– Я не уверена, что Эл готова к этому, – грустно усмехнулась Лаэртия. Ничего нового Латима ей не сказала. Матриарх считала точно так же, слово в слово. —Лати, я была поражена, когда поняла… Но это так. Она влюблена.
– Она в расцвете зим, что тут удивительного?
– Принц Кассиопеи забрал ее сердце в качестве военной добычи. Криспида была слепа, поражая цель стрелами любви. Понимаешь?
– Лаэр, – на миг лицо Беспощадной смягчилось, и в красивых синих глазах промелькнула грусть. —Аларикс Фланигус любил меня больше, чем себя в свое время. Поэты нашей молодости ломали стилосы, описывая историю его чувств ко мне. Итог его любви известен нам обоим. Заметь, виной всему всего лишь мой отказ стать его императрицей.
– А ведь ты тоже любила его, Лати, – заметила Лаэртия.
– От всей души. Но я атланка, и никогда не смогу стать чьей-либо тенью. Он был силен уже тогда, от его поцелуев я теряла себя и становилась уязвима. Император не пожелал выбрать путь вольного спутника, а я не могла допустить спаркалийского союза и лишиться прав перворожденной. Он не придумал ничего лучше, чем подослать ко мне своих убийц после роскошного пира и жаркой ночи. Тогда мой мир рухнул. Я не верила. Смотрела на их тела со свернутыми шеями и думала… Аларикс в опасности, его двор кишит предателями! А утром, всего лишь взглянув в его глаза, все поняла без слов… Но полно, – безжалостная улыбка заиграла на губах воительницы. – Он готов был уничтожить меня всего лишь за отказ, не переставая любить. Я догадываюсь, по каким кругам чертогов Лакедона этот варвар провел нашу Элику. Ты думаешь, ее чувства к нему сделают ее уязвимой? Нет. Умирать он будет долго. Ты знаешь, как говорят в Спаркалии? Любовь атланских амазонок ? не благо, а смерть и хаос. Мы не такие, как они. Именно на крыльях своего чувства Элика водрузит голову варвара на свое копье! И признайся, как давно ты смотришь с интересом на Кассиопею и Лассирию?
– Давно. И знаю, что правильнее было бы не приобретать слезы пустыни, а брать их самим! Кассиопея, признаться, сама дала нам этот выбор теперь!
– Ты решила? —Латима широко раскрыла глаза.
– Сразу же. Еще после первого разговора с дочерью, когда она была немного не в себе, потрясенная ударом в спину и смертью Фабии. Но Эл, моя маленькая Эл, она всегда будет для меня моей малышкой. Не хотелось осознавать очевидное, но моя девочка повзрослела. Рано, не сама, но все же… —Лаэртия Справедливая обняла подругу. – Лати, одна просьба, будь с ней рядом. Поддерживай ее на пути войны. А я начну подготовку к коронации. Это не так просто, и не так быстро… Многие атланцы отравлены ядом предрассудков. Моя девочка должна объехать всю империю, выступить с речами и убедить народ в том, что Кассиопея не сломала и не изменила ее. Подготовку этой кампании мы возьмем на себя, позволив Элике отдохнуть еще немного. Пусть побудет с Лэндалом, пока мы учтем все спорные моменты и подготовим идеальную политическую платформу.
– Люди слепы, если полагают, что наследную принцессу крови можно напугать членом, – глубокомысленно заметила Латима. – Счастье, что таких не столь много. Какова роль Лэндала в будущем военном походе?
– Думаю, он будет в восторге, – хитро усмехнулась королева. – Но я еще ему об этом не сказала. Он в последнее время уделяет повышенное внимание своему гарему, приехал лишь увидеть Эл и увезти к себе. Я подумываю о том, не пора ли мне вмешаться? А то настанет день, когда рабыня из неизвестных диких земель войдет в нашу семью под видом вольной спутницы.
– Ты не желаешь принимать того, что твои дети подросли, Лаэр. К тому же, Элика быстро займет его военной подготовкой, а зная твоего сына ? мысли о наложницах сразу отойдут на второй план!
Их беседу прервал стук в двери.
– Кто там? – громко осведомилась Лаэртия.
– Прибыл посол из Кассиопеи…
– Контрмеры или же покаяние? – сузив глаза, предположила Латима Беспощадная, наблюдая за приближением иноземного посла в сопровождении дворцовых воинов.
– Говори! – велела матриарх.
– Несравненная матриарх Справедливая! – пафосно начал посол, обороняясь таким образом от пристального осмотра двух пар голубых глаз. – Его величество принц Кассиопеи Кассий шлет вам пожелание долгих лет жизни и процветания, а также просит великую королеву почтить своим присутствием свою коронацию, которая состоятся спустя восемь круговоротов в столице, для чего милостиво предоставит свой корабль и сопровождение.
– Пригласите Антония! – спокойно сказала Лаэртия страже. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, и лишь Латима ощутила кожей волну бесконтрольной ярости, поднявшуюся в душе матриарх от подобного цинизма и наглости. Но для посла и стражей ее реакция осталась незамеченной. – Будь моим гостем, достойный путник, – склонила белокурую голову набок матриарх. – Внутренние дела империи не позволяют мне принять приглашение, сама суть которого большая честь для меня, ведь я безмерно уважала почившего Актия, мир его великой памяти! Антоний Разумный даст ответ незамедлительно, а в путь ты отправишься на рассвете. Ты же примешь мое гостеприимство?
Латима улыбалась, бесстыдно разглядывая относительно молодого мужчину с лицом простака и телом воина. Когда в зале появился Антоний и увел его с собой с намерением незамедлительного ответа, великая воительница повернулась к королеве.
– Интересный самец, – довольно облизнула она тонкие красивые губы. – Ты не будешь возражать, если после вечерней трапезы я покажу ему истинное гостеприимство воительниц Антала? Сколько живу, столько поражаюсь, как можно было этих тупых варваров наградить разумом приматов и телами богов одновременно!
– И жестокостью Лакедона… – тихо добавила Лаэртия. – И непримиримостью к чужим устоям… Конечно, забирай.
– Горе им, если мне понравится. Потому как во время войны мне будут доставлять кассиопейских игрушек со всех уголков их гибнущей империи! – воительница гордо вскинула голову, вызвав у матриарх покровительственную улыбку.
*****
Пурпурный закат зажег океанскую гладь расплавленной лавой. Не такой ало-кровавой, как закат Лазурийской пустыни, совсем даже наоборот ? умиротворяющей, с нежно-розовыми и коралловыми бликами по бескрайней водной поверхности, спокойной и величественной в период вечернего штиля. Кассиопейские корабли, почти сливавшиеся с небесами своими голубыми парусами днем, сейчас отчетливо были видны на фоне прощающегося солнца. На миг Элике показалось, что так же нежно и красиво запылали огнем эти паруса и мачты, но, увы, это была лишь иллюзия.
– Эл? – Лэндал осторожно приблизился и остановился рядом с сестрой.
Элика, оторвавшись от созерцания заката, тепло улыбнулась брату.
– Помнишь?
" Мягким огнем полыхают безбрежные воды, но пламя сие не поглотит суда, что с рассветом
Держат свой путь, вновь ведомы к родным берегам крылом сердца и страсти
Я был вдали чужеземной, не взирая твой лик непростительно долго
С первыми солнца лучами прижмусь я к ногам твоим, сердца услада…"
Мы тогда с тобой единогласно признали красоту этого творения… Вопрос, который мучает меня и поныне… Как на родине такой прекрасной поэзии может царить такая жестокость и беспощадность? Кого воспевали великие поэты в своих стихах? Кто были герои этих легенд и сказаний, ибо у кассиопейцав вместо сердца ледяной огонь небес, вместо крови вековая жажда власти и разрушения. Они не могут любить никого, кроме себя!
– Поэтам и слагателям легенд свойственно всегда приукрашивать действительность, – просто ответил Лэндал. – Сестренка, Кассиопея не отпустила тебя. Я не смею осуждать тебя в этом, потому что не вижу ни одной твоей вины в происшедшем. Пройдет время, и сердце твое успокоится. Я только что говорил с матриарх… Ты настаиваешь на объявлении войны?
– Ты тоже скажешь, что мной движет тьма, брат?
– Нет, Эл. Я поддержал тебя во всем. Думаю, матриарх приняла решение. Единственное, на чем она настояла ? дать тебе еще немного времени. Ты же навестишь мой дворец?
– Не могу же я обидеть тебя отказом после того, как поставила на уши Атлионию и лишила Ксению прежних иллюзий! – рассмеялась Элика. – Конечно, я поеду. Мне так хочется верить, что матриарх приняла верное решение! К слову, Латима почти меня в этом убедила… Поэтому навещу тебя с удовольствием!
– Я чувствую тебя сейчас еще более сильно, чем прежде, – подбирая слова, начал Лэндал. – Ты одержима не только местью. У тебя чувства к своему врагу! Я долго не мог понять своих эмоций…
–Лэн, ни слова больше. Я этого не вынесу. Сначала мать, потом ты…
– Эл, я лишь хочу тебе сказать ? это пройдет. Когда рухнет к твоим ногам его цивилизация, преклоняя колени перед твоим господством. Ты не сможешь любить побежденного. И вот тогда Криспида заберет свои стрелы обратно. Поверь, так будет! А пока, дабы скрасить твое долгое ожидание будущих побед, знай, что во дворце тебя ждет подарок, который не оставит тебя равнодушной!
– Кассий на поводке? – сверкнула глазами Элика, пытаясь скрыть свое замешательство от слов Лэндала. – Не думаю. Нет смысла в войне, если это так…
– Пусть это останется секретом, – хитро улыбнулся брат. – Но, полагаю, ты придешь в неописуемый восторг!
Их разговор прервало появление дворцового стража, объявившего о начале вечерней трапезы.
– Коронация этой твари, – сжав зубы, процедила Элика. – У него хватило наглости прислать приглашение! Как жаль, что нам чужды некоторые варварские обычаи. Например, те, которые позволяют убивать гонцов, принесших плохие вести!
– Ну что ты, Эл, – хмыкнул Лэндал. – Мы же люди!!!
Глава 4
Кассий
Бег времени неумолим, а жизнь честно дала понять, что нет больше места иллюзиям и мирному регулированию ситуации, которая возникла с тех пор, когда тебя у меня забрали. Именно забрали. Как бы ты не врала сама себе, одержимая амбициями и жаждой сомнительной свободы, не ты принимала решение. Но хватило ли у тебя смелости признаться в этом самой себе? Нет. И не хватит. Потому что ты никогда не хотела быть сильной. Долг? Повтори себе это сотни раз. Может, даже поверишь в это. Ты не избежала моей метки. Она не на коже. Даже не видна. Я говорил, что до окончания цикла Фебуса заклеймлю тебя раскаленным металлом? Как же ты наивна, если думаешь, что я этого не сделал. Клеймо на твоей душе. На твоем сознании. На всей твоей женской сущности. И я знаю, что именно этого ты мне не сможешь простить никогда.
Я запретил себе сомнения и слабость. Как бы ты, наверное, злорадствовала, узнай мои истинные мысли. Сердце обливалось кровью за Вирсавию, а за слезы моей матери я бы, окажись ты рядом, просто засек тебя до смерти. Твой братец наверняка сжег все мои письма, и ты никогда их не прочтешь. Но это не имеет значения. Я, в свою очередь, никогда не прощу тебе иного. Того, что в перерывах между поисками выхода для освобождения моей сестры я думал о тебе. Даже о том, что все это стоило тех дней, когда ты находилась у моих ног. Именно там твое истинное место.
Я не настолько обезумел, чтобы не понимать, к чему это все привело. Мы играем в политику и мир. Но на деле ? наши миры на грани войны. Ты, со своей эмоциональностью, никогда не сможешь внять доводам рассудка. Что ж, мы принимаем бой. Это дело времени. И я сделаю все, чтобы выстоять.
За что ты воюешь, моя атланская девочка? Помимо разбитого сердца с незаживающей меткой своей принадлежности? За земли? Слезы пустыни? За имя? За власть? За каждый вздох удовольствия в моих руках, который никогда не могла скрыть? Ответь сама себе на все эти вопросы. Потому что, помимо сохранения империи, мой основной приоритет в этой борьбе один-единственный. И он сильнее мести и побега от самого себя.
Я получу тебя обратно. Это вопрос времени. Но на мою благосклонность больше никогда не рассчитывай. Ты думаешь, я был жесток с тобой в начале нашего пути? Девочка, ты и представить себе не можешь, что такое жестокость. Наверняка тебя это забавляет… Я даже могу себе представить, о чем ты сейчас думаешь. Что мои чувства к тебе сделали меня уязвимым. Недальновидно, Эл. Неправильно делать выводы на основании того, что я тебе показал. По сути, ты увидела лишь то, что я тебе позволил. То, что на тот момент могло тебя успокоить и лишить отравленных снов, убивающих рассудок.
Ты так и не узнала, кому обязана жизнью. Жалею ли я о том, что ты выжила? Нет. Поверни колесо времени вспять, все было бы так же. Тебе стоило жить, чтобы я в скором времени разнес твой самоконтроль в щепки, залез тебе под кожу, добрался до самой сути. В Кассиоее есть поговорка… Хотя откуда тебе знать, я же так и не прогнул тебя до уровня рабыни… "Любовь воина империи для рабы ? не награда, а самое жестокое наказание". Могла ли ты представить всю глубину моих чувств и одержимости тобой? Нет. Ты и доли ее еще не ощутила.
Моя любовь иная. Видит Эдер, я пытался ради тебя. Но теперь это в прошлом. Когда ты вновь окажешься в моих руках, мои чувства окрасятся в алый цвет твоей крови. Я засеку тебя кнутом, до тех самых пор, пока не устанут мои руки и снова не остынет мое сердце. Именно так ты осознаешь всю глубину моих чувств. Раз за разом, пока ты не полюбишь боль настолько, что однажды не вернешься. Ты даже не сможешь меня ненавидеть. Потому что поверишь, что заслужила именно это.
Как отвратно и противно играть по правилам уже никому не нужной дипломатии с твоей матерью! Высылать приглашение на свою коронацию, выслушивать вежливый отказ, где между строк читается явно ? твои дни сочтены… Я тоже политик, моя девочка. Все эти кулуарные ходы мне не чужды. Я знаю, что, стоит лишь короне матриарх опуститься на твою прелестную головку, война начнется тотчас же. Но тебе проще полагать, что я опустил руки, страдая по тебе и твоему телу. Может, я просто жду того часа, когда юная матриарх Атланты будет сама, по собственному желанию, целовать мои ноги и получать удары? Отец любил мне предсказывать непростую, несхожую с иными, уникальную роль в истории. Наверное, она именно в этом ? показать всему миру перворожденную королеву Атланты у ног настоящего Завоевателя. А теперь подумай, чьи амбиции в войне сильнее? Рядом с моими твоя месть и рядом не лежала.
Объявляй свои войны. Продолжай считать, что мы к ним не готовы. Разубеждать тебя в этом я не стану. Ты никогда не узнаешь, что я не только не отдам тебе империю, но и заберу тебя в качестве главного трофея после победы. Я буду тем, кто положит конец правления вашей династии. Ты поймешь слишком поздно, что совершенно напрасно разбудила чувства Хищника и позволила себе думать, что от него можно уйти. Нельзя. Только растерзать. Так будет легче тебе… Если сможешь.
… – Касс, —Лентул подошел почти бесшумно. В его руках находился развернутый свиток пергамента.
– Ну? – принц сдвинул брови. В последний момент многословность больше не входила в круг его талантов.
– Ответ от Лэндала. Тебе он не понравится. Я не знаю, сможет ли Вирсавия пережить все это и не сломаться… Мне кажется, он словно упражняется в красноречии и изворотливости… ты уверен, что будешь это читать?
– Поэтические вдохновения жалкого отпрыска, которому из жалости позволили именовать себя принцем и держать в руках меч, но под каблуком у перворожденных шлюх Лаки? Это забавно, но не более. Его сестра и то куда сильнее при разработке кулуарной стратегии. Он ожидает, что я кинусь в Атланту сломя голову, без воинов и оружия, согласившись на его условия? Явное отсутствие рассудка!
– Кассий, я не думаю, что он просто дразнит тебя. Никогда нельзя недооценивать противника. Операцию по похищению Вирсавии, заметь, он разработал сам. Сам! За жалкий круговорот солнца ? ему хватило, чтобы узнать все ее передвижения и захватить в храме Эдера… Возможно, он блефует, и твоя сестра не в столь ужасном положении… Но он медленно ее убивает. А она не Эл. Нет той силы духа и противостояния! Принц уничтожит ее даже словами.