Эти воспоминания потянули за собой цепочку других — хозяйкой этой ауди была женщина, а с Максом она ассоциировалась потому, что, кажется, была в отношениях с его хозяином, тем авторитетом. Да Руслан, кажется, и его самого видел пару раз. Серьёзный такой, хмурый мужик. Руслан был тогда совсем пацаном, только из армии вернулся, и этот вот авторитет жутко напоминал ему их военкома — выправкой и резкой, командной манерой общения. Потому и запомнился.
Пару дней спустя Руслан, задолбавшись ходить под дулом автомата, потребовал у Мансурова убрать охрану с территории сервиса. И оказалось, что это всё было для понта. Ну, шутка такая. На самом же деле Мансур, во-первых, никого не боится, а во-вторых, точно знает, что никто и не сунется.
— Ну круто, — усмехнулся Руслан. — А у меня из-за них четыре работника сбежали!
— Э-э-э, не путай хрен с пальцем, дорогой! Это не работники были, это бабы, — отмахнулся Мансур. — Работники остались.
На следующий день его люди, хотя и не съехали, но сняли бронежилеты и убрали автоматы. Теперь, несмотря на кобуру за спиной, они вполне себе походили на обычных ЧОПовцев. Мелочь, а вот Руслану показалось, что даже воздуха на территории сервиса стало больше. И свободы.
Глава 14
Всё более или менее вошло в колею. Полина проглотила обиду, Марк сначала на пару дней притих, а потом вдруг начал ходить гулять, в магазин, за Марусей в садик. Даже ужин пару раз сам приготовил. И это были реально классные, обнадёживающие перемены! И вроде бы радоваться, надеяться на то, что уж теперь-то точно всё наладится, но…
Но Полине словно было не до того. Внимание уходило совсем на другое — она, как одержимая, без конца бросала мимолётные взгляды за окно салона, затаённо реагировала на каждую подъезжающую машину, на каждого прохожего у парковки. И это почти неосознанное, но навязчивое ожидание соседа злило. Но в то же время, словно бы наполняло день смыслом.
Делая утром макияж или, в кои-то веки, колдуя над своими волосами больше, чем обычное расчёсывание, она представляла, как всё это увидит и оценит он. И если случалось, что они с ним всё-таки мимолётно пересекались — считай, день прошёл не зря, а грядущий наполнялся новым ожиданием.
Почти каждый вечер перед сном она стояла у открытого окна в спальне и ждала… Как параноик прислушивалась к звукам из соседней квартиры, особенно по ночам. Каким-то седьмым чувством определяла, когда лифт гудит потому, что едет к нему. А однажды поздно вечером, услышав голоса в подъезде, кинулась к глазку, и чутьё не подвело — это был Руслан. И он был с женщиной. Полина напряжённо всматривалась в её силуэт — Светка? — но возле их дверей царила вечная темень, и разглядеть не получилось.
Конечно, всё это было глупо, и поначалу Полина и ругала себя, и мучилась совестью, а потом решила — ну это же игра! Просто игра, ничего такого. Даже не проклятый вирт! Просто оказалось вдруг, что гораздо интереснее жить, когда есть вот этот странный, вдохновляющий стимул раньше вставать и лучше выглядеть. Когда настроение постоянно на подъёме и хочется улыбаться. И предвкушение каких-то ярких перемен впереди. Никогда раньше с ней не случалось такого помешательства, может, поэтому и захлестнуло теперь так сильно? Маленькая личная тайна. Разве кому-то от этого плохо?
Правда, самому соседу не было до Полины дела. Никаких больше «красивые волосы» или «привет, соседка». Сухой, дежурный кивок — и, не успела ещё она прийти в себя, как он уже умчал.
Машину поменял, стал приезжать теперь на тёмно-синей тойоте — какая-то старая модель, но в идеальном состоянии, будто новая. И как она ему подходила! Был в их союзе какой-то особенный шик, или даже вызов. Уверенный, самодостаточный, независимый. Сам по себе. Волк.
Однажды, увидев, что сосед подъехал, Полина суетливо открыла окно салона, чтобы полить цветы в подвесных кашпо снаружи. Руслан её заметил, она знала наверняка… Но не отреагировал. Вообще никак. Даже голову не повернул.
Это неприятно отрезвило, и она решила — хватит! Поигралась и будет! Пора бы и честь знать.
Но душе сразу стало пусто и тоскливо, как будто цветной фильм о приключениях и первой любви превратился вдруг в чёрно-белую хронику из жизни плесени. Всё труднее вставать по утрам, всё скучнее дожидаться вечера, повторяя изо дня в день одно и тоже, одно и то же…
Но и это бы ничего, если бы в салон не начал захаживать Марк. Просто так, ни с того ни с сего, в любое время. Придёт, сядет на диванчик и сидит, в телефоне копается… А у Полины всё внутри пылает от раздражения. А когда клиенты мужчины, так и вовсе — из рук всё валится.
Не говоря уж о том, как напрягала неприкрытая, затянувшаяся ещё с учажной общаги антипатия между Марком и Светкой, от которой даже воздух в салоне словно становился тяжёлым.
Однажды вечером, забрав из садика Маруську, Марк привёл её в салон.
— Интере-е-есно… — встав у окна сбоку, так чтобы не светиться с улицы, протянул он.
Полина, сметая в совок волосы, не отреагировала.
— Нет, ты гля… — не унимался муж. — Откуда у него такая тачка?
Полина глянула в окно и даже не сразу поняла, о чём речь, а когда дошло — сердце привычно вздрогнуло, но она лишь сделал вид, что ей это не интересно. Вот только взгляд теперь так и тянулся на парковку, туда, где стоял здоровый внедорожник, за рулём которого сидел Руслан. Минут через пятнадцать подъехала другая сплошь тонированная иномарка и из неё вылезли трое в тёмных очках. Марк снова спрятался за откос.
— А вот и крыша приехала. Слушай, а сосед-то наш, похода, тот ещё олень.
— Где олень? — заинтересованно подняла голову от раскраски Маруся.
— Папа шутит, — улыбнулась ей Полина и глянула в окно. Мужчины обсуждали что-то, присаживались перед внедорожником на корточки, заглядывали под днище, обходили кругом. Руслан объяснял им что-то по ходу, эмоционально жестикулировал. Курили, громко смеялись. По очереди садились за руль, заводили, прислушивались. Снова обсуждали. Потом смотрели ту машину, на которой эта троица подъехала, снова ржали, снова что-то обсуждали…
— Зуб даю, бандюки… — пробубнил Марк, и Маша снова заинтересованно подняла голову — уж что-то, а «бандюк» она частенько слышала от прабабушки и поэтому, на секунду замешкавшись, всё-таки поддалась любопытству и залезла на стул возле окна. — Опа-на… — присвистнул Марк. — А вот и факты попёрли…
Один из мужиков, бородатый, в зеркальных очках, уверенными, чёткими движениями отсчитывал от толстой пачки деньги. Отсчитав, перепроверил и отдал Руслану, а тот, небрежно сложив их пополам, сунул в задний карман джинсов. Ударили по рукам.
— Слушай, а может, он наркодилер? Или…
— А может, он их просто заработал? — не выдержала Полина. — Или ему долг отдали? Такой вариант не рассматривается?
— Не-не, какой долг, говорю тебе — бандюк! У бабки своей проконсультируйся, она сразу весь расклад даст.
— Вообще-то, папочка, — копируя манеру воспитательницы, назидательно подняла указательный пальчик Маша, — этот дядя хороший!
— Ага, чего б понимала ещё, сопля, — отмахнулся Марк.
— Дядя хороший! — топнула ногой Маруся. — Он собачку прогнал! Правда же, мамочка?
Полина сжалась, но поздно, Марк среагировал мгновенно. Повторяя «дядя плохой», легко развёл Машу на подробности. Доказывая свою правоту и для убедительности, она тут же начала фантазировать, придумывать всякие новые страсти, а муж слушал, багровел и нарочито не смотрел на Полину, хотя она чувствовала — сейчас рванёт.
— Ну? — наконец повернулся он к ней. — А у тебя какая версия?
— Марк, Маша ребёнок, она просто испугалась тогда. Ну да, была собака, да сосед помог. Я виновата, не отрицаю. Но все живы и здоровы, поэтому, давай не будем раздувать из этого трагедию? Я свои выводы уже сделала, уж поверь! И больше такое не повторится.
— Какие ты выводы сделала? — сквозь зубы прошипел он. — Какие выводы? Что лучший любовник — это любовник по соседству?
Полина опешила. Вот уж чего-чего, а этого она точно не ожидала.
— Работаешь, говоришь? Упахиваешься? Ну-ну! Где вы с ним? У него? Или по мотелям тебя катает? Или прямо здесь?!
— Марк, я тебя прошу, успокойся! — боясь, что его вопли будут слышны с улицы, Полина закрыла окно.
— Нашла себе любовничка, да? То-то я смотрю, ты борзая стала! Всё, больше никто не нужен? Ни я, ни мама, ни Машка?
— Мамочка, а кто такой любовничек? — испуганно спросила Маруся.
— А это, доча, дядька чужой, который мамку твою… — Марк ожесточённо пошлёпал ладонью по кулаку.
— Прекрати-и-и, — зарычала Полина, подхватывая дочь на руки. — Не позорься!
— Другой папка, дочь! Который тебя ремнём по жопе будет пороть. Хочешь себе такого? Не-е-ет? А вот мамка твоя хочет! Плохого дядьку хочет, вместо хорошего папки!
Маша заплакала, Полина потребовала чтобы Марк ушёл, но он только зло рассмеялся. Она глянула на часы — самой уйти не вариант, с минуты на минуту должна была подойти клиентка, а топтаться, ожидая, с ревущей Марусей на улице — только привлекать внимание того же соседа. Беспомощно бросила взгляд за окно и увидела, что, разговаривая с мужиками, Руслан поглядывает на салон. Испугалась ещё больше — только бы он не решил зайти!
Спасением стала Светка — возвращаясь из магазина, увидела Руслана, махнула ему издали рукой, он ей кивнул, она подошла, начала привычно крутить хвостом: стрелять глазками, наматывать локон на палец, хихикать. Мужики заметно активизировались.
— А-а-а… Ну понятно… — аж затрясся от бешенства Марк. — Поня-я-ятно! Так вы тут уже на троих сообразили! Или он и дружков своих к вам водит?
Полине показалось, ещё немного — и он кинется на неё с кулаками, но этот момент наконец-то пришла клиентка, и мужу хватило ума замолчать.
А поздним вечером, когда Маша уже уснула, он зажал Полину в углу на кухне.
— Отстань… — отчаянно шепча, вырывалась она из его рук. — Не хочу я, понимаешь ты? Не хочу!
— Не хочешь? — шипел он в ответ. — А ему, небось, дала бы, да?
— Убери руки! — боясь пихнуть его посильнее, чтобы не оступился, трепыхалась Полина. От беспомощности и отчаяния накатывали слёзы. — Если бы ты только знал, как бесишь меня своей тупостью и ленью! Всё что ты можешь, это орать и обвинять! Слабак!
Он яростно сдавил её подбородок в пальцах:
— Бешу? — с силой отпихнул: — Ну и вали к нему!
— Да куда угодно! Только бы от тебя подальше!
— Проваливай!
— Да пошёл ты!
И, выскочив в подъезд, кинулась вниз по ступенькам. Куда, как, зачем — не думала, не успела. Просто не было сил оставаться.
— Хороша мамаша, ребёнка бросила! — крикнул ей вслед муж. — Так ей и расскажу.
Полина замерла. Он дохромал до лестничных перил, облокотился на них, с превосходством глядя сверху вниз. Усмехнулся:
— Хватит позориться, идиотка, — хозяйски мотнул головой: — Быстро домой!
Возле самой квартиры схватил её за шею, придавил к стене:
— Ещё раз что-то подобное и вылетишь у меня на хрен к бабке своей, поняла? А к Машке даже близко подойти не сможешь! Поняла? — тряхнул, стукнув головой об стену.
— Поняла…
— Не слышу?!
Громыхнул засов, и Полине в лицо ударил свет из соседской квартиры. Марк стремительно отдёрнул руку, Полина опустила голову. Боже, как стыдно…
— Чё за кипишь, соседи? — с хрипловатой ленцой спросил Руслан.
— Уважаемый, ты тут лишний, так что отвали! — прикрывая собой Полину, бросил через плечо Марк.
Руслан открыл дверь ещё шире.
— Соседка, проблемы? Помощь нужна?
— Не лезьте не в своё дело! — как можно злее выкрикнула она и сбежала в квартиру. Закрылась в ванной. Сердце выпрыгивало.
Ну зачем он вмешался? Как теперь доказать, что он сам? Достаточно ли грубо она ответила, поверит ли в это Марк?
Осела на корточки, уткнулась лицом в дрожащие ладони.
Господи, он вмешался! Он за неё заступился!
Соседка сбежала так быстро, что Руслан даже лица толком разглядеть не успел. Муженёк же её решил дёшево понтануться напоследок: в глаза посмотреть, правда, так и не осмелился, но выждал короткую паузу, высокомерно усмехнулся и…
Руслан пихнул его к стене, резко и жёстко придушил локтем. Рыкнул сквозь зубы:
— Слышь, фуцан, увижу на ней хоть один синяк — урою! Усёк?
…Потом долго унимал ярость, пытался досмотреть киношку, но не мог сосредоточиться.
Чем они там занимались, может — целовались, а он влез. А может, это их любимое занятие — разругаться в хлам, а потом, на эмоциях, в койку — мириться. Бывает и такое.
Чуйка, конечно, шептала — ни хрена они не целовались, но она могла и ошибаться, просто потому, что у Руслана теперь, получается, был личный интерес вмешаться.
Так, Подольский, завязывай уже с этим, а?
…А вот был бы на площадке свет — знал бы наверняка.
Глава 15
Вечером следующего дня возвращались с Машей с прогулки и, едва выйдя из лифта, попали в пекло скандала.
Хотя, как скандал — скандал, это когда участвуют как минимум двое, здесь же на слюни исходила тётя Валя, а сосед, сунув руки в карманы, просто невозмутимо слушал.
— Нет, ты смотри на него, Полин, — ринулась к ней за поддержкой тётя Валя, — ты смотри, нахал какой нарисовался! Мы тут, значит, испокон веков живём, а он нате — заявился, и сразу свои порядки! — Повернулась к Руслану: — А я тебе говорю, убирай! Не собираюсь я за тебя платить! И вообще, у меня щели над дверью, мне ночью свет в квартиру попадает, я уснуть не могу! А у меня давление! — Схватила Полину за рукав: — Скажи ему, Полин! Это ж, это ж… — потрясла растопыренной ладонью, — это ж, считай, прям над головой у тебя будет! Ну?!
Полина подняла голову — над дверью Руслана, там, где все эти годы торчали провода от выдранного с корнем патрона, теперь была вкручена лампочка. Наткнулась на смеющийся взгляд соседа, закусила губу, сдерживая ответную улыбку, и молча поспешила к своей квартире.
— Здра-а-асти, — проходя мимо пискнула ему Маша.
— Привет, — подмигнул он ей. — Гулять ходили?
Маша закивала:
— На качели.
— О, ну на качели, это же классно! — одобрил Руслан и, не выдержав больше воплей, повернулся к тёте Вале. — Слушайте, а давайте я просто пришлю к вам рабочих, и они заделают щели? Где там у вас, над дверью? Под дверью? В потолке? Везде заделают! Бесплатно, тёть Валь!
— Ага! Нашёл дуру! Чтобы я тебя ещё и в дом к себе запустила? Ага! Сейчас! Раскатал губу!…
Примерно через час соседка пришла к Полине и прямо с порога стала обвинять её в неблагодарности.
— Я от тебя не ожидала! Ты, значит, как за помощью ко мне — это всегда первая, а как поддержать по-соседски — это значит, в кусты. Ну-у-у, Полин, — грозно потрясла пальцем, — это у нас так не пойдёт! Ты уж определись за кого ты!
— Тёть Валь, а что плохого-то в лампочке? Наоборот, удобно. На других этажах есть свет, вы же не требуете его убрать? Оплачивается по общедомовому счётчику, там копейки в пересчёте на квартиру будут.
— Так там-то у них, на этажах, проходной двор, а у нас тут — ты, да я! Зачем нам свет?
— Ну, во-первых, теперь уже не только вы да я, а во-вторых — а почему нет-то?
— Так, знаешь, что… С тобой каши не сваришь! — и решительно оттеснив Полину, соседка ломанулась в комнату.
Марк сразу принял её сторону. На все сто подтвердил её выводы по поводу наглости соседа и обещал, что просто так это не оставит.
— Ты ж понимаешь еще, в чём дело-то, Марк, — перешла на душевные излияния тётя Валя, — сам факт, понимаешь? Заявился: ни тебе здрасти, ни посоветоваться, а заместо этого сразу: буду делать, как хочу! Умник нашёлся! Это ж сегодня лампочка — а завтра что?
— Да всё правильно вы говорите. Он мне тоже сразу не понравился.
— Да ещё бы! Уже одно то, как он Полинку-то твою в лифте лапал! Ну? Каково?
— Да что вы такое говорите! — ужаснулась Полина. — Никто меня не лапал! Это просто недоразумение. И хватит уже об этом, а, тёть Валь?