Напряженно хмурюсь, с опаской выхожу из авто. Вадим же чувствует себя расслабленно как рыба в воде. Он надевает темные очки и просит меня накинуть на голову капюшон.
— Хочешь сказать, что мой муж напрямую связан с конторой Лютольфа?
— Ты даже не представляешь насколько.
Победоносно дотрагивается моей талии, пуская по телу острые токи. Аж передергивает. Мы двигаемся внутрь здания, прежде я любовалась им лишь издали.
Лютольф настолько пафосный тип, что нанял швейцаров дежурить у входа, чинно и благородно перед нами раскрывают дубовые створки, и едва шагнув за порог, теряюсь.
В просторном холле суета, перед глазами мелькают работники в серых костюмах, снуют туда-сюда, размахивают документами и мобильными телефонами. Десятки разных голосов, как гул в огромном улье, звонки, шелест бумаг.
Во взгляде рябит, а в животе мутит немного. Вадим замечает мой ступор и спешит увести в самый конец коридора. Здание на три этажа, но кабинет главного юриста затаен на отшибе.
Без стука Вадим проталкивает меня за дверцу, шагает сам. За офисным столом на кресле я вижу беспринципную физиономию брюнета. Он сразу нас замечает, кривится в ухмылке, посматривает едким бесноватым взглядом.
— Привет, — лениво говорит похититель и тянет руку.
— Добро пожаловать, Адам, — хитрым лисом поднимается и двигается к нам. — Брат, неужели эта и есть та самая Юля?
Глава 8
Адвокат бесцеремонно нарушает мое личное пространство и останавливается слишком близко допустимой границы мало-мальского этикета. От неудобства вынуждена отступить на полшага и скрестить руки, приняв закрытую позу. Стараюсь переварить услышанный диалог мужчин и единовременно не понимаю своей роли в нем:
— В каком это смысле та самая Юля? — уточняю.
Без намека на скромность лощеный Марк ухмыляется прямо мне в лицо.
— Жена знаменитого Вадима Синицына.
— Мой супруг знаменит?
— Конечно, кто еще способен за пару дней наворотить столько проблем, что на их решение придется потратить как минимум месяц. Достопочтенный и ни с кем не сравнимый А́дам Лю́тольф обратился ко мне за помощью, но чтобы разгрести авгиевы конюшни и выстроить план по защите мне нужно время. А пока, вы, Юленька, будете являться прикрытием для моего брата. — Словно компаньон подает ладонь и мне ничего не остается, как ответить рукопожатием. — Поздравляю, теперь мы в одной лодке.
— Брат?
— Что ни на есть.
Вадим, точнее, А́дам с некой благосклонностью и терпением вздыхает на ушлые выкрутасы своего младшего родственника. Да, Марк практически мой ровесник судя по информации в интернете, а вот похититель выглядит не моложе тридцати. Адам говорит, что они с братом продолжат разговор, но уже наедине. Сдержанно дотрагиваясь моей спины, разворачивается и выводит из кабинета.
— Куда ты меня тащишь?!
Вскрикиваю и пытаюсь вырваться, когда понимаю, что маршрут разнится с моими представлениями. Мы двигаемся вовсе не к выходу, а, наоборот, все глубже скрываемся в витиеватых коридорах адвокатской фирмы.
— Ни для кого не секрет, что это здание одно из старинных достопримечательностей нашего города… Знаешь, каким образом оно досталось Марку?
Хладно и ровно чеканит, прибавляя шаг.
— Он судился за него с администрацией и… выиграл…
Я хорошо помню скандал, разразившийся в связи с этим проклятым местом. Весь город стоял на ушах и диву давался от жадности и борзоты Лютольфа. Ему точно помогала сама Фемида, снизошедшая с небес, иначе я могу объяснить решения верховного судьи в пользу Марка и отклонения последующих апелляций от депутатов.
— Верно, — сворачивая в правое крыло, Адам распахивает неприметную дверцу, кажется, кладовой. Я упираюсь и боюсь входить, но мужчина силком пропихивает меня внутрь. — Раньше здание было поместьем известного дворянина, настолько богатого, что у твоего Вадима пена изо рта пошла бы от зависти, — мы оказываемся в небольшой, пустой комнатке, а напротив снова дверь. Открыв ее, переступаем на лестницу, ведущую в подвал, — наверху, как и положено комнаты и залы, здесь же у барина находились потайные темницы, камеры пыток для крестьян, а еще ход. Запасной лаз для побега в случает нападок. Мало кто знал об этом дополнении к поместью…
Затаив дыхание все ниже и ниже спускаюсь по глянцевым ступенькам. К счастью, тут нет каменных окровавленных стен с крюками и мерзких крыс, как в лучших традициях средневековья. Радует чистота и современный ремонт. Преодолев лестницу, останавливаемся у железной двери, Адам набирает код, толкая полотнище, пропускает меня вперед.
— … Добро пожаловать в мое подземелье, Юль.
Щурюсь от яркого потолочного света и прикрываю лицо. На территории Адама до мурашек сквозят кондиционеры. Здесь воздух пропитан кофе, а обстановка сияет во всех тонах белого. Угрюмые мужчины в черных костюмах почти недвижимо расселись за столами у компьютеров.
В звенящей тишине я различаю лишь клацанье мышек и стук клавиатуры. С виду может показаться, что мы попали в такой же офис, однако на интуитивном уровне в сердце закрадывается промозглый страх.
Адам скалой гранитной двигается впереди, я, трусливо поджав ручки, семеню следом, искоса наблюдаю, что сотрудники настроены ко мне враждебно. Как волки смотрят, но ничего не говорят. В отличие от юристов Марка, окружение Адама буквально фонит опасностью, от таких людей лучше держаться подальше.
Заходим в один из кабинетов.
Адам указывает мне присесть на диван, сам распахивая шкаф, достает толстенную папку и отдает мне. Не спеша, переступает и падает за директорское кресло подле стола.
— Я оперирую финансами, Юль. Для меня деньги — это не просто сумма на счете, а ресурс, который можно и нужно эффективно использовать. Я помогаю авторитетам и власть имущим клиентам грамотно управлять капиталом… не всегда законным.
— Ты теневой финансист?
— Именно. Умеешь соображать, когда захочешь. — Адам упирается локтями об стол, — открой папку. Что ты видишь?
На первой странице несколько ксерокопий паспортов и со всех изображений на меня смотрит муж. В удивлении приподнимаю брови, скользя взглядом по строчкам.
— Вадим Синицын, Игорь Смирнов, Олег… это что?
— Личности твоего возлюбленного, которые были ему предоставленные. Он выбрал Вадима.
— А как его зовут на самом деле?
— Не имеет значения, ведь по всем канонам тот человек умер много лет назад. Листай дальше…
Переворачиваю страницу и вижу несколько черно-белых снимков. На них изображено двое парней, в одном из них я узнаю Вадика. Другой чертовки похож, словно ближайший родственник, но есть различия нос у него шире, а скулы и подбородок, наоборот, узкие. Пытаюсь выстроить логическую цепочку в голове, плохо получается.
— … Не трудись, — замечает мою растерянность Адам, — тот которого ты впервые видишь и есть твой муж. Мы были лучшими друзьями, задолго до вашей встречи.
Еле сдерживая документы, начинаю дрожать, сглатываю неприятный, тяжкий ком. Господи. Если все о чем говорит Адам правда, то с каким чудовищем я жила все эти годы?
— Как такое возможно?
— Достижение современной медицины. Он мой двойник. Понимаешь? Искусственно вылепленная хирургом копия. Я занимался стратегией и заключением важных сделок. Вадим обеспечивал мне алиби, светил лицом в людных местах в нужное время. И все проходило гладко и ладно, пока я не доверил Синицыну переговоры с моим конкурентом. Меня предали Юль, и, скорее всего, Вадику предложили взятку.
— Не верю…
— А ты ознакомься дальше. — Жестом подгоняет Адам. — Там и дарственная на квартиру и фото реабилитации после пластической операции. Юль, я не заставлял Вадима решиться на столь кардинальный шаг, он сам захотел. Ко всему прочему, нам нужен был запасной вариант, страховка, в случае непредвиденной ситуации. Вадим позаботился об этом, создал декорацию семьи и образ водителя грузовика. Я понимаю, это жестоко, прости, что втянули тебя…
Роняю папку на пол и слепну от нахлынувших слез. Душа выворачивается наизнанку и даже не от обидки женской, а от раздирающего осознания, что в улыбке дочери я все это время узнавала милые черты Вадима…Получается…
— Нет, я не буду тебе помогать!
На эмоциях подскакиваю с дивана, шатко, словно в бреду пытаюсь убраться вон. Толкаю белую створку. Дверь заблокирована.
— У тебя выбора не остается, Юль. Не забывай в моих руках не только ты, но и Алиса.
Едва услышав имя дочери, застываю на месте. Чувствую, как бурлит по венам кровь, смешиваясь с адреналином, бьет по вискам. Дыхание застревает в горле, медленно оборачиваюсь к мужчине, одними губами шепчу:
— Ты не посмеешь…
— Все зависит от тебя.
Непоколебимо и с циничным холодом он шантажирует меня самым ценным. Алиской. Не догадываясь, что говорит о собственном ребенке.
Сердце внутри точно покрывается острой коркой, а потом ухает и разбивается на миллиарды осколков. Топая по белоснежной плитке, возвращаюсь к Лютольфу, останавливаюсь вплотную и будто спицей тычу пальцем в его грудь.
— Ничего ты ей не сделаешь.
На мгновенье Адам закатывает глаза в потолок. Опустив, надменно взирает на меня сверху вниз. Обхватывает мой палец, крепко сжимает и проворачивает руку мне за спину.
— Надоело разговаривать с тобой как с маленькой. Ты часть моей страховки и будешь делать все, что от тебя зависит. Не вынуждай меня показывать на собственном опыте, как сильный жрет слабого.
— Значит, я первой сожру тебя!
Язык мой хуже врага. С запалом выкрикиваю и тут же осекаюсь, ощущая по телу тревожные раскаты вибраций. Просторный светлый кабинет в секунду сужается и высокий брюнет, усиливая хватку, словно занимает все пространство вокруг. Становится невыносимо тесно, душно.
Пытаюсь отвести взгляд, но замечаю в темных омутах Лютольфа огонь, он уже уничтожил чертей, которые там водились и теперь на очереди я.
Вся напрягаюсь в руках Адама, забываю, как дышать. Кажется, я заинтересовала Лютольфа, бросила вызов и сама того не желая чиркнула спичкой рядом легковоспламеняющимся эгоцентризмом мужчины.
— Если я захочу, живой ты отсюда уже не выйдешь.
Вопреки слишком интимным объятьям мне удается гордо расправить плечи, выскользнуть одной рукой из захвата и дотронуться до щеки Адама. Такая холодная, колкая от щетины, но моя ладонь быстро согревает кожу.
— Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я слышала подобные угрозы, когда после курсов начала работать парикмахером. Мне и похуже прилетали слова!
Адам сдержанно едва заметно улыбается, неподвижно замерев, анализирует.
Внезапно он склоняется ближе, влажно, горячо выдохнув, ловит мои губы. С напором и владельческой уверенностью он мокро очерчивает их по контуру. Проталкиваясь, заполняет изнутри своим кислородом, мятным, ледяным, таким же, как его сердце. Давит, удерживает мою голову, настойчиво и грубо не позволяет отвернуться, ласкает, покусывает и тут же успокаивает. Вытягивает из моих легких воздух, жадно глотает, меня наповал сражает.
Он управляет, вовлекает за собой, стирая из мыслей значение времени и прошлого. К стыду, его губы кажутся вкуснее, а поцелуй настолько умелый и приятный, что я не чувствую под собой опоры и словно растворяюсь. Никогда прежде меня не целовали так глубоко, нежно, до теплого отклика, медом растекающегося по телу.
Но Адам об этом не узнает. Ни-ког-да.
— Просто помоги мне, Юль…всего месяц пока брат не выстроит стратегию по защите… и я отпущу тебя, обещаю…
Молчу, вроде киваю, когда он плавно отстраняется и полностью освобождает. Пошатываюсь, моргаю, фокусируюсь. Все мутнеет, а внутри еще искрит от волнения, будто Адам продолжает целовать.
— …Я приготовил для тебя инструктаж на случай непредвиденных ситуаций, — как ни в чем не бывало, он разворачивается, подходит к столу и берет несколько скрепленных листов, — изучи, как следует, когда мы вернемся домой.
— Эм… на сегодня дела окончены?
— Да.
Слава богу. Останься я хоть на полчаса запертой в кабинете с Лютольфом, точно с ума бы сошла. У меня горят уши и щеки со стыда, трясутся руки. Переминаюсь с ноги на ногу, пять минут назад не боялась, а сейчас боюсь посмотреть в глаза Адаму.
— Когда мы поедем домой?
— Скоро.
Кажется, извинений за столь откровенное поведение я не дождусь от Лютольфа. Мужчина опять спокоен, щелкает кнопками на железном сейфе, проверяет какие-то отчеты, а после берет меня за руку, переплетает наши пальцы и ведет по узким лабиринтам здания, сначала на уровень земли, потом на улицу. Снова напяливаю капюшон и, спрятав лицо, топаю к внедорожнику.
В этот раз по приказу Адама усаживаюсь на заднее сиденье, и пока мужчина выруливает на проезжую часть, любуюсь через затемненное стекло на город. В салоне повисает гробовая тишина, ведь новый муж настолько серьезен, что не включает магнитолу, а сосредоточенно впивается в руль. До белых костей напрягает руки, когда перед нами виднеется машина с мигалками.
Сотрудник дорожно-постовой службы в ярком жилете машет жезлом, указывая Лютольфу прижаться к обочине. Адам нервозно сопит, но выполняет просьбу, открывает бардачок.
— Сиди тихо, — не оборачиваясь, хрипло басит.
Напрягаюсь сама, как мышь притаилась, точно совершила преступление. Адам припускает стекло, дает возможность представиться сотруднику в фуражке и вручает ему документы. Полицейский укоряет за тонировку, настоятельно требует, чтобы Адам снял черные авиаторы и когда Лютольф нехотя демонстрирует лицо, командир давится слюной. Благо я остаюсь незамеченной.
— Гражданин, мне знакомо ваше лицо, а знаете, где я его видел? На ориентировке! — хватается за пистолет, — выйдите из автомобиля!
— Я уверен, что вы меня с кем-то спутали, — сохраняя выдержку, отвечает, но сотрудник уже навел прицел.
Рьяно выдохнув, Адам, раскрывает дверцу и вместе с полицейским шагает к патрульной машине. А я на взводе льну к окну, обливаюсь седьмым потом. Дьявол! Если Лютольфа арестуют, я попаду под гнев его младшего брата. У них в лапах маленькая Алиска и я рискую никогда больше не встретиться с дочерью.
— Будь ты проклят, Адам Лютольф…
Как змеюка шепчу, лихорадочно оглядываю салон. Я на заднем кресле, поэтому без труда дотягиваюсь до багажника, среди лопат, запчастей и прочей фигни достаю небольшой флисовый плед. Особо не размышляя поддаюсь единственной идеи и, скомкав тряпку, засовываю ее под курточку, как накладной живот.
Мне страшно актриса из меня никудышная, однако, я буду играть роль, ведь бывший муж и Адам не оставили выбора. Говорю бывший, потому что знать мерзавца не хочу. Облизываю пальцы и растираю глаза, будто плакала, выдавить искренние слезы от жалости к Лютольфу у меня не получается.
Мысленно ругая себя, распахиваю дверцу и на раскорячку выползаю из Джипа.
— Дорогой, ну скоро вы там? Я, вообще-то, рожаю!
Пыхчу, визжу, придерживаюсь за машину. Двое полицейских тут же переводят внимание на меня, как и сам Лютольф. Кажется, он меньше всего ждал, что сейчас я решусь на исполнительные финты перед полицейскими.
Глава 9
— А вы, дамочка, кто такая?
Хмуро высовывается мужчина, не дождавшись объяснений, хлопает дверцей и медленно шагает ко мне.
Действительно. Что я могу ответить? Ведь Адам приказал сидеть в машине, однако я решила соригинальничать, не в ущерб Лютольфу, естественно.
Сердце падает в пятки, коленки дрожат, хватаюсь за низ живота и колыхаюсь, словно бумажный кораблик, который пустили по бурной реке с названием импровизация. У Адама десятки поддельных паспортов и я понятия не имею, какой именно он предоставил сотруднику службы. Если на имя Вадика, то откуда у простого водителя взялся навороченный Джип?
— Девушка?
Господи ты, боже мой. Мне и притворяться не нужно, чтобы пыхтеть и покрываться потом. Стреляю глазами то на полицейского, то на Лютольфа с каменной миной.