Зоя вытерлась, оделась и вышла из ванной. Интересно, кто к нему пришёл?
Глава 11. Подарок платежом красен
Вот так всегда — на минутку приляжешь перед телевизором, накинув на ноги тёплый плед, а потом откроешь глаза от звонка будильника. И будильник, главное, чужой, непривычный. Тихенькими переливами начинает трели, становясь всё громче и громче, пока не рвёт барабанные перепонки.
Зоя подхватилась, думая, что уже утро и пора собирать детей в школу, но тяжёлая рука, лежавшая на животе, не позволила ей вскочить. Тим поднял голову, зачесал назад растрёпанные волосы и пробурчал:
— Блин, уже?
— А сколько времени? — спросила Зоя, начиная приходить в себя. Она уснула на диване у Тима… А он спал рядом. Давно вернулся?
— Пять двадцать, — Тим выключил будильник, повернулся к ней и с улыбкой предложил: — Кофе с бутербродом будешь?
— Подожди… Буду. А ты давно тут?
— Примерно… — он задумался, хмуря брови. — Часа три. Ты так сладко спала…
Его ладонь очертила контур её лица, большой палец скользнул по губам в жесте невыразимой нежности, и Зоя смутилась. Надо же, не разбудил! Просто улёгся рядом и уснул за компанию. Кто бы мог подумать…
— А теперь пора возвращаться в бар, — он встал, кряхтя, как старичок, потянулся, показав все свои мышцы и татуировки, и Зоя снова залюбовалась на разрисованное тело. Нет, хорош, поганец! Но почему он не разбудил её? Даже если спала сладко…
Тим натянул свитер, поднял с пола джинсы и запрыгал на одной ноге, пытаясь попасть другой в штанину. Почему мужчины всегда надевают штаны стоя, с риском для жизни? Зоя даже засмеялась, глядя на Тима, а тот обиделся в шутку:
— Что такое? Сейчас сама себе бутер будешь делать!
— Ой, прямо напугал! — не переставая смеяться, поднялась Зоя. — Ежа голой попой!
— Девчонка! — Тим шагнул к ней, обнял крепко, порывисто, прижал к себе. — Ты сегодня выспалась у меня на диване за пятьдесят штук! Так что не выделывайся!
Зоя подняла на него взгляд — в тёмных глазах плескалась улыбка, хотя вид у Тима был грозный. И почему-то ей захотелось остаться с ним ещё, ощутить его дыхание на лице, коснуться сжатых губ губами… Почувствовать тяжесть ладоней на своей груди, вызывающую дрожь и бабочки в животе…
— Пошли пить кофе, — шепнул ей Тим, словно издеваясь. — А то ещё тебя везти в бар. Милена ждёт!
— Почему ты меня не разбудил? — так же шёпотом ответила Зоя.
— Я смотрел, как ты спишь, — тихонечко рассмеялся он. — Ты так смешно шевелила губами, как будто что-то говорила во сне… Смотрел, смотрел и уснул.
— Значит, сам виноват, — хихикнула Зоя. — А кто к тебе приходил? Где ты был?
— Брат завалился, у него проблемка нарисовалась.
— У тебя есть брат? — покраснела Зоя.
— Ага, близнец. Причём, он старше, а при проблемах приходит просить помощи у меня.
Тим увлёк Зою на кухню, которая была длинной, вытянутой, как сосиска, с высоченными потолками. Впрочем, хозяин не должен был проводить тут много времени, потому что стол, стул и рабочая поверхность между мойкой и плитой были девственно чисты. Тим открыл холодильник, который оказался загружен алкоголем и колбасными нарезками, и вытащил масло с сыром:
— Так, булка там, под колпаком лежит, доставай, нарезай. Сейчас кофе поставлю.
Он выложил продукты на стол вместе с ножом, зажёг электрическую плиту и набрал воду в турку.
— Сейчас будем пить вкуснейшую арабику, Зоюшка. У меня лучший кофе в Питере, ты такого нигде не пила!
— Хвастун ты.
— Сама увидишь!
— Я, знаешь ли, особо никуда не хожу кофе пить, — буркнула Зоя, нарезая булку хлеба на аккуратные кусочки.
— Я тебя свожу в самые классные места, договорились?
— У меня нет времени, Тим.
Сказала твёрдо, хотя и хотелось рявкнуть. Ну что он думает? Что она спит до полудня? Что потом ходит на маникюры-педикюры, как Ника или Стелла? И перед зеркалом сидит по два часа? Она работает, между прочим, и ко всему прочему надо завтра идти искать новый способ подработки, а то «Дым коромыслом» накрылся медным тазиком. Даже если они выйдут из-под проверки, не факт, что для неё там будет ещё работа… Когда по кафешкам расхаживать?
— Зой, не злись!
Он подошёл сзади, обнял, руки скользнули по животу, поднялись под груди, но не выше, просто сжали легонько, привлекая спиной к торсу Тима. Губы приникли к её шее, потом шепнули на ухо:
— Не злись, кроха. Чего ты кидаешься? Я же ничего не сказал!
— Ничего, — согласилась Зоя, медленно плавясь в его объятиях. Конечно, она дура, сама себе что-то говорит, а ведь Тим не в курсе… Он имеет право думать, что она выделывается, ломается, набивает цену…
— Тогда завтра встретимся и попробуем кофе?
— Если хочешь, — безвольно согласилась Зоя. Она не могла ему отказать. Даже странно. Ведь он капризный, требовательный, нахальный, хотя и платит без вопросов. Богатенький Буратино с тремя золотыми в кармане… Но обаятельный! И симпатичный… И хороший.
— Тогда во сколько?
— Скажи время, а я скажу, свободна ли.
— Нет, ну так не пойдёт, — усмехнулся он, разворачивая её лицом к себе. — Ты скажи.
Зоя покачала головой. Завтра у неё сеанс мытья посуды в «Тоне», потом надо походить поискать работу, потом в «Цветы и подарки», потом вечерка… Если уж соглашаться на кофе, то в промежутке между посудой и доставкой. А работу можно поискать после вечерки. Просто не пойти на последний урок…
— Ну, можно в десять. Нет, в пол-одиннадцатого.
— Ладно. Тогда встретимся… Сейчас подумаю, куда тебя сводить на кофе…
— Кофе!
— Ой, блин!
Кофе уже почти убегало из турки, но Тим вовремя подхватил, подул на вздыбившуюся пенку и выдохнул:
— Успел!
— Геро-о-ой! — протянула Зоя со смехом.
— Так, а бутеры где? Я не понял!
— Да пожалуйста! Вот!
Зоя протянула ему кусок булки, намазанный маслом, с сыром сверху. Тим обменял его на чашечку кофе, выставил на стол сахарницу:
— Извини, молока нет, не держу.
Потом они сидели, пили кофе, ели бутерброды и рассказывали анекдоты. Без двадцати шесть вышли из дома, сели в «Волгу» и поехали в клуб.
На Литейном Тим припарковался и заглушил мотор:
— Зоюшка, значит, завтра в пол-одиннадцатого на выходе из метро «Московские ворота», договорились?
— Хорошо, а куда мы пойдём? — с любопытством спросила Зоя. Ворота недалеко от «Тоне», минут за пятнадцать доберётся, но что там есть такое, где можно выпить кофе?
— Секрет! — Тим сделал большие глаза и, наклонившись, поцеловал её в губы. — До завтра? То есть, уже до сегодня!
— Пока, — улыбнулась Зоя. Он нравился ей всё больше и больше. Играет, конечно, много на публику, но такой уж он человек. А тапки в клеточку характеризуют его с другой, хорошей стороны.
Милена, увидев Зою, вздохнула, кажется, с облегчением и спросила коротко:
— Всё в порядке?
— В порядке, — хихикнула Зоя, вспомнив слова Тима. — Я отлично выспалась за пятьдесят косарей.
— Нет! Скажи мне, что ты не заснула!
Милена выглядела шокированной, но Зоя успокоила её:
— Всё нормально, он не злится. Он сам ушёл, а когда пришёл, не разбудил.
— Ну смотри…
Милена отперла ящик стола и достала деньги, пока Зоя переодевалась. Отсчитала несколько купюр:
— Смотри, твои сорок процентов минус мои тридцать процентов от них. Мне восемь, тебе двадцать. Хорошо?
— Как скажешь, Милена.
Двадцать тысяч тоже очень неплохо. Триста баксов за отлично проведённую ночь. Ещё немного — и на памятник насобирает. А там останется только детям купить всякой всячины из одежды, и можно завязывать с баром.
Серёжа по привычке довёз Зою до дома на другой машине. На молчаливый вопрос ответил:
— Миленина ещё в ремонте, приходится на своей ездить. Моя-то надёжная. Сейчас прокатимся.
«Опель» не летал, как «БМВ», и греющих сидений у него не было, но довёз с ветерком, тем более, что погода постепенно налаживалась. Это и удивляло, и радовало. В приоткрытое окно воздух с Невы принудительно вносил прохладу и этот неповторимый запах воды. Зоя раньше почти никогда не видела Питер таким ранним утром, а сейчас — почти каждый день. И это Питер нравился ей больше дневного…
Серёжа остановил машину возле дома и заглушил мотор:
— Зоя, как там твоя мама?
— Ничего, нормально, борется, как всегда.
— Ладно… Я тут вот… про Джину думал. Ну и придумал. Короче, обзвонил моих старых знакомых, которые занимаются дрессировкой, ну… и нашёл одного бывшего сослуживца. Он так и не бросил это дело, у него под Питером большая площадка. Ну вот… Тут он мне дал по почте тарифы и время работы…
Серёжа протянул ей несколько листов бумаги. Зоя машинально взяла их в руки. Просмотрела. Охранник поспешно добавил:
— Там цена пятьсот рублей за сеанс, но для меня он сделает по двести пятьдесят. Не сомневайся, парень надёжный, он всю жизнь с овчарками работает, ну и с другими породами тоже.
— Серёжа…
Зоя запнулась, загибая уголочек листа, ей не очень хотелось говорить, но придётся. Поэтому она продолжила:
— Я не хочу показаться неблагодарной тварью, но… У нас совсем нет времени…
— Зоя, там есть время утром, днём или вечером, можно договориться. Ну, или если вообще нет времени у вас обеих — я с удовольствием займусь собакой. Вот так утром заберу, вечером приведу.
Зоя глянула на мужчину — тот внимательно рассматривал царапины на руле. Нерешительно спросила:
— Правда? А за сколько? А Джина не будет чувствовать себя… не в своей тарелке?
— Да не будет! Она умница! Ей просто не хватает дела! Чувствовать себя важной и нужной. Понимаешь?
Зоя кивнула. Конечно, когда был жив папа, Джина, ещё молодая, ходила с ним патрулировать магазин, даже ночами, даже в выходные… А теперь папы нет, бизнеса нет, магазина нет.
— Хорошо, Серёжа, спасибо вам за предложение. Я обязательно поговорю с мамой.
— Передай ей привет от меня, ладно?
При этих словах Серёжа словно закашлялся. Зоя улыбнулась так, чтобы он не видел, и ответила:
— Передам, конечно.
Утро прошло, как обычно. Ванечка, правда, капризничал, сопливил немного, но у Зои не было выхода, кроме как отвести его в сад в таком состоянии. Настя тоже начала хныкать, однако была быстро водворена в группу. Зоя тронула за рукав халатика нянечку Аню, с которой в силу близкого возраста сложились дружеские отношения, и сказала тихонечко:
— Ань, у неё, наверное, простуда начинается, ты её займи в уголочке, я постараюсь пораньше забрать. Ванька тоже куксится, но он, когда болеет, спит. А Настя всё время ноет и канючит что-то…
— Поняла, не волнуйся, если затемпературит — позвоню.
В «Тоне» всё было тоже по графику. Много посуды, Мариночка, которая сладко улыбалась. Но Зоя не забыла лук, ждала пятницу. Перемыв все тарелки и кастрюли, Зоя сложила полотенчики для вытирания посуды и пошла в коридорчик за курткой. Дядя Гиви поймал её на полпути и сунул свой обычный пакетик:
— Держи, дарагой, покушай, чтобы весь день сладко было!
— Пахлава? — понимающе улыбнулась Зоя.
— Пахлава и газель рожки, моя жена сделал вчера!
— Спасибо, дядя Гиви! Газельи рожки всегда такие вкусные, прямо хочется рецепт попросить!
Повар встопорщил усы:
— Рецепт? Какая рецепт? Там нет рецепт! Там толко мука, сол, сахар, яйцо…
— Хорошо, хорошо, — засмеялась Зоя. — Я поняла! Пропорции только не ясны, но найдём!
— Зачем искать, дарагой! Кушай, поправляйса! Женщина должен быт в теле!
Дядя Гиви с огорчением бросил взгляд на худенькую Зою и ушёл к своей плите. А Зоя засмеялась тихонечко и вышла из ресторана на хмурый Московский проспект. Десять часов. Можно пройтись пешком, можно бежать на метро. Интересно, куда Тим пригласит её? В Районе Московских ворот есть «Кофе Хаус», «Тарелка»… Что ещё? Прямо какая-то интрига. В «Кофе Хаус» Зоя когда-то работала, но недолго. Есть ещё «Линдфорс», но там кофе вроде бы не слишком хороший…
Пока она раздумывала, ноги сами понесли её по Московскому к воротам. Почему бы не прогуляться, если есть время? Погода была на самая гадкая, солнышко иногда проглядывало сквозь облака, а ветер легонечко обдувал, а не сносил с ног. Рюкзачок за плечами, джинсы прошлогодние, немного вышедшие из моды, но зато не потёртые на ляжках, в руке пакетик с пахлавой, жизнь хороша, жить хорошо…
А Тим вышел к ней весь такой красавчик — в кожаной курточке, в чёрных штанах, в свитере чистого кашемира… И выражение лица у парня было обычное — пофигистически-насмешливое. Зоя подошла с улыбкой:
— Привет. Давно ждёшь?
— Только подъехал. А ты что, пешком?
— А что, в метро давиться, что ли?
— Гулять любишь? — и Тим подставил локоть. Зоя оперлась на него рукой, чуть привалилась плечом к боку Тима:
— Ну, веди. С шести утра жду и гадаю.
— Здесь недалеко, вот сюда, прямо по проспекту… А там во дворы свернуть.
Они шли медленно, словно никто никуда никогда не спешил. Тим галантно поддерживал Зою под локоть, и ей показалось на мгновение, что перед ней Кир. Всё-таки братья очень похожи. Только у Кира нет татуировки, которая выглядывала бы из-под воротничка рубашки. Зоя даже украдкой взглянула на шею — нет ли, есть ли? Была. Значит, Тим. Да и смеётся он совсем по-другому. Рассказывает что-то про последнюю коллекцию женских шубок, выставленных в витрине магазина на углу. Ага, вот тут есть «Штолле», правда, там больше пироги и всё такое, но кофе тоже подают. Однако Тим провёл её мимо, ещё дальше, и, по-клоунски отчеканив шаг с поворотом, пригласил во внутренний двор.
— Прошу, мадам, в кафе, будем пить кофе, который всё же уступает моему!
— «Гурмэ», — усмехнулась Зоя. — Ты неправ. Тут делают великолепный кофе!
Тим обиделся прямо перед дверью. Причём, обижался он всегда натурально, но со смешком в глазах.
— Ты же говорила, что никуда не ходишь!
— А я никуда и не хожу, а в кафешках бываю, только когда там работаю, — Зоя показала ему язык и сама первой толкнула дверь.
За барной стойкой трудилась, натирая бокалы, симпатичная Катя. Игорь, её парень, разносил заказы по залу. Зоя помахала рукой:
— Привет, Катюш!
— Зойка? Какими судьбами? — обрадовалась бариста. — Работа надо?
И тут же прикусила язык, увидев, как Тим обнимает Зою за талию. Потом радушно улыбнулась:
— Проходите, садитесь, есть место в уголке!
— Здравствуйте, Катерина, — церемонно ответил Тим. — Спасибо, вы очень любезны!
— Тимофей Алексеич, очень рады вас видеть в «Гурмэ»! Вам как обычно?
— Да, Катерина, два раза, будьте добры! — и Тим даже слегка поклонился девушке. Краем глаза Зоя заметила, как Игорь прислушивается к разговору. Стало интересно, что тут у них произошло, раз Тим не хохмит и не прикалывается по своему обыкновению с баристой. Но ладно, это не её, Зоино, дело.
Тим провёл её к столику в углу зала, пропустил к диванчику и сел напротив:
— Так ты, и правда, здесь работала? Давно? Я ведь сюда уже два года хожу, а тебя ни разу не видел.
Зоя усмехнулась. Конечно, не видел. И не увидел бы. Кто замечает уборщицу? Да и работает она обычно до открытия…
— Вот что ты скрываешь, кроха? — Тим наклонился через стол и взял Зою за руку. — Я же всё раскопаю, я дотошный!
— Дач то там копать, — смутилась она. — Я не за стойкой работала.
Тим приподнял её лицо и заставил глянуть в глаза:
— А где?
— Зал убирала, — поджала губы Зоя. Вот настырный… Ведь придётся сказать. А зачем ему знать?
— Так ты уборщицей работала? Поня-ятно.
— Что тебе понятно, Тим? — прищурилась Зоя. — Все профессии нужны, все профессии важны!
Он улыбнулся, совсем по-домашнему, ласково:
— Я разве против? Уверен, со шваброй ты смотришься очень эротично!
— Балда, — засмеялась Зоя. — Уж точно лучше, чем с шестом!
— Ну нет, не скажи! Танцевала ты здорово! Училась, что ли?
Зоя помотала головой. Подошёл Игорь с подносом:
— Добрый день, Тимофей Алексеич. Ваш кофе.
— Спасибо, Игорь. А из сладкого что есть свеженькое?
— Всё свежее, возьмите чизкейк, есть малиновый, вишнёвый и апельсиновый.
— Ой, Тим, у меня же пахлава есть! — вспомнила Зоя, подняв на стол пакет. — Игорёк, дай тарелку, пожалуйста!