— Через мой труп. Эти земли ему не принадлежат!
Мужчина двинулся на меня, а я испуганно отскочила, нечаянно задев его крылом и скинув капюшон. И тут же поняла, как сильно я ошиблась. Я ошиблась домом, дверью, болотом, лесом и вообще мне пора. Удачи вам тут, ребятки, я возвращаюсь в болотце. Но вместо этого я завопила, что есть мочи:
— Хмырь!
Глава 3
Птицы, возвращавшиеся в родные пенаты, поворачивали стаи вспять и летели снова на юг, баньши, если таковые тут водились, собирали чемоданы не в силах стерпеть такой конкуренции. Ян зажал уши руками и даже зажмурился, а непробиваемый хмырь даже глазом не моргнул.
— Очень приятно, Ратмир, — самодовольно оскалилось это чудовище и указало вновь на дверь. — Тебе туда, принцесса.
Люди добрые да нечисть всякая, это что же получается? Меня же да моими граблями?
Хмырь скинул полностью капюшон и снял плащ с плеч, подав его Яну. Затем снова двинулся в мою сторону, заставляя пятиться к двери.
— Я не знаю, где я нахожусь, — стратегически отступала я задом наперед, боясь повернуться к нему спиной.
— Черная топь, — ни единой эмоции не проскользнуло на его лице, лишь в глазах загорелись два уголька.
— Я не знаю, в какой стороне Альмира, — говорила я, а сама пыталась спешно вспомнить, чем питаются хмыри. Не феями ли?
— На северо-востоке, — нахмурил он свои черные брови и его лицо, и без того устрашающее, стало выглядеть еще свирепее.
— А вдруг здесь водятся болотные кикиморы и шишиги? — со страху я вспомнила столько кровожадных легенд про хмырей, что чуть не споткнулась об порожек.
— Ну почему же вдруг? Водятся, конечно, — говорил он, а сам стягивал с рук перчатки, обнажая свою кожу серого землистого оттенка.
— Я не умею летать, — резко выпалила я, когда он вскинул руку вверх и ухватился за дверной косяк над моей головой.
Ну все, точно едят фей. Иначе как объяснить, что он склонился надо мной и шумно втянул воздух прямо у моего уха?
— Еще и убогая, — прошипел он мне на ухо и таки вытолкал за дверь.
Козел, то есть хмырь, захлопнул дверь перед моим носом, а я так и стояла истуканом, открывая и закрывая рот, как рыбка выброшенная на берег. От сырости, царившей вокруг, я тут же покрылась мурашками, первые капли дождя, сорвавшиеся с неба, угодили прямиком мне за шиворот, вдалеке раздалось уханье совы и вой какой-то нечисти, о которой я и думать боялась. Нет-нет, так дело не пойдет, я хочу в тепло. Я подошла к двери и приникла к ней всем телом, вслушиваясь в нешуточные страсти, что разгорались по другую сторону.
— Ты не можешь выгнать девушку на ночь глядя!
— Я только что это сделал.
— Но она упала из-за твоего купола!
— Она упала из-за того, что летать не умеет.
Ах, ты морда хмыриная, так это еще и по твоей вине меня Гриня уронил…
— Она едва выжила, чуть не утонула, напугана, совсем одна…
Я даже всплакнула от слов Яна, ну прямо саму себя жалко стало. Пора не только крылышками обзаводиться, но еще и нимб над головой повесить.
Вдруг мой острый слух резанул звук от удара и утробное рычание. Хоть бы мальчишку там не сожрал, а если уж сожрет, то хоть бы насытился. Именно с такими мыслями я отскочила от входной двери и вовремя, потому что она тут же открылась, обдав меня светом и теплом.
— Заходи, — зыркнул хозяин на меня своими глазищами. — И не забывай, что ты тут гостья.
Я послушно впорхнула в гостеприимно приоткрытую дверь. Гостья — это хорошо, гостья — это вам не ужин. Ян, к моему счастью и облегчению, обнаружился здесь же, целый и невредимый. А я впервые задумалась над очень странным фактом: как же так вышло, что человек и хмырь называют себя братьями. Мама у них такая неразборчивая? Или папа коллекционер? Но спрашивать вслух, естественно, не решилась. Пусть сначала накормят.
— Я после этой замарашки мыться не буду, — вернул меня в реальность голос Ратмира. Хмырь беззастенчиво разглядывал меня с головы до пят, возвышаясь надо мной почти на целую голову, а что самое страшное, он при этом расстегивал свою куртку.
— Вот еще…
Я уж хотела было добавить, что я с ним не то, что мыться, а и в одном поле опорожниться не соизволила бы, но прикусила язычок, вовремя вспомнив про обещанную баню. Проводив удаляющиеся спины, я нерешительно помялась в сенях и пользуясь случаем отправилась на разведку обстановки.
Сруб был широким и просторным, но я все равно умудрялась что-нибудь да задеть своими крыльями. Не знала бы чей это дом, решила бы, что здесь живет какая-то травница или ведьма: уж столько здесь было скляночек-баночек да пучков. На печке стоял большой казан с водой, мой желудок тут же призывно отозвался, едва я только приметила его. Но любопытство вело меня дальше. В дальнем углу я увидела большой деревянный ларец, спрятанный под циновкой, и уже было потянулась к нему, как сзади послышалось хриплое:
— Не тронь.
— Больно надо, — я развернулась на пятках, вздернув нос и показывая, что нет мне никакого дела до его сомнительных сокровищ.
Ратмир стоял у камина, широко расставив ноги и вновь скрестив руки на груди. На нем были одни холщовые брюки, а с мокрых черных волос стекали капли, расчерчивая его плечи, грудь и спину мокрыми дорожками, в которых плясали отблески огня. Порядочный фей ни за что бы не позволил себе появиться в таком виде перед дамой, но передо мной стоял далеко не фей, и далеко не порядочный.
— Я вот тебе одежду нашел, — вынырнул из недр дома Ян, тоже переодетый во все новое. Но на нем, в отличие от Ратмира, были не только штаны, но и холщовая рубаха.
— Это уж точно лишнее, — насупился хозяин, рыкнув на брата. Вот уж точно, не хмырь, а пес цепной: только и делает, что рычит.
— Это у нас эти тряпки лишние и больше никому не нужные, — многозначительно произнес бесстрашный мальчишка и подмигнул мне.
Я взяла у Яна сверток с сорочкой, не забыв расплыться при этом в самой очаровательной из своих улыбок. И повода для радости у меня было целых три! Во-первых, я скоро вымоюсь и надену чистое и свежее. Во-вторых, здесь обитала женщина и оставила кое-кого с носом. В-третьих, кислая мина хмыря радовала мое маленькое хрупкое сердце.
— Я проведу тебя, — подарил мне в ответ лучезарную улыбку мальчишка и повел меня вглубь дома.
В бане я, признаться, никогда прежде не была, но надеялась, что она мало чем отличается от купален. И снова ошиблась. Наши купальни в Светлограде были самыми разными по размеру и форме, но зачастую белокаменными, облицованные плитами и украшенные колоннами и арками. Воздух был влажный, но теплый, как и вода, поступающая из термальных источников под городом.
Здесь же, едва горячий воздух коснулся меня, захотелось сбросить кожу подобно змее ради малейшего шанса на облегчение. Поддав пару, как научил Ян, я, не взирая на его советы забраться на деревянную полку, поспешила спрятаться под ней. Отсидевшись в своем убежище, я наконец выползла и минуя чан с горячей водой, уверенно подошла к холодной. Даже обливаясь ледяной водой, уже через минуту меня снова накрывала пелена духоты. Наскоро отмыв от себя грязь, я опрометью бросилась в предбанник, чувствуя, что еще секунда промедления, и я выскочу аж наружу и одеваться буду уже там. Если вообще выскочу…
До чего же изощренная пытка. Кожа была красная, а крылышки висели бесформенным кулем за спиной. Развернув сверток, меня настиг очередной конфуз. Как же мне надеть сорочку поверх крыльев?
Я зажмурилась, представляя, как они исчезают, но эта тактика не принесла мне успеха. Я их и просила, и приказывала, и умоляла, даже “Сим-сим, исчезни” пробовала. Безуспешно.
Наконец, я решилась на отчаянный шаг, а именно — порчу чужого имущества. В предбаннике валялся нож, которым видимо кололи дрова на щепки, и с его помощью я сделала надрез на спине от ворота до лопаток. Сорочка послушно разошлась по спине, выпуская на волю ожившие после банной встряски крылышки, и то и дело норовила сползти с плеч. Придерживая ее на груди, я пошла к хозяевам на зов ароматов вкусного ужина. Желудок заурчал, приказывая поторопиться. Я бы от голода сейчас и хмыря съела!
Ой! Не смешно…
Глава 4
Мне казалось, что я не ела уже целую вечность. И не удивительно, что простая похлебка казалась мне вкуснее любого деликатеса. Оставалось лишь уповать, что ингридиенты ее общедоступные и приемлемые.
Едва я вошла в просторную комнату, где за столом уже сидели хозяева дома, как Ян прыснул от смеха и тут же уткнулся носом в тарелку. Да так мастерски, что лишь его подрагивающие плечи и были видны! А вот Ратмир принялся упражняться в гнутье ложек, удостоив меня лишь мимолетным взглядом.
— Я помогу, — мальчишка резво вскочил из-за стола, думаю не без помощи братца, который теперь глядел и на него волком.
Ян захлопотал рядом с печью, достал новую миску и ловко орудуя половником принялся наливать похлебку. Я же села напротив хозяина, сложила ручки на коленки и потупила взгляд.
— Зачем же рвать ее было? — наконец на одном выдохе произнес хмырь.
Голос его был полон вселенской печали, когда он еще раз оглядел дело рук моих, а вот Ян едва не умирал за его спиной, сотрясаясь от беззвучного хохота. Кушать под перекрестными взглядами обывателей дома было непросто, но я была слишком голодна, чтобы обращать на это хоть какое-нибудь внимание.
— Как зовут-то тебя, горе луковое? — спросил Ратмир, когда с моим ужином было покончено. Сами они давно поели и ждали только меня.
— Капель, — ответила я, наблюдая, как разгорается восторженный интерес в глазах младшего и как закатываются глаза старшего.
— Какая прелесть. А родители у тебя часом не Дождик с Тучкой?
— А родители мои правители Светлограда, и кому-то стоило быть повежливее, — как могла напомнила о своей значимости этому чурбану.
— Буду сидеть и бояться. Хотя, это если они летать умеют, — отмахнулся от меня хмырь.
— Капель — это древнее имя, почитаемое всеми феями. Капель — это смех фей.
— Ржавый скрип ваш смех, — резко перебил меня Ратмир, сложив на груди руки.
— А ты его хоть слышал? — спросила я, повторив жест хмыря.
— Боги миловали. Не зря каждый вторник и четверг приношу им в жертву по лягушке. А ты рот закрой, не фея, — обратился Ратмир уже к брату.
Мальчишка, до этого восторженно разглядывающий меня, поднялся из-за стола и начал убирать посуду, оставив меня один на один с хмырем, от которого и так холодок норовил забраться в каждую прожилку.
— Как же ты в Черной топи оказалась, принцесса? — опять допытывался Ратмир.
— Я летела в Альмиру, — принялась рассказывать я, а заметив его приподнятую в удивлении бровь, пояснила: — Я летела на драконе. Но из-за купола он на время утратил свою ипостась. Из-за твоего защитного купола я упала в болото и едва осталась жива.
— Ты упала из-за глупого дракона, который не смог перед носом разглядеть мерцание купола или удержать свою ношу. Не надо перекладывать с больной головы на здоровую, — Ратмир ни капельки не чувствовал себя виновным в произошедшем. — А с каких пор невесты добираются на свадьбу таким изощренным способом? Или это у вас новая мода такая, а мы в своей загнивающей глубинке и не в курсе?
— Ты хотел бы, чтобы на тебя с неба свалился весь мой свадебный кортеж?
— Чур меня, чур, — для пущей убедительности хмырь даже постучал костяшками пальцев о деревянный стол. — Нам одной тебя уже много, а ты целый выводок крылатый сюда притащить хочешь.
— Пф, хмыринное отродье, — обиженно насупилась я за то, что он назвал нас выводком, но Ратмира так просто было не обидеть.
— Хмыринное, — с гордостью подтвердил он. — Чистокровное. Других в роду не водилось, — я перевела свой взгляд на Яна, который в тазу мыл миски и ложки. — Кроме этого недоразумения.
Недоразумение повернулось ко мне и подмигнуло, одарив озорной мальчишеской улыбкой. Да уж, неисповедимы пути хмыринной семейки.
— А как ты теперь доберешься до Альмиры? — подал голос маленький трудяжка.
— Не знаю, — поникла я. По-хорошему, надо вернуться в Светлоград, но даже представить страшно, какая взбучка мне там достанется. Так может, лучше и впрямь сразу к эльфам… Тогда и родители не буду сердится. Наверное.
— Не расстраивайся! Тебя Ратмир проведет! — по-своему истолковал мою печаль Ян, от чего я едва со стула не упала, а хмырь удивленно крякнул.
— Но тебе ведь все равно туда надо было, — с детской непосредственностью Ян переводил взгляд с меня на брата.
— Никуда мне надо, — сквозь зубы прошипел мужчина. — Я доведу ее до ближайшего города, а там принцесса и сама справится. Не так ли?
Его последние слова были адресованы исключительно мне и смотрел он на меня при этом так, словно стоит мне не согласиться и меня прикопают здесь же под порогом. Поэтому оценив ситуацию здраво, я принялась одобрительно кивать в такт словам хмыря. Город с дорогой и экипажами, телепортами и всевозможными удобствами это намного лучше болота.
— Пойдем, я покажу тебе спальню, — предложил мне Ян, когда покончил с уборкой.
— Я сам. Тебе волю дай, ты ей еще свою перину предложишь.
Ратмир встал и стал терпеливо, ну почти, дожидаться, когда я выползу из-за стола. Крылышки очень мешали и так и норовили за что-нибудь зацепиться. Справившись наконец с этой тяжелой задачей, я круто повернулась на пятках к хмырю. И тут же испуганно вжала голову в плечи, когда за моей спиной несколько баночек ухнули вниз и разбились вдребезги.
— Ой, а мы же их все равно выкинуть хотели. Стоят, только место занимают, — пытался скрасить ситуацию Ян, пока Ратмир только рычал себе под нос что-то нечленораздельное.
Я боялась и пошевелиться, все пыталась убрать или хотя бы сложить непослушные крылья, но вместо этого они еще больше топорщились в разные стороны.
— Горе луковое, постарайся не разбить ещё что-то, — притворно ласково заговорил Ратмир и уже привычно добавил: — если тебе дороги твои крылья.
Мне выделили маленькую спаленку почти под самой крышей, полагаю исключительно потому, что в ней не было ничего, что можно разбить или поломать. Лишь кровать да сундук были в комнате, больше походившей своим убранством на казарму. Дверь за Ратмиром со скрипом закрылась, отрезая меня от всего мира и давая безмолвный приказ к отбою.
Я легла на живот так, что крылья закрыли меня получше любого одеяла. Лишь ноги торчали из-под укрытия. Смех и грех, столь желанные крылья оказались той еще обузой.
Сон не шел, вместо него в голове крутились кровожадные картинки с расправой над хозяином дома. Словесные баталии, всамделишные схватки, которые непременно бы заканчивались моей победой. Замечтавшись, я привычно перевернулась на бок, чтобы свернуться калачиком, и не почувствовав никакого дискомфорта уснула.
Глава 5
Под утро в деревянный сруб стала просачиваться сырость, вытесняя тепло и заставляя меня проснуться. Крылышки мои исчезли таким же волшебным образом, как и появились. Меня в известность поставить как всегда забыли. Рубаха теперь так и норовила сползти с плеч, а спина так и вовсе ничем не была прикрыта. Ноги, выглядывающие из-под сорочки, было словно ледышки. Поэтому я решилась на разведку боем, а именно открыла хозяйский сундук в поисках одеяла. Должно же здесь быть хоть что-то.
— Не хмырь, а старьевщик какой-то, — бурчала я себе под нос, перебирая бесполезные тряпки в ларе. Хоть бы одно жалкое одеяльце припас для гостей, если вдруг такие безумцы найдутся.
Дрема таяла с мимолетной скоростью, и настроения от этого не прибавлялось. Первый раз в жизни встала в такую рань, да и проснулась от холода тоже впервые.
И как они только живут на этом своем болоте, ума не приложу.
Признав свое поражение, захлопнула сундук, и вернулась к кровати. Забралась на нее с ногами, спрятав их от холода в длинном подоле и, нахохлившись как маленькая пичуга, принялась играть в любимую игру за последние сутки — "Придумай десять причин почему хмырь дурак". Название игры варьировалось, смысл никогда.
Снизу послышался шум и отставив свои упражнения в остроумии, я осторожно высунулась из комнаты, где меня поджидал сюрприз. Возле двери, на стуле, аккуратной стопочкой лежали все мои вещи.