— Виски? — спросила Зоя, а потом спохватилась: — Ой нет, вы же на службе…
— Да… — чуть ли не жалуясь, ответил ушастый.
— Тогда кушайте, не стесняйтесь.
Ушастый взял сразу два, а бычок постеснялся, всего один. Зоя достала салфетки из тонкой бумаги, которые были приложены к коробке, и завернула в каждую по два разных ролла:
— Вот, если даже в машине, они всё равно будут вкусными.
— Да ну, если бы… — бычок запнулся, потом продолжил с другого конца: — Если бы мы вас забрали… Одно дело, а так… Ну хоть попробуем, чё ест этот народ с деньгами…
Зоя усмехнулась. Потом закрыла коробку, просто протянула ушастому:
— Возьмите. Покушайте там потом… В дежурке или где.
— Не имею права, — ответил тот, вытянувшись в струнку. — При исполнении.
— Ну и ладно. Тогда вы, — и Зоя передала коробку штатскому бычку. Тот принял, хихикнул в сторону ушастого в форме:
— Сохраню! И мы сожрём это в машине! В смысле…
Он посмотрел на Зою и поправился:
— Съедим.
Зоя вздохнула. Она бы и сама сожрала всё, но уже в горло не полезет. Хоть бы Тим там договорился…
Сколько времени прошло, она не знала, не могла бы сказать даже под пытками. Ей казалось — часа два. Но, когда Тим вернулся, весёлый, как всегда, шабутной и улыбающийся, Зоя глянула на свой телефон и увидела, что часы показывают всего лишь полдвенадцатого. Тим подмигнул обоим представителям власти, увидев коробку в руках бычка, и кивнул на дверь:
— Там вас шеф зовёт.
— До встречи, — отозвался ушастый. Тим хмыкнул:
— До не встречи.
Когда они остались вдвоём в курилке, Зоя робко подняла глаза:
— Ну, что там было?
— Да ничего особенного, — отмахнулся парень. — Откупились. Теперь они тебя пальцем не тронут, даже если застанут в привате голышом. Давай-ка выпьем, раз роллы ушли от нас в необъятные полицейские животы!
Он стащил футболку и подмигнул Зое:
— А потом — обещанный массаж!
Глава 7. Ужин по взаимному согласию
— Тебе несказанно повезло, девочка моя, — отсчитывая купюры, сказала Милена. — А мне ещё больше. Если бы не Тимофей, я попала бы под уголовку, а ты — на штраф. Ладно, забирай. Сегодня свяжусь со знакомым, и уже через несколько дней проблема решится.
Зоя сгребла деньги со стола и спрятала в сумку:
— Я очень испугалась.
— Ничего, это нормальный рабочий момент, — администратор устало улыбнулась и потёрла глаза. Тушь размазалась под её пальцами, но Милена даже не обратила на это внимания.
— Иди, девочка, сегодня как обычно. Серёжа тебя отвезёт. Пойдём, я скажу ему пару слов.
Охранник уже маялся в коридоре, видимо, что-то его беспокоило. Что именно, Зоя поняла из состоявшегося разговора. Милена жёстко обратилась к мужчине:
— Милый мой, я плачу тебе не только за то, что ты выводишь напившихся и рассаживаешь их по такси. Не только за то, что ты следишь, чтобы девчонки не трахались в туалетах. Не только за то, что ты впускаешь и выпускаешь клиентов. Но и за то, что ты предупреждаешь меня о полиции за дверью!
— Милен, правда, два пацанчика позвонили! — виноватым голосом ответил Серёжа. — Ну, щенки, что с них возьмёшь?
— Зачем открыл? Ясно же, что проверка!
— Нюха нет ещё… Да и кто знал? Такие каждый день звонят, приходится отшивать… Ну, они так просились, что пришлось открыть! Шугануть хотел, а тут…
— Серёжа, вырабатывай нюх, иначе урежу зарплату, — ласково ответила Милена, но Зоя поняла, что именно так администратор сердится. Серёжа поник и кивнул. А Милена похлопала его по плечу, и от этого жеста он даже вздрогнул.
— Отвези девочку и можешь ехать домой, я сегодня останусь в клубе.
— Хорошо, босс.
В пять утра Питер был ветреным, холодным, с неба падала непонятная кашица из снега и дождя. Короткими перебежками Серёжа с Зоей добрались до машины, устроились внутри, и охранник включил печку:
— Эх, облажался я сегодня…
— Ну, ничего, бывает, — тихо ответила Зоя. — С каждым может случиться.
— Ты добрая девочка, но в моей работе лажи быть не должно, — покачал головой Серёжа и попытался завести машину. Та чихнула, кашлянула и заглохла. Серёжа попробовал ещё раз, с тем же результатом, и выругался:
— Ну мать твою за ногу налево!
Зоя почувствовала, как сдают нервы, и хихикнула:
— Надо открыть капот и покурить.
— Да, — неожиданно согласился Серёжа и вышел в снежно-дождевую кашу, мягко хлопнув дверцей. Вернулся минуты через две, аккуратно нажал на кнопку зажигания, и — о чудо! — машинка решила послушаться. Завелась, правда, не слишком ровно, но Серёжа облегчённо вздохнул:
— Умница, детка.
Они ехали по приборам, и Зоя просто закрыла глаза. Сразу же возник в памяти мускулистый торс Тима, его лопатки — подвижные и крепкие, татуировки по рукам и спине… Вместо массажа она разглядывала это «наскальное творчество» и водила пальцами по узорам. Там были круги, кресты, ветки сакуры, буддийские символы — как объяснил Тим. Всё красивое, чёткое, словно нарисованное на странице альбома умелой рукой художника. И мышцы… Такие плотные, упругие, крепкие… Зоя просто застыла в первый момент, а потом восхитилась. И Тим гордо показывал ей, как он умеет моргать соском — заставлял свою грудную мышцу подпрыгивать, сокращая её.
Он просил Зою помассировать плечи, но немного, потому что много она и не смогла бы. Руки устали сразу — такими твёрдыми были мышцы. И Тиму никак не удавалось расслабиться. Он всё время говорил, чо ему надо выпить, влил в себя ещё бутылку «Джека» и, в конце концов, снова заснул на диванчике. А Зоя присела рядом и просто сидела, гладила его по спине, отчего Тим во сне мурчал. Прямо как кот. А она слушала и улыбалась, потягивая шампанское из снова открытой бутылки. Ещё четыре так и стояли нераспечатанные…
У дома они с Серёжей попрощались, и Зоя потянулась наверх, на свой третий этаж. Мама спала ещё, только Джина, как и вчера припёрлась со своим ошейником, весёлая и немного нервная. Она села в коридоре и принялась чесать задней лапой за ухом, весело стуча ошейником по полу. Зоя схватила кожаную полоску с металлическим кольцом:
— А ну перестань! Джина!
Собака застучала хвостом по полу, показывая, что она рада вниманию хозяйки. А хозяйка надела ошейник на собаку, прицепила поводок и открыла дверь:
— Засранка ты, Джина. Разбудишь всех!
Собака рванула по лестнице вниз, чуть не опрокинув Зою, и той стоило большого труда усмирить возбуждённую овчарку.
— Да куда ты рвёшь, зараза!
Зоя дёрнула поводком, и Джина немного приостановила свой бег, дожидаясь хозяйку. Всё же они распустили собаку. Надо на курсы дрессировки водить, а когда? И с каких денег? Лекарства её одни стоят, как питание для мелких…
Снег валил сплошной белой пеленой. Да что же за апрель такой! Когда уже это закончится? Зоя спрятала лицо за воротником куртки и потянулась за Джиной, которая зигзагами запрыгала по газону напротив дома. Собаке явно нравилась эта липкая, мокрая пороша, а вот Зое…
Она увидела фары, придержала собаку, но машина не двигалась. Стояла на месте, мигая поворотниками. Что за хмырь тут застрял? Зоя подошла поближе, чтобы спросить, не требуется ли помощь. С собакой, которая весила пятьдесят кило и могла укусить любого бандита без страха и вопросов, было спокойно. А подойдя, Зоя увидела знакомую машину. БМВ Серёжи. Точнее, Миленин БМВ. Стоит и мигает.
— Серёжа? — Зоя стукнулась в окошко. Оно открылось, и Серёжино усталое, злое лицо показалось ясно. Он рявкнул:
— Чего?
Джина скакнула на машину, реагируя на интонацию, и залаяла борзо, страшно. Серёжа отпрянул, потом вякнул:
— А ну тихо!
На удивление собака тут же замолчала, но продолжала фиксировать его, стоя передними лапами на дверце.
— Сидеть! — скомандовал Серёжа, и Джина спустила лапы, села на снег, высунув язык. Зоя расширила глаза, не веря им. Джина не слушала никого, кроме своих. И то… Маму ещё туда-сюда, а саму Зою и мелких — почти никогда. Заставить Джину сесть — это надо было плясать с печеньками для собак, да ещё орать страшным голосом. А тут — одна команда, и овчарка готова слушаться Серёжу.
— Как вы это делаете? — изумлённо спросила Зоя.
— А, это ты? Я думаю, кто ломится, — буркнул Серёжа, открывая дверцу. — Машина заглохла. Печка не работает, а всё остальное нормально… Жду аварийку. Милена давно должна была её сдать на техосмотр, да всё времени нет.
— Так поднимайтесь к нам, а то замёрзнете, — предложила Зоя. — Вот только Джина все дела сделает… Чаем напою.
— Нет, это неудобно. Я же не знаю твоих родителей… Или с кем ты живёшь? С мужем?
— Да ну вас, — засмеялась Зоя. — С каким ещё мужем! С мамой мы живём, с мелкими…
— А собака обученная? — Серёжа прищурился на Джину, потом тихо сказал: — К ноге.
Овчарка рванулась с поводка, стремясь обойти Серёжу и сесть у его левой ноги. Зоя дёрнула поводок:
— Джина, к ноге!
Но собака вырвала поводок и всё же добилась цели: села у ноги Серёжи, подняв голову к нему, вывалила язык, чуть ли не спрашивая всем своим поведением: «Ну, как?»
— Хорошая девочка, — сдержанно похвалил овчарку Серёжа, отстегнул поводок и сказал: — Гуляй.
Джина взяла с места в карьер, словно в гонках на время ей не дали фору.
— Она убежит! — воскликнула Зоя. — Она уже сбегала!
— Смотри, — снова усмехнулся Серёжа. В сплошной пелене снега едва можно было различить тёмное тело собаки. Оно мелькало где-то во дворе, там, за мокрой стеной белой крупы, сыпавшейся с неба. Серёжа щёлкнул пальцами и позвал тихо:
— Джина, к ноге.
Овчарка появилась почти сразу, обежала его справа и села у ноги. Подняла голову. Её тёмные глаза блестели возбуждённо, а язык свесился на сторону.
— Хорошая девочка, — снова сказал Серёжа и махнул рукой: — Гуляй.
— Я фигею без баяна, — произнесла в снежную морось Зоя. — Как у вас получается?
— Всю жизнь проработал с собаками, — он пожал плечами. — Первый пёс, беспородный, у меня во дворе делал всякие фокусы.
Серёжа засмеялся, словно вспомнив то время.
— Мы с ним зарабатывали на мороженое. А потом… Второй пёс, немец, как твоя девица. А мне в армию. Нас послали на границу. А после службы — то спасателями, то в охране… Пять лет назад умер. Мне его не хватает, так и не взял другого щенка.
Из снежной пелены вынырнула снежная овчарка, весело отряхнулась и гавкнула. Серёжа отозвался тут же:
— Тихо! Сидеть!
Джина плюхнулась на задницу и позволила Зое прицепить поводок к ошейнику. Хвост подметал тротуар, оставляя на нём узоры для уфологов.
— Пойдёмте, я, правда, вас чаем напою, — сказала Зоя Серёже. — А вы мне расскажете, как дрессировать Джину, а то она нас совсем не слушает.
— Ну если только ради Джины…
Серёжа колебался, но овчарка решила всё за него. Она просто аккуратно взяла его кисть в свою огромную пасть и потянула к дому. Словно поняла. Разве она поняла? Может ли понимать собака?
Серёжа послушался. Просто пошёл вслед за овчаркой. Зоя усмехнулась и двинулась за этой парочкой. Хотя поводок и был в её руке, Джина шла с Серёжей. Прямо вот старалась к ноге… Так и поднялись на этаж, а потом Зоя потеснила собаку:
— Всё, сейчас я командую! Ну-ка, подвинься.
Джина с неохотой подчинилась, но не отрывала взгляда от Серёжи. Зоя покачала головой:
— Теперь она нас вообще слушаться не будет.
Серёжа хохотнул:
— Будет, как только я уйду!
И сразу прикрыл рот ладонью, потому что уже вошли в квартиру:
— Я всех разбужу…
— Мама скоро сама проснётся, — шепнула Зоя, снимая ошейник и поводок, — а мелкие… ну ничего. Проходите на кухню.
Серёжа вошёл — и на большой, вроде бы просторной кухне не стало места. Он неуклюже развернулся, совсем как Джина в коридоре, задел полочку на стене и ойкнул:
— Как мало места…
— Садитесь, — хихикнула Зоя, указав на место в глубине кухни. Там обычно сидела она сама. Там точно есть пространство для такого большого дядьки, как охранник. Джина тут же скользнула рядом с Серёжей, уселась рядом и положила голову ему на колени. Вот же предательница!
Зоя поставила чайник на огонь и повернулась к ним:
— Вам чай или кофе?
— Чай, если есть, — ответил Серёжа, почёсывая овчарку между ушей. Та жмурилась довольно и словно растекалась лужицей. Зоя никогда не видела Джину такой с кем бы то ни было, кроме папы…
— А кушать хотите? У меня и курочка есть, — вспомнила Зоя. — Сейчас подогрею!
— Девочка моя, не надо, ну правда, — Серёжа выглядел растерянным. — Чай — это уже роскошно!
В коридоре послышались шаги, и мама заглянула на кухню как была, в ночной рубашке:
— Ой, а у нас гости? Простите!
И спряталась за косяк. Зоя заметила, как покраснел Серёжа, и усмехнулась:
— Мама, это Сергей, охранник на дискотеке, где я работаю. Он меня привозит по утрам. Машина сломалась, ждёт аварийку.
— Ой, я тогда оденусь и выйду к вам, — пискнула мама, и Зое показалось, что она тоже покраснела.
Быстрые шаги в сторону комнаты. Серёжа грозным шёпотом спросил:
— Я разбудил, да?
— Нет, — таким же шёпотом ответила Зоя, — маме через пятнадцать минут вставать, но она меня услышала! Вообще, это Джина виновата! Эта собака вечно тырит тапочки, будит всех по утрам, сбегает!
Серёжа наклонился, заглянув овчарке в глаза:
— Что же, ты плохая девочка, значит?
Та попыталась увильнуть от его взгляда, но не смогла, поэтому прижала уши к голове и облизнулась, коротко заскулив. Серёжа засмеялся чуть ли не в голос и погладил собаку:
— Нет, ты хорошая девочка!
Зоя улыбнулась. Конечно, Джина хорошая девочка, но Боженька, как эта собака их достаёт иногда… А Серёжа отчего-то сразу нашёл с ней общий язык.
Чайник легонечко свистнул, обращая на себя внимание. Значит, пора класть кофе и чай в чашки. Зоя занялась этим, а мама вошла уже одетая и протянула руку Серёже:
— Здрасьте. Я Наталья, Зоина мама.
— Добрый день… Утро… Серёжа.
Охранник помедлил, потом встал, чуть отодвинув Джину, и взял мамину руку, тряхнул. Зое отчего-то показалось, что вначале он хотел поцеловать натруженную кисть с прожилками и красными пятнышками, но постеснялся. Да и мама тоже смутилась, поискала глазами дочь:
— Зоя, чай, кофе? Ты подсуетилась уже?
— Да, мам, садись, тебе тоже кофе?
— Давай, раз уж ты у чайника.
Мама присела у стола напротив Серёжи и любопытно спросила:
— Так вы в одном месте работаете? И что это за дискотека такая?
Серёжа беспомощно взглянул на Зою, и та похолодела. Ведь она не предупредила его, что мама не знает… Блин, сейчас ляпнет название клуба, мама погуглит, и всё раскроется! Но охранник, видимо, быстро сообразил, потому что сказал:
— Обычная дискотека для молодежи, рядом совсем. Бэкстэдж клуб, знаете?
— Ой, давайте, наверное, на «ты», ведь мы одного возраста, — заливаясь румянцем, ответила мама. Зоя отметила, что название клуба нисколько не заинтересовало её. Только Серёжа. А тот ответил:
— Мне сорок два, Наталья.
— А я младше, — обрадовалась мама, — мне тридцать шесть!
— Прекрасный возраст, а выглядишь ты на тридцать, — улыбнулся Серёжа, и Зоя как-то сразу почувствовала себя лишней. Ну-у-у, привела на свою голову дядьку домой! Тут засвистел чайник в полную силу, она отвлеклась на заварку чая и кофе, а, когда поставила чашки на стол, мама уже говорила о собаке:
— Она совсем меня не слушает. Просто вот иногда смотрит, и мне кажется, что она думает — ты не он, я тебя не буду слушать…
— Джина рабочая овчарка, ей нужны цели, мотивация. Спасибо, Зоинька.
Серёжа взял чашку в руки, и Зоя ойкнула за него. Горячо же! Но Серёже, похоже, температура чашки совсем не мешала. Он просто грел ладони. А мама смотрела на него странно блестящими глазами. Зоя прислонилась к мойке со своей чашкой и взглянула на охранника с другого ракурса.
Сорок два года? Никогда бы не подумала. Максимум тридцать! Да, лысый, говорит басом, но при этом такой… мальчишка! И татушка эта на виске… И как он с Джиной ловко управился… Хороший человек, раз собака к нему всей душой. Так-так, а чего это они расчирикались? Всё это, конечно, прекрасно, но новый папа пока, наверное, не нужен! А у мамы вон в глазах заинтересованность…