— Жаркое солнце, яркая трава, всегда лето, море… — Роми задумалась.
Про Тмиор можно говорить долго и ничего не рассказать в итоге. Потому что тут почти ничего не существовало. Только бескрайние девственные леса и один единственный гигантский Замок. Пустой мир, непонятный даже тем, кто его населял.
— Расскажи лучше про Миру. Ты был в Актарионе?
— Я даже не знаю, что это такое, — Адан развернулся к ней. — Или где это такое. Но, видимо, мир, из которого попала Мира, так?
Она кивнула.
Роми не сомневалась, что он говорит правду. Даже такие мелочи, как ощущать, где правда, а где ложь — недоступны в Тмиоре, но интуицию и опыт за годы общения с людьми никто не отменял. Предполагать, что Адан стоит за аварией Миры, что он заодно с Ллэром, что прекрасно знал, кто напал на них на поле, а остальное не больше, чем игра. Нет, сложно, многоуровнево и непрактично. Ллэр слишком самоуверен, чтобы плести нечто подобное. Ему всегда было плевать, раскроют его замыслы другие атради или вообще не заметят его возню. Других соперников, кроме атради, у них быть не могло. Адану тем более незачем было играть в такие игры.
— Значит, ты сделал что-то с Мирой позже?
— Угу, — он отвёл взгляд.
— Похоже, на этот счёт я от тебя больше ничего не добьюсь, — Роми усмехнулась. — Тогда Тмиор. И мы. Не знаю, что именно я должна тебе рассказать и почему-то чувствую, что стандартное введение в курс дела — не тот подход. Но попробую. Здесь живём только мы. Никаких местных жителей. На всей планете нет ни одного города, посёлка или просто даже захудалого палаточного лагеря. Нас несколько тысяч. Если быть точной — восемь тысяч семьсот восемьдесят два человека. С тобой будет восемьдесят три. У каждого есть своя нора в этом Замке, пространство внутри которого искажено. Снаружи — гигантский, внутри же… бескрайний. Не спрашивай, как такое возможно. Мы не знаем и, честно говоря, не пытались узнать. Всему виной местная аномалия, которую удалось подчинить тем, кто привёл нас сюда тысячелетия назад.
— Ллэр сказал, в Тмиоре я буду в безопасности. В первую очередь от самого себя, — Адан ухмыльнулся. — И не смогу повторить того, что сделал с Мирой. И с тобой тоже, — он вдруг с улыбкой обернулся и выразительно обвёл её взглядом сверху вниз и обратно, подмигнул: — Здесь все девушки-атради разгуливают в таком виде по ночам или мне просто повезло?
— Мне необходим свет, — выпалила Роми. Осеклась, почти испугалась.
Адан ещё столько не знал, не понимал. Он видел лишь бесстыжую девицу, не знающую меры и приличий. А она едва не загнулась от опустошения, от голода и могла думать только об энергии, которой катастрофически не хватало, и о бодрости, которую дарили Луны. Это можно было преподнести по-разному. Роми предпочла улыбнуться. Тем более многозначительный взгляд Адана способствовал бодрости и хорошему настроению лучше любой луны.
— Свет солнца Тмиора или хотя бы его двух лун для нас единственный источник жизненных сил. Одежда мешает. И стеснительность не в моде. Но да, тебе повезло, только в другом — в том, что ты вышел именно на эту террасу.
— В везение я верю ещё меньше, чем в совпадения, — Адан помрачнел. — После всего, что увидел сегодня, что узнал, что сделал, — он прижался спиной к парапету, сунул руки в карманы брюк. Несколько секунд молча разглядывал стены Замка, тёмный коридор, потом обернулся к ней. — Вряд ли ты или вообще кто-то, кто не пережил сам, в состоянии понять, что я сейчас чувствую, — он сердито тряхнул головой. — Наверное, могло быть ещё хуже, но утешение слабое. Я ничего не понимаю. Только одно знаю точно: к везению всё, что произошло сегодня со мной, не имеет никакого отношения. Кто-то очень хотел, чтобы меня втянуло в Плешь. Его желания оказалось достаточно. И на эту террасу я вышел, не потому что мне повезло. Я думал о тебе, хотел найти. И нашёл.
Нашёл, потому что думал. На такое не способны новички. Не должны быть способны. Сами атради редко плутают в многомерном Замке — они без труда выходят на того, кто им нужен и о ком думают. Но чтобы так же легко коридоры выводили новичка или гостя — вот об этом Роми слышала впервые.
Адан подался вперёд, сжал её ладонь, пристально глядя в глаза:
— Ты, наверное, считаешь, что Ллэр перенёс меня в Тмиор, чтобы превратить в атради. Это не так. Я здесь… у вас… временно. Я не атради и никогда им не буду. Я… — он нахмурился, недовольно поджал губы. — Ллэр говорит, что я — доа, в чём-то похож на атради, в чём-то совершенно другой. Ваше солнце для меня безвредно. И если верить Ллэру, вы, атради, должны принять меня за своего. Только всё как-то… До нашего разговора я надеялся, что смогу стать прежним, обычным собой. Что надо всего лишь найти причину моего изменения, устранить её и всё. Но теперь, кажется, привыкаю к мысли, что вы правы. Таким, как раньше, я не буду никогда. А потому ещё сильнее хочу узнать, почему способности проснулись именно сейчас. Ллэр, видимо, тоже заинтересован в этом. Поэтому, как он выразился, нам с ним по пути.
Роми нахмурилась. Она подозревала, что с Аданом не всё так просто. Но доа? О них она ничего не знала. Зато Ллэр, как всегда, оказался осведомлённее. Или вешал лапшу на уши, преследуя собственные цели, а на деле Адан просто сильнее кого бы то ни было, кто попадал в Плешь и превращался в атради.
В это не верилось.
— Тебя примут за своего. А не примут — не обратят внимания. Раз ты здесь, значит, имеешь право — так относится большинство моих сородичей к новым лицам. В Тмиоре ты в безопасности, — Роми улыбнулась. — Но временно, так временно. Если ты ждёшь от меня ответов и поэтому искал… Я не слышала о доа и не представляю, кем должен быть тот, кто смог дать толчок твоему раскрытию и создать ситуацию, когда Плешь пропустила бы тебя.
Роми вдруг подумала: разве что самим Ллэром. Он способен на многое, если не на что угодно. Он прошёл через подобное, одарённее него она до недавнего времени никого не встречала. Даже Алэй, при всей своей ныне утерянной силе, был слабее.
— Жаль, — Адан с улыбкой отпустил её руку. — Хотя я, конечно, не надеялся, что у тебя есть ответы на все мои вопросы. Но кое-что ты всё-таки знаешь и не рассказываешь мне.
— Что?
— Ты ведь была в Актарионе уже после Плеши, — он не сводил с неё пристального взгляда, — после того, как вытолкнула меня из бара. Зачем? И почему потом отправилась в Бэар?
— Была. В этом нет никакой тайны. Мира слаба, у неё нет способностей. Такие, как она, иногда попадают в Плешь по никому непонятной случайности. Тогда такие, как я, подправляют им мозги, чтобы они могли продолжать жизнь, как ни в чём ни бывало. Поэтому я и пошла. Хотела убедиться, что она вернулась в свой мир и ничего не помнит. А за тобой я собиралась вернуться позже, потому что тебя надо вести дальше. Не бросать на произвол новых умений. Но когда я увидела, что Мира погибла… Вероятность такого совпадения практически равна нулю. Я не хотела, чтобы и ты…
— И это я вёл себя на поле глупо? — Адан нахально усмехнулся. — Ты почувствовала мои способности, поняла, что мне грозит опасность, но всё равно пошла за мной?
— Конечно пошла, Адан! Любой атради пошёл бы. Это правило. Мы никогда не бросаем новичков. Если бы я не вытолкнула тебя из Плеши, ты бы так и бродил там до конца своих дней. Если бы я оставила тебя самого разбираться с новоприобретенным счастьем, то неизвестно, к чему бы это привело. Тебя, твою семью, друзей. Даже твой мир. Конечно, это всё верно, будь ты обычным новичком. Насколько ты не обычный, я узнала на поле. В «баре» я почувствовала просто способности. Того, что случилось потом, я не ожидала.
— Ты могла всё объяснить сразу.
— И ты стал бы меня слушать?
— Не знаю, — Адан раздражённо пожал плечами. — Но ты могла попробовать, а не выталкивать из Плеши. Ты могла не позволить мне тупо бродить по бару, искать дверь, которой там всё равно не существовало, не пудрила бы мозги коктейлями и болтовней ни о чём. И тогда, может быть, мы бы сейчас знали, кто напал на нас на поле. Вполне возможно, вместе мы смогли бы предотвратить аварию. Никто бы не пострадал. Ни тогда, ни потом. И… — он резко замолчал, как будто передумал что-то говорить. Или понял, что говорить не должен. Недовольно хмыкнул, отвернулся, сделав вид, что разглядывает небо, и уже тише, спокойнее добавил: — Мира утверждает, что Ллэр её спас. Если ты видела, как она разбилась, должна была видеть и его. Если, конечно, с самого начала не знала, что он там.
— Для Ллэра не проблема избежать лишних свидетелей.
— А ты — лишний свидетель?
— Думаешь, я тоже часть какого-то плана?
Теоретически, чем бы ни занимался Ллэр, он мог рассчитать и учесть дни, когда именно ей предстояло присматривать за Плешью. Но зачем? До сих пор она действовала чётко по веками отработанной схеме контакта с новичками. Разве что… Вот идиотка!
— Адан, где браслет?
— У Ллэра. Я не мог его снять, а у него получилось.
— Конечно, у него получилось, — буркнула Роми.
— Ты же говорила, браслет ни при чём, — Адан с ухмылкой обернулся: — Передумала?
— К переменам в твоей жизни ни при чём. Но если Ллэр хотел забрать его у меня…
Звучало слишком сложно. Такая авантюра только чтобы заполучить по большому счёту ничем не примечательный артефакт? Ну может он защитить от солнца, ну даёт возможность перемещения тем, кто иначе её лишен. И что? Пусть это нужно Ллэру, есть же способы проще!
Роми посмотрела на Адана. И где гарантия, что всё пойдет так, как нужно? Что именно такому она отдаст наручник тайко? А ведь отдала, потому что другого выхода не было.
— Ллэр что-нибудь говорил о наших с тобой… оппонентах на поле?
— Нет. Не думаю, что ему известно про них больше, чем тебе.
Роми усмехнулась.
— Ты плохо знаешь Ллэра.
— Я его вообще не знаю. Как и тебя, — парировал Адан. — Зато вижу, что ты не доверяешь тому, кому обязана жизнью. Полагаю, не без серьёзных причин.
Роми отвернулась, пожала плечами, посмотрела на парк внизу. Конечно, у неё были причины, только дело не в доверии.
С Ллэром никогда не бывало просто. Никогда ничего не было только тем, чем выглядело на первый взгляд. За первым слоем скрывался второй, потом третий. Когда-то она умела читать намерения Ллэра между строк, потом разучилась. Или он научился закрываться лучше, потому что по его сторону баррикад не осталось ни для кого места. Те, кто оказывались рядом, расценивались или как средства достижения цели, или как временные попутчики, пешки, рычаги. Кто угодно, только не равноправные члены команды.
— Ллэру можно доверять, только если ваши интересы совпадают. И ровно до тех пор, пока они совпадают. Малейшее расхождение, и… — она вдруг поняла, что говорит в пустоту. Адана на террасе не было.
Ушёл? Перенёсся?
Роми нахмурилась, пробормотала:
— Кто же ты такой, доа Адан Свир?..
Он был способнее Ллэра. Значит, очень скоро им станет не по пути.
Глава 6. Дух противоречия
Чёрное молчаливое ничто медленно рассеивалось, постепенно наполняясь звуками и запахами. Сначала непонятными и потому пугающими, потом знакомыми, но какими-то отрывистыми, возникающими из ниоткуда и туда же исчезающими. И снова, снова, снова.
Мире казалось, что она просыпается лишь на мгновение, а затем опять проваливается в тёмную пустоту, будто неведомая сила заставляет сознание отключаться.
Наконец бешеная качка в голове пропала, и даже получилось открыть глаза. Неожиданно легко, словно она только что проснулась после долгого и глубокого сна. Еще неожиданней оказалось увидеть себя лежащей на огромной кровати и понять, что находится в погруженной в полумрак спальне Ллэра. Значит, снова замок и Тмиор. Не самое ужасное. По крайней мере, не грязное поле и не…
За окном была ночь. Если, конечно, темнота и луна — не оптическая иллюзия.
Мира резко приподнялась на локтях, огляделась.
Ллэр спиной к ней рылся в одном из шкафов и, судя по всему, совершенно не беспокоился, что бардак в комнате увеличивается в геометрической прогрессии.
— Эй.
Он замер, потом торопливо обернулся, бросил короткий пристальный взгляд через плечо:
— С возвращением, — с ухмылкой выпрямился.
Мира уставилась на покрывало, машинально поправляя задравшуюся на животе футболку.
Наверное, стоило его поблагодарить. Затылком-то к бетону чокнутый Адан приложил её не слабо — до сих пор помнила, как что-то хрустнуло и голову обдало жаром. Сто процентов сотрясение мозга. Если бы не Ллэр, валялась бы там на полу и блевала по углам ещё долго. С другой стороны, если бы не Ллэр, её там, вообще, не оказалось бы, а значит, и благодарить не за что. Сам виноват — сам исправлял. Тем более, обещал вылечить, если понадобится. Вот и вылечил, и никаких сантиментов.
— Имей в виду, в следующий раз, когда потянет общаться с этим идиотом, пойдёшь к нему один. Без меня, — нарочито небрежно бросила Мира, осторожно дотрагиваясь до затылка. Брезгливо поморщилась, когда пальцы нащупали слипшийся комок волос. Она удивлённо моргнула. Ничего себе ударилась. Сколько ж кровищи-то за неё вытекло?
— Отлично, — его улыбка стала шире. — Ты явно пришла в норму.
— Смотря что для тебя норма, — Мира уселась на постели, скрестив ноги. Кивнула на кучу барахла за его спиной: — Освобождаешь для меня полочеку?
— А у тебя есть, что сложить на неё?
— Одолжу у Роми.
— Я это вижу, — на какое-то мгновение улыбка всё-таки исчезла с его лица.
Ага, значит, задело. Так и надо, первый начал. Мира победно хмыкнула, слезая с кровати. Стоило бы подобрать что-то из одежды, принять душ, перекусить, а уже потом продолжать обмен любезностями до бесконечности. Но, поравнявшись с Ллэром, остановилась. В упор посмотрела в его серые ухмыляющиеся глаза.
— Кстати о Роми…
Какое-то непонятное и неуправляемое желание язвить и делать ему больно полностью заглушало здравый смысл. Может, потому что рыжая — единственное слабое место самоуверенного Ллэра, которое Мира знала, а у неё таких мест — вся она целиком. И вся целиком в его в власти. Хотя именно по этой причине стоило помалкивать. Не получалось. А ведь Ллэр при желании мог хорошенько двинуть, это она тоже понимала, но почему-то страха к нему не испытывала. И никак не могла заткнуться.
— Твоя драгоценная Ромиль уже приходила выразить благодарность за спасение? Или так и не дошла, заблудившись в коридорах? Сегодня было слишком много километров для её ослабевших ножек? А может, не захотела, потому что гордая?
— Проверяешь границы моего терпения? — улыбка на лице Ллэра никуда не исчезла, но голос стал тише и взгляд серьёзней. — Поразительно.
— Не льсти себе, — выдержать его оказалось непростой задачей. Ллэр словно буравил сумасшедшими глазами, проникая очень глубоко. Не в голову, не в мысли, а куда-то ещё глубже. И в то же время совершенно невозможно было отвернуться. Да и почему-то не очень-то хотелось.
— И как ты дожила до своих лет с таким характером? — он чуть склонил голову набок.
— А ты со своим как?
— Я лишил себя возможности умереть много лет назад.
— И меня по ходу. Трижды за сутки. Что же я буду делать, когда ты меня используешь и бросишь? Наверное, тогда и умру. Сразу. С моим-то характером.
Он покачал головой.
— Ты не знаешь, о чём говоришь. Ты не представляешь, чем обладаешь, — Ллэр поднял руку, словно собирался дотронуться до её щеки, но передумал. — Ты и сейчас можешь умереть. В теории. Если захочешь или если хорошо меня попросишь. Потом, позже. А если останешься рядом… Поверь, в долгой жизни нет ничего привлекательного. Это всего лишь очень много времени, чтобы совершать ошибки.
— Так у меня даже будет выбор: уйти или остаться? Отлично. Чем не смысл жизни, — Мира нахально улыбнулась. Все-таки глаза у него обалденные. Безумные, но красивые. — Я в душ.
— В ванной на тумбе одежда. Это тебе.
Мира открыла рот, чтобы поблагодарить, но неожиданно смутилась. Торопливо исчезла за дверью. Ллэр пытался сказать больше, чем сказал? Или нет? Неужели показалось? Интересно, если бы, и правда, предложил остаться, она осталась бы? Вряд ли. Таким, как он, не нужны такие, как она.
Вариант остаться в Тмиоре навсегда ни разу не приходил в голову. Мира даже не предполагала, что это возможно. Совершенно другой мир, другая жизнь — не её, чужая. Всё чужое. С другой стороны, в Актарионе ничего хорошего не ждёт. А может, именно на это Ллэр и намекал — потом, позже ей придётся сделать выбор: остаться здесь или вернуться, чтобы погибнуть?