресторан, а затем, возможно, начать честный разговор о нашем прошлом, прежде чем я оставлю ее в покое. Может быть, после этого мы оба сможем исцелиться и быть счастливыми.
Потому что женщина передо мной явно не счастлива, и за это мне очень жаль.
— С тобой все в порядке, милая, — говорю я ей.
— Я тоже все еще думаю о тебе. Все время.
Эрин резко оборачивается, держа в руке почти пустую бутылку красного вина.
— Уэст?
Когда наши взгляды встречаются, это удар в солнечное сплетение. Я смотрю в ее темные глаза на потрясенном бледном лице. Она моргает. Ее розовые губы приоткрываются, как будто она хочет что-то сказать, но не произносит больше ни слова.
Моя бывшая невеста стала еще красивее, чем раньше. Как такое возможно?
— Привет, — говорю я хрипло.
— Этого не может быть. Я не видела тебя три года, а теперь вдруг вижу двух?
Она качает головой.
— Нет. Ты — галлюцинация. Ты исчезнешь.
Подавив улыбку, я положил теплую коробку из-под пиццы на ее смятую постель, стараясь не замечать, что простыни пахнут Эрин. Детская присыпка, ваниль и что-то мускусное, что всегда меня возбуждало. Я никогда не чувствовал подобного аромата ни на одной другой женщине. Я не могу его опознать, но хорошо знаю. Этот запах возвращает меня назад. Это мгновенно делает меня твердым.
— Я не плод вина или твоего воображения, Эрин.
— Но так и есть. Ты выглядишь как Уэст. Ты говоришь, как он. Ты такой же горячий, как и он.
Она качает головой.
— Но моя сестра знает, что лучше не пускать тебя ко мне. Эхо!
— Она ушла. Она позвонит тебе утром. Здесь только мы…и то, что я предполагаю, это пицца с колбасой, грибами и луком.
По крайней мере, судя по пикантному аромату.
— Я пришел поговорить с тобой.
Ее глаза сужаются.
— Мне плевать, что ты, пьяный глюк, помнишь, что я люблю есть. Уходи. Тебе здесь не рады.
— Нам надо поговорить.
Я приближаюсь медленными шагами.
Эрин отступает, качая головой.
— Остановись.
Я останавливаюсь.
Она фыркает.
— Теперь я знаю, что ты не настоящий. Оказывается, Уэсту, с которым я была помолвлена, было наплевать на меня и на то, чего я хочу.
Без сомнения, она видела это именно так.
— Может, присядем и поедим? Вежливо? Я хотел бы извиниться и объяснить, почему я здесь. Ты меня выслушаешь?
Эрин
Я моргнула. Затем моргнула еще раз.
Нет, Уэстон Куэйд все еще стоит в моей спальне, выглядя очень, очень реально — и очень, очень великолепно. Он все еще думает обо мне? Ха! Я ни на минуту в это не верю. Как я могу поверить? Кроме того, если он хочет извиниться, он должен быть миражом.
Разве что…когда в моих видениях Уэста он был в идеально сшитом костюме, с ухоженной бородой и безжалостно коротко подстриженными темными волосами?
— Я не собираюсь проводить эту ночь с тобой, особенно в воображаемой версии. Это сделало бы меня жалкой. А я не жалкая. Я просто пьяная.
Я подношу бутылку к губам и делаю еще один глоток сочного красного вина.
— Как только я протрезвею, ты уйдешь.
Это меня немного угнетает.
Сколько раз я мечтала, что Уэст придет и скажет, что ему очень жаль? Слишком много. И все же сегодня я тебя не слушаю. Если я позволю себе поверить, что он действительно здесь, чтобы загладить свою вину за то, что ушел в день нашей свадьбы, я снова заплачу. Я и так уже плакала слишком много.
— Эрин.
Он мягко обхватывает меня за плечи.
— Я останусь, пока мы не поговорим.
От его прикосновения я ощущаю неприятное темное, нежеланное тепло, наполняющее каждый мой мускул и нерв. Оно концентрируется в пульсирующую боль в одном безошибочно узнаваемом месте. Эти ощущения заставляют меня чувствовать себя еще более одурманенной…но я никогда не буду достаточно пьяна, чтобы забыть, что он был причиной самого унизительного, душераздирающего момента в моей жизни.
Этот контакт также доказывает, что он действительно стоит посреди моей спальни, пристально глядя на меня.
— Почему?
В этот день, из всех дней?
— Если ты пришел узнать, действительно ли доверчивая маленькая Эрин все еще разбита поездом, то увидишь, что я в порядке.
Он поднимает выразительную темную бровь.
— Так… это нормально, что ты напилась, надела подвенечное платье и жалуешься на свою печальную сексуальную жизнь с тех пор, как я уехал?
— Ты слышал?
Когда на меня накатывает чувство унижения, я подношу бутылку вина к губам, чтобы еще немного подкрепиться.
Уэст выхватывает его у меня из рук и ставит на комод позади себя, подальше от меня.
— Эрин, нам нужно многое сказать. Дай мне час. Я знаю, что ты мне ничего не должна, но если ты позволишь мне высказать свою точку зрения, я уйду навсегда.
— Конечно, уйдешь. Ты в этом специалист.
Я театрально машу рукой в воздухе.
— Я помню все случаи, когда я “давала тебе час", а ты заставлял мои пальцы сжиматься. Это было потрясающе, я не собираюсь лгать. Но потом, после всего? Бац! У тебя не было ничего, кроме… "Извини, дорогая".
— Эрин…
— Знаешь, скольким людям мне пришлось объяснять наш разрыв? Я сбилась со счета. Сначала я рассказала людям о твоей семейной ситуации, но через некоторое время… что я должна была сказать? Ты не объяснил, почему не вернулся. Поэтому я рассказывала людям, как здорово, что мы поняли, что не подходим друг другу, прежде чем обменялись клятвами. И поделом тебе было бы, если бы я сказала всем, что у тебя свирепый случай герпеса.
Я фыркаю, все еще пытаясь понять, что единственный человек, которого я думала, что буду любить, чтить и лелеять вечно, стоит передо мной.
— Я отослала подарки и отправила в газету опровержение по поводу объявления о нашей свадьбе. Я все отменила — и мне не нужен был твой дурацкий чек. Я порвала его и заплатила за все сама. И раз уж мы здесь, это тоже твое.
Я подхожу к тумбочке и достаю бархатную коробочку бордового цвета, которую Уэст подарил мне однажды жарким июльским вечером. Тогда в мире все было идеально… я бросаю ее ему сейчас, довольная, что она попала прямо в грудь.
— Забирай и проваливай.
Уэст ловит маленькую коробочку, затем открывает ее и обнаруживает внутри обручальное кольцо, все еще сверкающее и подмигивающее на свету. Оно всегда дразнило меня тем, что свадьба могла стать реальностью, поэтому я давно перестала на него смотреть. Почти.
Он кладет коробочку на кровать.
— Это твое, Эрин. Оставь себе. Я никогда не ожидал, что ты вернешь его.
— Но ведь ты никогда не ожидал, что мне на палец наденут подходящее обручальное кольцо, не так ли? Теперь, когда я знаю, что ты чертовски богат, я думаю, что ты не слишком расстроен тем, что потратил тридцать тысяч на кольцо.
Когда он открывает рот, я отмахиваюсь от его слов.
— Что бы ты ни собирался сказать, мне все равно. Ты и я — древняя история, и ничто не изменит того факта, что ты оказался мудаком, чей лучший талант лежит между простынями.
Я стискиваю зубы.
— Фу, я должна прекратить раздувать твое эго. Если бы у меня была нормальная сексуальная жизнь, это помогло бы, но мне все равно лучше без тебя. Так что просто уходи. Я собираюсь съесть свою пиццу и устроить марафон "Ее звали Никита". Или "Убить Билла". Кровь и кишки заставят меня чувствовать себя лучше.