— Всё, я в полицию звоню! Я… Да я…
— Да всё нормально, не кипеши! — прохрипел мужик, примирительно поднимая ладони.
— Я предупреждала! — орала Полина. — Я говорила!.. Я…
— Полин, привет! — окликнули её сзади.
Она машинально обернулась. От парковки напротив салона ей махала рукой очередная клиентка. Снова резко повернулась к мужику, а он, так же держа открытые ладони перед собой, отступал:
— Чш-ш… Всё нормально. Я ушёл… Лады?
Пока стригла, всё поглядывала на совершенно успокоившуюся Марусю и разрывалась от сомнений. С одной стороны, ещё тогда, после лифта, надо было послушаться тётю Валю и заявить в полицию, а с другой — ну вот даже сейчас, что она им скажет?
Когда клиентка ушла, усадила Марусю к себе на колени, обняла.
— Солнышко, ты зачем дяде дверь открыла? Это он тебя попросил?
— Я не дяде, мамочка, я к тебе пошла! За витаминками!
— Сама?
Маруся кивнула. Полина прижала её к себе ещё крепче. Ну что, кто тут виноват-то? Сама и виновата, не надо было ребёнка одного оставлять.
— Машенька, солнышко, а этот дядя… Он что тебе сделал?
— На ручки взял, — беззаботно ответила Маша и, выбравшись из Полининых объятий, прильнула к аквариуму: — Мамочка, смотри, рыбка кушать хочет! Давай, дадим ей червячков?
Полина заставила себя улыбнуться.
— Конечно, дадим… Солнышко, а когда дядя тебя на ручки взял, он что-нибудь говорил?
— Ну да, — кивнула Маруся, — говорил: «Не плачь, малышка»
— А ещё?
— Спрашивал, где моя мамочка.
— И всё? А может, он тебя куда-то звал? Например, обещал, что ко мне отведёт? Нет? А котёночка показать или игрушку подарить не обещал? Конфетку дать?
Маша всё отрицала.
— Солнышко, а почему ты тогда плакала? Дядя тебя испугал?
Маруся задумалась на мгновенье, и глазки её вдруг округлились, словно она только что вспомнила что-то ужасное:
— Собачка плохая! — жалостливо надула губы: — Она меня укусить хотела… Тут! — ткнула пальцем себе в ногу. — И тут! — в плечо. — И тут! — в голову. — Плохая собачка!
— Какая ещё собачка? Дядина? У дяди была собачка?
— Нет, — мотнула Маша головой, — ничейняя собачка! А дядя её прогнал!
Глава 8
В начале третьего в салон заявилась Светка.
— Какие люди! А как же личная жизнь? — беззлобно подколола её Полина, на что Светлана фыркнула:
— Да кто бы говорил! — и надулась.
В молчанку играли почти до пяти, впрочем обстановка не угнетала — во-первых, вспышки дурного настроения водились за Светкой и раньше, а во-вторых, к Полине плотно, один за другим, шли по записи. Ну и, конечно, не отнять того, что со Светкиным появлением прибодрилась заскучавшая-было Маруська. Она даже уболтала тётю Свету сходить на качели.
Около шести вечера Полина подумала, что надо бы позвонить мужу, узнать вернулся ли, да и как вообще дела… Но не стала. По-прежнему не хотелось ни видеть его, ни слышать. Да и домой, если честно, не хотелось.
— У тебя много ещё? — маясь от безделья, зевнула Светка. — А то, давай, может, коррекцию тебе сделаю?
— Ещё один, и я вся твоя! — с готовностью отозвалась Полина, а потом посмотрела на тоскливое лицо подруги, и всё-таки не выдержала: — Свет, ну а серьёзно, у тебя что-то случилось? Пупс чудит?
— Да ну его! Надо нового надо искать. Этот жмотить стал, да и надоел уже. Пройденный этап.
— А как же твои царские хоромы? Съезжать ведь придётся?
— Так я ж и говорю — надо сначала нового подыскать.
Минут через десять позвонил последний клиент и сказал, что застрял в пробке, поэтому сегодня уже не приедет.
— Ну вот, и у меня на сегодня всё, — положила Полина трубку.
— Отлично! — активизировалась Светка, расстилая на столе перед собой салфетку. — Что-нибудь крышесносно-яркое забубеним, да?
— Ну да! Чтобы меня Марк из дома выг…
Звякнули колокольчики над входом, и в салон вошёл мужик. Тот, из лифта. Полина замолчала на полуслове. Он тоже замер. Светка же окинула его оценивающим взглядом и игриво повела плечами:
— Вы что-то хотели?
— Ну… — после короткой паузы прохрипел он, — мне бы подстричься. Можно у вас?
— Нет! — испуганно выкрикнула Полина.
Светка кинула на неё удивлённый взгляд через плечо, мужик его заметил. Небрежно сунул руки в карманы.
— Это почему ж?
Растерянность первых мгновений исчезла, и в его манерах сквозили теперь сила и своенравие. Как тогда в лифте. Может, поэтому и Полину снова замкнуло.
— Я мужчин не стригу!
— Почему?
— Не умею!
— Ну, давайте я, — томно наматывая на палец локон, вклинилась в их схватку Светка.
Мужик оторвал, наконец, взгляд Полины, окинул им Светку, плотоядно усмехнулся.
— А ты, значит, умеешь?
— А то… — хихикнула Светка, и в этот момент дверь распахнулась, и в салон ворвался Полинин клиент. Тот, который отменил свой визит из-за пробки.
— Полин, привет! Ничего, что я всё-таки нагрянул? Я, прикинь, прекрёсток проехал и по объездной рванул… Гнал как сумасшедший. Ничего? Не задержу тебя? — и, не дожидаясь ответа, ринулся к креслу, развернул его к себе. — Ой, а это кто у нас тут? Пустишь меня, малыш?
Маруся беспрекословно сползла с кресла, и, увидев, наконец, мужика из лифта, ткнула в его сторону пальцем и закричала:
— Мамочка, смотри, это тот дядя!
Полина готова была под землю провалиться, но вместо этого упрямо взяла себя в руки.
— Так, Маш, иди, пока, мультики посмотри. — Сунула ей планшет, затем решительно развернула кресло с клиентом к зеркалу. — Что делаем, Серёж?
— Как обычно, Полин! Ты же знаешь, я только у тебя стригусь.
Светка ворковала с мужиком. Намывала ему голову, словно эротический массаж делала, а потом с таким видом зарывалась пальцами в чистые, сильно отросшие волосы, что, казалось, ещё чуть-чуть, и верхом на него залезет…
Тьфу! Полине на это аж смотреть тошно было — казалось, глаза режет от концентрации феромонов. Мужик же в основном молчал и поглядывал через зеркало… на Полину.
А её, как назло, и саму так и тянуло на него глянуть! На свежевыбритый волевой подбородок, который ещё сегодня утром был заросшим, как у бандита. На резко очерченный, хищный профиль и ссадины, придающие образу геройской харизмы.
Держалась, как могла. Но стоило только отвлечься на мгновенье и ослабить самоконтроль, как — опа! — и она, словно рыбка на крючок, тут же накалывалась на его цепкий прищур в зеркале. Злилась на себя. И предательски краснела.
После стрижки Светка всучила ему свою визитку, несколько раз сакцентировав на том, что сегодня вечером совершенно свободна.
— Нет, ты видела, какой мужик? — едва он вышел за дверь, она сразу же начала спешно собираться. — Надо брать, пока клюёт! Вот сто пудово позвонит сегодня. Хочешь, на бутылку шампусика поспорим?
Полина бросила взгляд на Марусю, убедилась, что та в наушниках.
— Свет, ты что, собралась с ним встречаться? Серьёзно?!
— А что не так, Щербакова? Ты нос своротила, а я с первого взгляда всё, что надо разглядела. Ну и всё, твой поезд уехал. Иди к своему благоверному, привет ему передавай. Прям так и скажи — Светка, прошмандовка такая, нового хахаля подцепила, а я всё с тобой да с тобой!
— Всё разглядела?! А руки его видела?
— А то-о-о! Классные руки, большие и крепкие. Самое, что надо! Главное, что у него ботинки чистые, Полин! А маникюр — дело наживное, тебе ли не знать? Будет чем заняться на досуге, в перерывах между… — подёргала бровями. — Ты вот на Марке своём зациклилась, а главного не понимаешь: все мужики разные, и нужны они тоже, для разного! Ты думаешь, мне мой Пупс для постели нужен? Да блин, ни разу! Мне баблишко его нравится! А этот — хоть и потрёпанный, но альфа самец чистой воды. Ты что реально не почувствовала, как от него сексом разит?
— Да наглостью от него разит и беспределом!
— А скулы его видела? И шрам этот на брови, мм… — не унималась Светка. — А подбородок? А нос? А ты знаешь, что по размеру носа можно определить, какой у мужика…
— Хватит! — сдавленно зашипела Полина. — Это тот мужик, Свет! ТОТ. Из лифта! Ты думаешь, я почему ему отказала? Думаешь, мне деньги не нужны?! Но подумай, чего он вообще тут кружит? Думаешь, случайно припёрся? Очнись, Свет!
— Ну коне-е-ечно! Зачем ещё до чертей обросший мужик может прийти в парикмахерскую, кроме как на нашу ненаглядную Щербакову полюбоваться, да? У тебя, дорогуша, крыша едет от бытовухи! Ты просто забыла уже, что такое нормальный мужик! И в лифте он тебя не трогал, ты сама говорила, что первая начала! И объявления сегодня развесили с лифтёром, и это вообще ни разу не Руслан!
— Какой ещё Руслан?
— Здра-а-асти! Ты где была последние полчаса, на луне что ли? Ой, всё! — Светка махнула рукой и принялась суетливо переобуваться. — Вот этим ты от меня и отличаешься! Вместо того чтобы без оглядки брать то, что идёт, терзаешься совестью и допотопной моралью. А поэтому, знаешь что, не делай мне мозг, иди к своему Маркуше, утешь его печали! Чёт он у тебя нервный какой-то последнее время, мало даёшь, наверное. А я уж как-нибудь сама со своей жизнью разберусь, лады? Марусь! — она помахала рукой, привлекая внимание Маши, и когда та повернулась, послала ей серию воздушных поцелуйчиков: — Пока, моя принцесса! Пока-пока!
Глава 9
Ближе к девяти Полина всё-таки позвонила мужу, но нарвалась на свекровь. Оказалось, Марк забыл у неё телефон.
— Спустись вниз и встреть его возле подъезда! — сходу принялась распоряжаться Лидия Петровна. — Он выпил.
Полина беззвучно выругалась. Ну вот как с ней говорить? Объяснять, что ему нельзя? А сама она не знает?!
— Слышишь меня? Надо встретить!
— Что, всё так плохо? Даже до лифта сам не дойдёт?
— Нет, ну вы посмотрите на неё! — нараспев протянула «мама», и Полина даже представила, как она при этом закатила глаза. — Ты, может, ещё и проверить хочешь, дойдёт или нет?
Полина посмотрела на ныряющую в клубах пены Маруську, представила, сколько сейчас будет рёва…
— Прямо сейчас не могу, у меня Маша купается.
— Она уже большая, прекрасно посидит одна.
— Нет, не посидит! — вспылила Полина, и свекровь тут же бросила трубку.
Подыгрывая Маруськиным забавам, Полина попыталась обмануть саму себя, что всё нормально, но в душе́…
…А если он и правда, сильно пьян и, не дай бог, свалится где-нибудь? Сломает что-нибудь, или голову разобьёт. Только этого ещё не хватало. Блин.
— Машунь, ну что, накупалась?
— Не-е-е-ет!
Полина вздохнула и незаметно выдернула из стока пробку. И по закону подлости, именно в тот момент, когда вода окончательно убежала, заявился Марк. Заглянул в ванную:
— А-а-а, привет, селёдка мокрая!
— Папа, я русалочка!
— Селёдка!
— Русалочка!
— Селёдка!
Маруся топнула ногой, глаза заблестели от обиды:
— Русалочка!
— Селёдка! — пьяно рассмеялся муж и добил: — Дохлая!
— Марк, прекрати! — не выдержала Полина.
Он окинул её мутным взглядом:
— Поду-у-умаешь. Тогда обе вы, селёдки дохлые! — и ушёл в комнату.
Полина замотала Марусю в полотенце, взяла на руки. Та уткнулась носиком ей в плечо, всхлипнула:
— Я русалочка…
— Ну конечно русалочка! Самая красивая и счастливая, да?
Маша кивнула, обняла Полину:
— И ты тоже, да, мамочка? Самая красивая и счастливая, да?
Едва успела переодеть Марусю в пижаму, как в дверь позвонили. Оказалось, тётя Валя. Без церемоний ворвалась в коридор, зашептала:
— Ну и что ты думаешь? Как я и говорила! Он это!
— Кто? — не поняла Полина.
— Подольский! Этот, — кивнула на стену смежную с соседней квартирой, — который на Севера́-то подался! Ну! Вернулся. Сегодня выхожу, а он уже барахлишко-то материно на мусорку таскает. Явился — не запылился, ага! А рожа — что твой уголовник, небритый, как чёрт и весь побитый! Я ему — то, сё, как твои дела, как здоровье, как сам? Ну, по-хорошему так, по-соседски, ну ты ж меня знаешь, да? А он мне: Какое твоё дело, бабка! Представляешь?! Вот он всегда такой был! Мать-то с придурью, а он и вовсе! Семейка…
— Погодите… — Полина растерянно ткнула большим пальцем на стену: — Отсюда?
— А то откуда ж! Слушай, Полин… Вот ты б на него глянула да и сказала мне — тот или не тот, который тебя в лифте-то зажимал. Потому что если тот, то мне это не нравится! Нам тут такие соседи не нужны, правда же?
Полина, в шоке, промолчала.
— Ну вот, — приняла её замешательство за согласие тётя Валя. — Ты как его увидишь, сразу мне сообщи. А я на всякий случай ещё у Наталки поподробнее узнаю, на каких таких Северах он бывал. А то знаешь, Никитична могла одно говорить, а на самом деле… Больно уж мне рожа его не понравилась. Больно наглая. — И, уже уходя, задержалась на пороге: — Вот бы жену его где-нибудь найти. Вот она бы точно рассказала!
Когда Полина вернулась в комнату, Марк попросил её позвонить маме. Она набрала номер:
— Сам говори. Мне Маруську укладывать пора.
А когда, уложив, снова вошла в зал, муж уже поджидал:
— И как это понимать?!
— Что? — внутренне сжалась Полина.
— Пароль, зачем поставила?
— А что такого? Все ставят, и я поставила. Не задумываясь даже. У тебя, хочешь сказать, нету?
— Причём тут я?
— Так, Марк, я не хочу ругаться. Ладно? Я устала.
— Интере-е-есно, и чем же ты таким занималась, что аж устала?
— Хреном груши околачивала, представляешь! — вспылила Полина. — Зачем ты вообще в мой телефон полез?
— Потому что звонок сорвался! Хотел перезвонить и не смог.
— О, боже… — Полина заново набрала номер. — Держи! — и вышла на кухню.
Но не прошло и минуты, как Марк пришёл следом.
— Ну, что и требовалось доказать! Кто такой этот Сергей любимый, который сегодня три раза тебе звонил?
— Во-первых, не любимый, а Любимцев, глаза протри, а во-вторых — мне вообще частенько клиенты звонят, представляешь?
— Значит, поговорить с левым мужиком ты находишь время, а мужу хоть раз за день набрать, на это времени нет, да?
— Ой, Марк…
Хотела протиснуться мимо, но он перекрыл проход:
— Полин, ну не дуйся, ну? — попытался притянуть её к себе, но она вывернулась. — Ну Полин… — пошёл следом за ней. — Ну прости. Я же говорил уже, замкнуло меня, я не хотел! Ну хочешь, меня тресни, — протянул ей бадик. — Ну малыш… — полез обниматься. — Я сегодня весь день как пришибленный, только о тебе и думал. У меня аж сердце тянет, как будто останавливается. Полин… Я тебя больше жизни люблю, ты же знаешь… Мне без тебя вообще ничего не надо. Вообще ничего, понимаешь?
— Марк, зачем ты так напился? Ты же знаешь, что тебе нельзя. Ну ты что, гангрену хочешь заработать? Или свалиться где-нибудь и вторую ногу сломать, чтоб уж в коляску сразу?
— Мне так нравится, когда ты за меня волнуешься, — крепко сжал он её. — Я очень боюсь потерять тебя, малыш. Очень.
— И поэтому напился?
— И поэтому тоже. А что мне ещё было там делать? Я сидел весь день, жрал, пил и думал о тебе. Всё. — Разя перегаром, потянулся с поцелуем: — Ну не злись, малыш…
Полина отвернулась.
— Марк, иди спать, а? Нет, ну правда, ты проспишься, а завтра поговорим. Хорошо?
Он отстранился, глянул на неё с укором:
— Что, противный? Думаешь, я не понимаю? Или в зеркало себя не вижу? Пузо, ряха… А что я сделаю, Полин? Ну разве это я виноват вот в этой херне? — жестом полным отчаяния указал на ногу. — Это что, моя идея была, идти на завод? Или я для себя деньгу зашибать хотел? Всё же сделал, как ты сказала, а теперь, получается, крайним остался?
— Не говори глупости, Марк. И иди спать! — выбралась Полина из его рук. — Завтра поговорим.
— А я вчера на бирже пятьдесят тысяч заработал! — вслед ей сообщил он.
Полина обернулась.
— Серьёзно?
— Угу. А ты думаешь, я дармоед? Думаешь, сижу там, в танчики играю и ни хрена не делаю? А я тебе давно говорил, что биржи — дело стоящее, только время нужно, чтобы в систему въехать. Ну и начальный капитал, конечно. Чем больше вложишь, тем проще отбить.