— Ну?
— Так почему бы не перевести наш фиктивный брак, скажем так, в полноценный?
— Зачем тебе это? — вздохнула Дара. — Зачем тебе какая-то ве… пиратка в семействе?
— Потому что у свободных горных ведьм рождаются счастливые и одаренные дети, которых в горы никто обратно не зовет, — пожал плечами Геор. — Потому что ты, повторюсь, красивая и умная — и можешь дать отпор моей матери. А мне, так или иначе, нужна спутница в жизни, и выбирать среди блондинистых куриц, подсовываемых матушкой, я не желаю.
— А еще, — продолжила Дара, — ты боишься, что Урсула вернется, если поймет, что наш брак недействителен.
Подумал головой? Да неужели!
Она и сама этого боялась — ведьма не настолько глупа, чтобы не почувствовать разницы между подставой и реальными отношениями.
— Предположим, да, — подтвердил Геор. — Мне не хочется, чтобы Урсула вернулась. Но есть еще одна причина, по которой мне бы хотелось… откорректировать условия нашего договора.
Дараэлла поймала на себе откровенно голодный взгляд и вздохнула.
— Если ты надеешься, что…
— Не надеюсь — так оно и будет, — покачал головой адмирал. — Полноценная, нормальная семья, — он сделал шаг в направлении Дары. — Лучше меня, при всем уважении, тебе никто не попадется.
Дара скривилась.
— Нет-нет-нет!
— А если я скажу, что на берегу не сдам твой экипаж в тюрьму, а отпущу их на свободу?
— Лжешь!
— Поклянусь по-ведьмински, — пообещал Геор.
Дара поднялась с его кровати и отступила к стене.
— Ты не посмеешь меня тронуть!
— Силой? Разумеется, нет! — воскликнул он. — Я ж не совсем еще сошел с ума! Но, дорогая, — он протянул к ней руки, — подумай, какая выгодная сделка? Ты — графиня, твои люди — на свободе… У тебя даже будет шанс поиздеваться над моей матерью. Ну так что? Ты согласна?
В эту конкретную секунду Дара была согласна ударить Геора коленом и выскочить из каюты, но… На самом деле выбора-то у нее не было.
Глава четвертая
…Мама говорила, что красота горной ведьмы способна задурить голову кому угодно, хоть простолюдину, хоть королю, хоть самому доброму на свете человеку, хоть самому жестокому. Горных ведьм не казнят, палачи сходят с ума от любви раньше, чем успевают занести топор над головой коварной колдуньи.
Верила ли Дараэлла? Отчасти. Она знала, что не все мужчины настолько глупы, как их учили считать, а еще понимала, что быть свободной ведьмой не так хорошо, как полагали все ее сестры. Да, Дара могла не думать о том, что там решат горы, почувствовав ее колдовство, но и ответственность ложилась только на ее плечи, и поделиться этой тяжелой ношей было не с кем.
Потому она уяснила одно правило: хочешь жить спокойно, никому не показывай, что ты красива. Можешь быть сильной, смелой, уверенно распоряжаться чужими судьбами, и мужчины будут воспринимать тебя за свою. Усмехайся, поправляя повязку, и говори, что прячешь страшные шрамы от посторонних взглядов — для них станешь непригодной, как женщина, перейдешь в другую категорию. Пугай тех, кого не отталкивает даже уродливая внешность.
Как только станешь в их глазах красоткой, они забудут про ум, про силу и про власть. С того момента станут смотреть исключительно как на приложение к своей постели.
И эта же мысль сейчас сверкала в синих глазах Геора. Нет, оно, конечно, приятно, что внешность Дары заворожила его больше, чем слова его же драгоценной матушки, но она — не кусок мяса и не предмет сделки. Смысл быть вольной, если раздавать свою любовь направо и налево? Тем более, где гарантия, что Геору она не наскучит на третий день, а потом тот наплюет на все, что обещал, и не отдаст команду под суд?
— Не томи, — адмирал криво усмехнулся. — Ненавижу ждать.
— Я заметила, — сверкнула глазами Дараэлла. — Ты уж больно нетерпелив… Но разве ты не знаешь, что такое горная ведьма?
— Куда ж мне, бедному, — хмыкнул Геор. — Но ты ведь расскажешь?
— О, — она заулыбалась. — Я? Разумеется, я расскажу, — Дара шагнула к нему на встречу — и нисколечко не удивилась, когда мужчина заключил ее в теплые, сопровождаемые солоноватым ароматом моря объятия.
Да, это было приятно. И Геор, в принципе, мог стать мужчиной, в которого она бы влюбилась. Но по доброй воле, а не потому, что какой-то заносчивый адмирал вздумал, что заслужил ребенка от горной ведьмы!
— Горная ведьма, — прошептала Дара, едва ощутимо прикасаясь губами к скуле Геора, — всегда должна быть красива. Я не знаю, куда они девают неодаренных девочек, что делают с теми, кто родился недостойным этого звания… Может быть, отдают отцам, если эти отцы все еще живы, как и сыновей. А может, сбрасывают с высоких скал… Все решает верховная, и если она добра, то любой ребенок имеет право прожить свою жизнь. Ведь не все красивые женщины были красивыми младенцами, не так ли?
Геор только усмехнулся в ответ. Его пальцы спешно скользнули по пуговицам ее рубашки, но Дара вывернулась из рук супруга и оказалась у него за спиной. Ее ладони легли на его лицо, закрывая глаза, и ведьма тихо прошептала на ухо:
— Не спеши… Кому интересна спешка? У горных ведьм много времени. И у тех, кто завоевал их сердце, его тоже сполна. Ведь и сами горные ведьмы, и их любимые мужья, и рожденные в наполненном любовью браке живут долго, очень долго. Дольше, чем обычные люди…
Геор попытался вывернуться так, чтобы вновь поймать Дару, но она всякий раз ускользала, оказываясь у него за спиной.
— Не торопись, адмирал, — усмехнулась она, теперь оставляя следы легких поцелуев на шее. — Горные ведьмы — как дикие кошки, не скажу, что легко подчинить, но поломать еще труднее. Да и зачем? Кому нужна кошка с перебитыми лапами? Ты ведь хочешь красивую горную ведьму? Сильную, умную, привлекательную… Или тебе достаточно красотки-дуры? Даже если она перегорит очень скоро?
— Красоток без мозгов в голове и среди дворянок хватает, — усмехнулся Геор. — Был бы я свободен по сей день, если б ориентировался на хорошенькое личико!
— Был бы ты свободен, если б на тебе не висело проклятье морской ведьмы… — протянула Дара. — Но наверняка ведь, будь у меня шрамы, пропала бы и ласка в твоем голосе, и интерес в глазах…
— Но ведь то, что ты красотка, не отменяет того, что ты умна? — ухмылка адмирала была расслабленной и спокойной. Судя по всему, он совершенно не ждал подвоха, был свято уверен в том, что Дара — уже согласилась.
Она прижалась к его спине, улыбнулась собственным мыслям — а ведь адмирал действительно был красив, и, может быть, когда-то он сумеет протоптать дорожку к ее сердцу…
Но не так быстро.
— Да, — вздохнула Дара. — Не отменяет… Ведь я действительно не настолько глупа, чтобы растаять от пары нелепых обещаний. Но ты ведь и не надеялся, правда?
Геор не успел и рта открыть — в полумраке каюты сверкнуло лезвие кинжала, и Дара прижала оружие к горлу мужчины.
— Понимаешь, — со вздохом протянула она, — я терпеть не могу, когда кто-то пытается мною манипулировать. А уж тем более предлагает мне разделить узкую корабельную койку. Можешь себе представить, сколько таких охочих было в моей жизни?
— И сколько же попыток, — Геор сглотнул, — увенчалось успехом?
— Ни одной.
— С одной стороны, — он поймал ее за тонкое запястье, — как мужа, меня статистика радует. Но с другой… — Каннингем попытался отвести девичью руку от горла, но его попытка не увенчалась успехом.
— Возможно, тебе неизвестно, — протянула Дара, разжимая пальцы и отпуская кинжал, — но горные ведьмы не только красивые и сильные. Они периодически еще и колдуют.
Лезвие так и продолжило висеть у адмиральского горла.
Геор осторожно поднял руку, потянулся к рукояти кинжала.
— Так значит, ты отвечаешь мне отказом?
Он почти дотянулся до кинжала, опоздал всего на полсекунды, но Даре хватило этого времени, чтобы направить остатки своей магии в острое лезвие.
Кинжал отлетел в сторону и бросился к Геору острием вперед. Каннингем едва успел отпрыгнуть назад и застыл у стены. Оружие прижалось к его горлу, словно жаждало напиться крови, и по шее скатилось несколько рубиновых капель. Адмирал рассеянно провел ладонью по ключицам, оставляя алые разводы и пачкая рубашку.
— Ты, однако, жестокая, — в его глазах сверкало что-то сродни восхищению. — Ты так расправлялась с каждым из своих воздыхателей?
— Так? — Дара изогнула брови. — Однако, ты плохого обо мне мнения, — она коварно улыбнулась.
— А что ж тогда?
— Я не останавливала кинжал, — пожала плечами девушка.
— И сколько же мужчин умерло на твоем кровавом пути? — хотя в голосе Каннингема звучал смех, он на самом деле оставался серьезным. Дара видела — адмирал пытается наконец-то понять, с кем связался. Она, должно быть, не вписывалась в его голове в полноценный образ хорошенькой дурочки. И даже хорошенькой умной женщины, умеющей прятаться за чужими спинами, тоже.
Вероятно, Дараэлла даже не была такой, как мать Геора. Она успела напиться свободы за эти два года, что блуждала по морям. И хотя все ее называли Морской Жемчужиной, Дара знала — она просто вольная, без лишних слов.
— Я убивала только тех, кто понимал иначе, — наконец-то ответила она. — Даже не так… Магия горной ведьмы не всегда поддается объяснению. Знаешь ли, есть моменты, когда сила вырывается на свободу и сама руководит предметами вокруг. Ее не интересует мнение самой ведьмы. А моя сила прекрасно знала, что с нею случится, если я позволю себя поломать. Магия не хочет быть пленницей израненной души, потому защищает ее, пока может.
— Я — не какой-нибудь насильник, — скривился Геор.
— Моя магия это чувствует, — серьезно промолвила Дараэлла. — Иначе ты бы уже был мертв. Понимаешь ли, — Дара оглянулась, отыскала взглядом стул, одиноко стоявший в самом углу, и устроилась на нем, — в отличие от меня самой, моя магия плевать хотела на то, что мои люди погибнут. Она знает, что я сумею спастись, если очень постараюсь. Горные ведьмы сильные, особенно если они свободны. Да, я сама никогда не оставлю тех, за кого поручилась, но она-то ничего не обещала.
Каннингем напряженно улыбнулся. Ему явно не нравилось стоять с ножом у горла, а сила, вложенная в лезвие, напирала, с каждой секундой все приближая и приближая кинжал к пульсирующей жилке. Одно неверное движение, и адмиралу грозила быстрая смерть.
— Хорошо, предположим, твоя магия не в восторге от меня, но убивать все равно не готова, — вздохнул Геор. — А что до тебя самой? Что ты делала с теми, кто пытался к тебе приставать? Твоя команда, должно быть, испытала это на себе.
— Моя команда знала, что лучше ничего такого не делать, — возразила Дараэлла. — Потому они в большинстве своем даже не догадываются, что могло бы им грозить. Просто не лезут. Им ведь страшно… Я обходилась несколькими ранами.
— Например?
— Удар в плечо. Между ребер… Да мало ли куда можно всадить кинжал, чтобы не убить жертву, но серьезно так ей навредить? — развела руками Дара.
— А что, — во взгляде Геора мелькнул какой-то странный интерес, — со мной сделаешь?
Ему словно нравилось стоять у стенки и требовать от нее приговора! Дара вдруг поняла, что мужчина действительно испытывал от этого определенное извращенное удовольствие.
— Да тебе нравится! — воскликнула она.
— Мне частенько не хватает острых ощущений, — согласился Геор. — Они все довольно скучные, эти женщины. А кто не скучный, с тем, извини, опасно для здоровья.
— Так ты нашел себе оптимальный вариант? — вздохнула Дара. — Хорошо. Будь по-твоему… Возможно, я немного тебя поцарапаю. Не больше.
— Боишься за команду?
— Да, но не только.
— А что еще?
— Ну, — Дара ухмыльнулась, — ты можешь предложить что-нибудь интересное взамен на свою жизнь. Или свое здоровье. Ведь тебе не нужны лишние раны, правда?
Геор скривился. Судя по всему, торговаться ему не хотелось.
— Я уже сказал, как ты можешь заплатить за свободу своей команды.
— Мне не нравится это слово. "Заплатить"… Разве жена платит? — Дара закатила глаза. — Жена может попросить своего любимого мужа… Или, к примеру, быть особенно мягкой и нежной с ним, уговаривая. Об этом мы с тобой потом поговорим. Все равно, даже при самых идеальных условиях, нам плыть еще дня три. А горные ведьмы, знаешь ли, дружат с ветром, и если я очень постараюсь, то это время придется растянуть дней до пятнадцати-двадцати…
— Три, — твердо ответил Геор. — Чем скорее мы выберемся из этого моря, тем лучше. Так что насчет перерезания горла? Да? Нет? И почему?
— Нет, — наконец-то согласилась Дараэлла и нехотя признала: — Ты не такой уж и плохой. Возможно, я даже захочу быть послушной и ласковой женой. Но сейчас… Сейчас у меня совершенно другое желание.
Геор перехватил ее серьезный, уверенный взгляд и с опаской уточнил:
— И какое же?
Кинжал, будто поддерживая его, отлетел на несколько миллиметров от горла.
— Предположим, — хитро протянула ведьма, — я хочу отдельную каюту?
Геор помрачнел.
— У меня на корабле не два десятка пиратов, а несколько сотен человек, — строго произнес он. — Ты понимаешь, о чем ты просишь?
— Не хочешь подвинуть нескольких солдат? Или поселить двух полковников в одной каюте? — с усмешкой произнесла Дара. — Убеди меня, чтобы я отказалась от этой идеи.
— Тогда убери кинжал от моего горла, — вздохнул адмирал. — А то аргументировать что-либо не так-то просто, когда своя же жена пытается прирезать…
— Возможно, тебе стоит искать причины в себе?
— А может, подумать о том, на ком я женился? — парировал мужчина. — Но пусть, — он отодвинул кинжал от горла на полсантиметра и, успокоившись, произнес: — Повторюсь, у меня на корабле не десять и не двадцать человек. И если ты можешь убедить несколько пиратов в том, что ты — опасная женщина, от которой лучше держаться подальше. Но мои люди могут быть несколько более упрямы. Хотя бы в силу их довольно большого количества…
Дара почувствовала, как порозовели ее щеки.
— И мне не надо, — продолжил Геор, — чтобы к моей супруге штабелями ходили непонятливые солдаты и даже военные чины, а она не знала, как от них отбиться. Женщина должна быть рядом с мужем!
Ведьма раздраженно дернула рукой, и кинжал, едва не царапнув шею адмирала, отлетел обратно к ней. Девушка схватила оружие, но спустя мгновение раздраженно отшвырнула его на пол.
— Я знаю, чего я от тебя хочу, — твердо произнесла она. — Я хочу, чтобы в нашей семье были равные права.
Адмирал так посмотрел на Дараэллу, словно большего бреда не слышал за всю свою жизнь.
— Чего ты хочешь?!
— Равные права, я ведь сказала, — пожала плечами она. — Ты хочешь, чтобы у нас был нормальный брак, не просто так, правда? А потому, что боишься — Урсула придет за тобой, как только мы разбежимся. Разойдемся, как в море корабли…
— Я не…
— Ты да, — отрезала Дара. — Ты смотришь на меня, как на свою вещь — дорогую, красивую, но все-таки вещь, — хотя бы не женаты даже суток, а причиной нашего брака был твой долг перед ведьмой. Я представляю себе, чем это закончится, когда мы выйдем на берег. Я не привыкла быть рабыней. Хочешь строить полноценную семью? Замечательно. В таком случае, мы с тобой на равных.
— Ты хочешь это за кинжал? — изогнул брови Геор.
— Нет, — ответила она. — За кинжал ты всего лишь будешь спать на полу. А я — на твоей кровати, — она плавно поднялась со стула, на котором сидела, и медленно подошла к Геору ближе.
— Значит, за нашу счастливую семейную жизнь?
— За нашу счастливую семейную жизнь, — Дара остановилась напротив Геора и положила руки ему на плечи, — ты отпустишь моих людей, когда мы прибудем на сушу. Чтобы тебе не было так обидно, они поклянутся на крови, что больше не будут заниматься противозаконной деятельностью. Только честный заработок и честная жизнь.
— Тогда откуда здесь появляется равноправие?
— О, — ладони Дары скользнули по шее адмирала, и она подалась вперед — так, чтобы смотреть ему глаза в глаза. Мужчина, в очередной раз сдаваясь перед красотой горной ведьмы, обнял ее за талию. — А равноправие в нашем семействе будет за то, что я не расскажу Урсуле, что никакой морской ведьмой себя не считаю.